Прекрасный яд

Глава 39

Далия

На следующее утро Кейн исчез.

Это произошло после того, как я не смогла заснуть той ночью.

Ворочаясь в постели, я все думала о том, что сказала Ви. Не помогло и то, что, принеся мне стакан молока перед сном, она предложила сопровождать меня в Грейстоун-Ридж, если я решу вернуться.

Она сказала это, дрожа.

Она выглядела так, будто вот-вот впадет в панику.

Но она все равно настаивала на том, чтобы посмотреть в глаза своим демонам, и надеялась, что это вдохновит меня поступить так же.

Моя мягкая, совершенно невинная и немного трусливая сестра оказалась смелее, чем я когда-либо смогу быть.

Она даже простила Кейна. Она всегда приносила ему еду и говорила «доброе утро». Она разговаривала с ним, даже когда я пыталась оттащить ее.

Хотя я не уверена, делала она это искренне или из-за меня. В последнее время Ви сильно странная, и хуже всего то, что она почти ничего мне не рассказывает.

В любом случае, когда я проснулась сегодня с головной болью и глубоким беспокойством, я все равно приняла душ, уложила волосы и надела белое вязаное платье, которое купила в местном супермаркете. Я даже накрасила губы красной помадой.

Убейте меня.

Вот это ты постаралась.

Но когда я захожу на кухню и смотрю в окно, никого нет.

Ни яркого спортивного автомобиля, с которым соседские дети просили сфотографироваться, ни Кейна, стоящего перед ним.

Просто ничего.

Я сжимаю плечи и наклоняюсь вбок, чтобы посмотреть, не припарковался ли он на улице. Хотя он никогда этого не делал.

Он уходит всего на несколько часов, чтобы принять душ и переодеться в местном отеле, а потом возвращается, часто с продуктами.

Он также спит в отеле всего несколько часов в сутки и всегда уже стоит у дома, когда я просыпаюсь. И почему-то мне было спокойно, когда я знала, что он где-то рядом.

Но сейчас его нет.

— Он уехал вчера рано вечером, — Ви подвинула ко мне чашку с кофе.

Я прочищаю горло.

— Мне все равно.

— Уверена? Ты выглядишь так, будто сейчас заплачешь.

На всякий случай я вытираю глаза тыльной стороной ладони.

— Я в порядке.

Даже когда я произношу эти слова, грудная клетка сжимается вокруг сердца, и мне становится трудно дышать.

Ублюдок.

Лжец.

Он сказал, что будет ждать сколько угодно, но, судя по всему, его хватило всего на две недели.

Хотя он и пропустил свои хоккейные матчи.

Но сегодня у них нет игры.

— Я уверена, он вернется, — Ви обходит остров и обнимает меня. — Ты такая красивая, он многое потеряет, если не вернется.

Я беру телефон и замираю, заметив несколько сообщений от Меган и от него.

Я открываю сообщение от Кейна так быстро, что удивляюсь, как не выронила телефон.

Кейн: Случилось неотложное дело. Мне нужно уехать. Вернусь завтра, если смогу.

Я продолжаю смотреть на эти слова, не отрывая пальцев от клавиатуры.

В последние две недели он часто мне писал. Иногда с вопросами о том, какие купить продукты, или о том, что я хочу поесть. Иногда просто чтобы проверить, как я.

Его последнее сообщение было:

Кейн: Я скучаю по тебе, дикий цветок.

Возможно, это и стало причиной моей бессонной ночи.

А поскольку я планировала поговорить с ним сегодня, я пишу:

Далия: Все в порядке?

Я так долго смотрю на экран, что забываю моргать. Но ответа нет. Он даже не прочитал мое сообщение.

Я прокручиваю назад до сообщений Меган, которые она прислала рано утром, и замираю.

Меган: О БОЖЕ, О БОЖЕ, О БОЖЕ!!! Ты не поверишь, что произошло прошлой ночью!

Меган: Машина Престона упала с обрыва И взорвалась. Кейн и Джуд тоже были на месте происшествия.

Меган: Девочка!!! Где ты!!!

Телефон с грохотом падает на стол, и я поднимаю его дрожащими пальцами.

Мое лицо горит, и волна паники сдавливает горло, дыхание становится прерывистым.

В груди взрывается то мрачное чувство, которое я испытывала, когда узнала о нападении на Ви.

Страх.

Я могу думать только о том, как видела его в последний раз. Вчера утром.

Когда он улыбнулся и помахал мне рукой.

А я посмотрела на него с презрением, а потом проигнорировала.

Я даже весь день не обращала на него внимания, заперлась в своей комнате и читала скучную медицинскую книгу, потому что не могла перестать думать.

Потому что я была слишком поглощена своими мыслями, чтобы смотреть ему в глаза.

И теперь это?

Я знаю, что мне не везет, но не настолько же. Это просто невозможно.

Не знаю, как мне удалось набрать Меган сообщение.

Далия: Они в порядке?

Меган: О БОЖЕ. НАКОНЕЦ-ТО. Не знаю. Я точно уверена, что трое были вместе до того (или после?), как машина упала с обрыва и взорвалась. Вся команда в панике, как и следовало ожидать, потому что у них нет никакой информации, а Райдер не отвечает на мои звонки.

Далия: Ни от кого нет новостей?

Меган: Нет, наверное, потому что их семьи это контролирует. Но ходят слухи, что капитан «Волков» стоял на смотровой площадке и смотрел на все это с попкорном. Этот сукин сын Маркус однажды за это поплатится.

Маркус.

Конечно, это чертов Маркус.

Всем известно, что его отец никогда не признавал его, и единственная причина, по которой он носит их фамилию, — это то, что дед хотел какую-то гарантию на будущее.

Однажды я спросила его:

— Ты их ненавидишь?

Маркус только ухмыльнулся, глядя в небо.

— Ненавижу? Нет. Они не заслуживают таких эмоций. Я все равно уничтожу каждого из них, пока все их драгоценные наследники не окажутся раздавлены под моими ногами. Просто потому, что я могу это сделать.

Я думала, он блефует.

Как он, такой ничтожный, как я, может хотя бы приблизиться к Богам, не говоря уже о том, чтобы раздавить их?

Но это происходит.

Это он.

Он так долго скрывался в тени, но наконец-то начал действовать.

Я поднимаю голову и смотрю на сестру.

— Ви, я… я…

— Тебе нужно вернуться. Я понимаю, — она улыбается, хотя ее лицо побледнело. — Я поеду с тобой.

Через пару часов я снова в городе, в который, как я думала, никогда больше не вернусь.

На этот раз с Ви.

Она осталась с Меган, которая осыпает ее любовью и тысячей вопросов.

Но, к моему огорчению, моя соседка по комнате по-прежнему не знает, что происходит, кроме слухов, каждый из которых хуже предыдущего.

Говорят о том, что вывозят тела.

Раненых нет, только трупы.

Я отказываюсь об этом думать и беру такси до дома Девенпортов. Водитель не может проехать через ворота Рейвенсвуд-Хилл, но я могу, так как Хелена внесла меня в список. Надеюсь, я все еще в нем.

Я выскакиваю из машины и бегу до дома.

Ноги горят, сердце забилось в горле, но я продолжаю звонить Кейну и слышу только: «Абонент недоступен».

С каждым неудачным звонком мой мозг затуманивается, и я с трудом сдерживаю слезы.

Когда я добегаю до больших ворот, я задыхаюсь. Платье прилипло к спине, а новые белые кроссовки — одни из дюжины, которые Кейн подарил мне на Рождество — начинают натирать мозоли.

Я стучу по твердому металлу, руки жжет.

— Есть кто-нибудь? Откройте дверь!

Вдали появляется гольф-карт, и ворота медленно со скрипом открываются.

Самуэль.

Он останавливает карт передо мной.

— Если бы вы позвонили заранее, мы бы организовали более теплый прием. Пожалуйста, садитесь, мисс Торн.

Как только я сажусь рядом с ним, я выпаливаю:

— Где Кейн?

— Недоступен.

— Что значит «недоступен»?

— Я не имею права рассказывать.

Самуэль не говорит ни слова, сколько бы раз я ни спрашивала его о Кейне.

Он просто везет меня к другому входу в сад и останавливается.

— Вы можете подождать здесь.

— Где Хелена? — спрашиваю я, выходя из карта.

— Снаружи, — отвечает он и уезжает, не сказав ни слова.

Я тяжело шагаю по мощеной дорожке, грудь так сжимает, что я едва могу стоять.

Хватая миску с кормом для рыб, я приседаю у пруда и бросаю в воду немного гранул.

Сора не подплывает и не дерется с другими за еду, а в основном плавает в одиночестве у края.

— Эй, ты тоже на меня злишься? — глаза жжет, и я бросаю ему несколько гранул. — Прости, что назвала тебя жирным и козлом. Я беру свои слова обратно, ладно? Иди сюда.

Другие карпы едят корм, но он едва открывает рот.

— Сора… пожалуйста…

Ветер развевает мои волосы и сдувает листья с камелий в пруд. Я наклоняюсь, чтобы убрать их, не зная, могут ли они навредить рыбам.

Я поскальзываюсь, и миска опрокидывается.

Рыбы и Сора сходят с ума от еды, и я закрываю глаза, смирившись с тем, что упаду в воду.

В последний момент большая рука обхватила меня за талию и подняла.

Мой крик оборвался на полуслове, когда меня развернули, и я оказалась прижатой к твердой мускулистой груди.

— Должен сказать, мне не нравится, когда ты умоляешь кого-то другого.

Его глубокий, слегка хриплый голос проникает в мои уши и заставляет мою кожу гореть, а землю под ногами дрожать.

Ветер развевает его волосы, и он выглядит немного уставшим.

Но он здесь, рядом. Его высокая, внушительная фигура вырисовывается темным силуэтом на фоне мягкого света фонарей и колышущихся деревьев.

Его челюсть сжата, на лбу проступает легкая морщинка напряжения, но его рука, обнимающая меня за талию, крепкая, теплая, удерживает меня, пока мир вокруг вращается в недоумении.

Запах влажной земли наполняет воздух, снежинки падают вокруг нас, как хрупкие конфетти, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это твердые линии его груди, прижатой ко мне.

Тепло его тела, обволакивающее мое.

Весь он. Здесь. Живой.

Но это все еще кажется нереальным.

Может, это просто плод моего воображения.

— К-Кейн? Ты здесь?

— Это я должен тебя спрашивать, — он гладит меня по талии, его пальцы одновременно нежные и властные. — Не то чтобы я жалуюсь.

— Меган сказала, что с машиной Престона произошел несчастный случай, и ты был там и… и…

— И ты волновалась за меня? — в его глазах мелькнула искра, возможно, осторожная надежда.

— Конечно, волновалась! — я ударила его по груди, слезы текли по моим щекам. — Я думала, ты прыгнул с обрыва, чтобы спасти Престона или что-то в этом роде. Я бы никогда не простила тебя, если бы ты это сделал.

— Тогда хорошо, что я этого не сделал, — на его губах появилась легкая улыбка. — Я бы не вынес, если бы ты не простила меня. Это мой худший кошмар.

— Ты сейчас шутишь?

— Я совершенно серьезен. Я ненавижу, когда ты холодно относишься ко мне. Я ненавижу, когда не могу прикоснуться к тебе. Но больше всего я… — его правая рука гладит мою щеку, вытирая слезы. — …ненавижу, когда ты плачешь из-за меня.

— Говорит мужчина, который возбуждается при виде моих слез.

— Это другие слезы. Те, что ты проливаешь, потому что тебе нравится, когда я тебя трахаю. А эти я ненавижу.

— Тогда не попадай в опасные ситуации. Ради Престона или кого-то еще.

— Я постараюсь. Ради этих прекрасных глаз.

Мои ногти впиваются в его рубашку.

— Так ты не оставишь его?

— Я не могу. Престон и Джуд — моя семья. Они единственная семья, которая у меня есть. Ты не можешь просить меня бросить свою семью, так же как я не могу просить тебя бросить Вайолет.

— Поэтому ты убрал ее имя из списка? Даже если это означало пожертвовать своим контролем над ним?

— Да.

— Почему? Чтобы она была на твоей стороне?

— Чтобы ты была на моей стороне. Все, что я сделал, я сделал ради тебя, Далия. Ни для кого другого. Только для тебя, — он прижимается лбом к моему, его горячее дыхание скользит по моей коже, когда он закрывает глаза. — Я не могу жить без тебя. Я не хочу жить без тебя, без твоего тепла, твоей любопытности, твоего духа, который переполняет меня. Те несколько дней, когда я не мог найти тебя, были адом на земле. Ты была повсюду, но я не мог тебя увидеть. Это превратило меня в чертового сумасшедшего.

— Кейн… — ком в горле настолько большой, что я не могу произнести ни слова.

— Ничего страшного, если ты не можешь простить меня сейчас. Я буду ждать месяцы или годы, если понадобится. Просто позволь мне быть рядом. Позволь мне видеть тебя. Позволь мне защищать тебя. Позволь вдыхать твой запах, — его рука обхватывает мою челюсть, и он вдыхает мой запах. — Моя одержимость тобой, возможно, началась как форма влюбленности, потребность обладать и доминировать. Стремление доказать, что ты — всего лишь этап и ничего не значишь в общей картине. Но ты проникла между моим сердцем и грудной клеткой, и я не могу дышать без тебя. Ты покорила меня, мои сердце и душу, Далия. Я не знаю, что такое любовь и существует ли она на самом деле, но если она существует, то для меня ты — ее определение.

Он снова открывает глаза, и они кажутся мне темнее и яснее, чем когда-либо.

— Почему ты снова плачешь?

— Потому что ты не должен говорить такие вещи, когда я так устала, — я зарываюсь пальцами в его волосы. — Придурок.

— Мне жаль, — шепчет он, целуя меня в переносицу.

— Неправда! Тебе не жаль, что ты первый мужчина, которого я полюбила. Единственный, которого я когда-либо любила и, вероятно, единственный, которого я когда-либо полюблю. Ты держал меня в своих руках и не хотел отпускать. Сколько бы я ни думала об этом, я тоже не могу тебя отпустить. Как бы я ни пыталась это отрицать, без тебя я несчастна.

— Правда? — его лицо озарилось тысячей цветов.

— Заткнись. Клянусь, если ты еще раз меня обидишь…

Его губы прижались к моим, и мои слова оборвались стоном, но он быстро отстранился.

— Этого не будет. Обещаю.

— Лучше сдержи свое слово. Иначе ты знаешь, чем это может закончиться.

— О, я отлично это знаю. Ты будешь моей королевой. Вообще-то, ты уже ею являешься.

— Даже если мы живем в разных мирах?

— Ты — мой мир. Если кто-нибудь осмелится прикоснуться к тебе, я положу конец его жалкой жизни.

— Ты ужасен.

— Тебе это нравится, дикий цветок.

Я улыбаюсь, и он снова меня целует.

На этот раз глубже, медленнее, и впервые в жизни я свободно дышу.

Кейн разорвал мою череду неудач.

Он мой рыцарь в сияющих доспехах, только самым нетрадиционным образом.

Я всегда жила в бегах, но теперь я готова остановиться.

И просто быть с ним.