Кая. Полукровка

Глава 5

Из приоткрытого окна доносился запах мороза. Замотавшись в одеяло, я села на приставленный к подоконнику стол и втянула полную грудь сладковатого воздуха. Который был час? Когда часы на башне простучали последний раз, я даже не заметила. Но тьма опустилась на город ещё до того, как я прибежала домой и устроила мокрое безобразие в домике-общежитии, а значит, час поздний.

– Это, наверное, странно было, – тихо сказала я, проглотив наконец ком неуверенности. Гард сидел в кровати, откинув голову к стене, накрывшись простынёй и положив выпрямленную руку на колено. Он задумчиво смотрел в окно и легонько щёлкал пальцами. Луна, как раз заглянувшая в гости, освещала его торс и лицо, от чего тени становились глубже, а напряжённые скулы – выразительнее. – Почему ты молчишь?

Он повернулся ко мне и глубоко вдохнул, прежде чем ответить:

– Ты просила меня молчать.

Я смущённо отвернулась. Действительно...

Теперь, когда всё осталось позади, я не могла заставить себя приблизиться к нему – и оттого становилось ещё более странно. Вроде только что его дыхание обжигало шею, только что его руки прижимали меня к себе, согревая холодную, влажную кожу, а теперь молчание и расстояние между нами.

– Скажи что-нибудь, – попросила я, ощущая себя маленьким, беспомощным ребёнком. Казалось, вот же он – большой, сильный, взрослый, рассудительный. Во всём поможет, от всего защитит...

Украдкой посмотрела на Гарда. Так похожий на папу, он и сам вызывал чувство особого, отцовского покровительства.

– Луна красивая сегодня. Большая. Почти полнолуние, – сказал он, снова уставившись в окно.

Я отвела глаза: видимо, для него эта близость ничего не значила. Видимо, я сама значу для него не так уж много. Впрочем, а чего ещё можно было ожидать? Вспомнить хотя бы, как он вёл себя на карнавале. Мы столько месяцев вместе, а он с такой лёгкостью держит дистанцию!

И когда моё сердце сжалось от тоски, он вдруг усмехнулся и протянул ко мне обе руки в приглашающем жесте:

– Иди сюда, Кая-ли.

И сердце застучало быстрее. Всё ещё не понимая, что он имеет в виду, я слезла со стола и, распахнув одеяло, на мгновение остановилась перед ним. Глупая идея, но вдруг? Может, если он посмотрит на меня, то почувствует что-то особенное?

Продолжая улыбаться, он сильным движением подался вперёд, схватил меня за талию и тут же качнулся назад. В последний момент я успела расставить руки в стороны, чтобы не упасть на Гарда плашмя, и оказалась поверх него с одеялом, накрывшим меня с головой. В следующее мгновение он подхватил меня под мышки и попытался усадить рядом с собой.

В конце концов мы устроились вдвоём под одним одеялом. Он прижимал меня к себе, а я боялась лишний раз вдохнуть, чтобы неосторожным движением не прогнать это чудесное наваждение.

– Да, это было странно, – сказал он наконец. – Вернее, неожиданно. И приятно.

– Правда? – я чуть приподняла голову, но тут же опустила её, услышав ответ:

– Покажи мне того, кому не будет приятна подобная инициатива от прекрасной девушки.

Вот, значит, в чём дело... Конечно, он уже столько времени притворяется девушкой, само собой у него никого не было всё это время. Или?..

– Гард, можно я задам тебе личный вопрос?

– Конечно. Когда это у меня были от тебя секреты?

– Издеваешься?

– Прости. Я имел в виду, что... в общем, спрашивай.

Задумалась.

– Давай сначала кое-что расскажу. Сегодня всё это произошло потому, что Эля дала мне чай с приворотным зельем. Не знаю, где она его достала и сколько налила в бутылку, мне хватило выпить всего одну чашку, чтобы почти полностью потерять над собой контроль.

Его рука сильнее сжалась на моём плече.

– Ты была с Майком, да? Он тоже пил этот чай?

– Да... Боюсь, он обиделся: мне пришлось его укусить, чтобы сбежать.

– Почему же сбежала? – спросил Гард после небольшой паузы. – Он вроде тебе нравился.

Я мотнула головой:

– Не важно, речь не об этом вовсе. Так вот. Мне пришлось приложить огромную часть своей воли, чтобы не поддаться реакции организма, и то, как видишь, не получилось. В связи с чем у меня возник вопрос: что ты делал после вечера с Джусом в оранжерее? Я ведь тебе тогда капнула даже больше, чем рекомендованную дозу! А наутро ты был таким разбитым, словно не спал всю ночь.

Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

– С кем ты был?

Он не отводил вгляд.

Но и не отвечал.

Я чувствовала, как кожа на лбу собирается складками в напряжении. Почему молчит? Не хочет сознаваться в том, что всё это время с кем-то встречался?

– Послушай, – я усмехнулась, поймав волну неуместной весёлости. – Ты ведь понимаешь, почему я сбежала от Майка и пришла к тебе? Потому что не хочу быть с ним. Хочу быть с тобой. Понимаешь? Чего молчишь? Ты убежал – значит, хотел быть с кем-то, но не с одной из нас. Или Эля знает о тебе гораздо дольше, чем со дня рождения? Может, она всё это время пытается меня с кем-нибудь свести, чтобы я не думала о тебе? Агата говорила, она пытается тебя привязать к себе, но, может, она неправильно выразилась – и вы на самом деле давно вместе? Великое Солнце! Как ты мог позволить мне предать её!

– Кая, – спокойно и твёрдо перебил он мою тираду. – Между мной и Элей ничего нет.

– Слабое утешение. Всё равно ты кому-то изменяешь.

– Я никому не изменяю.

– Вы расстались?.. – Мой голос дрогнул, и я замолчала. Конечно, это лучше, чем если бы у него кто-то был, но почему-то не давала покоя мысль: он к кому-то уходил. Он наверняка с кем-то был той ночью.

Гард не ответил. Всё так же молча смотрел мне в глаза, и даже не предпринимал попытки залезть в голову.

– Скажи честно, – я склонилась к нему. – С кем ты был?

И снова молчание.

– Не сознаешься сам – вырву признание силой! Я сильнее тебя!

Я схватила его за волосы и резким движением приблизилась к нему, оказавшись нос к носу и не отрывая взгляда от приплюснутых зрачков. Представив себя волной, я всем весом обрушилась на стену внутри него. Стена дрогнула, и с неё посыпалась пыль.

– Стой, – нежным движением он обхватил ладонями мою голову и провёл большим пальцем по щеке. – Всё совсем не так, как ты себе представляешь.

– У тебя была девушка? – спросила я, разрываясь между желаниями ударить его по рукам и растаять под ними же.

– Честное слово, никого, кроме тебя, у меня не было с тех пор, как пересёк Суровый лес.

Я недоверчиво посмотрела на него, но он выглядел таким же спокойным.

– Не верю, – медленно покачала головой. – Не хочешь же ты сказать, что смог подавить реакцию на приворот?

– Почему мне кажется, что, что бы я ни ответил, ты всё равно захочешь убедиться в моей искренности?

Охватившее меня отчаяние заставило сорваться на крик:

– Отвечай! Отвечай, как есть!

Схватив его за подбородок, я проникла в сознание, но стены уже не было. Вместо неё – круговорот мыслей, предметов, дверей, от которых вмиг закружилась голова. Гладиры говорили мне, что распознать ложь и истину не составляет никакого труда, но как это сделать?

– Покажи мне, – проговорила я, оставаясь внутри сознания Гарда. – Покажи мне правду. Будешь жульничать – я почувствую.

Круговорот замедлился, и перед мысленным взором возникла дверь, которая приветливо раскрылась, приглашая меня внутрь. Перешагнув порог, я оказалась на лесной полянке в окружении незнакомых деревьев. Посреди поляны стояло одно из них – старое, могучее, с широким стволом и сильными, широко раскинувшимися ветвями. Больше не было никого. Слышалось только тихое пение птиц и будто бы ветерок едва касался кожи. Это было очень странное ощущение, словно я одновременно находилась в двух мирах и видела сразу две картинки: на одной поляна и лес, на другой – светло-фиолетовые глаза в свете луны.

– Что это?

– Моё сердце. Если оно будет волноваться, ты не сможешь не заметить.

– Как-то пусто в твоём сердце.

– Тебе кажется. Просто смотришь не туда. Но ведь тебе нужно другое?

– Да. Отвечай правду. Ты смог подавить реакцию на приворот?

– Не смог.

– Ты провёл с кем-то ту ночь?

– Да.

– С девушкой?

– Да.

– Как зовут эту девушку?

– Кая.

– Что?

– Что – что?

– Отвечай, как есть. Как зовут эту девушку?

– Кая.

– Что? Хочешь что-то сказать – говори.

– Нет, не хочу.

– Так чего не отвечаешь?

– Почему не отвечаю?

– Как зовут ту девушку?!

– Да Кая её зовут!

Я нахмурилась и ослабила хватку, выныривая из чужого сознания. Внимательно посмотрела на Гарда, но выражение его лица так и оставалось прежним.

– Ничего не понимаю. Я запуталась. Сначала говоришь, что не был ни с кем, кроме меня, потом – что был, и ведь нашёл же где-то мою тёзку...

И тут я чуть не задохнулась от посетившей голову догадки. Резко поднявшись на ноги, забыв даже о своей наготе, я сделала круг по комнате и схватилась за голову.

– Не хочешь же ты сказать... Гард! Тот сон... ?

Он встал, задёрнул штору и попытался обнять меня. Не в состоянии держать себя в руках, я изо всех сил ударила его по протянутой руке, затем по второй, а потом и вовсе начала колотить кулаками в грудь.

Ярость бурлила во мне, вырываясь наружу через тело. Я кусала гладира за плечи, пыталась пинать, бить руками, но он крепко схватил меня, прижал к себе – и держал, пока силы не покинули меня, оставив стонать в бессилии. Дождавшись, когда я немного успокоюсь, Гард неожиданно нежно прошептал:

– Тише, Кая-ли. А то кто-нибудь зайдёт на крики и увидит эту странную картину.

Я простонала в ответ нечто невнятное. Хотелось то ли плакать, то ли ругаться, то ли провалиться сквозь землю прямо здесь, то ли вжаться в него и остаться в его руках навсегда.

С трудом взяв себя в руки, я попыталась отстраниться, и на этот раз он спокойно разжал объятья.

– Значит, – сказала я, залезая обратно в постель, – это не было сном?

Гард отрицательно покачал головой.

– Прости. Мне очень стыдно за этот обман, правда.

Я потёрла лицо ладонями, вздохнула и похлопала рядом с собой, призывая его сесть.

– Это приворот, что поделаешь. Вполне логично, что ты попытался снять напряжение при помощи находящейся рядом девушки. Но почему не по-настоящему? Пришёл бы, сказал бы, привет, я тут задержался, решил в гости зайти...

– А что потом? – спросил он, запустив пальцы в волосы. – Потом что?

– Кто знает, – уклончиво ответила я. – Быть может, всё было бы иначе.

– Кая! – он откинул голову и зажмурил глаза, словно пытаясь контролировать свои чувства. А потом, не сдержав их, схватил меня за голову и запечатлел на губах крепкий поцелуй. Пальцы впились в затылок, вызывая волну мурашек.

– Ты говоришь, – выдохнул он, – что пришла ко мне сегодня, потому что не хотела быть с Майком, так?

– Так... – его губы не дали мне продолжить. Они были тонкими, но на удивление мягкими и сильными.

– А я хотел быть с тобой, – сказал Гард, через минуту оторвавшись. Потом опустил голову, прижался лбом к моему плечу. – Столько времени держал себя в руках, ни разу не позволив себе ничего... такого. А потом как с цепи сорвался! Чёртов приворот. Кая, я же после этого чуть не уплыл из страны. Далеко, в неизведанную землю, откуда ещё никто не возвращался. Только чтобы ты была в безопасности!

Потом он встал и молча прошагал к своему шкафу, из которого выудил брюки и рубашку, составлявшие часть нашей учебной формы. Гард оделся, и не произнёс при этом ни звука. Наконец, сел на стул, сложив руки на груди, и уставился в пустоту.

– Почему не уплыл? – наконец спросила я. – Ведь там где-то твой брат, да?

– Возможно, – его лицо больше не выражало никаких эмоций. – Если с ним всё в порядке, то скорее всего так и есть.

– Почему же ты здесь?

Глаза Гарда блеснули в темноте:

– А как я мог оставить тебя на грани смерти?

«Точно, – подумала я, невольно улыбнувшись, – трансвестит, чья кровь спасла мне жизнь.»

Повисла тишина. Гард думал о чём-то своём, и только вздрагивающий иногда кадык выдавал его напряжение. А я зачарованно смотрела на его нечеловеческий профиль. Что это выходит? Из-за меня он остался здесь, в чужой стране, где у него нет ни одного близкого человека, где его разыскивают, чтобы сослать в какие-то пещеры на всю жизнь... Или нет. Не «из-за меня», а «ради меня». Затем мысль побежала дальше во времени, вспоминая десятки случаев, когда он вытаскивал меня, утешал меня, заставлял поднять нос и двигаться дальше...

И после всего этого я боюсь просто подойти к нему? После этого я злюсь на него за редкие моменты слабости?

– Гард, – я встала, придерживая на груди простыню, в которую замоталась, пока мы молчали, и, подойдя вплотную, осторожно провела рукой по светлым волосам. – Когда-то я уже говорила это Олеше, но с тех пор кое-что изменилось, поэтому...

Он поднял на меня глаза, и я в нерешительности замолчала. Одно дело говорить такое подруге, и совсем другое – ему. Но, поддавшись внезапному порыву, я глубоко вдохнула и, словно ныряя с обрыва в ледяную воду горной реки, выпалила:

– Я люблю тебя! Что бы это ни значило. Ты самый близкий и самый родной мне человек, кем бы ты ни был.

И неловко осеклась. Великое Солнце! С каких это пор я признаюсь в своей привязанности мужчине?! Мужчине!

Гард обхватил меня за талию и, уткнувшись лицом в живот, глухо ответил:

– И я люблю тебя, Кая-ли.

Только он вдохнул, чтобы сказать что-то ещё, как мы оба вздрогнули и обернулись в сторону моего шкафа: изнутри него раздалась мелодичная трель.

– Что это? – спросил Гард, отстраняясь.

– Это Рю, – выдохнула я, бросаясь к шкафу. Где-то глубоко внутри валялся давно забытый связующий шар.

Минуты две я лихорадочно разбрасывала вещи в поисках звенящей штуковины, которая, как выяснилось, закатилась в дальний нижний угол. Вытащив, тут же утопила палец в специальной ямке, и дымка внутри шарика замерла грозовой тучей.

– Рю? Это ты?

– Здравствуй, Кая. Хвала Солнцу, дозвонился! Думал уже, что ты шар потеряла или выкинула вообще. Не разбудил?

– Нет, мы... ещё не спим.

– Ты не одна?

– Со мной... Олеша. Как раз собирались ложиться.

– О, передавай привет!

Я глянула на Гарда. Тот с усмешкой поднял руку в приветственном жесте.

– Тебе тоже привет. Что-то случилось? Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке, спасибо. Дел только скопилось много за моё, так сказать, отсутствие, но с этим мы разберёмся. Хотел пригласить тебя завтра в гости, надо обсудить кое-что. Не против, если за тобой зайдёт завтра после обеда?

– У меня после обеда ещё учёба.

– А вызов к королю – не уважительная причина для прогула.

– Рю! У меня, между прочим, и так с учёбой трудно, так что прогулы – не для меня.

– Я понимаю, моя хорошая, – его голос смягчился. – Но это действительно очень важный разговор, и любое промедление может стоить очень дорого. Потом, если будет нужно, я снова позову господина Майера, он тебя подтянет. Он у нас в школе при Дворце самых лодырей вытянуть умудряется!

Я глубоко вздохнула.

– Ладно, два урока мне всё равно погоды не сделают. Я приду.

– Тогда после обеда подходи к главному входу, мои люди тебя встретят.

– Рю, я не маленькая уже, и ножки у меня достаточно длинные. Сама дойду!

– Каечка, – и снова этот обманчиво-мягкий тон. – Тебе сейчас очень опасно находиться в городе. Приходи завтра, я всё объясню. Но сама за территорию не высовывайся, очень тебя прошу!

– Да в самом деле, что происходит?!

– Завтра. Всё завтра.

И грозовая туча зашевелилась, завертелась, пока не превратилась в полупрозрачную дымку.

Мы с Гардом озадаченно переглянулись.

– Что на него нашло? – я положила шар в ящик стола на случай, если он снова зазвонит, а сама села на стол рядом с гладиром. – Он там умом тронулся после атаки ищеек, что ли?

Гард покачал головой:

– Не думаю. Его чинили ребята опытные, я заходил, проверял. Видимо, действительно что-то важное. Он всё-таки не дурак.

– Как странно это от тебя слышать, – я невинно уставилась в потолок. – А когда-то ты меня отговаривал вообще с ним общаться. Может, ты просто не хотел видеть рядом конкурентов?

Он чуть улыбнулся, но не подал виду, чтобы мои слова как-то его задели.

– Я никогда не говорил, что он дурак. Вот уж с чем, а с мозгами у него всё в порядке.

– Да ладно, ты просто ревнуешь!

Тут Гард резко встал, не теряя лёгкой улыбки, подхватил меня на руки и бросил в постель. От неожиданности я сначала завизжала, а потом расхохоталась.

– Да, ревную, и что мне теперь, объявлять об этом на весь город? – спросил он, прижав меня к постели. Потом хмыкнул и лёг рядом. – К тому же, он давно уже остался в прошлом, ведь так?

А я не могла перестать смеяться. Всё вставало на свои места: и то, что он уходил из дома, когда приходил Рю, и то, что королевич почему-то не нравился Гарду, и его попытки отговорить меня встречаться с ним встречаться. Всё внезапно обрело свой смысл.

– А ты заметил, – вспомнила вдруг я, – что мы с тобой без иллюзии похожи друг на друга?

Он приподнялся на локте.

– А ну-ка, покажи.

Я прикрыла глаза и представила, как снимаю с себя невидимую шкурку, которую откладываю в сторону, чтобы потом надеть обратно.

Гард внимательно осмотрел и покивал в ответ собственным мыслям.

– Без иллюзии мы с тобой вообще немного родственники. Но, думаю, дело в том, что ты просто не привыкла к лицам гладиров, и они все кажутся тебе похожими.

– Чего? – хихикнула я в ответ на его шутку. – Какие ещё родственники?

– Не очень близкие, – он погладил большим пальцем мою щёку возле уха – как раз там, где было небольшое родимое пятно. – Может, в четвёртом колене. Или в пятом.

– Что? – улыбка всё ещё не сходила с моих губ, словно я не понимала его слов. – Какие отцы? Какие братья?

Гард глубоко вдохнул, словно погружаясь в воспоминания и несколько мгновений смотрел в потолок, прежде чем пояснить.

– У моего отца был брат двоюродный. Они хорошо дружили, так что моего старшего брата даже назвали тем же именем – Рой. Помнишь, я говорил тебе, что уже видел такое же клеймо, как у тебя? Это клеймо вообще довольно многие знают, но я его видел не рисунком на гербе, а непосредственно на коже – на шее дяди Роя. Ты из рода Веда. И говорила, что отца зовут Роем. А тут я ещё вспомнил, что у него была похожая родинка. Не трудно сложить всё это вместо и сделать вывод...

Я опешила.

– И ты мне только сейчас сказал об этом?.. Ты знал моего отца... и молчал?

– У тебя и без того забот много, зачем лишний раз голову забивать?

– Гард! – взвизгнула я, вскакивая с постели. – Уж кому, если не тебе, знать, как ценна для меня информация о семье! Знаешь, как трудно остаться совсем одной в этом мире?!

– Но ты так переживала оттого, что отец тебя бросил... Зачем теребить старые раны?

– Он меня не бросил, – процедила я и, достав из ящика недавно переданные мне Агатой бумаги, бросила их на подушку. – Вот, смотри. Там всё написано.

Гард отодвинул штору, впуская в комнату лунный свет, и сощурился, изучая портрет.

– О, и правда дядя Рой. А это кто? Твоя мама?

– Да, – буркнула я и, сложив руки на груди, упала на стул. – И я маленькая.

– Да-да... причём, под иллюзией. Даже странно, почему дядя Рой здесь со своим родным лицом, а ты – нет. – Прошелестела бумага – Гард развернул письмо и некоторое время молчал, сосредоточенно читая его. – А кто такой дядя Айк?

– Что? Почему ты спрашиваешь? – я выхватила письмо из его рук и снова попыталась в него вчитаться, но ничего нового не нашла.

– Там написано: «Передавай малышке Кае поцелуй от дяди Айка».

Я тупо смотрела в нечитаемые строчки и усиленно складывала два плюс два. Здесь сказано, что он возвращался на родину, в Сады Торуса. И если это дядя Айк, то...

– Неужели и Дин – тоже?..

Гард вопросительно промычал.

– Гладир. Или полукровка...

– Нет, он точно ни капли крови не имеет, – уверенно помотал головой Гард. – У него ментальности меньше, чем у Инги.

– Но дядя Айк? Он ведь ему дядя! Как же тогда?..

– Видимо, не совсем дядя.

Я прикусила губу. Что происходит в этом мире? Ещё несколько месяцев назад я об этих гладирах только читала да фантазировала, а теперь оказывается, что они всюду! Всюду! Невольно возникает вопрос: может, здесь все подряд полукровки, но тщательно скрывают?

– Да, Кая-ли, твой отец действительно тебя не бросал, – со вздохом сказал Гард, отложив в сторону портрет. – Я и сам знал, что он сослан в Пещеры. Но разве знать, что твой отец осуждён как политический преступник – лучше, чем если бы он просто ушёл от тебя? Если он тебя бросил – выбрось из головы и забудь. А как забыть того, кто никогда не предавал тебя, а пострадал без вины? Я сам долго переживал из-за него и, признаюсь, до сих пор не могу примириться с тем, что Прокурор творит в моей стране.

– Расскажи мне про него.

– Про дядю Роя?

– Про папу. Кто он? Какой он? Я почти ничего о нём не помню.

– Да я и сам его знал не так уж долго. Мне было лет семь, когда его приговорили к ссылке. Но папа про него рассказывал, да...

– Почему его называют «Младший Хранитель Истории»?

– О-о, это интересно! Видишь ли, у нас не принято рассказывать историю нашего народа. Истинную. Многие до сих пор считают, что мы прибыли с Глада.

– Солнца?

– Да... мы ведь потому и зовём себя гладирами – дети Глада. Но среди нас есть Старцы – носители мудрости, носители истории. Чувствуя, что конец их близок, они находят себе ученика и передают ему свои знания. А дядя Рой... он же из рода Веда. Веда всегда были охочими до знаний. Наверное, потому они и были в тесной дружбой с моим родом. Род учеников и род учителей. Вот дядю Роя и взяли учеником. Если кто и сможет рассказать, кто такие гладиры на самом деле, то именно он.

Вспомнилась мама. Сколько я её помнила, она всегда рвалась за новыми знаниями, новыми открытиями. Вечно пропадала в своих экспедициях, а потом возвращалась с горящими глазами и долгими вечерами расшифровывала найденные записи на неизвестных языках. Настолько неизвестных, что даже гладиры ими не владели. Чьи это были языки? Кто оставил эти записи? Что они скрывают? И хотя меня злило, что её никогда не было дома, и некому было играть со мной, пока мама занята, любопытство часто распирало меня. Но ни разу мама так и не рассказала, что она нашла...

– Кажется, я понимаю, что свело моих родителей. А теперь сама вот здесь, пытаюсь вывести новые формулы лекарств...

– По крайней мере, это не так опасно, – усмехнулся Гард. – А Мия из рода Тише – это твоя мать?

– Да. Может, ты и про род Тише что-то знаешь?

Несколько секунд он смотрел на луну, прежде чем отрицательно покачать головой.

– Нет, этого рода я не встречал. Но если твоя мать полукровка, то её вряд ли казнили.

– Прежде чем она пропала, – вспомнилось мне, – она выполняла задание короля.

– А вот это плохо...

Он потянулся и, взяв меня за руку, потянул к себе.

– Тебя не сильно смущает наша родственная связь? – спросил он, зарывшись носом в мои волосы.

– А разве она есть? – усмехнулась я и, подняв на него глаза, почувствовала на губах нежный поцелуй.