Нежное создание 2 (СИ)

Глава 54

Широко открытым невидящим взором Ника уставилась перед собой. Боялась пошевелиться. Знала, что видела сон. Поначалу приятный и предсказуемый, он закончился её смертью. Она не смогла довести его до конца по своему сценарию.

«Это сон, всего лишь сон», — уговаривала она себя, потирая шею. От неудобной позы та затекла и теперь болела.

«Но как же так?» — недоумевала Ника. Она была уверена, что отслеживает во сне не только каждое своё действие, а и контролирует поведение присутствующих, управляет ими. Не сомневалась, что сможет остановить сновидение в любой момент.

«Ничего страшного не случилось, и случиться не может. Это всего лишь сон», — повторяла она снова и снова.

За окном стремительно темнело. Ника нащупала под подушкой часы. До закрытия кофейни оставалось чуть больше часа. Пора вставать. Отменять встречу с постояльцами из-за приснившегося кошмара она не станет.

Девушка подошла к зеркалу и всмотрелась в лицо Неженки. Выглядела та скверно. На лице прописалось выражение недоумения и испуга.

— Ну что, доигралась? — спросила Ника с кривой ухмылкой у отражения. — Такой ты заслужила конец? А будет такой.

Странный сон не отпускал. Он будоражил сознание, порождал странные мысли. Кто-то вторгся в её видение, сломал ход его событий и завершил, как надо ему. Вещий сон или пустой, покажет время. Узнать бы только об этом, когда будет ещё не совсем поздно.

Девушка искала ответы на невольно всплывающие вопросы. Вела с собой мысленный разговор. Спросила себя, кто может желать ей смерти и за что? Ответила без колебаний: приговорить её к смерти есть кому и есть за что.

Де Ваал может желать ей смерти за измену, за крушение своих планов и планов дочери. Готскенс захочет избавиться от неё как вышедшего из-под контроля прямого свидетеля его преступлений. Кузен Питер находится в конце списка, и исключать его нельзя. Наследственные дела во все времена считались делами непростыми, особенно если речь шла о лакомом куске.

Ника переключилась на следующий вопрос: как именно могут её убить? Наверное, как привиделось — выстрелом в окно с улицы. Недаром она опасается открытых окон. Предчувствие? Похоже на то. Всё произойдёт сегодня? С большой долей вероятности.

Она смотрела на бледное отражение в зеркале. Страшно? Да. Жить хочется? Да.

Чем было страшнее, тем сильнее проявлялось желание выжить. Оно неконтролируемое, заложено природой на подсознательном уровне. Сбежать и спрятаться? Нет, Ника не сбежит. Убежишь один раз, придётся бегать всю оставшуюся жизнь. Это не для неё.

А вот попробовать обхитрить противника можно. Поскольку его имя неизвестно, то нанести удар первой не получится. Значит, убийцу необходимо заманить в ловушку. Ника должна сыграть на опережение — заранее просчитать очередной ход преступника и принять необходимые меры. Ход понятен, а вот как убийцу нейтрализовать — вопрос непростой.

— Не дрейфь, Неженка, пробьёмся. Без боя не сдадимся, — подмигнула Ника отражению.

Лину звать не пришлось. Открыв дверь в коридор, Ника увидела служанку, сидевшую на корточках у стены напротив двери. Судя по всему, сидела она долго.

Сказав, какое платье и туфли следует принести, Ника собрала волосы в тугой узел, закрепила шпильками и приготовила кружевную наколку. Пальцами взбила чёлку, повернула голову вправо, влево — милашка.

— А что не так с тем платьем? — Лина покосилась на новое тёмно-синее, в котором хозяйка красовалась днём.

— В нём меня похоронят, — ответила Ника по-русски.

— Что? — ожидаемо переспросила служанка.

Девушка бросила взор на платье, висевшее на спинке кресла:

— Почисти и убери в шкаф, — осматривала себя в зеркало. — Опасаюсь, чтобы ненароком вином не залили.

— От красного вина не отстирать, — поддакнула Лина.

— Проливать кипятком посаженное пятно не пробовала? Свежее исчезнет буквально на глазах.

Вспомнила, как однажды мама пришла из гостей и жаловалась, что кто-то залил красным вином её любимое бирюзовое платье. Хозяйка дома не растерялась, натянула испачканную ткань на глубокую миску и проливала пятно до тех пор, пока оно не пропало. Хорошо, что ткань оказалась не синтетической.

— Но лучше поостеречься, верно? — улыбнулась Ника служанке, одёргивая неудобный жёсткий корсет.

Чёрное платье из тонкой шерсти с узким тонким кружевом на манжетах и воротнике-стойке смотрелось просто. Испортить его в случае чего было не жалко. Из украшений Ника выбрала жемчужные серьги с лёгким розовым перламутровым отливом, закрепила на поясе шатлен и часы-луковицу. Похлопала себя по щекам, покусала губы — красавица, жить да жить.

Глянув на часы и убедившись, что у неё есть в запасе немного времени, прошла в мастерскую. Отложив письма, адресованные тётушке Филиппине и банкиру, взяла чистые листы бумаги. Предстояло написать две дарственные: одну на имя Ван дер Меера на долю в кофейне, а вторую на имя Дэниэла де Йонга на дом и склад.

«Должно сработать», — успокоила себя Ника. Не важно, что дарственные не заверены в управе. Дарение — это сделка, основанная исключительно на взаимном согласии сторон. Если уж устная воля покойного считалась законом, то письменная и подавно. Не забыла пометить, что дарственные написаны ею без принуждения, в здравом уме и трезвой памяти с целью проявить щедрость по отношению к означенным лицам.

Собрав четыре послания, девушка прижала их новенькой кружкой для горячего шоколада на коротких фигурных ножках. Забрала с собой мешочек с выручкой для передачи Ван дер Мееру и один из четырёх керамических ростеров для запекания курицы. Пора пустить их в дело.

Ника спустилась на первый этаж. Собиралась сначала зайти в кухню, но, проходя мимо приоткрытой двери в кофейню, замедлила шаг. Не сдержалась от искушения незаметно осмотреть зал.

Всё выглядело не совсем так, как привиделось. Ника согласилась, что рассчитывать на полное сходство сна и яви глупо.

Заведение только что закрылось. София убирала со столов грязную посуду. Бен считал выручку.

В VIP-зоне сидели женщины и тихо переговаривались. Госпожи Марравельт среди них не было, как и отсутствовала одна из двух сестёр-постоялиц. Мужчины заняли вторую VIP-зону, пили пиво и обсуждали свежие новости.

За столиком напротив барной стойки сидели Ван дер Меер, Алан Матфейсен, Дебора и Дэниэл. На столе стояла низкая ваза с фруктами и менажница с различными орехами. В центре стола — насест с Жакуем. Важно восседая на верхнем ярусе, попугай давал представление.

Его слушали, над ним посмеивались, разговаривали с ним в шутливой манере, угощали орехами и фруктами. Оказавшись в центре внимания, пернатый превзошёл себя.

— Чаю хочешь, кр-расавчик? Хочешь? — Жакуй бессовестно скопировал голос Ники, и она поперхнулась от неожиданности.

— Наглый птиц, — прошептала возмущённо себе под нос. Собираясь уйти, отметила, что жако вполне качественно скопировал тон и тембр её голоса.

— Хочу, — смеясь, ответил Дэниэл.

— Давно не виделись, — нашёлся попугай. — Скучаешь?

— Скучаю, — вступил в разговор Ван дер Меер, и Ника задержалась у двери.

— Подр-ружка бросила? — Жакуй перевалился с ноги на ногу и нахохлился.

— Бросила, — закивал Кэптен, отбивая средним пальцем чечётку по столешнице. — Я сам виноват.

— Носом не вышел, антихрист, — хрюкнул пернатый голосом тётушки Филиппины и рассмеялся старческим смехом.

Ван дер Меер вскинул брови и озадаченно замолчал.

— Так тебе и надо, — хмыкнула Ника, задержав глаза на мужчине. Он хоть и привёл себя в порядок, но отдохнувшим не выглядел. Бодрился.

— Ах, как складно у него выходит, — умильно улыбаясь, всплеснула руками Дебора.

— Ну-ка юбку подними, ножки мне покажи, зар-раза, — проговорил Жакуй тягучим скрипучим голосом.

— Что он сказал? — Дебора подалась к жако.

Тот с радостью возвестил:

— Зар-раза! — шумно замахал крыльями, встопорщил на шее перья и спрыгнул на стол.

Женщина от неожиданности отшатнулась на спинку дивана, а Алан Матфейсен заслонил её собой, полагая, что птица готовится напасть.

Жакуй бочком вразвалочку подошёл к Деборе и голосом Ники произнёс:

— Зар-раза и есть.

— Не понимаю, — густо покраснела Дебора.

Дэниэл вздохнул:

— Руз сказала, что это слово из его африканского прошлого.

— Из африканского? — уточнил Ван дер Меер с ухмылкой.

Жакуй переместился к парню:

— Поедешь со мной во Фр-ранцию? — теребил цепочку на ноге.

— Поеду, — обрадовано отозвался Дэниэл.

— Забавная птица, — констатировал Матфейсен и с улыбкой обратился к Деборе: — Чаю хочешь?

— Я принесу, — вызвался Дэниэл.

Ван дер Меер угостил Жакуя кусочком грецкого ореха.

— Меня бр-росили, — сообщил попугай голосом хозяйки и аккуратно взял лакомство.

Ника поспешила уйти. Дивилась, что Жакуй едва ли не слово в слово повторил сегодняшний с ней разговор.

В кухню она не пошла. Прижав к груди ростер с помещённым в него мешочком с выручкой, направилась ко второму входу и вышла за калитку.

Погода менялась. К ночи поднялся ветер. Бледный серп луны исчез за облаками.

Ника прошла под окнами кухни, закрытыми ставнями. Оставаясь в тени, остановилась на углу дома. Под напором ветра консольная вывеска над головой раскачивалась и натужно скрипела, отчего тело пробирала невольная дрожь. Девушка собралась с духом, выглянула из-за угла и осторожно осмотрелась.

У входа в кофейню стояли три мужчины и бурно обсуждали, куда податься продлить задавшийся вечер.

Ника смотрела на окна и не могла оторвать от них взгляд. Они были как в сновидении — незашторенные, огромные, опасные. Из них лился свет, уныло освещая парадное крыльцо и часть мостовой.

Неторопливым цепким взором девушка прошлась по угловому дому, расположенному напротив кофейни через проезжую часть. Окна второго этажа светились уютным светом. Скоро свечи задуют — соседи ложились спать рано. Ни лавки, ни конторы, соответственно, ни парадного входа, ни двери с этой стороны дома не предусмотрено. Росшие вдоль мостовой деревья отбрасывали густые тени. Если спрятаться за ближайшим к углу дома толстым стволом тополя, то лучшей позиции для выстрела не найти. В окнах кофейни горит свет, все посетители как на ладони. В двух шагах узкий переулок для отхода. Погода соответствует — безлунная ночь, безлюдная улица, стон ветра, скрип вывески…

Для совершения преступления всё идеально: и время, и место, и обстановка. Выбрал цель, выстрелил и шмыгнул в переулок. Пока все поймут, что произошло, кинутся на улицу в поисках стрелявшего, а его уж и след простыл.

От красочной картинки, услужливо возникшей перед глазами, Ника поёжилась. Можно затянуть на окнах портьеры. Но тогда убийца найдёт другой способ нанести удар. Нет, уж лучше покончить со всеми страхами сегодня, чем дрожать и покорно ждать своего конца. Уверенность, что всё случится именно этим вечером, крепла. Ника не ошибается — сон вещий.