? Нитки, деньги, василиск

Глава 18.4

Прикрыв глаза, я вновь погрузилась в воспоминания. Детский дом. Мы с Боженой спрятались в дальнем углу сада и строим планы на будущее

— Чем ты займёшься после восемнадцати?

— У меня будет своё ателье. Я стану супер богатой. Сама. Без помощи всяких временно щедрых мужчин.

Будет ателье… Помнится, я мечтала о просторном светлом помещении с высокими потолками и широкими витринами. Фотосессии. Модные показы. Неделя моды в Париже… А вместо этого — маленькая серая пещерка в самом конце безлюдного переулка.

Вот за это мой мозг зацепился. Я снова распахнула глаза. С сосульки продолжали капать капли, но уже медленнее. Не задумываясь, я зашарила по карманам. Подалась вперёд, откупоривая небольшой пузырёк. Одна… Вторая… Девятая. Замерла, уставившись на последнюю каплю, которая никак не хотела срываться. А внутри бушевали противоречия.

Меня словно гладило, обволакивало и баюкало. По всему телу разливалась безмятежность. Желание лечь и забыться. Поведать все свои печали и получить поддержку. Ведь это так важно — чтобы тебя услышали и поняли. Поддержали. Сказали, что ты самый любимый и дорогой человек на свете. Что твои переживания важны…

И я почти сдалась. Сдалась бы. Но память упорно цеплялась за образ того самого ателье. Маленького, тёмного. Безлюдного. Точнее, уже довольно людного. По какой-то причине это место было очень важно для меня. Действительно важно. Там было что-то. Или кто-то?

Образ светловолосого нахала возник внезапно, вызвав вздох изумления. Ашер! А ведь он ждёт. У нас договор… Как же он там без меня? Ведь я исчезла без предупреждения. Обещала вернуться к вечеру и разобраться с заказами, а сама… Сколько меня уже не было? Два дня? Три?

Десятая капля с коротким плеском упала в пузырёк, и я захлопнула крышку. Вскочила на ноги и заозиралась в поисках выхода. Но его не было. Абсолютно ровные стены. Ни входа, ни выхода. Ничего. И как будто ситуация и без того не выглядела мерзко, под ногами валялось маленькое чешуйчатое тело.

— Барсик! — ахнула я. — Малыш, что с тобой?

Подхватила ящера на руки и прижала к себе. Плоская головка безвольно мотнулась. Прижатый гребень словно выцвел на несколько тонов.

— Ну же, малыш, приди в себя!

Всхлипнув, принялась озираться с удвоенной силой. А потом плюнула и просто кинулась вдоль стены, удерживая одну ладонь на гладкой поверхности.

В душу по-прежнему лезли покой и умиротворение. Но я больше не на это не куплюсь. Перед внутренним взором стояло ателье. В дверях ателье стоял Ашер. А у меня на руках не подавал признаков жизни маленький ящер.

Сделав круг, я вернулась в то же самое место. Родник всё так же бил из стены и с журчанием впадал в крошечный водоём. От быстрого бега нестерпимо хотелось пить. А эта вода выглядела такой соблазнительной и наверняка очень освежала. Мне точно станет легче. Нужно лишь сделать маленький глоточек…

Я склонилась над струйкой, да так и застыла.

А сколько я, собственно, раз уже пила из этого родника? Картинка колебалась, подкидывая образы. По всему выходило, что пока сидела, я склонялась к роднику больше десятка раз. Двадцать? Тридцать?

В панике отшатнулась от воды и вновь огляделась. Пещера по-прежнему была абсолютно глухой. И ни входа, ни выхода. В душе начинала клубиться злость. Даже не просто злость — ярость. Возникло желание разнести эту шарашкину контору, в смысле, гору, в чёртовой бабушке. Тоже мне придумали — людей травить. И ящериц.

Не придумав ничего лучше, я закричала. Просто заорала, как бешеная. Тем самым криком, с которым в фильме девы-воительницы кидаются в атаку с копьём наперевес. Только копья не было, был лишь Барсик.

Звук отразился от сводов и разнёсся эхом. И словно камертон зазвенели сосульки. Протяжно, на одной ноте. Будто бы вторя моему горю.

В душе робко подняло голову умиротворение, намекая, что психовать мне, в общем-то, незачем… Но в гробу я его видала, это умиротворение! Причём, судя по происходящему, в прямом смысле.

— А ну выпусти меня! — прокричала я, поворачиваясь вокруг своей оси. — А не то я… А не то я начну сшибать сосульки, веришь? Я в детдоме тренировалась. Не спрашивай, зачем.

И, словно в подтверждение, я сняла с ноги старый башмак, которым меня снабдила Элифа в качестве обуви, и угрожающе замахнулась.

Вместо ответа в углах пещеры заклубился туман и показались горящие в отсветах свет-камней глаза.