Прекрасный яд

Глава 6 Далия

Мое сердце замирает, пальцы застывают, и меня охватывает дрожь.

Я впиваюсь ногтями в скользкую влажную землю под собой, а Кейн прижимается ко мне всей спиной, его вес давит на меня, тело как непоколебимая глыба мышц, словно меня придавила стена.

В спертом воздухе витает слабый аромат кедра и цитруса, проникая в мои раздутые ноздри.

Я должна была почувствовать облегчение от того, что он наконец здесь, но этого не произошло.

Даже наоборот.

Мои мышцы напряглись, а страх скрутил внутренности.

Жуткое напряжение сдавило горло, и я задыхалась, делая короткие, беспорядочные вдохи.

Воздух сгустился, и мрачное облако окутало его покровом тьмы.

Это не тот Кейн, которого я знала. Его присутствие не успокаивает — оно душит.

Он не тот приятный капитан «Гадюк» или «филантроп», который так великодушно предложил мне помощь.

Нет. Это Кейн Девенпорт. Старший член «Венкора».

Мне часто было трудно соотнести разрушительную природу «Венкора» с его личностью, но сейчас я вижу тьму, из которой он был рожден.

Его голос другой — более глубокий, низкий и совершенно чужой.

Он поворачивает мое лицо под углом, и тени мерцают на его маске, придавая ему угрожающий вид. Его хватка превращает мое тело в своего заложника, его сжимающие руки парализуют не только мои конечности.

— Кейн? — шепчу я, слегка дрожа.

— Ш-ш-ш… — его рука в перчатке скользит по моей щеке, медленно, обдуманно, а затем проводит по моей нижней губе. — Не произноси моего имени.

Мурашки бегут по коже, она напрягается под ледяным прикосновением его пальцев. Правда обрушивается на меня.

Он изменился. Стал холодным. Бесчувственным.

Ужасающим.

Кейн, которого я знала, никогда не существовал. Только этот спокойный, расчетливый хищник. Его спокойствие — фасад, его безмятежность пропитана угрозой, обволакивающей мое горло.

Маска срывается с его лица, обнажая скрытого под ней монстра.

— Я предупреждал тебя, — его слова падают, как камни в темноту, каждое тяжелее предыдущего. Затем он в мгновение ока поднимает меня и так сильно переворачивает, что у меня закружилась голова.

Я вскрикиваю, когда моя спина ударяется о землю, а он садится между моих ног.

Наши глаза встречаются в полумраке. Его взгляд темный, как ночь, с легким блеском. Незнакомый взгляд.

Его рука в перчатке снова гладит мое лицо, и хотя движение нежное, оно холодное, как лед. Затем он скользит пальцем вниз, по моему пульсу и к ключице.

Кейн разрывает мою рубашку и бюстгальтер пополам, и моя грудь выскакивает на свободу, соски мгновенно твердеют от холода.

Я не успеваю прийти в себя, как он одним жестоким движением стягивает с меня джинсы. Они опускаются до колен, затем он снимает их полностью, отбрасывая в сторону мои кроссовки.

Я лежу под ним в разорванной рубашке, лифчике и простых черных трусах, моя кожа нагревается, а живот разъедает чувство унижения.

Удивление постепенно исчезает, и в животе нарастает ярость. Я толкаю его в грудь и сжимаю ноги.

— Что ты, черт возьми, делаешь?

Кейна не смущает мое сопротивление, и он не спеша расстегивает ширинку. Звон расстегивающегося ремня раздается вокруг меня, как проклятие, и я вздрагиваю.

Потому что его бесстрастные глаза по-прежнему прикованы ко мне, изучая меня, как хищник.

К сожалению для него, я не его добыча.

Я начинаю вставать, но он прижимает меня обратно к земле.

Вайолет говорила, что у меня сильнейший инстинкт выживания и впечатляющее шестое чувство. Я всегда каким-то образом знала, когда приближается опасность, и это помогало мне вовремя ускользнуть от нее, и мне действительно следовало прислушаться к этим инстинктам, прежде чем входить в это здание.

Все во мне кричит, чтобы я убиралась отсюда.

Я бью Кейна ногами и царапаюсь, пытаясь ударить его куда угодно.

Но он не дает мне и шанса.

Каждый раз, когда я пытаюсь сесть, он толкает меня вниз. Царапанье, пинки и даже укусы, кажется, не действуют на него. Даже когда я тяну его за волосы со всей силы.

Он закрывает мне лицо ладонью и отталкивает меня, одновременно спуская штаны и трусы, обнажая огромный полувозбужденный член.

Мое сопротивление на мгновение стихает, и я ошеломленно смотрю на него.

Слушайте, я не девственница, но я никогда не видела такой большой член в невозбужденном состоянии. Даже в порно.

Знакомая знакомой Меган слишком сильно, блять, все преуменьшала.

Эта штука не войдет в меня. Ни за что на свете.

Мне и так трудно возбудиться, и мне нужно подготовиться морально. И определенно нужно будет подготовиться физически, прежде чем он даже прикоснется ко мне.

Кейн, должно быть, принял мое замешательство за усталость и сжал пальцы на моем нижнем белье, поднимая меня за талию.

Ткань растянулась, а затем разорвалась под его безжалостной хваткой, и лоскутки прилипли к моей талии. Холодный воздух коснулся моей киски, и я закричала:

— Остановись!

Он не останавливается.

Кейн схватил меня за таз и потащил по твердой земле, пока моя задница не начала гореть.

— Остановись… — сначала я шепчу, а потом уже кричу: — Я сказала. Остановись!

Я приподнимаю верхнюю часть тела и бью его по маске.

Ладонь горит от удара о пластик, но он останавливается.

Мне кажется, я вижу проблеск в его глазах, когда он замирает. Вокруг настолько тихо, что в воздухе слышно только мое прерывистое дыхание и редкие капли воды в темноте.

Кап.

Кап…

Шлеп!

Моя рука летит к горящей щеке.

Кейн что, только что… ударил меня по лицу?

Я смотрю на него в замешательстве, лицо жжет, голова кружится.

— В следующий раз, прежде чем что-то сделать, хорошо подумай, хочешь ли ты оказаться на месте другого, — говорит он бесстрастным тоном. — И помни, я гораздо сильнее и не буду сдерживаться.

Этот… больной ублюдок.

С рыком я вскакиваю и хватаю его за волосы обеими руками, вырывая пряди, пока не чувствую их в своих ладонях.

Я внезапно отскакиваю назад, когда он хватает меня за хвост и тянет так сильно, что мне начинает казаться, будто у меня сломается шея. Мои руки падают с его головы, и я смотрю на него, пока он постепенно усиливает давление, как будто хочет вырвать мне волосы.

Из меня вырывается крик, и я впиваюсь ногтями в его руку.

А он просто смотрит на меня бесстрастным взглядом.

— Давай попробуем еще раз. Сделаешь что-нибудь — в ответ получишь в десять раз хуже. Понятно?

Я почти теряю сознание из-за боли в голове и начинаю беспорядочно пинаться, пытаясь вырваться из его беспощадной хватки.

Он стонет, и я понимаю, что только что ударила ногой — или коленкой — по его члену.

Я замираю и качаю головой.

— Нет, подожди! Я не хотела…

Мои слова обрываются криком, когда он бьет меня между ног. Сильно. Так сильно, что я вижу звезды перед глазами, а слезы обжигают веки.

Хотела бы я, чтобы все закончилось на этом. Чтобы это были только боль и отвращение от удара.

Но к моему полному ужасу, моя киска сжимается, а внутренности превращаются в кашу.

Нет, нет, нет…

Какого черта?

— Ты закончила испытывать мое терпение? — Кейн толкает меня, оттягивая за волосы, пока я не ложусь на землю, а затем одним сильным движением раздвигает мои ноги.

Боже. Блять.

Я знаю, что сказала, что сделаю все, что угодно, и, честно говоря, при других обстоятельствах я бы переспала с Кейном, но этот парень сумасшедший.

Кто знает, не причинит ли он мне непоправимую боль?

Он срывает с меня остатки от нижнего белья, обнажая мою киску, затем хватает меня за бедра и тянет к своему члену.

— Подожди… подожди… — я цепляюсь за его руку, моя ладонь дрожит, несмотря на попытки подавить слабость. — Пожалуйста!

— Что? — он отрывает мои пальцы от своей руки и с силой ударяет моей ладонью о твердую землю над головой.

— Я не хочу этого. Ты остановишься?

— Твои слова и просьбы не действуют на меня. Знаешь, как все будет? Я буду использовать тебя, Далия. Я буду издеваться над тобой и унижать тебя, пока ты не начнешь кричать, плакать и умолять меня остановиться. Твоя киска станет боксерской грушей для моего члена, а если мне будет этого недостаточно, я перейду к твоей заднице и буду трахать тебя, пока ты не начнешь истекать кровью. Поэтому если ты не готова отдать мне все свои дырочки, скажи «красный». Это единственное слово, которое остановит меня.

Мое прерывистое дыхание замедляется.

Это мое испытание.

Я должна позволить ему меня трахнуть, чтобы меня приняли, или я могу просто сказать кодовое слово, и он меня отпустит.

Я буду исключена из университета, уеду из города и потеряю свой единственный шанс узнать, кто стоит за нападением на Вайолет.

По сравнению со всеми жертвами, которые она принесла ради меня, это ничто.

С новой решимостью я говорю четким голосом:

— Ты можешь надеть презерватив?

— Я собираюсь всадить свой член в твою киску без презерватива. Он будет мешать.

С дрожащим дыханием я закрываю глаза свободной рукой и сдавшись говорю:

— Делай, что хочешь.

Мне кажется, я чувствую, как его рука слегка сжимает мое запястье, но, возможно, это просто мой мозг пытается убедить меня, что часть его все-таки заботится обо мне.

Что эта его часть видит, насколько все это, черт возьми, ужасно, и, возможно, будет помягче, а не такой, как он обещал.

Но я должна была знать наверняка.

Кейн раздвигает мои ноги еще шире и одним движением входит в меня.

Моя спина отрывается от земли, когда боль взрывается внутри меня, и я кричу.

Больно.

Боже. Как больно.

Он слишком большой, а я едва влажная после того, как он ударил меня между ног. Не говоря уже о том, что мои мышцы слишком напряжены, и я чувствую, будто моя спина вот-вот сломается.

Мои губы дрожат, и я зажимаю глаза, когда слезы скапливаются под веками.

Красный.

Слово «красный».

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не издать ни звука.

Боль — это ничто.

Я пережила бесчисленное количество боли за свою жизнь. Это ничто.

Это просто неприятность, которая скоро закончится.

Его контролируемое дыхание наполняет мои уши, резкое и синхронное с его толчками.

Вдох. Толчок.

Выдох. Он вышел.

Вдох. Толчок.

Выдох. Он вышел.

Я решаю сосредоточиться на ритме, надеясь и молясь, чтобы это испытание поскорее закончилось. Он скоро кончит. Как все мужчины.

— Расслабься, — его слова звучат так, будто ему скучно. — Чем сильнее ты напрягаешься, тем дольше это будет длиться. Запомни, — он шлепает меня по ягодице. — Если эта дырка меня не удовлетворит, я перейду к другой.

Его слова только заставляют мои мышцы напрячься еще сильнее.

Я никогда не занималась анальным сексом. Если он сделает это без подготовки своим членом, я, наверное, умру.

Ладно, давайте поступим разумно. Глубоко вздохнув, я пытаюсь расслабиться.

Это всего лишь еще один секс, Далия. Тебе он все равно никогда не приносил удовольствия.

Вдох.

Выдох.

Скоро все закончится.

Но то, как грубо он входит в меня, вгоняясь с такой силой, будто ненавидит, не облегчает ситуацию.

Он медлит и собран.

Кейн трахается так же, как говорит.

Обдуманно и контролируемо. Как будто выполняет ежедневное задание.

И это задание — я.

Он проснулся сегодня и выбрал меня в качестве цели для своих развлечений.

— Вижу, тебе не очень нравится, но могу тебя заверить, что и мне тоже. Ты все еще настолько напряжена, что сейчас будто раздавишь мой член, — я почти вижу, как он хмурит брови. Как я смею заниматься сексом на этой чертовой земле и не принимать его с распростертыми объятиями?

— Возможно, если бы ты был немного нежнее, я бы чуть больше возбудилась и не тратила твое время зря, — говорю я, не успев опомниться.

Он замирает глубоко во мне, его твердый член пульсирует от напряжения.

— Что ты, блять, только что сказала? — он хватает мою руку с моего лица и прижимает ее вместе с другой над моей головой. — Посмотри мне в глаза и повтори это.

Знаете что? Я уже в положении хуже некуда. Что еще он может сделать?

Трахнуть тебя в задницу, Далия. Ты действительно хочешь его спровоцировать, зная, на что способен этот ублюдок?

Я кусаю нижнюю губу.

— Язык проглотила? — его глаза темнеют, выглядя безумными в тусклом свете.

— Ничего.

— Нет. Ты что-то сказала. Что-то вроде «будь нежнее». Вот так? — он выскальзывает из меня и входит глубоко, но медленно.

Внизу живота начинает покалывать.

— Или так? — он отпустил мои запястья и начал пальцем выводить круги вокруг моего клитора, умело доставляя мне удовольствие, одновременно трахая меня в размеренном темпе.

Моя киска сжалась, и я почувствовала каждый сантиметр, поглощая его с каждым толчком. Я принимала его, когда едва могла ощутить его размер. Мое тело расслабилось, несмотря на грязную землю подо мной, и бедра начали двигаться в такт его движениям.

Я даже слышу, как стону, когда он входит глубже. Я хватаюсь за его руку и глажу его кожу через одежду.

По какой-то причине мне всегда нужны прикосновения во время секса. Думаю, мне нужна физическая связь, чтобы избавиться от чувства уязвимости.

Сейчас мне это нужно больше, чем когда-либо, и я хочу, чтобы он разделся.

Пот покрывает мою кожу, и я чувствую, как напряжение нарастает в животе.

— Тебе нравится нежно? — спрашивает он, поглаживая, выкручивая и пощипывая мой клитор.

— М-м-м, да, хорошо.

Не думаю, что сильно кончу, но по крайней мере я уже влажная, так что его толчки больше не причиняют мне боли. На самом деле, то, как он растягивает меня каждым своим движением, возбуждает. Я никогда не могла нормально кончить, будь то наедине с собой или с другими, и это нормально.

У меня и так никогда не было сильного сексуального влечения.

— Ты, похоже, заблуждаешься, думая, что твое удовольствие имеет значение. У меня для тебя новость, — Кейн обхватывает мое горло рукой в перчатке и грубо входит в меня. — Мне на него плевать.

Я вскрикиваю, когда он задевает какое-то чувствительное место внутри меня. Он ускоряет ритм, входит все глубже и сильнее, снова и снова ударяясь об это место.

Земля царапает мою спину, и мне начинает казаться, что он задушит меня, пока трахает.

— Все только ради моего удовольствия, — толчок. — Ради моего наслаждения, — толчок. — Ты здесь только чтобы получать, — толчок. — Твое тело создано для того, чтобы я использовал его и оставлял на нем следы, как мне, блять, захочется, — толчок. — Это моя дырка для спермы, это ясно?

Я хватаюсь обеими руками за его руку, мои ногти впиваются в ткань, пока он трахает меня. Маска делает его похожим на демона в ночи.

Безумца, жаждущего разрушения.

Его темп лишает меня воздуха, и я не могу думать ни о чем, кроме того места, которое он продолжает задевать.

— Твоя киска сдавливает мой член, — он поворачивает бедра и снова толкается. — Не можешь дождаться, пока моя сперма наполнит эту дырочку? Такая жадная маленькая шлюшка.

Мои губы открываются в форме буквы «О». Мое тело насилуют самым непристойным образом, а его слова так унизительны, но я не могу думать ни о чем, кроме бури, нарастающей внизу живота.

Сильного и неумолимого вихря.

Не думаю, что смогла бы остановить его, даже если бы захотела.

Я никогда не испытывала ничего столь же дискомфортного, интенсивного и приятного одновременно.

— Подожди… подожди… — выдавливаю я, но вместо того, чтобы сбавить темп, он еще больше ускоряется, его член почти разрывает меня на части.

И посреди этой боли я думаю, что умру.

Я умру, пока он меня трахает.

Но волна, которая накрывает меня, — это облако ослепительного удовольствия. Когда его бедра ударяются о мои, из меня брызгает жидкость, и я с ужасом смотрю, как она пропитывает его джинсы и землю вокруг нас.

Я не могу сосредоточиться на том, как я впервые в жизни кончила, потому что моя голова откидывается назад. Оргазм пронзает меня электрическими волнами, которые поглощают меня целиком. Мои ноги дрожат, и я теряю контроль над конечностями.

Кажется, я на долю секунды теряю сознание.

Когда я возвращаюсь в реальность, Кейн начинает трахать меня еще глубже, и мне начинает казаться, что мой оргазм не закончится никогда.

Но потом он вытаскивает свой член и отпускает мое горло.

Я думаю, что наконец-то все закончилось, и быстро моргаю, но он обхватывает меня сильной рукой за талию и переворачивает на живот.

Мои колени дрожат, когда касаются земли, он заставляет меня опереться на локти и поднимает мою задницу в воздух.

— Это не работает, давай попробуем кое-что другое.

Я пытаюсь оглянуться, но он погружает руку в мои волосы, вдавливая мое лицо в грязную землю, наполняя ноздри запахом росы.

Шлепок!

Я стону, когда его рука в перчатке встречается с моей ягодицей. Острая боль пронзает меня до костей, но, не давая мне опомниться, он снова шлепает меня, на этот раз по обеим ягодицам.

Я кричу, но мой крик частично заглушается землей и моими рыданиями.

Глаза слезятся, и я понимаю, что слезы текут по земле.

Больно.

Больно, мать вашу.

Но каким-то образом удовольствие никуда не делось, скорее, оно стало еще сильнее. И это пугает меня до глубины души.

— Остановись! — кричу я, впиваясь пальцами в землю. — Остановись… остановись.

— М-м-м, вот так, — он шлепает меня по ягодицам еще сильнее, как будто я его боксерская груша. — Сломайся для меня.

— Пожалуйста… — рыдаю я, когда боль усиливается в сочетании с ослепляющим удовольствием.

— Еще. Покажи мне, как ты выглядишь, когда разбиваешься на куски, как грязная шлюха.

Моя кожа словно облита огнем, и когда он впивается пальцами в мою истерзанную ягодицу, я кричу, но едва слышно. Кажется, что все силы покинули меня, кроме постоянной пульсации, предвещающей мой оргазм.

Его член снова врывается в меня, и я вскрикиваю.

Мои стенки сжимаются вокруг него, и мне кажется, что он сломает меня.

— Вот так-то лучше. Твоя узкая киска так хорошо сдавливает меня. М-м-м. Еще.

Я тянусь обессиленной рукой за спину, вслепую касаясь его бедра, джинсов, всего, до чего могу дотянуться.

— Нет… нет… остановись… пожалуйста…

Не знаю, умоляю я его остановиться, потому что мне больно, или потому что я напугана тем, насколько меня это возбуждает.

Но когда он не слушает меня, я с облегчением вздыхаю.

Кейн с ослепительной силой толкается в меня, проникая глубже, чем я могла себе представить.

— Посмотри, насколько мокрая твоя киска. Ты так естественно принимаешь мой член, — он шлепает меня по ягодицам, и я начинаю рыдать, чувствуя вкус соплей и слез.

Но сколько бы я ни кричала и ни плакала, он продолжает, пронзая меня своим членом.

Шлепает меня по ягодицам, пока удовольствие и боль не смешиваются и не становятся одним целым.

Я думаю, что разлечусь на куски или, как он и сказал, даже потеряю сознание, а, возможно, действительно умру.

Когда я рыдаю, прижимаясь к земле, мне приходят в голову его слова, что он остановится, только если я скажу «красный».

Это слово вертится на кончике моего языка, но я не говорю его.

Не знаю, почему я не могу его сказать.

Или даже не хочу.

Он сильнее сжимает мои волосы, входя в меня, его бедра ударяются о мою пульсирующую от боли истерзанную задницу, его темп ускоряется, он трахает меня все глубже и сильнее.

— Ты выглядишь так вызывающе, но когда тебя трахают, ты превращаешься в грязную шлюшку, — шлепок. — Ты вся мокрая. Какой беспорядок ты устроила.

Мое нутро превращается в месиво, боль пульсирует повсюду, но Кейн не кончает.

И не замедляется.

Он использует меня как секс-куклу, вымещая на мне свою агрессию и грязные сексуальные извращения.

А я все еще не могу остановить его.

Я думаю, что он никогда не кончит, продолжая входить в меня с новой силой.

Думаю, что я действительно не переживу это. Даже если мои соки стекают по моим бедрам.

Я никогда раньше не испытывала такого неприятного удовольствия, так глубоко переплетенного с болью. Такого интенсивного и незнакомого.

О боже.

Ослепляющее удовольствие сжимает меня изнутри, и я закрываю глаза, готовая к оргазму.

Но прежде чем он наступает, Кейн выходит из меня.

Что… нет… Он мог хотя бы дать мне кончить.

Моя киска пульсирует и сжимается в знак протеста, а его темный голос эхом разносится по помещению.

— Как я уже сказал, твое удовольствие меня не волнует, шлюшка. Ты достаточно кончила для одной ночи.

Мир вращается по кругу, когда он снова переворачивает меня. Я задыхаюсь от боли, когда мои горящие ягодицы касаются земли.

Я чувствую тень над собой и широко открываю глаза, когда он садится на меня верхом, колени по обе стороны от моих висков, и смотрит на меня через жуткую маску.

Ткань его джинсов царапает мои горячие, опухшие щеки. Кейн держит свой твердый член напряженной рукой, на которой выпирают вены.

— Открой свой гребаный рот.

Я моргаю, все еще дезориентированная, лишенная сил. Я настолько истощена, измучена и полна сексуальной неудовлетворенности, что удивляюсь, почему еще не потеряла сознание.

Когда я не подчиняюсь, он хватает меня за волосы, резко поднимает голову и ударяет меня по рту нижней частью своего члена. А потом кончает мне на лицо, его сперма образует липкую пену на моих глазах, носу, щеках, губах.

Везде.

Он продолжает смотреть на меня, пока пачкает мне лицо, и я вижу только его размытое изображение.

— Какая грязная, маленькая шлюшка.

Я чувствую его вкус на языке, когда наши глаза встречаются.

Его взгляд настолько бесчувственный, что я задаюсь вопросом, есть ли в нем хоть капля тепла. Если бы он не испачкал мое лицо спермой, я бы начала думать, что он робот, которому не понравилось то, что только что произошло.

— Ты могла быть шлюхой получше, — говорит он тоном, столь же отстраненным, как его взгляд, вставая и убирая член в штаны. — Если все еще способна ходить, то тебе в дверь слева.

Когда он проходит через дверь, я с ужасом смотрю на мигающий красный свет над головой.

Я совершенно забыла, что здесь есть камера.

Какие-то больные извращенцы все это время смотрели, как меня унижают.