Кая. Полукровка

Глава 5

– Но ведь девочек не берут в училище? – тупо спросила я. В щели окна небо озарилось белым не мгновение, а спустя ещё секунду раздался раскат грома.

– Почему? Берут.

Майк открыл книгу и начал быстро что-то в ней писать. Я попыталась подсмотреть через плечо, но его почерк был неразборчив, а слова, которые мне удавалось выхватить, казались хаотичными.

– И давно?

Он поднял на меня глаза.

– Да всегда вроде брали. С чего ты вообще взяла, что с этим есть какая-то проблема?

Я смутилась. Признаться, что всю жизнь верила матери на слово, а сама не догадалась уточнить ни разу?

– Как это всегда? А почему тогда нет ни одной известной женщины-мага?

Майк положил карандаш в открытую книгу, которая покоилась у него на коленях и задумался.

– Да девчонки в школах-то учиться совсем недавно начали, а в училище просто так с улицы никого не берут. Там экзамены надо сдать... – и он продолжил писать.

Как интересно... Я вся подобралась: он так буднично говорил об этом, словно всё это не так сложно, как кажется, а значит, мне нужна вся информация! Может, обойдётся без дурацкого брака?

– Так, а что за экзамены?

– Математика... физика... – отвечал он, не прекращая писать. – Химия с биологией – это один экзамен. Оп!

Майк поставил точку и выразительно поднял руку с карандашом над собой. В этот же момент прямо перед нами загорелся парящий в воздухе небольшой огонёк, он осветил тёмный домик, и даже чувствовалось тепло, которое он излучал во все стороны.

– Что это?.. – выдохнула я, не веря своим глазам.

– Магия, – усмехнулся Майк, протягивая к огоньку руку. – Потрогай, не бойся. Он хоть и излучает тепло, но совершенно безопасен при прикосновении. Ощущения интересные.

Я осторожно протянула руку и быстро коснулась огня, опасаясь, что он всё же обожжёт меня. Но на руке не осталось чёрного следа, как было бы от прикосновения к свече, да и обжигающего жара я тоже не почувствовала. На второй раз я уже задержала пальцы в самом огоньке, и он словно ласкал кожу горячими, но не обжигающими пёрышками.

– Вот как надо руки отогревать зимой, – улыбнулась я, запуская в огонёк уже обе ладони. – А как его убрать?

Вместо ответа Майк резко дунул, и огонёк погас, на оставив после себя даже дымка. Я не сдержала разочарованного стона. После яркого света комната погрузилась в такой мрак, что даже удивительно, как Майк умудрялся что-то писать. Он снова взял в руки карандаш, одно прикосновение к книге – и огонёк загорелся вновь.

– Можно автоматизировать, – заметил маг. – чтобы огонёк загорался при взаимодействии с какой-то вещью. Например, привязать его к этому дому. Скажем, стукнешь трижды по стене – он и загорится.

Я чуть не задохнулась от восторга.

– Правда можно?! Сделаешь?

Майк усмехнулся.

– Это потребует времени.

Я помотала головой и попыталась собраться с мыслями.

– Значит, ты считаешь, что я тоже могу поступить в училище?

– Если сдашь экзамены.

– Ерунда, бабушка меня многому научила, справлюсь.

Майк с сомнением посмотрел на меня.

– Думаешь? Туда поступают только лучшие в стране. Из пяти человек проходит только один.

– Эта задача уже решаемая, – я потёрла ладони и готова уже была прыгать на месте от радости, но вспомнила про Гаппу, и радость моя сразу ослабела. – Проблема в другом – вырваться из этой деревни. Она мне уже поперёк горла, честное слово!

Майк отложил книгу и подсел чуть ближе, так что наши руки едва не касались друг друга.

– А почему тогда ты до сих пор здесь?

Я скривилась, одним движением показывая, что я думаю по этому поводу.

– Меня никто не спросил, – буркнула я, надувшись, как маленький ребёнок. – Просто поставили перед фактом: теперь ты ведьма вместо своей бабули, вот тебе документ.

– Деревенским ведьмам дают документы? – удивлённо вскинул брови Майк. – Мне казалось, у вас тут такая глушь, что вообще ни у кого документов нет.

– В том смысле, который вкладывают нормальные люди – и правда нет, – из моей груди вырвался горестный вздох. – Эта бумага не просто подтверждает, что я ведьма, она же приковывает меня к этому месту. Здесь – почти граница моей территории, дальше – словно стена стоит невидимая. Словно ослика к столбу привязали: сколько верёвка даёт отойти – то и твоя свобода.

– Сдерживающая история, – протянул Майк и, прежде чем я спросила, что это значит, внезапно обнял меня одной рукой, крепко сжав плечо. – Ничего, ты что-нибудь придумаешь, я знаю. Кто-то же может снять это ограничение?

– Ведун, – моё сердце заколотилось быстрее, а к лицу прилила кровь. Я украдкой взглянула на Майка: вроде даже симпатичный... наверное... – Но он мне вольной давать не хочет. Вот сегодня только ходила к нему.

Он тяжело вздохнул и, обняв меня второй рукой, прижал к себе, так что я почти легла ему на колени. Стало одновременно не по себе и в то же время спокойно, словно впервые за долгое время кто-то встал на мою сторону, и наконец можно расслабиться, не контролировать каждую секунду всё, что происходит вокруг.

– Ничего, – сказал он, проводя пальцами по моим волосам. – Безвыходных ситуаций не бывает.

Я закрыла глаза и даже немножко ему поверила. Длинные пальцы жилистых рук словно расчёсывали мои волосы, оделяя прядки друг от друга. Майк молчал, и мне тоже не хотелось ничего говорить. Снаружи завывал ветер и порывами стучал по крыше дождь, внутри же было тепло, светло и безопасно, так что сердце чуть дрожало в упоении моментом. Этот домик многое видал. И теперь в нём стало на одно воспоминание больше.

Майк начал медленно собирать мои волосы вместе, отодвигая их в сторону и открывая шею. Я вздрогнула, распахнула глаза. Сердце бешено застучало, но на этот раз не от приятного волнения. Одно резкое движение наверх – и наши глаза поравнялись. Никто не видел мой шрам, даже Дин – и Майк не увидит. По крайней мере, до свадьбы.

Тьфу, какой ещё свадьбы?!

Кажется, он понял ситуацию по-своему, положил ладонь на мою щёку, нежно пробежался по ней пальцами, запустив их кончиками в волосы за ухом, и медленно, осторожно коснулся губами моих губ. Я сначала дёрнулась было, но потом решила: «Почему нет?» – и, расслабившись, прикрыла глаза...

Когда я проснулась, приятный утренний свет уже заливал дом через открытое окно. Птицы щебетали в ветвях возле домика, запах дождя ещё не рассеялся, и теперь оставался в воздухе сладкой свежестью. Всё стало спокойно: даже ветер утих, так что шелест листвы едва слышался.

Я потянулась и неожиданно для самой себя крякнула: тело ныло от жёсткой постели и похода с тяжёлой сумкой.

«Обратно пойду налегке, – подумалось мне, – оставлю здесь вещи, вдруг ещё вернусь.»

И приоткрыла глаза, ожидая увидеть на лежанке у противоположной стены спящего Майка. Городские всегда просыпаются позже.

Но его не оказалось. Не нашла я его ни на поляне, ни у речки, и даже на зов никто не откликнулся. Ушёл? Даже не попрощался, что за манеры! Впрочем, могло статься, что я просто слишком глубоко спала, и теперь не помню того, как он мне что-то говорил.

«Ладно, – решила я, – черти с ним. Поди не последний раз видимся.»

И в приподнятом настроении побежала к речке – умываться.

О том, что встреча эта была последней, я узнала только два дня спустя.