Райская лагуна

Я застонал, когда проснулся, головная боль пронзила мой череп, как будто кто-то включил кран боли и забыл его включить.

— Оооо, он просыпается. И он даже не пописал в банку для члена! — донесся до меня взволнованный голос Бруклин.

— Пожалуйста, скажите мне, что мой член не в банке, — сказал я в матрас.

— Ладно, твой член не в банке, — громко сказала Бруклин, затем прошептала остальным в комнате. — Сказать ему, что он в кофейнике, или оставить это в качестве сюрприза?

— Нееет, — простонал я, поднимая голову и обнаруживая, что мой отец хмуро смотрит на меня с того места, где он сидел, прислонившись спиной к стене рядом с кроватью.

— Ты в порядке, малыш? — спросил он, и я оглянулся через плечо, обнаружив, что мои брюки спущены до лодыжек, задница обнажена, а между ног засунут кофейник, в котором покоился мой член.

— Я действительно не знаю, как ответить на это прямо сейчас, папа, — сказал я, приподнимаясь на локтях и хватая кофейник, лежащий между ног.

— Если тебе от этого станет легче, Матео засунул его в кофейник, он сказал, что ты предпочел бы, чтобы это сделал он, чем чтобы я трогала руками твой грязный незнакомый член, — сказала Бруклин.

— О да, осознание того, что огромный парень прикоснулся своими руками к моему члену, пока я был без сознания, заставляет меня чувствовать себя намного лучше, — невозмутимо ответил я.

— Отлично, — радостно сказала Бруклин.

— Я не смог убедить ее отказаться от этой идеи, — пробормотал папа, казалось, ничуть не сожалея о моем затруднительном положении. — И я подумал, что это лучше, чем то, что ты можешь описаться.

— Ну, я же не описался, правда? — Проворчал я, дважды проверяя, пуст ли кофейник, чтобы убедиться в этом.

— Отвернись, chica loca, — сказал Матео у меня за спиной, когда я отбросил емкость в сторону и взялся за джинсы, натянув их обратно. Я поднялся на ноги, обернулся и увидел Брута лежащего рядом с Бруклин и Матео, а Дворняга сидит между его лапами, пока тот ему вылизывает голову, как какому-то королевскому псу. Какого хрена?

— Теперь ты чувствуешь себя лучше, мистер Мужчина-младший? — Спросила Бруклин, накручивая на палец темную прядь волос. — Ты действительно долго спал. В какой-то момент мы подумали, что ты умер, и твой отец начал плакать.

— Я не начинал плакать, — прошипел Лютер.

— Он плакал, правда, Матео? — Бруклин толкнула локтем своего огромного парня.

— Да, chica loca.

— Он соглашается со всем, что ты говоришь, — обвиняющим тоном произнес Лютер.

— Нет, это не так, правда, Матео? — Спросила Бруклин.

— Нет, chica loca.

— Видишь, — сказала Бруклин, скрестив руки на груди. — В любом случае, после того, как он понял, что ты все еще дышишь и не умер позорной смертью с членом в кофейнике, я продолжила свое шоу, чтобы подбодрить его. И после того, как он немного всплакнул, ему оно понравилось, правда, Лютер?

— Я не плакал, — прорычал он.

— Я не знаю, как еще можно назвать подобный шум. Мой сын, о мой сыыыын! — пропела она, а затем широко улыбнулась, когда мой отец уставился на нее. — В любом случае, ты как раз вовремя для окончания моего шоу, Голубь. — Она хлопнула в ладоши, и я предположил, что Голубь — это я.

— Отлично, — процедила я сквозь зубы, проводя ладонью по лицу, и подошел к окну, глядя на океан. — Мертвого парня нашли?

— Да, пара засранцев приходила сюда, чтобы проверить нас, но они решили, что он упал в воду и утонул, — сказал папа, и я ухмыльнулся. В любом случае, это было хорошо, этот ублюдок ничего меньшего не заслуживал.

Бруклин снова начала свое шоу, запрыгнув на кровать и используя пульт от телевизора как волшебную палочку.

— Бывшие-вонючие-подмышки! — закричала она, как будто колдовала. — А потом он такой: пау — капау — бам! — Она начала колотить воздух кулаками. — А потом Мальчик-Хорек такой: пшшш!

Звук быстроходного катера донесся до моего слуха, и мое сердце бешено заколотилось, когда я попытался разглядеть его на воде, но, должно быть, он приближался с юга. Несколько человек Маверика собрались на краю пляжа, и то, как они вытянулись по стойке «смирно», вселило в меня надежду, что причиной этого был мой брат.

— Я думаю, Маверик наконец-то здесь, — сказал я папе, и его глаза заблестели, когда он погладил Дворнягу по голове.

— Надеюсь, он скоро зарядит свой чертов телефон, — сказал Лютер, доставая свой собственный телефон, который он, должно быть, каким-то образом спрятал от «Проклятых», когда они привели нас сюда. И мне не нужно было знать, где он его прятал.

— А потом! Эта женщина с безумной прической такая: Твоя сестра должна пойти на «Голодные игры», а Гарри Поттер такой: Это не моя сестра, это Барти Крауч-младший!

— Позвони ему сейчас же, — потребовал я от папы, не в силах больше выносить это шоу, когда моя голова словно пострадала в железнодорожной катастрофе. — Просто продолжай пытаться, пока он не ответит.

Он несколько раз кивнул, снова и снова набирая номер Маверика.

Давай, давай.

— Потом Седрик Диггори превратился в вампира, и заиграла эта сексуальная, но навязчивая музыка, которая была похожа на ба-ба-дум-дум-дум да-да-да, обезьянка-паук, дум-дум-дум да-да…

— Алло? — В трубке послышался голос Маверика, и я почувствовал такое чертово облегчение, что выхватил трубку у отца и ответил за него.

— Маверик, твои люди удерживают нас в одном из номеров отеля на «Острове Мертвецов», и я клянусь, черт возьми, если ты нас не выпустишь, я спущусь с балкона и устрою кровавую баню по всему этому острову.

— Оооо, — выдохнула Бруклин, делая паузу в своем рассказе. — Могу я посмотреть?

— Фокси? — Маверик рассмеялся. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Я объясню, когда ты нас выпустишь.

— Кого это «нас»?

— Меня, папу и нескольких… друзей. — Бруклин и Матео были немного странными — в основном Бруклин, — но я как-то привык к ним, хотя «друзья», возможно, было слишком сильным словом.

— Хммм. Не, мне и так сойдет. Увидимся…

— Подожди, ты, блядь…

Он повесил трубку, и я нажал кнопку повторного набора, стиснув зубы, пока папа наблюдал за мной, нахмурившись.

Маверик снова ответил после пятого гудка, как будто он забыл как пользоваться своим чертовым телефоном.

— Алло? — он спросил так, словно не знал, кто звонит. Боже, он был мудаком.

— Выпусти нас, — прорычал я, стараясь говорить ровным тоном.

— И зачем мне это делать? — задумчиво произнес он.

— Послушай, нам просто нужна лодка, и мы уплывем. Здесь с нами пара членов картеля, которым нужно без проблем убраться с твоего острова.

— Понятно, — беспечно сказал Маверик. — Что ж, тогда, полагаю, я тебя выпущу, брат.

— Хорошо, — выдохнул я, и мои плечи опустились.

— Как только я услышу, что ты приносишь извинения, — продолжил он.

— Извинения? — Выплюнул я. — За что? Ты тот мудак, который… — Я взглянул на своего отца, предпочитая не вдаваться при нем в подробности о ситуации, когда я был привязан к стулу и смотрел, как двое-моих-бывших-друзей — трахают-девушку-которую-я-люблю. — Ты понял, о чем я.

— Ага. И ты заслужил это за то, что вел себя как титулованный мудак, — отметил он. — Но я так и не получил извинений за то, что ты был таким сраным братом. Итак…

— Просто сделай это, — прошипел мне Лютер, и Дворняга тявкнул в знак согласия, уткнувшись носом в Брута, как будто этот пес был его новым лучшим другом.

Я вздохнул, проводя пальцами по своим непослушным волосам. — Хорошо. Прости.

— За что? — Маверик подразнил меня, и гнев просочился сквозь мою грудь.

— За то, что я был таким отстойным братом. — К черту мою жизнь.

Бруклин перестала выступать, вместо этого усевшись на коленях к Матео и наблюдая за мной, как за ее новым любимым телешоу.

Маверик громко рассмеялся мне в ухо, и я выдохнул от ярости, когда он продолжал смеяться.

— Ты закончил? — Рявкнул я, и он, наконец, успокоился.

— Ладно, я закончил. Я сообщу своим людям, что вы можете выйти, а твоих приятелей из картеля выпроводят с острова. О, и, кстати, я тебя не прощаю. — Он повесил трубку, и я, яростно выругавшись, бросил телефон обратно отцу.

— Я не выдержу с ним больше пяти минут, — пробормотал я.

— Возможно, придется, малыш, — сказал Лютер, поднимаясь на ноги.

Минуту спустя дверь открылась, и парень с татуированным лицом кивнул нам головой, приказывая выходить.

Бруклин бросилась вперед, чтобы обнять меня, и мои брови удивленно приподнялись.

— Я прекрасно провела время, — сказала она, крепко обнимая меня, и, черт возьми, я не мог отрицать, что мне вроде как понравилась эта девушка. — Лучше некуда! Надеюсь, когда-нибудь мы сможем повторить это снова. Может быть, в следующий раз мы разобьем лагерь где-нибудь в более прохладном месте. Например, в одной из тех палаток на деревьях, которые свисают с веток! Как было бы весело? — Она отстранилась, подбежала к Матео и сжала в руках его футболку. — Мы можем купить такую? Можем? Можем?

— Если это сделает тебя счастливой, chica loca, — сказал он, и я не мог отрицать, что их связь была странно милой хоть и в каком-то чокнутом смысле.

За дверью ждал еще один мужчина, который поманил Бруклин и Матео следовать за ним, и Бруклин помахала нам, когда они уходили вместе с ним, а Брут последовал за ними, виляя своим коротким хвостом.

Пара людей Маверика повели нас в противоположном направлении по коридору, и Дворняга огрызался и рычал на них всякий раз, когда они подходили слишком близко к нему в объятиях Лютера.

Нас проводили вверх по лестнице в большую гостиную с балконом, выходящим на океан. Мой взгляд упал на Маверика, раскинувшегося в кресле, Джей-Джея, стоявшего у окна, и Чейза рядом с ним. Я заметил, что все они были одеты в какую-то очень стильную одежду, и мне стало интересно, что, черт возьми, происходит. Они выглядели так, будто собирались посетить модную съемку для еженедельника «Титулованные придурки».

— Эйс. — Я решительно шагнул к нему, мое сердце подпрыгнуло к горлу от удивления, прежде чем я остановил себя, чтобы не продвинуться дальше.

Он здесь. Они нашли его.

Черт, я скучал по нему.

Чейз посмотрел на меня с обнадеживающей улыбкой, тронувшей его губы, но я потерял его из виду, когда Маверик встал и, приближаясь, свирепо посмотрел на меня.

— Ну надо же, кого я вижу — а точнее, кого я не вижу, — прорычал он. — Не того, кто заслуживает уважения в этом доме, не того, кто имеет право находиться здесь, и уж точно не того, о ком я собираюсь волноваться. Это и тебя касается, старик. — Он холодно кивнул в сторону отца.

— Не будь неразумным, Рик, — тщетно попытался папа, пока Дворняга с невозмутимым видом оглядывал комнату.

— Неразумным? — Маверик рассмеялся. — Ты никогда не видел меня неразумным, Лютер. — Он широко развел руками. — Но я обязательно устрою тебе шоу, если ты здесь именно для этого.

— Рик, — попытался вмешаться Джей-Джей. — Это не поможет. Посмотри на них, они явно прошли через ад. — Он подошел к Маверику, и у меня сжалось горло от того, каким чужим я чувствовал себя среди них. Но теперь так и должно было быть. Я был рад, что они нашли Чейза, что он был частью их жизни. Потому что я устал играть короля мира и больше не собирался управлять их судьбами.

— Что случилось? — Джей-Джей спросил нас, и я глубоко вздохнул, начав объяснять, как появилась Кармен и велела нам уезжать из города.

— У тебя какие-то проблемы с гребаным Шоном, маленький принц-Арлекин? — Маверик дразнил меня. — Тебе нужна помощь твоего старшего брата, чтобы разобраться с хулиганом?

— Мне от тебя ничего не нужно, кроме лодки, — прорычал я. — И я больше не принц-Арлекин. Я ухожу из Команды.

— Временно, — добавил Лютер, и я бросил на него сердитый взгляд.

— Навсегда, — поправил я, и брови Джей-Джея изогнулись.

— Неужели Фокс? — потрясенно спросил Джей-Джей, и я кивнул, не в силах смотреть на него слишком долго, не вспоминая, как видел его с Роуг в палатке гадалки, как ее тело льнуло к нему, когда она смотрела на него так, словно мир начинался и заканчивался им.

Чейз подошел, чтобы встать рядом с ними, и мои кулаки сжались, когда я увидел шрам в форме креста поперек его глаза.

— Ты в порядке? — спросил я низким тоном, чувствуя вину за все, что произошло между нами. Отчасти в этом был виноват правитель «Арлекинов», злобный сукин сын, который поселялся во мне всякий раз, когда я брал на себя ответственность. И я больше не хотел быть им.

— Да… послушай, Фокс, кое-что случилось, — начал Чейз.

— Не понимаю, почему мы должны говорить ему, — вмешался Маверик.

— Он заслуживает знать, — прошипел Джей-Джей, бросив на него красноречивый взгляд.

— Знать что? — потребовал я, злясь, что меня опять держат в неведении. У меня было такое чувство, будто я стою на противоположной от них стороне пропасти, и это причиняло невыносимую боль. Но теперь они были друг у друга, а между нами все было слишком хреново, чтобы что-то исправить, поэтому я решил, что должен привыкнуть к этому.

— Роуг не предавала нас, — выпалил Джей-Джей, и Маверик закатил глаза, поворачиваясь и опускаясь обратно на свое место.

Я нахмурился, пытаясь понять, что это была за игра. — Это должно было быть смешно? — Выплюнул я, делая шаг вперед, но рука Лютера легла мне на плечо, останавливая мое продвижение.

— Фокс… выслушай их, — пробормотал он мне, и я перевел дыхание, чтобы избавиться от ярости в своей голове, ожидая услышать, к чему, черт возьми, они клонят.

— Она солгала, — продолжил Чейз. — Я увидел видео и сразу понял. Когда я выздоравливал в «Доме-Арлекинов», она сказала мне, что подумывает о том, чтобы отправиться к Шону, чтобы положить конец войне. Я взял с нее обещание, что она этого не сделает, но… Я думаю, она все равно решила пойти на жертву ради вас, ребята.

Я ловил на себе их взгляды, ожидая, что они начнут смеяться надо мной во все горло, поскольку я почти так же отчаянно хотел поверить этим словам, как и отвергнуть их. Потому что, если они были правдой, это значит, что она сдалась гребаному Шону в качестве пленницы. Он мог избивать ее, пытать, насиловать ее.

— Вы лжете! — Взревел я, и паника пронзила мою грудь.

— Мы не лжем, — сказал Джей-Джей, и жалость исказила его черты, когда он шагнул ко мне. — Но все в порядке. Мы вернули ее. Она в безопасности. Она здесь.

— Здесь? — прохрипел я, и мой пульс заревел в ушах, как сирена, а руки начали дрожать.

Дворняга начал дико извиваться в объятиях Лютера, затем вонзил свои маленькие зубки ему в руку, заставляя отпустить его. Он упал на пол и выбежал из комнаты с возбужденным лаем, как будто понял, что сказал Джей-Джей. И вдруг я последовал за ним, выбегая за дверь со жгучей болью во мне увидеть девушку, в которую я был так мучительно влюблен, что это было как удар топора в грудь. — Роуг!