Прекрасный яд

Глава 28

Далия

— Дорогая?

— Проснись. Пора идти, Дал.

Мама…?

Ви?

Они обе стоят в ослепительно белой дали, их тени падают на землю, но не касаются моих ног.

Кровь струится изо лба мамы, стекает по ее руке и капает на ладонь, которой она держит Ви.

Мой папа появляется справа от Ви и берет ее другую руку в свою изуродованную и окровавленную.

Я делаю шаг вперед, но меня удерживают невидимые цепи, и я не могу пошевелиться.

Они уходят в даль, их высокие, искаженные тени удаляются, пока я не вижу только их спины и кровавые следы, оставленные ими.

Кап.

Кап.

Кап.

— Куда вы уходите? — кричу я, слезы льются по моим щекам. — Вернитесь. Не оставляйте меня одну. Ты обещала, Ви!

Они останавливаются, и Ви оглядывается, ее лицо бледное, глаза впалые, волосы потеряли свой блеск. Она похожа на призрака самой себя, с алой кровью, капающей с ее нежных пальцев.

Ви, которую я не узнаю.

Разбитая.

Разрушенная.

— Прощай, Далия.

— Нет… нет…

— Пора просыпаться, Дал.

— Ви, нет, не уходи.

— Все в порядке. С тобой все будет хорошо.

— Нет!

— Далия!

— Далия.

— Далия, проснись!

Я открываю глаза, дыша прерывисто, а горячие слезы цепляются за ресницы.

— Все в порядке. Ты в порядке. Это был просто кошмар.

Я поднимаю глаза и вижу, как Кейн сидит на кровати, откидывая мои влажные волосы и нежно гладя меня по лицу.

Он протягивает мне бутылку воды, стоящую на тумбочке.

Я сажусь и, все еще тяжело дыша, выпиваю почти всю воду. В моей голове так ярко возникают образы Ви, уходящей с моими родителями, что к горлу подступает тошнота, и я чувствую, что меня сейчас стошнит.

— Тебе лучше? — глубокий голос Кейна звучит успокаивающе. Даже утешительно.

Что для него редкость.

Он забирает бутылку из моих рук и пристально смотрит на меня, как будто может заглянуть мне в голову.

Я обхватываю колени руками и раскачиваюсь взад-вперед.

— Мне приснился кошмар, что Ви ушла с моими родителями. Что она… умерла и оставила меня одну. Она сказала, что со мной все будет хорошо. Она прощалась.

— Это был просто кошмар.

— А что, если он станет реальностью? — вперед. Назад. — Я… я едва пережила смерть родителей, и только потому, что у меня есть Ви. Если она… если она… тоже умрет, я не знаю, как буду жить.

Большая рука обхватывает мою и мягко тянет, останавливая мои раскачивания. Я смотрю на Кейна, и его красивое, спокойное лицо успокаивает мое дыхание.

В его выражении лица есть твердая, но успокаивающая авторитетность, как будто я могу упасть, а он поймает меня. Без вопросов.

— Вайолет еще жива, но самое главное, что ты тоже жива. Кроме того, ты не одна. У тебя есть я, — его губы дрогнули в небольшой улыбке. — Разве ты не обещала довести меня до белого каления? Посмотрим, получится ли это у тебя.

Мои губы приоткрываются.

Теплое чувство, которого я никогда раньше не испытывала, распространяется внутри меня, как объятие.

У тебя есть я.

Кейн сказал, что у меня есть он.

Боже. Кто бы мог подумать, что парень, к которому я обратилась, чтобы отомстить за сестру, будет утешать меня по поводу ее смерти?

Часть меня чувствует вину за то, что когда-то я использовала его. За то, что приравняла его к остальным бесчувственным психопатам.

Кейн другой.

Совершенно другой.

Он не тот зеленый флаг, за который я его принимала, но и не совсем красный. Он смесь цветов, и я привязываюсь ко всем из них.

К красному, зеленому, черному. Ко всем.

Я раскрываю руки и обнимаю его, пряча лицо на его груди, прямо над его ровным сердцебиением.

Он теплый.

Слишком теплый.

Кейн неловко похлопывает меня по спине, его тело немного напряжено, вероятно, потому, что он не привык к такой привязанности, но это не имеет значения.

Я тоже не привыкла, но с Кейном это кажется нормальным.

Я чувствую, что могу расслабиться рядом с ним, и он не воспользуется этим.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Испытывать сильные чувства к человеку, который находится далеко за пределами моего социального положения, страшно, но я готова рискнуть.

Но в то же время я чувствую, что теряю из виду то, почему я вообще оказалась в этом мире, и не могу найти пути назад.

Постепенно мое дыхание выравнивается, и я, кажется, засыпаю в его объятиях, потому что следующее, что я помню, — это то, что меня укладывают на кровать.

Я моргаю, прогоняя сон, а Кейн встает и снимает рубашку.

Мое сердце сжимается при виде шрамов, заметных даже в раннем утреннем свете, проникающем через окно.

Но я также не могу не восхищаться его сильным телом, каждым мускулом, высеченным и отточенным, как будто он вырезан из мрамора. Каждая выпуклость, каждая линия четкая и точная, как и сам Кейн — дисциплинированный, внушительный, почти невозможно определимый.

Его движения, полные непринужденной уверенности, — это естественная, невынужденная сила, которая притягивает и одновременно беспокоит. В его осанке есть что-то такое, будто он владеет пространством вокруг себя, не нуждаясь заявлять об этом. Это тихое, властное присутствие, от которого невозможно отвести взгляд.

Он заходит в гардеробную и через несколько минут выходит в спортивных штанах и толстовке с капюшоном «Гадюки».

Его глаза встречаются с моими и немного темнеют.

Я подтягиваю простыню до подбородка.

— Доброе утро.

— Спи. Еще только полпятого.

— Куда ты? Разве для тренировки еще не слишком рано?

— Джуд и Прес здесь. У входной двери, то есть. Они не уйдут, пока я их не впущу.

— Что-то случилось?

— Они часто заявляются ко мне, когда напьются.

— Значит, если бы мы не вернулись, ты бы напился вместе с ними?

— Наверное, нет.

— Почему?

— Скажем так, Джуд и Прес питаются друг от друга разрушительной энергией. Я же свою умею контролировать, — он растрепал мне волосы и улыбнулся. — Какая милая у тебя прическа.

— Эй! — я оттолкнула его руку. — Не делай все еще хуже.

— Не думаю, что может быть хуже, — он выходит из комнаты, и в воздухе раздается тихий щелчок.

По какой-то причине без него здесь кажется слишком просторно.

Я пытаюсь заснуть или, по крайней мере, сделать вид, что засыпаю. Мне больше интересно, в каком состоянии Джуд и Престон, и смогут ли они дать мне какие-нибудь подсказки…

Мне действительно нужно перестать думать о том, чтобы использовать Кейна или его близких друзей. Это не вписывается в наш новый план, поэтому лучше сосредоточиться на Хантере и ДНК-тесте.

После нескольких бесполезных попыток заснуть, я встаю и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Первое, что я замечаю, — это мое полуразорванное платье и ужасный макияж.

О боже. Вся косметика размазалась по лицу и превратила меня в статистку из фильма про зомби.

Черт.

Неудивительно, что Кейн сказал, что хуже уже не будет. Как он вообще смог на меня смотреть?

Позвольте мне провалиться сквозь землю.

Я быстро принимаю душ и морщусь от каждого движения. Кейн определенно вытрахал мне мозги прошлой ночью. Я чувствую его внутри себя при каждом шаге.

Я трачу на душ больше времени, чем нужно, но, по крайней мере, мне удается умыться. Я надеваю одну из его толстовок, которая проглатывает меня целиком и доходит почти до колен, и мне приходится закатать рукава, чтобы освободить руки. Все это время я окружена запахом Кейна, и это похоже на объятие.

Или, может, мне нужно серьезно перестать так зацикливаться на этом мужчине.

Мои ноги мягко ступают по дереву, когда я направляюсь в гостиную.

— Поосторожнее, грубиян! — кричит Престон.

Я выглядываю из-за угла, удерживаясь обеими руками за стену.

Кейн стоит у плиты и готовит что-то, что пахнет божественно.

Престон сидит на кухонном стуле напротив него, а Джуд стоит рядом и прижимает к его щеке пакет со льдом.

— Вот так? — спрашивает Джуд, прижимая пакет сильнее.

— Ай, дай сюда. Я сам, — Престон вырывает пакет со льдом.

Джуд копается в шкафчиках Кейна, как будто он у себя дома, достает несколько таблеток и бросает их Престону в голову.

— Возьми.

Престон стонет.

— Ты используешь это как предлог, чтобы меня помучить.

Джуд пожимает плечами.

— А не надо было драться, пока меня не было.

— Отвали. Я сам могу с этим разобраться.

— С каких это пор ты дерешься? — Кейн бросает на него косой взгляд.

— С тех пор, как кое-кого нужно было поставить на место, — Престон ухмыляется в своей маниакальной манере.

— Уверен, что не наоборот?

— Ты бы видел его лицо, — Престон смеется. — Я превратил его в картину импрессиониста.

— Ты себя-то видел, — Джуд бьет его по затылку.

— Гребаный сукин сын! — Престон пинает его, но Джуд уворачивается, и своей ногой он едва задевает его ногу.

— Хватит, — Кейн ставит миску с чем-то похожим на суп перед Престоном и еще одну перед Джудом. — Я сказал, чтобы вы не кричали, иначе вылетите отсюда.

— Да, да, мистер Подкаблучник, — Престон насмешливо хватает ложку.

Кейн готовит для них? Так рано?

— Чувак, это просто потрясающе, — Престон бросает ложку и пьет прямо из миски.

— Горячо, осторожнее, — Джуд отталкивает миску и протягивает ему салфетку. — Вытри рот.

— Я много приготовил и уже заказал пиццу, — Кейн наливает Престону еще одну миску супа и ставит бутылку с водой рядом с таблетками. — Не ешь так быстро.

Я хмурюсь.

Почему они… так относятся к Престону?

Я никогда раньше этого не замечала, даже на тренировках. Я думала, что Джуд и Престон едва ладят и всегда ссорятся, но сейчас, когда они только втроем, а у Престона синяк размером с Техас, они… ухаживают за ним?

Не знаю, можно ли так сказать, но они определенно относятся к нему по-другому.

Особенно Джуд.

Он все время смотрит на Престона, как будто ищет что-то. Но что, не знаю.

— Ты хотя бы поспал до или после своих ночных развлечений? — спрашивает Джуд.

— Нет, — улыбается Престон. — Я нашел кое-что получше сна.

— Поспи в гостевой комнате, — говорит Кейн.

— Нет. Посплю после тренировки.

— Ты в таком состоянии вообще сможешь тренироваться? — спрашивает Джуд.

— Узнаем, когда я сегодня надеру тебе задницу, здоровяк.

Джуд улыбается, но его улыбка угрожающая.

— Мечтай.

Эта сцена выглядит странно интимной. Я чувствую, будто нарушаю их связь или что-то в этом роде.

Хотя я считаю, что Кейн гораздо лучше по характеру, чем Джуд и особенно Престон, я начинаю думать, что этих троих связывает нечто гораздо более глубокое, чем «Венкор» или даже хоккей.

Стоя здесь, я чувствую себя не в своей тарелке, поэтому прочищаю горло и вхожу.

Три пары глаз устремляются на меня, но только Кейн смотрит с этой острой интенсивностью. Я чувствую, что он готов сожрать меня на месте, если будет такая возможность.

Его взгляд оценивает меня, останавливается и сужается на месте, где его толстовка заканчивается на моих бедрах.

— Смотрите-ка, кто к нам пришел, — присвистывает Престон. — Дебора. Шпионка «Волков».

— Меня зовут Далия, и я не шпионка.

— А казалось иначе, когда ты несколько часов назад терлась об их капитана.

Я кусаю нижнюю губу.

— Я сделала это, чтобы Кейн заревновал. Никакого шпионажа не было.

— Я голосую за шпионаж, — Престон поднимает руку. — Под гильотину ее.

Кейн ударяет его по руке.

— Веди себя прилично, придурок.

— Пфф, ты просто не хочешь смотреть, как ей отрубят голову. Джуд, давай снова пристыдим его.

Джуд ничего не говорит и сосредоточивается на еде.

Странно. Я была готова поклясться, что он с радостью поддержал бы Престона и утащил меня в болото.

На самом деле, Джуд в последнее время вовсе не враждебен по отношению ко мне и даже оттаскивает Престона, когда тот заводится.

Кейн обходит остров и подходит ко мне, обнимая за талию, а затем шепчет на ухо:

— Что на тебе надето?

— Твоя толстовка, — шепчу я в ответ.

— Она почти ничего не прикрывает.

— Ты шутишь? Она закрывает почти всю меня.

— Мне не нравится, что другие мужчины представляют тебя голой, Далия.

— Ты смешон. Уверена, Престон скорее отрубит мне голову.

— Туше, Дакота! — Престон хлопает в ладоши и показывает на меня пальцем. — Хочешь попробовать мое новое экспериментальное устройство для казни?

— Нет, спасибо.

— О, а я-то думал, мы могли бы подружиться, — он обнимает Джуда за плечи. — А ты, здоровяк?

Джуд отталкивает его руку.

— Нет, спасибо.

— Ой, ты задел меня прямо там, где мне плевать.

Кейн тащит меня к табуретам и помогает запрыгнуть на один из них.

— Я налью тебе супа. Еще скоро должны привести пиццу, чтобы эти алкоголики могли поесть перед тренировкой, но ты тоже можешь перекусить.

— Фу, — Престон морщится. — У меня щас начнется диабет.

— Тогда иди на хрен, — Кейн подходит к другой стороне острова и наливает мне тарелку.

— И пропустить, как ты ведешь себя как домашний песик? — Престон ухмыляется. — Ко мне, собачка. Кто у нас хороший мальчик? Щас мы дадим тебе вкусняшку…

Кейн бьет его кухонным полотенцем.

— Заткнись.

— Джуд! — Престон скулит. — Ты это видел?

Джуд бьет его по голове.

— Выпей лекарство.

— Ты, бля… — он глубоко вздыхает, а потом улыбается мне. — Видишь, как они не могут без меня жить?

— Ну, не знаю. Похоже, ты просто нарушитель спокойствия, — я делаю глоток супа, и он на вкус лучше, чем на запах. Как и следовало ожидать от Кейна.

— Я? Ха. Ты видела Джуда на льду? Это он нарушитель спокойствия, за которым нам постоянно приходиться подчищать.

Я пожимаю плечами.

— Вне льда он совсем другой.

— Даже она это заметила, — говорит Кейн. — Ты как неудачная инвестиция, которая продолжает преследовать остальную часть портфеля акций.

— Сукин ты сын, да ладно тебе. Без меня ваша жизнь была бы скучной.

— Давай рискнем и проверим, — говорит Джуд.

— Вокруг сплошное предательство, — Престон снова улыбается мне, но в лучшем случае фальшивой улыбкой, а в худшем — угрожающей. — Не обращай на них внимания. Лучше скажи мне, Даниэлла. Ты же не трахаешься одновременно с Кейном и псиной «Волков», правда?

— Престон… — предупреждает его Кейн.

— Заткнись. Я делаю это для твоего же блага.

— Не то чтобы я должна перед тобой оправдываться, но нет.

— Хорошо. Потому что если ты предашь моего друга, я действительно отрублю тебе голову.

Я сглотнула, когда меня снова охватила волна кровожадности. Престон сидел неподвижно, но его глаза были холодные, а фиолетовый синяк делал его похожим на чудовище.

На мгновение я думаю, что он протянет руку и раздавит мне череп, как в прошлый раз, но Кейн хватает его за волосы и оттягивает голову назад.

Он грозно смотрит на Престона.

— Еще раз будешь ей угрожать, и у нас будут серьезные проблемы. Даже не думай о том, чтобы причинить ей боль.

— О, я причиню, но только если она предаст тебя. А теперь отпусти. Мне больно.

Кейн отталкивает его и садится рядом со мной.

— Не обращай на него внимания.

Я пытаюсь.

Но даже когда я глотаю, суп застревает в горле.

Я не предаю Кейна в сексуальном или романтическом смысле, но разве то, что я раньше использовала его — или пыталась использовать — не считается предательством?

Хотя Престон и пугает меня, но на самом деле я боюсь Кейна.

Он может быть спокоен и собран, но я знаю, просто знаю, что если я облажаюсь, он выгонит меня из своей жизни, как будто меня никогда и не было.

И от этой мысли я дрожу от страха.

Действительно ли это новое начало, если у меня слишком много скелетов в шкафу?