— Гадство! Гадство! Гадство! — негодовала Ника, шепча проклятия себе под нос.
Вот он, посредник — или всё же заказчик? — серый, неприметный, этакий мужичок-паучок. Сидит тихонько в тёмном уголке, плетёт паутину, завлекает в свои сети доверчивых нуждающихся монашек и таких простачек как Руз. Живёт, радуется жизни, копит состояние, чтобы однажды купить жену — обедневшую аристократку, и явить себя миру в образе благородного дворянина.
— Тьфу! — Ника скривила губы и ускорила шаг.
В душе клокотала обида. Вывести бы мужичка на чистую воду, выявить сообщников, наказать по чести и совести. Но не подкопаешься! Дело поставлено на поток, за мужичком стоит кто-то значимее, весомее, наглее. Сам «паучок» не тянет на заказчика — мелковат, жидковат, трусоват. Интересно, Якубус знал имя человека, который скупал просроченные по платежам договоры займа и занимался их подделкой?
Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как налетела на кого-то. В бок уткнулось что-то острое. Послышалось сдержанное ругательство. Под ноги с гулким стуком посыпались предметы.
— Простите, — машинально отозвалась она, глядя на согнувшегося у её ног мальчишку-лоточника, подбиравшего в короб разлетевшиеся безделушки.
— Ну вот… курильница разбилась, — проворчал он со вздохом, рассматривая глиняный черепок. — Отец шкуру с меня сдерёт.
Ника присела рядом:
— Я заплачу за разбитую курильницу, — помогала подбирать и складывать в короб свистульки, гребешки, нитки, иголки в пузырьке, россыпь крупных дешёвых пуговиц, кусочки серого мыла.
— Правда? — пацан поднял на неё удивлённые глаза небесного цвета.
Девушка присмотрелась: не тот ли это мальчишка-лоточник, которого она встретила у таверны в вечер гибели Якубуса? Очень похож.
— Сдачу с гульдена дашь? — спросила, поднимаясь, не спуская с него глаз.
— Столько нет, — ответил он со вздохом, поднимаясь следом.
— Если пойдёшь со мной в лавку господина Лаанбергера — собираюсь купить у него рисовальную бумагу, — то там разменяю гульден и дам… сколько стоила курильница?
«Точно, тот парнишка», — уже не сомневалась Ника. Рост, голос, возраст… на вид лет десять. В тот вечер в таверне он тоже был с коробом.
— Три стювера.
— Руз? — услышала она знакомый голос за своей спиной. — Смотрю и гадаю: ты или не ты?
Алан Матфейсен улыбнулся и посмотрел на притихшего, отступившего на шаг мальчишку. Поправил дагу на поясе:
— Заходил к вам только что. Госпожа Маргрит сказала, где тебя нынче найти можно. Шёл к тебе и вот… — он снова посмотрел на мальчишку и опустил глаза на черепки в его руке.
— Столкнулись нечаянно, — пояснила Ника. — По моей вине разбилась курильница.
— Правда? Говоришь, столкнулись? — капитан усмехнулся и молниеносно схватил пацана за шиворот. — Сколько раз в день ты якобы бьёшь сию курильницу, подобным образом сталкиваясь с господами?
Тот дёрнулся в попытке вырваться; черепки с глухим стуком упали на мостовую.
Ника в удивлении наблюдала за происходившим. Ей даже в голову не пришло, что таким образом можно зарабатывать на жизнь!
Рядом остановились две торговки с полными корзинами свежей зелени и мужчина с ящиком, из которого пахло рыбой. С любопытством прислушивались к разговору.
— Пойдёшь со мной в участок, — строго сказал Матфейсен, тряхнув мальчишку за шиворот, носком сапога отбрасывая черепки. — Выпишу отцу штраф. Давно приметил тебя. Вчера на торговой площади не ты срезал кошель у почтмейстера?
— Не я, — пробурчал пацан, прижав к себе короб.
— Ну-ка… — капитан задрал голову воришке и стянул со лба картуз. — Тебя описали в подробностях. Вот и шрам над бровью на месте. А говоришь, не ты.
Зевак становилось больше. Мужчины отмахивались и уходили, женщины охали:
— Вроде, старший сынишка бочкаря, что в тупике у таверны живёт.
— Он самый.
— Кто бы мог подумать?
— А что думать… Пять ртов прокорми. Жена снова на сносях.
Ника положила ладонь на предплечье Алана:
— Отпусти его. Будь у него постоянная работа, не стал бы он заниматься кражами. Не стал бы? — спросила у мальчишки.
— Отпусти пацана, господин капитан, — загалдели женщины.
— Попадётся ещё раз, тогда и взыщешь.
— Жалко мальца. Бочкарь задаст ему такую трёпку, что взрослый мужик не сдюжит. Живого места на нём не оставит.
Опустив голову, мальчишка молчал, тёр шрам над бровью и жалостливо шмыгал носом.
— Алан, пожалуйста, — Ника просительно посмотрела в его строгие глаза. — Ты в самом деле думаешь, что оштрафовав его родителей, решишь вопрос? Его просто дома изобьют, чтобы впредь не попадался.
Матфейсен оттолкнул пацана:
— Скажи спасибо госпоже.
Поспешно скрываясь в подворотне, тот крикнул:
— Спасибо, добрая госпожа!
Взяв под руку Нику, Алан направил её в сторону лавки господина Лаанбергера:
— Услышал, как ты сказала, что за рисовальной бумагой идёшь. Что рисовать собираешься?
— Буду рисовать эскизы будущей кофейни. Если ты ещё не в курсе, то в доме матери на улице Дифер я собираюсь сделать ремонт и открыть кофейню. Адриан Ван дер Меер согласился стать моим компаньоном.
Рука Алана на сгибе локтя Ники дрогнула.
— Ван дер Меер? — замедлил мужчина шаг. — Сегодня поутру видел его у караульной службы. Он теперь помощник господина Волленвебера, нашего старшего бальи.
— Ты знаком с Адрианом?
— Не близко. Ван дер Меер старше меня. Я рано уехал из дома сначала на учёбу в Британию, затем подался в Антверпен в торговый флот. Его отец, как и мой, занимались торговыми делами. Люди чести. Кофейня твоей матери будет в хороших руках.
— Моя кофейня, — поправила Ника. Порозовела от удовольствия, будто похвалили не бывшего соседа, а её.
— Твоя кофейня будет в хороших руках, — согласился Матфейсен. — Пусть всё сложится, как ты задумала.
— Мечты сбываются, — заметила она философски.
Алан улыбнулся и погладил ладонь девушки:
— Ваш дом отошёл твоему кузену? Слышал, намечается его продажа.
— Мы разорены, — сообщила Ника, чувствуя болезненный укол в области сердца. — Дом заложен. Вся надежда на будущую кофейню — не даст умереть от голода.
Капитан легонько сжал её локоть:
— Можешь рассчитывать на меня, — заглянул в лицо.
— Чем ты сможешь помочь? — опустила глаза Ника. — Деньги я не возьму. Разве что… — замедлила шаг, — мне понадобятся красивые высокие цветы в горшках, а у вас теплица. Если твоя мать немного сбросит цену за оптовую покупку, я буду вам очень благодарна. Спросишь у неё?
— Договоримся, — заверил её Алан.
Они подошли к лавке господина Лаанбергера. Ника подала мужчине руку для прощания:
— Не буду тебя задерживать. Ты после ночного дежурства.
— Чтобы я оставил тебя одну? — удивился капитан, открывая дверь перед девушкой. — К тому же, кто поможет тебе нести бумагу? Может быть, когда-нибудь ты нарисуешь мой портрет.
Ника рассмеялась:
— Ты готов позировать мне несколько часов кряду?
— Всего-то несколько часов? — усмехнулся он. — Готов и более, лишь бы лицезреть тебя.
Входя в лавку, девушка погрозила ему пальцем:
— Льстец, — снова кокетничала с Матфейсеном. Улыбалась: — Льстец и дамский угодник.
Пусть капитан ночного дозора лукавил, но настроение расстроенной Нике поднял. Неприятное впечатление от встречи с Мейндертом Готскенсом сгладилось. Голову заняли совсем другие мысли.
Пожилой мясник-арендатор хмуро поглядывал на дочь домовладелицы, обмерявшую помещение мерной лентой. С тяжёлым вздохом сказал:
— Без ножа меня зарезали. Где я теперь за столь короткий срок найду подходящую лавку?
— На соседней улице, — Ника назвала улицу и номер дома мыльной лавки-вонючки. Чихнула в ладошку — от ароматов копчёностей щекотало в носу. — Дом продаётся, но, возможно, вы договоритесь с хозяином о съёме первого этажа. А здесь на входной двери я позволю вам на месяц оставить объявление с новым адресом мясной лавки, по которому ваши постоянные покупатели смогут вас найти. Более того, я помогу вам его завлекательно оформить.
Девушка ободряюще улыбнулась, сглаживая негативные последствия своего визита. Она десяток раз извинилась и всё равно под пристальным вниманием высокого дюжего лавочника чувствовала себя неловко. Постоянно оглядывалась на него, дышащего ей в затылок.
Мужчина почесал заросший щетиной подбородок и более миролюбиво спросил:
— Что вы собрались тут устроить? Не мясную лавку?
— Нет, что вы, я вам не конкурент, — усмехнулась Ника, нанося размер самой длинной стены на чертёж помещения, нарисованный на скорую руку. — Надеюсь и впредь покупать у вас мясную продукцию, причём в немалом количестве. Если, конечно, мы сторгуемся, — знала, что госпожа Маргрит покупает у него мясо со скидкой.
— Гостевой дом будет, как в былые времена? — оживился лавочник.
— Что-то вроде того, — не стала разубеждать его Ника.
Мужчину позвал продавец, он отошёл, а девушка подумала, что в течение десяти дней придёт сюда не раз. После оформления документов Адриан захочет посмотреть лавку и определить объём предстоящих работ.
Управившись с обмером, Ника вернулась в кухню. Пододвинула к окну небольшой стол, выбрала крепкий стул, вытерла пыль. Пока идёт уборка в её комнате, она поработает здесь.
Пригласить Алана в дом и угостить чаем не получилось — на грязной кухне гостей не принимают. Сославшись на переезд, она извинилась. Пообещала, что через несколько дней обязательно приготовит медовик и угостит им капитана. Алан Матфейсен проводил её до дома и ушёл, снова не сказав, придёт ли завтра.
Девушка осмотрела свою одежду. Не помешает на время ремонта сменить платье из дорогой ткани на простое и удобное. Корсет сдавливал грудь и сковывал движения. Стоило присесть, как он впивался в подмышки, мешая работать, напоминая о принадлежности к дворянскому сословию.
Ника долго изучала план помещения, живо представляя, как и что будет устроено в кофейне. Пририсовав к чертежу лавки кухню и кладовые, на новом листе набросала проект на пятнадцать посадочных мест.
Вышло коряво.
Шёпотом проговаривала позиции, обозначая их на плане:
— Вход, небольшой вестибюль, где на стене будет висеть рукомойник. К нему — полотенце для тех, кто захочет ополоснуть руки. Далее зал для посетителей. Поделим его на три зоны. Первая — двухуровневая барная стойка с тремя высокими стульями, витриной с продукцией, картой меню и кассой.
«Продумать зону кассы», — Ника сделала пометку на плане. Либо кошель на поясе, что неудобно, либо запирающийся на ключ денежный ящик под столешницей на нижнем уровне барной стойки, которая будет находиться со стороны продавца. Гостевая барная стойка расположится выше, со стороны зала. Оттуда до кассы не дотянешься. Мало ли…
Мысли полетели дальше.
Вторая зона. Вдоль стены разместить несколько двухместных деревянных диванчиков с овальными столиками и стульями.
Третья зона — у двух окон расположить два уединённых сектора для романтических встреч и шумных компаний. Отделить от зала фальш-перегородками в виде высоких напольных вазонов с пышной зеленью.
Зал с посетителями просматривается от барной стойки полностью, мёртвых зон нет. Если отдыхающих будет больше, то в любую зону дополнительно можно поставить два-три стула.
Гардеробная? В холодное время года в зале у столов пристроить напольные вешалки.
Камин. Во избежание несчастных случаев обязательно установить кованый декоративный каминный экран.
Кухня. Выделить зону готовки, моечную посуды, сервизную.
Технические помещения: бельевая, кладовые для продуктов, пива, холодильная камера — погреб.
Выход из кухни к барной стойке? Его предстоит прорубить в стене. Либо обойтись раздаточным окном. В ассортименте: чай, кофе, горячий шоколад, фруктовые напитки, горячие закуски, выпечка, десерты, возможно, салаты. Пиво.
Да, не забыть о раздевалке для персонала.
Ника рассмеялась: персонал — это она загнула. Сколько человек будет работать в кофейне?
Шеф-повару нужна подсобница? Нужна. Уже две работницы.
За барной стойкой в кофейне будет стоять один человек — продавать напитки и следить за порядком. Первое время эту функцию она возьмёт на себя.
Нужна подавальщица, которая обслужит покупателя за столиком, уберёт грязную посуду, подметёт пол в зале и в кухне.
Итого четыре человека.
Ника не заметила, как за окнами посерело. Она вздохнула, взяла чистый лист и задумалась над текстом договора о совместной деятельности и владении кофейней с Ван дер Меером.
«Отдать серьги», — сделала мысленную зарубку. Не забыть включить в договор свой долг.
Девушка вздрогнула от неожиданно прозвучавшего за спиной громкого голоса:
— Вы ничего не ели? — Хенни доставала корзину из буфета.
— Ты тоже не ела, — напомнила Ника, осознавая, что есть не хочется.
— Я привычная перехватывать что-нибудь на ходу, а вот вы…
— Время незаметно пролетело, — зевнула девушка.
— Ваш покой прибран, мебель расставлена. Жардиньерку Гуго перенёс. Постель постелена, горшок на месте, курильница с травами дымится. Хороший покой получился, — довольно обобщила она. — На окно занавеска нужна или нет?
— Потом скажу. Спасибо, — потянулась Ника, чувствуя, как приятно расслабились мышцы шеи. — Мне бы платье попроще где-то взять и такой корсаж, как у тебя, вместо корсета.
Хенни повернулась к молодой госпоже и нравоучительным тоном заявила:
— Негоже хозяйке носить платье прислуги, тем паче без корсета.
— Это временно. Пока буду заниматься ремонтом и чертежами, — заверила её подопечная. — Так где взять?
Хенни в раздумье осматривала стать госпожи:
— Моё платье вам не подойдёт… Надо наведаться в швейную мастерскую и купить ткань получше, чтоб не шерстила и нигде не натирала. Сошьют за два дня. А вы не видели мой чёрный платок? — загремела она тарелками. — Не могу найти. Такой хороший был, почти новый.
— Не видела, — беспечно ответила Ника. — Здесь что? — доставала из корзины завёрнутые в салфетки миски, переключая внимание служанки на еду.
— Каша… холодная, курочка жареная… тоже холодная. Пирог рыбный… холодный. Молоко. Куда же он делся? Как сейчас помню: постирала, высушила и положила в шкап.
— Значит, не положила… в шкап. Хотела, но не положила. Так бывает.
Хенни вздохнула:
— Может, ещё найдётся?
— Конечно, найдётся, — прятала глаза, вспоминая обстоятельства пропажи платка.
— Снова рисуете? — указала Хенни на чертежи.
Ника, молча, пододвинула мисочку с рисовой кашей и кусочком курицы. Понюхала. Аппетит не проснулся.
— А меня сможете нарисовать? — не отставала служанка.
Девушка кивнула.
— А Гуго? — осторожно спросила Хенни, наливая госпоже молоко в чашку.
— С этого бы и начала, — усмехнулась Ника. — Нарисую.
— И похож будет?
— Вот и оценишь. Пирогом угостила его?
Опустив голову, Хенни вздохнула:
— Угу.
— А о курице с цыплятами сказала?
— Всё сделала, как вы велели.
— Я велела? — возмутилась Ника, запивая кашу молоком. — Я всего лишь предложила тему для разговора. Вы уже целовались? — улыбнулась лукаво.
— Да ну вас, — отмахнулась Хенни, смутившись. — Поем, приберусь и пойду к госпоже Маргрит. Пойдёте со мной?
— Я жду Ван дер Меера. Надо с ним условия договора обсудить.
Служанка понимающе закивала:
— Вот его вы нарисовали, а нового капитана ночного дозора нет. Почему?
— Нарисую обязательно. Он в очереди стоит после Гуго Дудеса.
— А потом кого рисовать будете?..
Говорили ни о чём, говорили о пустом.
Ника поглядывала в окно и ждала Кэптена: он придёт, обязательно придёт, не может не прийти.