Нежное создание 2 (СИ)

Глава 42

Ренье ван дер Ваал захлопнул дверь и торопливо подошёл к Нике. Пытливо всмотрелся в её лицо:

— Ты ждала кого-то другого?

Ника поморщилась — от мужчины пахло вином.

Она проигнорировала его поздний приход и панибратское обращение и как можно спокойнее спросила о том, что волновало больше:

— Как вы вошли?

— Через калитку, — усмехнулся он, кривя губы. — Твои постояльцы вышли, а я вошёл.

Почему Хенни не закрыла хотя бы входную дверь за решившими выйти в ночь постояльцами, Ника разберётся утром.

— Прошу вас выйти следом за ними, — указала она на выход, делая шаг в сторону двери.

Неожиданно нувориш схватил её за руку и потянул на себя.

— Моя дочь плачет четвёртый день, — проговорил шипящим шёпотом. — Я не могу видеть, как плачет моя дочь.

— Я тут при чём? — Ника с силой дёрнула рукой в попытке вырвать её из цепких пальцев мужчины, но тот её удержал.

— Именно ты и при чём. Думаешь, я настолько слеп, что не вижу, как вы с Ван дер Меером смотрите друг на друга? Вы шепчетесь за моей спиной, насмехаетесь надо мной. Я смешон?

— Ночь — не время для выяснения отношений, — Ника выдернула руку, но Ван дер Ваал схватил её снова. — Пустите, мне больно.

— Тебе больно? — подступил он ближе. — А моей дочери не больно услышать отказ… и от кого? — задохнулся он от насилу сдерживаемой ярости.

Ника не на шутку испугалась:

— Уходите, не то я закричу, — задрожав, рванулась в сторону двери.

Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Страх вымораживал мысли, мешал думать, парализовал.

— Кричи. Пусть все увидят, что ты в столь поздний час принимаешь мужчину в своём покое.

«В мастерской», — мысленно уточнила Ника. Ван дер Ваал не понял, что находится не в спальне. Впрочем, какая разница — мастерская или личные покои? Он прав.

— Что вам от меня нужно?

— Без сомнений, не тебя, — он гадко ухмыльнулся. — Вижу тебя насквозь. Что ты задумала, бесчестная дрянь?

— Ничего не задумала, — пролепетала Ника. — Вам кажется. Уйдите, пожалуйста.

Мужчина её не слышал:

— Ты уберёшься из жизни Ван дер Меера. Я куплю твою долю в кофейне, куплю весь дом, и ты навеки покинешь Нидерланды.

— Кофейня не…

— Всё имеет цену! — рявкнул нувориш. — Я дам тебе столько, что ты не посмеешь отказаться!

Ника молчала. Спорить с пьяным и злым мужчиной чревато. Вырваться бы из мастерской!

— Назови свою цену, и я её утрою! Поутру пойдём в управу и всё уладим. И чтобы тебя уже к вечеру в Зволле не было, иначе…

Ван дер Ваалу не нужно было продолжать. Весь его вид — расстёгнутый измятый полукафтан, растрёпанные волосы, перекошенное злобой лицо, тяжёлое прерывистое дыхание — ничего хорошего не предвещал.

«Он меня убьёт», — не сомневалась Ника. Похолодела от ужаса. В горле пересохло; подогнулись колени.

Он предлагает ей продать всё и уехать? Бросить дом, брата, Кэптена… Не уехать — сбежать! Сгинуть! На что он рассчитывает? Что Ван дер Меер возьмёт в жёны его дочь? Но он женат!

— Ваша дочь всё равно никогда не станет…

Ван дер Ваал ухмыльнулся:

— Станет и гораздо быстрее, чем ты ожидаешь. Думаешь, где сейчас пребывает Ван дер Меер?

Ника молчала. Она выдернула руку из ослабевших пальцев мужчины и сделала в сторону двери короткий незаметный шажок. Только бы успеть выскочить в коридор! Там два шага — и она сможет запереться в своей комнате. Поднимать шум ювелир не станет. Если он готов погубить репутацию Ники и свою заодно, то перечеркнуть будущее дочери и сына не посмеет. Ника молчать не станет — всем расскажет, как мужчина её домогался.

— Где пребывает Ван дер Меер? — повторила она за ним, не вникая в смысл сказанного, отвлекая его разговором.

— Тсс… — Ван дер Ваал прижал палец к своим губам. — Из Харлингена он поехал в Арнем, чтобы навсегда покончить со своей изменницей женой. Женщину убить легко. Ррраз… и нет её, — судорожно сжал и разжал растопыренные пальцы.

Ника сглотнула сухим горлом, делая ещё один шажок в сторону спасительной двери, не спуская настороженных глаз с мужчины.

— Никто ни о чём не догадается, — продолжал вещать он. — Не будет ни шлюхи-жены, ни её выродка. Ты тоже будешь молчать. Если не возьмёшь деньги…

Ван дер Ваал необычайно быстро перехватил ускорившую шаг девушку, подтолкнул её к столу и схватил за горло:

— Если ты завтра вечером ещё будешь в Зволле…

Ника в ужасе хватала открытым ртом воздух, которого катастрофически не хватало. На глазах выступили слёзы.

— …то к следующему утру от твоего дома останутся одни головешки, а ты…

Его горячее дыхание обожгло её щёку; от кислого запаха перегара замутило.

— …ты тоже… сгоришь. Хочешь сгореть? — вкрадчиво спросил мужчина.

Ника задержала дыхание. Боялась посмотреть в его глаза, белёсые и тусклые, будто затянутые бельмами. Шарила руками по столу в поисках чего-нибудь тяжёлого или острого. Где-то совсем рядом лежит карандаш. Пальцы наткнулись на ножку медного подсвечника, чуть его не опрокинув.

— Тебя убить сразу или… — продолжал Ван дер Ваал словесную пытку, касаясь губами щеки девушки.

— Я возьму деньги! — захрипела Ника, сжимая холодный металл.

Дёрнулась в сторону от мужчины, замахнулась и… чуть не упала со стула, успев схватиться за край столешницы.

Пламя свечей качнулось, захлебнулось жидким воском, но не погасло.

— Гадство! — Ника задрожала всем телом. Привидится же такое!

Кашляла, массируя занемевшую шею.

Приходила в себя долго. Встать и уйти в свою комнату не хватало смелости. Видение предстало настолько яркое и осязаемое, что в его иллюзорность верилось с трудом. Казалось, за дверью стоит Ван дер Ваал, чтобы устроить девушке несчастный случай. В искренности его внезапно вспыхнувшей любви уже сомневалась.

А спать хотелось. На часах-луковице стрелка застыла на римской цифре один.

Ника вздохнула, закрыла окно, забрала подсвечник и остановилась у двери. Какое-то время не решалась открыть створку. Стояла неподвижно, вслушиваясь в тишину спящего дома.

Она не поленилась, спустилась на первый этаж. Убедилась, что дверь заперта и вернулась в свою комнату.

Возникший в голове вопрос: «Почему задерживается Ван дер Меер?» показался не таким уж неуместным.

Ника проснулась с головной болью. Спалось плохо. Мало того, что она поздно легла, так и всю ночь просыпалась от малейшего шума, садилась в постели, таращилась в темноту, усмиряя сильно бившееся сердце. Вспомнив о приснившемся кошмаре, машинально ощупала шею. Страшный сон спутал мысли и поселил в душе тревогу и уверенность: что-то приближается нехорошее.

Вставать девушка не торопилась. Лежала в постели, слушая, как ходит по покою Лина. Вот она приоткрыла окно и сняла покрывало с клетки жако. Тот захлопал крыльями и обрадовано сообщил:

— Бестолочь!.. Жакуй хочет пить! — издал булькающий звук.

С улицы донеслось восторженное:

— Карр-карр!

— Чтоб тебя… — Ника поморщилась от всплеска боли в висках.

— Госпожа Руз, — услышала она осторожный голос прислуги, — можно мне забрать Жакуя? Я покормлю его и вынесу на крыльцо. А вы спите дальше. Платье и туфли я вам принесла.

— Сейф!.. Мне нужен сейф… для шпиона, — доложил попугай. Наклонил голову, наблюдая за Линой. — Ишь, какая сладенькая, — рассмеялся старческим смехом.

Прислуга прыснула в ладошку, а Ника села в постели и хмыкнула:

— Про ножки забыл сказать.

Зевнув, продолжила:

— Узнать бы, у какого старого развратника ты нахватался подобных выражений. Ей богу, не поленилась бы, сходила к нему. Глядишь, какую-нибудь простушку из его загребущих лапищ освободила бы. — Уже Лине: — Забери болтуна. Этой… носатой, — кивнула на окно, — тоже чего-нибудь вынеси. Пусть пользуется моей добротой, пока я жива.

Оставаться в постели и попытаться заснуть снова Ника не планировала. Жаль тратить время на сон, когда дел непочатый край. Она зевнула ещё раз и остановила глаза на нижнем ящике комода, где под сорочками лежала четырёхдневная выручка и мешочки с драгоценностями Ван дер Ваала и ювелирными украшениями госпожи Маргрит.

«Сейф нужен обязательно», — проговорила мысленно, провожая взором Лину с клеткой.

Вспомнив, что договорилась с Гуго Дудесом разметить яму под септик, быстро встала. На ходу проговорила:

— Не забыть напомнить огородить яму. Иначе кто-нибудь из постояльцев непременно в неё угодит.

И да, сегодня в гончарной мастерской Ника начнёт изготовление керамической плитки.

Ванна уже стояла в санузле, где девушка мылась пусть и не с комфортом, но и не так, как в кухне, когда приходилось ждать позднего вечера, чтобы вымыться в уединении. Там же стоял и стульчак.

Мысли об обустройстве ванной комнаты подняли настроение. Вернётся Ван дер Меер и Ника попросит его найти мастера для изготовления водонагревателя. И сейфа.

Обсудив с Гуго размер сливной ямы, её опалубку из досок и вывод трубы, девушка наспех позавтракала и ушла в гончарную мастерскую задолго до открытия кофейни. Планировала вернуться раньше и без спешки заняться приготовлением крема для медовика и его сборкой.

В мастерской она сразу же окунулась в работу и забыла о дурном сне. Головная боль утихла.

Ника обсудила с мастером Губертом размер и толщину керамической плитки. Гончар отсоветовал делать большую плитку. Чем большего размера она будет, тем более велик риск получить брак при обжиге. Чтобы плитка не треснула и не деформировалась, она должна быть толстой, а значит, тяжёлой с вытекающими из этого последствиями.

Ника повздыхала и согласилась на нестандартный размер плитки десять на двадцать сантиметров с укладкой шов в шов или ёлочкой. Основным цветом станет голубой. Часть стены — вдоль ванны и около умывальника — Ника оформит цветной плиткой такого же размера. Узкий контрастный бордюр с орнаментом соединит две зоны и довершит дизайн ванной.

С приходом Дэниэла девушка успокоилась окончательно. Шкатулка с элементами объёмного декора, которую брат старательно лепил два дня, пробуя свои силы, сохла на стеллаже. Ника надеялась, что после обжига в печи она не растрескается и Дэниэл вдохновится на что-нибудь более сложное.

Поделившись с ним идеей изготовления объёмного панно на стену в кофейне, которой он ожидаемо загорелся, предложила ему тотчас начать работу над эскизом.

— Это не обязательно должен быть пейзаж или корзина с цветами или фруктами, — наталкивала парня на нужную мысль. — Вылепить можно что угодно с учётом небольшой цветовой гаммы. К тому же не надо забывать, что при обжиге цвет может измениться, и желаемого результата ты не получишь. Поэтому панно должно быть простым и в то же время интересным. Думай, братишка, — улыбнулась ему. — Рисуй свою картину не привычными красками, а лепи из глины.

Заметив, что Дэниэл приуныл, подбодрила:

— Я помогу тебе. Видел резьбу по дереву? Вспомни буфет, комод, сундук или ларец, которые есть в каждом доме. Резьба на них одноцветная, а смотрится шикарно. Из глины получится не хуже.

— Натюрморт тоже можно вылепить в одном цвете и углубить тени, — задумчиво проговорил парень, глядя на стеллажи с посудой. — А что ты будешь лепить после плитки?

— Одёжку для напольных вазонов в кофейне.

— Одежду?

— Поскольку все вазоны с большими цветами слишком уж просто выглядят, я их преображу — вылеплю второй вазон, красивый и яркий, в который помещу старый.

— Будут два вазона? Один в другом? — спросил Маркус, внимательно слушавший разговор господина и госпожи. — Такие большие?

— Два и такие большие, — Ника потрепала его по голове. — Пирог с мясом понравился?

Мальчишка кивнул и улыбнулся, показав девушке прорезавшийся зубик-резец на месте выпавшего молочного, что придавало его улыбке особое очарование.

Мастер Губерт доставал из печи ещё тёплые изделия, его ученик выставлял их на стеллаж, Маркус готовил к работе новый пласт глины, а Дэниэл трудился над наброском будущего панно, когда в мастерскую вошёл мужчина, в одночасье завладев вниманием всех.

Остановившись на пороге, Ренье ван дер Ваал не сразу заметил Нику, одетую в штаны и рубаху брата, стоявшую спиной к входу. Лишь повязанный на её голове платок, выдал в ней девицу.

Неспешно осматриваясь, ювелир направился к столу, на котором девушка прокатывала очередной глиняный пласт.

— Госпожа Руз, — окликнул её негромко.

Ника вздрогнула и обернулась, встретившись с мужчиной взглядами. Не сказать, чтобы он сильно удивился, увидев её в мужском обличье, но в глубине глаз на миг отразилось холодное презрение, от чего сердце девушки замерло и пустилось вскачь. Перед глазами всплыли обрывки ночного кошмара: мерзкое поведение нувориша, его грубость, гадкие слова, ледяные пальцы на шее и… парализующий, остро осязаемый страх Ники.

Мгновение — и Ван дер Ваал приветливо улыбнулся:

— Не признал вас, — задержал взгляд на её подрагивавших руках в пятнах от глины.

Маркус выронил нож. Шумно сопя и бормоча что-то себе под нос, полез под стол.

Дэниэл сидел у окна. Ника не видела выражения его лица, но по напряжённой позе поняла, что от визита ювелира он тоже не в восторге.

— И господин Де Йонг тоже здесь, — заметил парня мужчина.

Горшечник и его подмастерье остались без должного внимания.

— Мимо проходили? — не отрываясь от работы, усмехнулась девушка. — Осторожнее, не испачкайтесь, — указала кивком на столешницу.

— Я знаю, что каждый день вы приходите сюда. Решил посмотреть, чем вы здесь занимаетесь, — присматривался к Дэниэлу.

— Леплю красоту, — улыбнулась Ника, переадресовав улыбку брату, не спускавшему напряжённых глаз с нувориша.

Ван дер Ваал подошёл к полкам с сохнувшими изделиями:

— Что это будет? — рассматривал разложенные для просушки готовые плитки.

— Плитка для отделки ванной комнаты в моём доме. Знаете ли, люблю комфорт и уют, — Ника переместила подстилку с пластом, подогнала рейки и раскатала глину в разных направлениях.

— Ванной комнаты? — повернулся мужчина к собеседнице.

— Именно. Кроме ванны в ней будут стоять водонагреватель, умывальник и стульчак.

— Покажете?

— Покажу, — Ника всмотрелась в Ван дер Ваала, проколола воздушный пузырь на глиняном пласте и снова его прокатала. — Ваш заказ я исполнила. Эскиз браслета готов, — сообщила без особого энтузиазма.

Нувориш подошёл к девушке ближе. Сцепив руки за спиной, превратился в слух.

— Какие камни использовали? — спросил тихо, косясь на мастера Губерта, который занимался своим делом, не обращая внимания на нежеланного гостя.

— Изумруды прямоугольной формы. От мала до велика.

Ника вырезала две плитки по лекалу, изготовленному из плотного картона, и отложила их в сторону.

— Почему не сапфиры? — искренне удивился мужчина.

— Мне был дан выбор, и я им воспользовалась по своему усмотрению.

— Форма камней весьма сложная для творческого вдохновения. Иное дело круглые сапфиры.

— Мы не ищем лёгких путей, — усмехнулась Ника, глядя за спину Ван дер Ваала, и тот скосил глаза к окну:

— Будет любопытно взглянуть.

Ника молчала, делая крайне занятый вид, освобождая рабочее место от обрезков пласта.

Ювелир в замешательстве потёр бровь:

— Зайду вечером в кофейню. У меня к вам есть выгодное предложение.

Ника оставила работу и насторожилась: «Неужели кошмар в руку?». Подобралась и вытянулась в струну:

— Выгодное для обоих?

Мужчина смерил её стать нечитаемым взором:

— Надеюсь, для обоих.

— Хотите купить мою долю в кофейне? — ляпнула, не успев прикусить язык. Судорожно вдохнула, задержав воздух в лёгких.

— Почему вы так решили? — Ван дер Ваал выгнул бровь и при этом выглядел весьма озадаченным.

— Сегодня ночью мне приснился странный сон. Вот, думаю, не вещий ли он?

— Сон? — переспросил мужчина неуверенно. — Не следует верить пустым снам.

Ника не ответила. Несмотря на вежливый тон и мягкую улыбку, она успела заметить в глубине его глаз вспыхнувшие и тотчас погасшие зловещие жёлто-зелёные искорки. Она подозвала Маркуса, и он принёс ей новый пласт глины.

Ван дер Ваал посмотрел на девушку задумчивым взором:

— Что ж, я пойду, — и, ни с кем не прощаясь, ушёл.

Дэниэл сорвался с места и подступил к сестре. С заговорщицким видом спросил:

— Зачем он приходил?

— Не терпится получить рисунок браслета. Я делала набросок для его заказчицы, — ответила Ника.

Она не сказала брату о предстоящей помолвке с ювелиром. Раз уж госпожа Лейфде не сочла нужным посвятить внука в сенсационные городские сплетни, которые до её ушей не дойти не могли, то и Ника ставить его в известность не станет.