Нежное создание 2 (СИ)

Глава 11

Они ждали её приближения. Занятые разговором, заметили её лишь после возгласа Жакуя.

Госпожа Шрайнемакерс, как в первую встречу с Никой, была в том же строгом тёмном платье с белым воротничком, на пальцах те же крупные золотые перстни. Такая же чопорная и строгая.

Она окинула дочь хозяйки придирчивым взором, поджала губы и остановила глаза на её лице.

Мама беспокойно заёрзала на сиденье новенького деревянного двухместного дивана, выпрямила спину.

Ника вежливо поздоровалась со свахой.

Та посмотрела за её спину в пустой дверной проём:

— А у вас тут мило, — отправила в рот последний кусочек медовика, лежавший на её десертной тарелке.

Девушка не приметила на столе толстой записной книги женщины. Часы-луковица не лежали перед ней, а висели на коротком ремешке у пояса — госпожа Шрайнемакерс никуда не спешила.

Зато на краю столешницы со стороны госпожи Маргрит покоились изрядно мятые эскизы зала кофейни. Заметив взгляд дочери, мама сказала:

— Два оставшихся дивана и овальные столики доставят завтра. Витрину тоже. Ждут стекло. Надеюсь, я ничего не напутала? — глянула на эскизы.

— О, нет, — улыбнулась Ника, польщённая неожиданной помощью мамы. — Всё расставлено согласно плану. Спасибо за помощь.

Промолчала, что из швейной мастерской сегодня обещали принести диванные подушечки, чехлы на них и салфетки цвета топлёного молока с вышитой монограммой «wZw» — «Ветер странствий», выполненной гладью в тон ткани. Доставленный для согласования Нике образец смотрелся роскошно и стильно.

Девушку занимало другое. Она сделала вид, что не слышала часть разговора женщин.

— Зашли посмотреть на наши приготовления? — пододвинула госпоже Шрайнемакерс блюдо с остатками медовика: — Ещё чаю? — дотронулась до горячего бока доливного фарфорового чайника.

Сваха согласно кивнула:

— Значит, здесь будет кофейня? — следила за руками дочери госпожи Маргрит. — Не гостевой дом, как было прежде, а именно кофейня?

Ника налила гостье чаю:

— Кофейня и первостатейная в Зволле пивная в одном зале, — переложила медовик в её тарелку. — Для…

— Пивная? — перебила госпожа Шрайнемакерс и сложила губы в брезгливой гримасе. — Не подобает…

Не дав женщине закончить, девушка уверенно продолжила:

— Для благородных господ. Для женщин и детей — сладкие напитки и десерты, для мужчин — лучшее в городе пиво с вкуснейшими качественными закусками. В честь открытия… кофейни, — выделила слово нажимом, — на все яства будет небольшая скидка. Также предполагается розыгрыш призов. Приходите, вам понравится.

Ника не думала о скидке и призах в первый день работы кофейни. Внезапно пришедшая мысль ей понравилась. Что мешает? Этакий маркетинговый ход. Госпожа Сникерс вхожа во многие дома Зволле. За оставшиеся две недели до открытия она разнесёт новость по городу, заинтригует жителей, разбудит интерес, станет ходячей рекламой. Новое заведение посетят не только зеваки, а и любители пива, будущие завсегдатаи кофейни.

— Призов? — рука свахи с чайной ложечкой остановилась на полпути от медовика. — Каких призов?

Девушка загадочно улыбнулась:

— Увидите. А если рискнёте поучаствовать в розыгрыше, то, возможно, станете обладательницей уникальной, единственной в своём роде вещицы.

И, совершенно необъяснимо для себя, повторила по-французски:

— Unique.

Госпожа Шрайнемакерс облизала губы; глаза загорелись азартом.

— Unique, — повторила она за девой с благоговением.

Качнула головой, будто отгоняя от себя понятное только ей видение, промокнула губы салфеткой и снова скривила рот. Неодобрительно посмотрела на госпожу Маргрит:

— Вам не следует выпускать птицу из клетки, когда в доме пребывают всеми уважаемые посетители, — замечание прозвучало менторским тоном. — Не в пример безобразно разговорчивая птица! — покраснела от возмущения. — Ей не место в покоях титулованных особ с благородной кровью.

Как Жакуй обозвал гостью, можно было догадаться. Ника подумала, что он вовсе не её имел в виду, обозвав гаргульей. Госпожа Сникерс ему не понравилась, и он хотел предупредить, кто именно с его точки зрения пожаловал в их дом с визитом. Неужели Кэптен прав и попугай не так уж глуп?

Мама молчала. Настороженно наблюдая за дочерью, заметно напряглась.

Ника миролюбиво улыбнулась свахе:

— К сожалению, на птице сказывается дурное влияние прежнего хозяина. В одночасье Жакуя не перевоспитаешь, но мы с мамой будем очень стараться, — пообещала привередливой гостье.

Понимала причину её недовольства. Мало того, что женщину плохим словом обозвала какая-то птица, ко всему прочему послав вдогонку гарпун куда не следовало бы, но и всё шло не по её плану. Присланная загадочным женихом сладить дело, госпожа Сникерс вынуждена уйти ни с чем. За несостоявшееся сватовство, она, надо полагать, лишится большого гонорара.

Ника сгорала от любопытства: кто?.. Кто тот таинственный жених, которому госпожа Маргрит не может сказать уверенное «да» и в то же время не говорит твёрдое «нет»? Кого она собирается водить за нос?

— Перевоспитаете… птицу? — сваха едва не подавилась глотком чая. — Разве таковое возможно?

— У нас получится, вот увидите, — успокоила её девушка.

Дерзить женщине и выводить её из себя, как случилось в прошлый раз, она не будет. Та пришла с миром, и, главное, не по душу Ники. Уходит не совсем удовлетворённая, но… сытая. Последний кусок медовика исчезал с десертной тарелки гостьи со скоростью лесного пожара.

— Не буду вам мешать, — откланялась девушка, так и не найдя способа перевести разговор в нужное ей русло.

На интересующий её вопрос ответит Хенни. Если служанку от подслушивания не сдерживали запертые двери, то их отсутствие не остановит и подавно.

Ника осматривалась, любуясь плодом своих усилий.

Мебель заняла места согласно эскизу, преобразив зону у окна до неузнаваемости. Завтра на стену за барной стойкой прикрепят полки, привезут и поставят вертикальную витрину со стеклом. На диванчики лягут подушки в цветных чехлах. Затем половинчатая дверь закроет проход в кухню, появятся подоконники, цветы. Кладовые заполнятся продуктами.

Ника шла и улыбалась своим мыслям. Шла в кухню.

Хенни пребывала не в духе. Насупившись, гремела кастрюлями и недобро поглядывала на сгорбившуюся, тихо сидевшую в углу у двери молоденькую девушку в белом чепце и переднике любимого здешними женщинами зелёного цвета.

Жакуй примостился на буфете и оттуда зорко следил за шумливой служанкой.

— У нас новенькая? — увидела Ника незнакомку. — Как зовут?

— Госпожа Маргрит сегодня наняли. Будет им прислуживать, — пробурчала Хенни, косясь на девушку. — Как ты сказала тебя зовут?

— Лина, госпожа, — ответила та, вставая, глядя на Нику. — Лина Квиспель.

— Дочь городского ночного сторожа Йоханеса, — дополнила Хенни с заметной долей небрежения, чем смутила новенькую.

Девушка оказалась невысокой, ширококостной и приятной на лицо. Опустила глаза, заметив, что госпожа смотрит на её тщательно выскобленные кломпы.

— Жареной картошкой пахнет, — принюхалась Ника.

Хенни поспешила ответить:

— Сделала так, как вы велели. Суп с клёцками и рисом есть будете? Тоже приготовила, как вы наказывали.

— С фрикадельками, — поправила её Ника. — Буду. Ты ела? — спросила у новенькой, садясь к столу.

— Госпожа Маргрит на сей счёт указаний не давали, — с вызовом ответила Хенни.

Лина промолчала, бесшумно перешла к стулу, стоявшему в тёмном углу за камином и села на него. Сложила руки на коленях.

Хенни в сторону новенькой не смотрела. С шумом поставила на стол корзиночку с хлебом и сдобой, громыхнула чугунной утятницей с тушёной телятиной, приправленной густой ароматной подливой из сушёных грибов, моркови и лука, приготовленных на бульоне с добавлением муки и… хм… вина, — по новому рецепту хозяйки.

— Так сходи и спроси, — указала ей Ника кивком на дверной проём.

Наблюдала за заметно изменившимся поведением преданной служанки. Из неунывающей и добродушной та превратилась в агрессивную и конфликтную особу.

Хенни подала хозяйке супа:

— У них посетитель. Никак нельзя беспокоить.

Пока Ника размышляла, следует ли покормить новую служанку мамы, Лина выскользнула за дверь.

— Ушла, — с облегчением вздохнула Хенни. — Не нравится она мне.

Обернулась на шум крыльев и пригнула голову, когда Жакуй спикировал с буфета на край стола.

— Жакуй хочет есть, — объявил он во всеуслышание.

— Утроба ненасытная! — возмутилась Хенни, замахнувшись на птицу полотенцем. — Только что кормила тебя, бесстыжий.

Попугай угрожающе щёлкнул языком:

— Бестолочь, — встопорщил пёрышки на шее.

— Жакуй хороший, — возразила Ника ласковым голосом. — Хо-ро-ший, — повторила с нажимом. — Надо его перевоспитывать, — негромко указала Хенни. — Больше не ругай его плохими словами.

Служанка задержала глаза на птице:

— А какими прикажете ругать его словами, если он бранится, как мертвецки пьяный шкипер? Сроду ничего подобного не слышала.

— Отвечай ему добрым словом, — усмехнулась Ника. Потрогала на затылке зачесавшуюся под спёкшейся кровью рану.

— Как это? — вскинулась Хенни.

— Он скажет на тебя: «Дрянь», а ты ему: «Мой хороший, умница». Он тебе про гарпун, а ты ему про чудесную погоду. Со временем он забудет плохие выражения, а наш слух будет ласкать новыми приятными словами. Так и переучим.

Хенни вздохнула. С подозрением наблюдала за попугаем, которому госпожа предложила ломтик хлеба, приговаривая:

— Жакуй умница, хорошая птичка.

Хлеб он не взял. Перелетел на куполообразную крышу клетки, пощёлкал языком, нахохлился и затих.

— Зачем пришла сваха? — тихо спросила Ника, не спуская глаз с дверного проёма в зал кофейни.

— Госпожа Шрайнемакерс? — в своей манере переспросила Хенни.

— Ты видела кого-то другого? — уставилась на неё Ника нетерпеливым взором. — Кто-то другой сож… съел мой медовик, который я, кстати, почти не ела? Кого она сватает госпоже Маргрит?

— Кого? — вполне искренне вздёрнула бровки служанка. На потемневший взгляд хозяйки, не суливший ничего хорошего, быстро спросила: — А вы не знаете?

— Ответ неправильный, — нахмурилась Ника, сдерживая желание хлопнуть ладонью по столу.

Хенни подошла к ней вплотную, склонилась к уху и доверительно прошептала:

— Господина губернатора. — Зачастила: — Четыре дня назад они приходили с визитом к госпоже Маргрит, но они велели его не принимать. Вот господин губернатор и прислали госпожу Шрайнемакерс. Наконец-то решились просить руки вашей матери.

Ника пожевала губами. Было неприятно сознавать, что её эгоистичное желание отомстить маме в день первой встречи со свахой стало причиной размолвки любящих людей. Была это всё же любовь или привязанность двух одиноких людей — не столь важно. Если им и суждено расстаться, то уж точно не по вине Ники.

Шурша юбками, в кухню вошла госпожа Маргрит.

— Ты почему не сказала, что тебе нужен лекарь? — спросила она у дочери с беспокойством. — Почему пошла к нему сама?

— Экономлю на визите, — пробурчала Ника, не глядя на мать, с преувеличенным усердием доедая суп.

Досадовала на Хенни: «Не сдержалась, зараза, проболталась! Никому доверять нельзя!»

— Я пока в состоянии оплатить визит лекаря на дом. Мы ещё не настолько обнищали, — подчеркнула госпожа Маргрит.

Дочь не ответила, и женщина уже мягче сообщила:

— Доставили две большие доски. Я велела отнести их в угловой покой на третьем этаже, где ты устроила мастерскую. Будешь что-то рисовать? Что это будет?

Интерес мамы выглядел искренним.

Ника потёрла затылок в месте раны. Как только госпожа Маргрит уйдёт, она попросит служанку размочить и вычесать кровавую корку.

— Пока не знаю, — ответила отрешённо. — Подумаю на досуге.

Женщина прошла к разделочному столу, подняла крышку со сковороды с жареной картошкой, принюхалась:

— Со сливочным маслом и приправами? Пахнет аппетитно. Хенни, дай ложку.

Пока мама пробовала картофель, её дочь продумывала очередной план действий.

Может быть, госпожа Маргрит не знает, как наладить отношения с губернатором и при этом не выглядеть беспринципной? Встреча на открытии кофейни и вынужденное общение с бывшим возлюбленным смогут хотя бы немного исправить положение, а то и вовсе их помирить. Со своей стороны Ника приложит все усилия, чтобы исправить непростительную ошибку.

— Не поможете мне написать и разослать пригласительные на открытие кофейни? — спросила она осторожно. — У меня совершенно нет времени. К тому же только вас я могу просить о содействии в столь ответственном деле.

О том, что она, однозначно, с поставленной задачей не справится, промолчала.

— Разумеется, помогу, — отозвалась мама охотно. — Признаюсь, что тоже думала о пригласительных посланиях.

Ника была уверена, что господин губернатор обязательно будет среди приглашённых. Обойти вниманием столь важную особу в городе никак невозможно.

Девушка прислушалась. Показалось, что где-то звонит дверной колокольчик: мелодично и довольно громко.

— Кто-то пришёл, — сообщила Хенни, не трогаясь с места.

— Гаргулья, — встрепенулся Жакуй, щёлкнул языком и вытянул шею.

— Иди посмотри, — сказала госпожа Маргрит служанке, продолжая есть картофель.

Столкнувшись в проёме с Линой, Хенни отступила на шаг.

— Там просят вас выйти, — услышали женщины неуверенный голос новой служанки, обратившейся к молодой хозяйке. — Что-то принесли. Большое, — широко развела руками.

— Подушки, — улыбнулась Ника. — Передай, чтобы сложили их в зале на диваны и ждали меня.

Звук дверного колокольчика ей понравился. Недоумевала, как смогла пропустить время его установки? Кто руководил работой? Неужели госпожа Маргрит?