Райская лагуна

В горле, казалось, перекатывался гравий, когда я курил сигарету на балконе своей спальни, наблюдая за океаном. Утренний воздух был наполнен обещанием обжигающе жаркого дня, и я почти желал, чтобы солнце сегодня палило так жарко, что расплавило бы плоть на моих костях и превратило все остальное в прах.

Ветра не было. Дышать было нечем. Или, может быть, просто так ощущался каждый день без нее. Как будто мои легкие знали, что больше нет ничего, ради чего стоило бы качать воздух.

Я подумывал о том, чтобы сыграть со своей жизнью в русскую рулетку, но при одном взгляде в сторону спальни мой взгляд упал на Джей-Джея в моей кровати, спящего с тревогой, написанной на его лице.

Очевидно, это вошло у меня в привычку. Спать в постели с парнем, которого не было в моей жизни десять лет. Даже когда мы останавливались в мотелях за пределами Сансет-Коув, мы занимали одну кровать. Как будто это было совершенно нормально. Мы вдвоем жаждали общества другого, как будто если оно пропадет, мы умрем.

Я еще раз глубоко затянулся сигаретой, затем щелчком отбросил ее от себя с каскадом искр, когда она, кувыркаясь в воздухе, упала во внутренний дворик далеко внизу. Дым вырвался из моих губ, и мое лицо исказила гримаса. Никотин не давал мне того, в чем я нуждался. Моя зависимость была вызвана не пачкой «Мальборо». Она была где-то там, за океаном, в поместье, куда я не мог попасть. И прямо сейчас она, вероятно, лежала в постели с Шоном Маккензи, позволяя его члену заполнять ее и доставлять ей удовольствие так, как я никогда не был способен.

Дрожь пробежала по позвоночнику и заставила меня оскалиться. Я убью этого человека. Я убью его за то, что он превратил мою Роуг в мстительное, озлобленное существо, и я размажу его кровь по стенам своего королевства, чтобы показать ей, кто в этом городе самый больший монстр. Если она думала, что он сможет захватить Коув, она бредила. Может, я и презирал каждого «Арлекина» в этом городе, но я бы встал вместе с ними против нашего общего врага и позволил бы каждому из «Проклятых» отдать свою жизнь за правое дело. Я бы вырезал сердце его империи и до крови сжал его в кулаке.

— Доброе утро. — Голос Джей-Джея вырвал меня из моих мрачных раздумий, когда он присоединился ко мне, опираясь локтями на балкон и убирая с глаз свои растрепанные черные волосы. Его плечо потерлось о мое, когда он повторил мою позу, и какая-то давняя часть меня мурлыкнула, как лев, чей брат вернулся на его сторону..

Я хмыкнул в некоем подобии приветствия, когда он уставился на остатки «Игровой Площадки Грешников» на берегу. Конец пирса уцелел, колесо обозрения все еще стояло высоко, но остальное было унесено огнем и океан. Даже отсюда я мог видеть почерневшие доски и закопченный металл старых ярмарочных киосков. Он был испорчен, почти разрушен. Совсем как мы.

— Мне приснился сон, — пробормотал Джей-Джей.

— Да? — Пробормотал я.

Он делал это в последнее время, почти каждое утро рассказывая мне о своих снах, и по какой-то причине я слушал. По какой-то причине мне нравилось слушать. Может быть, потому, что мне было чертовски любопытно, каково это — не видеть снов, пронизанных тьмой, с пальцами, впивающимися в мою плоть, и горячим дыханием, доносящимся до моего уха. Даже сейчас в снах Джей-Джея был свет, которого никогда не было в моих. Так что я жил немного опосредованно через него, представляя ночь без ужаса, ожидающую меня с закрытыми глазами. Спав с Роуг, я обретал самый глубокий покой, который когда-либо знал во сне. Но мне никогда не снилось ничего сладкого.

— Мы занимались серфингом, — сказал он, и ему не нужно было объяснять, что он имел в виду нас пятерых, потому что сны Джей-Джея всегда подразумевали нас пятерых. — Вокруг нас кружила акула, и все были в шоке. Потом ты нырнул и ударил ее по голове. — Он рассмеялся, и у меня получилось что-то вроде усмешки.

— Я ее убил? — Спросил я.

— Нет, она тебя съела, — усмехнулся он.

— Тогда это не очень реалистичный сон, — отметил я, и его улыбка стала шире.

— Знаешь, ты можешь ненавидеть Лютера, но я чертовски уверен, что ты унаследовал его высокомерие.

При упоминании имени Лютера мое настроение испортилось. Я ненароком спросил Фокса, жив он или мертв, прежде чем он покинул пляж прошлой ночью, и почувствовал отвратительное облегчение от того, что он жив. Я пытался убедить себя, что это потому, что я все еще хотел убить его сам, но в эти дни моя ложь становилась все прозрачней. Я обнаружил, что не могу убедить себя во многом, потому что это отнимает слишком много чертовой энергии. И я искал Чейза как одержимый. Я знал, что это на самом деле означало. Я знал, что мое предательское «я» взяло верх, и я больше не был уверен, для кого я вообще притворяюсь. Джей-Джей знал. И Джей-Джей был всем, что у меня было. Так зачем вообще, блядь, врать?

Фокс сказал мне не только это, но и то, что Роуг не был той, кто выпустил пулю, из-за которой Лютер попал в операционную. Не из-за нее он мог стать кормом для червей. На самом деле, она сделала предупредительный выстрел, прежде чем Шон стал тем, кто почти убил его. И я почувствовал тихое облегчение, что мне не пришлось ненавидеть ее до глубины души за то, что она чуть не прикончила человека, который вырастил меня. Потому что его жизнь, конечно, принадлежала мне. Хотя, почему она пыталась спасти его, я, блядь, никогда не узнаю.

— Я подумал, что мы могли бы сегодня отправиться в лес вон там. — Я указал на материк, где находилась моя территория. — Если он держится подальше от «Арлекинов», то мог бы рискнуть остаться на моей территории.

Джей-Джей кивнул, но его взгляд все еще был прикован к «Игровой Площадке Грешников». — Рик, ты… думаешь, с ней все в порядке?

При этих словах мне показалось, что осколок стекла застрял у меня в горле, и я стиснул челюсти.

— Какое это имеет значение? — Выпалил я в ответ. Но это имело значение. Я знал, что это чертовски важно. Это имело такое значение, что мне захотелось разорвать небо, чтобы я мог прочесть ее судьбу в ткани Вселенной. Я должен был знать. Меня убивала мысль о ней в объятиях Шона, даже если это было то место, где она хотела находиться. Он не был способен любить ее. Он был порочным, бессердечным. Возможно, я тоже был таким, но я бы любил Роуг Истон до конца света.

— Ты знаешь, что это имеет значение, — прошипел Джей-Джей. — Я этого не вынесу. Думать о ней. С ним. — Его слова были пропитаны кислотой, и я кивнул, тоже ощущая ее вкус на языке.

— С ней не все в порядке, — честно признался я, моя кожа стала ледяной, несмотря на солнце. — С ней не все в порядке с тех пор, как мы были детьми. И во всем этом дерьме виноваты мы, может быть, в чем-то и она, я, блядь, не знаю. Все, что я знаю наверняка, это то, что так выглядит настоящая жизнь. Жестокая, ущербная и чертовски причиняющая боль, что от этого хочется перерезать себе горло, только чтобы больше не жить так.

— Так почему ты все еще стоишь здесь? — Требовательно спросил Джей-Джей, явно не соглашаясь с моим довольно мрачным взглядом на жизнь.

Я пожал плечами, и он повернулся ко мне, пихнув меня локтем.

— Неубедительно, — прорычал он, выпрямляясь, и я заметил, каким мужчиной он стал. Я привык смотреть на него сверху вниз, когда мы были детьми, его рост отставал от нашего, но это изменилось. Он и массу набрал, но не это делало его мужчиной. Все дело было в выражении его глаз. В них была грубость, которая говорила обо всем, что он испытал с тех пор, как мы были мальчишками, игравшими на Сансет-Бич. Джонни Джеймс испытал горькую сторону судьбы так же, как и я, может быть, по-разному, но он знал, каково это — ползать по грязи в поисках чего-то, ради чего стоит жить. И я решил, что он нашел это в Роуг, как и я, так что, полагаю, это означало, что мы снова оказались в грязи, но, по крайней мере, на этот раз он был со мной.

Я тоже выпрямился, моя челюсть сжалась, пока он ждал, что я дам ему достойный ответ.

— Цель, Джонни Джеймс, — твердо сказал я. — У меня есть список дел, который мне нужно провернуть перед уходом.

Он покачал головой, глядя на меня, а затем нахмурился, когда его телефон зазвонил в моей комнате.

Я последовал за ним внутрь, когда он поспешил схватить трубку, и он нажал на громкую связь, когда отвечал на звонок.

— Алло? — Спросил Джей-Джей, и я заметил, что идентификатор вызывающего абонента неизвестен.

— Привет, Джей, — прозвучал голос Чейза на другом конце провода, и то, что осталось от моего сердца, забилось сильнее.

Я сделал шаг ближе, когда лицо Джей-Джея расплылось в первой настоящей улыбке, которую я увидел на нем с тех пор, как ушла Роуг.

— Ох, блядь, спасибо, — облегченно вздохнул Джей-Джей, запуская пальцы в волосы. — Где ты, брат? Ты в порядке?

— Да, ты знаешь… держусь. У меня есть для тебя подарок, — сказал Чейз, и я нахмурился.

— Мы приедем за тобой, — быстро сказал Джей-Джей. — Послушай, чувак, случилось дерьмо. Нам нужно поговорить.

— Мы можем поговорить, когда ты приедешь, — сказал Чейз. — Я пришлю тебе адрес эсэмэской.

Он повесил трубку, и тяжелый вздох вырвался из моих легких. Джей-Джей поднял на меня глаза, и казалось, что сквозь тучи в его глазах пробивается чертова радуга, а потом он бросился вперед и обнял меня. Я сопротивлялся всего две секунды, а потом сжал его в объятиях, позволив себе почувствовать облегчение от того, что Чейз нашелся. К черту все, зачем сопротивляться? Это было то, на что мы так долго надеялись, и вот он появился.

Я не знал, как долго я собираюсь оставаться на этой земле, но я больше не мог отрицать связь, которая была у меня с Джей-Джеем. Было чертовски приятно, что один из моих братьев вернулся. И, возможно, я вот-вот верну второго.

— Давай, — пробормотал я, отпуская его, и Джей-Джей почти вприпрыжку бросился через комнату одеваться.

Я улыбнулся ему в спину, но к тому времени, когда он снова обернулся, я расправил улыбку, схватив кое-что из своей одежды и натянув ее.

Может быть, сегодня все-таки не будет очередного дерьмового шоу.

***

Я заставил Джей-Джея ехать на заднем сиденье моего мотоцикла, вместо того, чтобы ехать на грузовике, чтобы мы могли быстрее добраться до Чейза. Вскоре ему стало комфортно, его руки обвились вокруг меня, а бедра сжали мои, так что я подумал, что парню это понравилось больше, чем он показывал.

Чейз указал нам место за верхним кварталом, где за шикарными пляжными домиками простирался участок заболоченной земли.

Я ехал так быстро, что мир перед глазами расплывался, а адреналин бурлил в моих жилах, как огонь.

Вскоре мы уже неслись через болото по извилистой дороге, все глубже и глубже погружаясь в пустынную землю. Я точно знал, что Лютер Арлекин прятал здесь тела, потому что я был там, когда он это делал, и он показывал мне лучшие места, чтобы спрятать их в глубоких водоемах, где тепло и влага помогали им быстро сгнить, скрывая их от обнаружения.

Вокруг нас раздавалось щебетание птиц и кваканье лягушек, когда я заметил потрепанный серебристый «Jaguar», припаркованный у обочины дороги.

Я сбавил скорость, остановил мотоцикл и заглушив двигатель, а Джей-Джей спрыгнул и бросил свой шлем на ручку байка. Я тоже слез, сняв шлем и взяв пистолет из потайного ящика под сиденьем на случай, если это ловушка. Но когда водительская дверца открылась, и Чейз вышел, я опустил его, разглядывая его от темных кудрей до повязки на глазу, которую он носил.

Джей-Джей бросился на него, как собака, которую на год разлучили с хозяином, обхватил его руками и чуть не сбил Чейза с ног, когда тот оперся на больную ногу.

Я стоял, застыв, пока они смеялись и цеплялись друг за друга, чувствуя себя лишним дерьмом, оставленным запекаться здесь, на солнце.

Когда Джей-Джей, наконец, отпустил его, я обнаружил, что мои ноги целенаправленно движутся вперед, и я дернул Чейза в свои объятия, прежде чем смог хоть на секунду задуматься об этом.

Он застыл от удивления, как будто подумал, что я собираюсь вонзить нож ему между лопаток, затем его руки обвились вокруг меня, и он обнял меня в ответ. Мой затылок горел, но я не смотрел на гребаного Джей-Джея, который определенно ухмылялся мне. Я просто стиснул брата в объятиях и ничего не сказал.

— Я тоже рад тебя видеть, Рик, — сказал Чейз, и я отпустил его, пожав плечами, как будто мне было все равно. Что было отчасти бессмысленно сейчас, но моя гордость не позволяла мне признаться, что я чертовски беспокоился о нем с тех пор, как Фокс вышвырнул его из города.

— Рик снова учится быть плюшевым мишкой, не так ли, Рик? — Джей-Джей толкнул меня локтем, и я закатил глаза.

— Мило, что ты думаешь, что я не разрядил бы в тебя обойму своего пистолета, Джей, — поддразнил я.

— Держу пари, ты бы так и сделал. — Джей-Джей подмигнул мне, и я фыркнул от смеха, пихнув его локтем.

Чейз переводил взгляд между нами, и на его губах играла усмешка. — Итак, какие новости? Как Роуг?

Настроение мгновенно изменилось, и, клянусь, в тот самый момент солнце закрыло облако, заслонив весь свет, который только что сиял в мире.

— Эйс… — начал Джей-Джей, нахмурив брови. — Роуг, она… она предала нас. Всех нас. Все что было, все это время… — он начал запинаться от эмоций, поэтому я заговорил за него.

— Она девушка Шона. И всегда ею была.

— Что? — Чейз усмехнулся, наполовину смеясь, когда переводил взгляд между нами, думая что это шутка.

Я вытащил телефон из кармана Джей-Джей, включил видео, которое она оставила нам, и протянул его ему, ненавидя необходимость лопать его маленький пузырь под именем Роуг, но это должно было быть сделано. — Она ушла и вернулась к нему. Это ее признание. Она трахалась с нами, чтобы отомстить.

Чейз взял телефон, просматривая видео, а я попытался не слышать, как Роуг снова и снова произносит эти резкие слова. Они раз за разом вонзали нож мне в сердце, пока из него не хлынула кровь, и я скучал по ней почти так же сильно, как презирал ее за то, что она сделала.

Лицо Чейза побледнело, когда он увидел это, затем он медленно вернул телефон Джей-Джею, казалось, ему потребовалось время, чтобы осмыслить то, что он только что увидел.

— Так она с Шоном? — испуганно прохрипел он, и я кивнул. — Подождите, вы действительно хотите сказать мне, что посмотрели это видео, а потом отпустили ее к этому психованному ублюдку? — В его тоне чувствовалась ярость, и я надеялся, что у него не случится срыв. Даже я мог признать, что парень заслуживает передышки после всего того дерьма, с которым он столкнулся, так что я не получал никакого удовольствия от того, что испортил ему день.

— У нас не было выбора, Эйс, — сказал Джей-Джей, вцепившись себе в волосы. — Она, блядь, ушла, а потом мы нашли это. Она хочет быть с ним. Они вместе.

Чейз несколько долгих секунд таращился на нас, разинув рот, а затем слова вырвались у него в виде рева. — Вы что, гребаные идиоты?! — взревел он.

— Нет? — Джей-Джей сказал так, будто не был уверен.

Чейз схватил Джей-Джея за майку, притянув его нос к носу с собой. — Она солгала вам, придурок.

— Нам… что? — в замешательстве пробормотал Джей-Джей.

Бедный гребаный дурачок. Я ожидал срыва, но, похоже, вместо этого он начал все отрицать.

— Убери от него свои руки. — Я оттолкнул Чейза, но он набросился на меня следующим, схватив рукой за горло.

— Маверик, ты действительно хочешь сказать, что проглотил эту чушь? — рявкнул он.

— Ты наивен! — рявкнул я, сбрасывая с себя его руку. — Конечно, она, блядь, солгала. С чего бы ей хотеть иметь с нами что-то общее после того, что мы с ней сделали? В этом есть смысл, ты просто пытаешься отрицать это перед самим собой.

Чейз разразился маниакальным смехом, в котором было что-то от психопата. — О боже, в этом и есть наша проблема, не так ли? — сказал он, осознав. — Все мы думаем, что мы настолько никчемны, что скорее проглотим ложь, которая это доказывает, чем признаем, что, возможно, гребаная Роуг Истон на самом деле все еще любит нас.

— Что? — растерянно спросил Джей-Джей, когда Чейз обратил на него свой маниакальный взгляд.

— Ты что, не понимаешь, Джей? — рявкнул Чейз, схватив его за плечи. — Она солгала, чтобы спасти тебя, черт возьми. Чтобы спасти всех вас.

— Она бы не… — начал я, но Чейз перебил меня.

— Она бы так и сделала, — яростно прорычал он. — Она сама сказала мне об этом однажды ночью в моей комнате. Она сказала, что подумывает отправиться к Шону, чтобы положить конец войне. Чтобы защитить нас. Она поклялась, что не пойдет на это, и заставила меня поклясться, что я останусь. Так что, если я солгал, вам лучше поверить, что она тоже солгала.

Казалось, свинцовая тяжесть опустилась у меня внутри, когда я уставился на него, отказываясь принимать эти слова. Потому что, если они были правдой, если в них была хоть капля правды, это означало, что Роуг вошла в логово льва одна и, без сомнения, была разорвана когтями зверя прямо в эту гребаную секунду.

— Нет, — выдавил я сквозь зубы.

— Да, — бросил в ответ Чейз, и черты его лица исказились от страха. — Что, черт возьми, вы наделали?

Джей-Джей отступил на дорогу, присев на корточки и вцепившись руками в волосы.

У меня задрожали руки, и я повернулся, приняв внезапное решение, и направился прямиком к своему байку.

— Подожди. — Чейз догнал меня, схватив за руку, и я оглянулся на него, колеблясь, когда увидел шрам, выглядывающий из-под повязки на его правом глазу. Он был разорван руками Шона, и теперь моя девочка могла столкнуться с той же участью. И во всем этом была моя гребаная вина.

— Сделай вдох, — приказал он, обхватив мое лицо руками.

— Я должен вытащить ее, — сказал я, паника разрывала все внутри моей груди.

— Мы так и сделаем. Но нам понадобится нечто большее чем один пистолет, чтобы пройти через его двери, — прорычал он, и мне удалось увидеть достаточно здравого смысла, чтобы понять, что в этом случае я закончу только смертью, и тогда от меня не будет никакой пользы для нее.

— Джей-Джей, вставай. — скомандовал Чейз, и Джей-Джей вскочил с дороги, с тревогой глядя на нас, как будто ему нужно было все исправить, но он не знал как.

— К счастью для вас, придурки, у меня есть план, — продолжал Чейз. — Я собирался заманить ею Шона к себе, но я предлагаю вместо этого использовать ее для обмена.

— О ком ты говоришь? — Потребовал я, когда Чейз подошел к багажнику своей машины, открыл его и обнаружил там лежащую без сознания рыжеволосую женщину средних лет со связанными запястьями и лодыжками. — Поздоровайтесь с матерью Шона Маккензи.

— Срань господня, — выдохнул Джей-Джей, вставая между нами и глядя вниз на наш ответ на возвращение Роуг. Мой разум кружился, туман абсолютной ярости затуманивал все мои мысли, пока я пытался осознать, что сделала Роуг. Что я был настолько глуп, что позволил ей это сделать.

— Ты уверен, что мы не совершаем ошибки? — Джей-Джей поделился своими опасениями. — Ты действительно думаешь, что она лгала?

— Я знаю, что она лгала, — твердо сказала Чейз, и я выругался про себя. К черту эту красивую сучку. Я преподам ей урок, который она никогда не забудет, когда она снова окажется в моих объятиях. Она хотела спасти меня? Что ж, меня уже давно не спасти, моя душа уже была выставлена на торги и выиграна самим Дьяволом. Поэтому, когда я вырву ее из рук Шона Маккензи, я обязательно покажу ей, до каких глубин я могу опуститься ради нее. Я покажу ей запятнанное существо, за которое она отдала свою жизнь вместе с «Арлекинами», и потребую, чтобы она признала свою ценность. Ведь она гораздо ценнее всех существующих сокровищ. И если она действительно думала, что может назначить цену за свою голову, чтобы спасти нас всех, то я потрачу каждый вздох, оставшийся мне на этой зеленой земле, чтобы заставить ее считать каждый драгоценный кусочек ее существа — бесценным.

И когда я закончу, я сделаю ее своей. Моей идеально сломанной девочкой. И я прошепчу ей правду, признаваясь, что она принадлежит и им. Потому что я до мозга костей знал, что она никогда не должна принадлежать кому-то одному. Ни мне, ни океану, ни небу. Но она была нашей. И этого она не станет отрицать.

— Нам нужно связаться с Шоном, — сказал Чейз, захлопывая багажник и глядя на нас. В нем чувствовалась сила, которая, казалось, выросла из той тьмы, в которую его затащил Шон. Словно каждое его слово было пропитано пережитой болью и страданиями. Как будто он видел внутренние круги ада и вышел из них, а его демоны склонились у его ног. И в этом была сила. Сила, которой не хватало его отцу, сила, которой не хватало и ему самому все эти годы. Чейз видел все самое худшее, что могла предложить жизнь, и благодаря этому победил страх. И я должен был чертовски уважать его за это.

— Я знаю парня, который сможет с ним связаться. Он живет недалеко отсюда, — сказал Джей-Джей.

— Ну, давайте, блядь, тогда двигаться. Я хочу, чтобы Роуг вернулась к закату с покрасневшей задницей из-за отпечатка моей руки, — процедил я сквозь зубы.

— Мы не знаем, через что она прошла, — прошипел Джей-Джей. — Мы не собираемся наказывать ее за это.

— Говори за себя, — сказал я, пожимая плечами. — Я отшлепаю ее, если почувствую, что она этого заслуживает.

— Что, если Шон… — Джей-Джей замолчал, и Чейз судорожно вздохнул, как будто на секунду снова оказался в лапах Шона.

— Если он прикоснулся к ней, изнасиловал ее или причинил ей какой-либо вред, я отрежу ему член и скормлю ему, — мрачно сказала я, имея в виду каждое слово. В основном я планировал не думать сейчас о худших сценариях. Мне просто нужно было действовать. Нужно было выплеснуть энергию, бушевавшую в моих мышцах. Больше всего мне хотелось уделить внимание своей сладкой жажде крови. Кровь Шона прольется сегодня, если я добьюсь своего. Мне нужно было только набраться терпения.

— Давайте, поехали, — настаивал Чейз, и Джей-Джей сел в машину вместе с ним.

Я бросил запасной шлем на заднее сиденье его машины, а затем надел свой и перекинул ногу через байк.

Чейз развернул свою машину, и я помчался за ними по извилистым дорогам, направляясь обратно к берегу и проезжая мимо шикарных пляжных домиков. В конце концов они свернули к зданию с высокими воротами перед ним, за которыми был огромный белый дом, похожий на церковь. Богатым засранцам действительно было насрать на все.

Джей-Джей вышел из машины, нажал кнопку звонка у ворот и стал ждать ответа.

— Да? — ответила девушка.

— Татум, это Джей-Джей. Извини, что врываюсь вот так, но я хотел бы знать, нет ли Сейнта поблизости? Нам нужна помощь, чтобы связаться с кое-кем.

— Я занят, — прозвучал резкий голос на заднем плане.

— Это важно, — настойчиво сказал Джей-Джей. — Для Роуг это может быть вопрос жизни и смерти.

— Входите, — тут же сказала Татум, и ворота начали раздвигаться перед нами.

Я последовал за ними внутрь, и мы с Чейзом припарковались, прежде чем я снял шлем и последовал за ними к огромной деревянной двери, сморщив нос при виде этого чудовищного места. Я бы ограбил такой дом вслепую, когда был ребенком, если бы это могло сойти мне с рук.

Дверь открылась, и появилась светловолосая девушка в розовом бикини, а за ней в тени стояла темная фигура, похожая на суперзлодея — особенно потому, что он держал в руках черную кошку и гладил ее по голове.

Девушка провела нас внутрь, и парень вышел на свет, обнажив красивое лицо и накачанные плечи, которые подчеркивала накрахмаленная белая рубашка.

Мы последовали за Татум через невероятно чистый дом в гостиную с белыми диванами и телевизором размером с автомобиль на стене.

— Так что происходит? — Встревоженно спросила Татум, опускаясь на диван и жестом приглашая нас сесть напротив нее на другой четырехместный диван.

Я оглянулся на мужчину, следовавшего за нами, когда мы садились, и его губы раздраженно скривились, когда его взгляд зацепился за наши ботинки, утопающие в толстом ковре. Он занял позицию позади нас, и я почувствовал, как его глаза прожигают дыры в моем затылке, как лазеры. Этот парень был чертовски напряжен.

Джей-Джей ввел Татум в курс дела, и ее глаза расширились от ужаса, она подалась вперед, и на ее лице появилось беспокойство.

— Нам нужно связаться с Шоном, — пояснил Чейз. — Джей-Джей подумал, что ты сможешь бы помочь?

— Сейнт? — С надеждой спросила Татум, глядя на парня позади нас.

— Могу ли, да. Хочу ли я? Хм… — пробормотал он. — Что я от этого выиграю?

— Роуг в беде, — прорычала Татум, и Сейнт вздохнул.

— Да, действительно. У нее проблемы. Проблемы, которые она сама себе устроила. Итак, вы уверены, что хотите принимать решения за девушку? Она бы не сделала тот выбор, который сделала, если бы у нее не было на то причин, — натянуто сказал он. Дождь начал барабанить в окно, когда снаружи разразилась гроза, и я проклял эту ненастную погоду, которая обрушилась на город.

— Она думает, что спасает нас, — отрезал я. — Но если ты не собираешься помогать, то зря тратишь наше время.

Я поднялся на ноги, рычание застряло у меня в горле, пока я составлял свой собственный план. Направиться в поместье, перестрелять как можно больше «Мертвых Псов», пока не доберусь до Роуг. Все просто.

Сейнт плавно встал у меня на пути, и кошка выпрыгнула из его рук, обвившись вокруг моих ног. — Ты шут, Маверик Стоун?

— Что? — Рявкнул я.

— Шут. Нелепый, но забавный человек, — невозмутимо ответил он.

— Ты издеваешься надо мной, придурок? — Я зарычал.

— Я задал простой вопрос, — сказал Сейнт, разглядывая свои ногти. — Если у тебя нет ответа, то, возможно, я ошибся в тебе. Ты не шут, ты недоучка.

Я занес кулак с рычанием на губах, собираясь наподдать этому шикарному ублюдку, но Джей-Джей поймал мою руку.

— Остановись, — прошипел он, шагнув к Сейнту. — Ты можешь нам помочь или нет?

— Как я уже сказал, я могу, — сказал Сейнт.

— И ты сделаешь это? — Рявкнул Чейз.

Сейнт облизнул губы, казалось, наслаждаясь тем, что на мгновение удерживает всю власть в комнате, прежде чем склонил голову. — Полагаю, что так. Вам пора уходить, мне нужна тишина, чтобы делать свою работу. Я позвоню вам, когда у меня будет необходимая информация.

— Мы не можем уйти, — пробормотал Чейз. — «Арлекины» нам больше не рады, а Шон захватил контроль над городом с помощью «Мертвых Псов».

Сейнт вздохнул, как будто эти слова утомили его.

— Тогда оставайтесь, — настояла Татум. — Вообще-то мы уезжаем из города на выходные, но Сейнт может раздобыть вам необходимую информацию, а я дам вам ключ. Никому и в голову не придет искать вас здесь.

— Ты уверена? — Спросил Джей-Джей. — Потому что это было бы чертовски идеально.

— Конечно.

Сейнт ущипнул себя за переносицу и пробормотал что-то о том, что ему нужны силы, чтобы иметь дело с полоумными в его доме.

Я нахмурился, глядя на него, и Татум закатила глаза, призывая его пойти и заняться своей работой в тихом месте, если ему нужна тишина.

Он вышел из комнаты, и кошка последовала за ним, резко дергая хвостом влево-вправо, как будто была так же раздражена, как и Сейнт.

Мой кулак все еще был сжат, и во мне вскипело разочарование, когда мы повернулись, чтобы посмотреть на Татум, и она невинно похлопала ресницами в сторону своего невротичного парня. — Кофе?