Райская лагуна

Ночь была темной, а вода спокойной после очередного дня ослепительного солнца в Сансет-Коув. На мне была черная толстовка и спортивные штаны поверх бикини, и я сунула ноги в черные кроссовки, готовясь отправиться на прогулку со своими мальчиками.

Чейз и Джей-Джей сидели на балконе в комнате Маверика, их взгляды были устремлены на далекие огни Коув, пока они разговаривали тихими голосами, которые доносил до меня теплый ветерок.

Маверик ушел, чтобы дать своим людям инструкции относительно того, что он хотел, чтобы они сделали, пока нас не будет, а Фокса я не видела с того дня, как мы вернулись сюда, и он фактически сказал мне, что больше не хочет иметь со мной ничего общего.

Это было больно. Но я понимала его. И если он был уверен, что не хочет больше иметь со мной ничего общего, то мне нужно было попытаться уважать это. Но это все равно не мешало мне тосковать по нему.

Я выдохнула, и Дворняга оживился на своем месте посреди кровати, вопросительно склонив голову набок.

— Мужики, — пробормотала я ему, и, клянусь, он сочувственно закатил глаза, прежде чем плюхнуться на бок и поднять ногу в надежде, что я поглажу ему животик. Я уступила и придвинулась ближе, чтобы пощекотать его, ухмыляясь, когда его язык высунулся из уголка пасти, а он закрыл глаза от удовольствия.

— Это не так просто, — пробормотал Чейз, его голос донесся с ветерком и привлек мое внимание. — Этот мудак умеет залезать в твою гребаную голову и откладывать там яйца. Это трудно объяснить. Но нам просто нужно убедиться, что с этого момента она будет держаться от него подальше.

— По крайней мере, это очевидно, — согласился Джей-Джей, и моя грудь сжалась от беспокойства в его голосе. — Я чувствую себя таким гребаным идиотом из-за того, что не понял, что она задумала раньше, но то, что она сказала в том видео…

Чувство вины прожгло дорожку у меня под кожей, и я отстранилась от Дворняги, скользнув к балконным дверям и замешкавшись, добравшись до них. Ночь была темной и полной звезд, мерцавших над головой, но не было никаких признаков луны, когда я окинула взглядом черноту неба.

Чейз и Джей-Джей сидели бок о бок на ротанговом диване спиной ко мне и смотрели на воду, а единственным источником света на балконе был оранжевый огонек сигареты Чейза, зажатой между кончиками его пальцев, когда он опустил руку рядом с диваном.

— Привет, — тихо сказала я, привлекая их внимание ко мне и заставляя их обоих оглянуться.

— Нам пора идти? — Спросил Джей-Джей, делая движение, чтобы встать, но я покачала головой и вместо этого вышла, чтобы присоединиться к ним, оставив Дворнягу наслаждаться теплом постели внутри.

— Пока ничего не слышно, — ответила я. — Просто хотела посидеть с вами, ребята. Если вы не против?

— Когда ты вообще нуждалась в разрешении, красотка? — Ответил Джей-Джей, приглашающе похлопав по месту между ними, и я вышла на более прохладный воздух, чтобы присоединиться к ним.

Я подошла к спинке дивана и перелезла через нее, опускаясь между ними и улыбаясь им, когда они оба посмотрели на меня, но я чувствовала боль, витавшую в воздухе сегодня: мою боль и боль Чейза, пережившего пытки Шона, боль от слов, которыми я ранила Джей-Джея, когда убегала от него. Все это было хреново. И в то же время это было не так, потому что мы сидели здесь, вместе, и признавались друг другу в любви, даже если прямо сейчас она была более чем немного помятой.

— Ты готова идти? — Спросил меня Чейз, плавно меняя тему разговора, когда поднес сигарету к губам и затянулся.

— Да, — согласилась я, потянулась за сигаретой и наполнила легкие никотином, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением их рук, прижимающихся ко мне, звуком волн, бьющих о берег, и вкусом свободы в воздухе.

Я выдохнула и повернулась к Джей-Джею, протягивая ему сигарету, и он, наклонив голову, согласился, а я поднесла сигарету к его губам. Я заглянула ему в глаза, когда он сделал затяжку, мои пальцы задержались у его рта, его щетина коснулась моей ладони, и огонь между нами вспыхнул ярким пламенем, а затем снова погас, когда он выдохнул дым, чтобы его подхватил ветер.

— Я не хотела этого, — выдохнула я, передавая сигарету обратно Чейзу, который стряхнул пепел в стеклянный бокал рядом с собой, прежде чем положить руку мне на бедро, ободряюще сжав.

— Я знаю, — ответил Джей-Джей, но выражение его глаз говорило о том, что он этого вовсе не знал, и меня чертовски убивало осознание того, что я так с ним поступила, использовала его неуверенность против него и оставила его истекать кровью из-за этого.

— Нет, Джонни Джеймс, ты не знаешь. Быть с тобой не было частью какой-то гребаной игры. Это было все равно что снова ощутить вкус соленой воды на языке после долгих лет, проведенных на суше. Это было просто, красиво и наше. У меня не было никаких планов. На самом деле, единственное обещание, которое я дала себе, вернувшись сюда, заключалось в том, что я больше не позволю ни одному из вас залезть ко мне в душу. Что я заставлю вас всех заплатить за прошлое и причиню вам боль, как вы причинили боль мне. Но теперь я понимаю. Я все еще ненавижу это, но я понимаю. И теперь единственное, чего я хочу от возвращения сюда, — это то, что я потеряла, когда уехала. Тебя. Всех вас.

— Роуг, — прохрипел Джей-Джей, его рука поднялась, чтобы коснуться моего лица, и его пальцы скользнули вниз по моей челюсти, пока он изучал меня.

Чейз вздохнул, слегка подтолкнув меня локтем, как будто его терпение было на исходе, и я вопросительно посмотрела на него. Он выгнул бровь, давая мне понять, что считает меня гребаной идиоткой, и я нахмурилась ему в ответ, прежде чем снова посмотреть на Джей-Джея.

— Мне особо нечего предложить, — медленно сказала я, наклоняясь и беря Джей-Джея за руку, прежде чем положить ее на свое сердце, которое билось, как птица в клетке, отчаянно желая вырваться и встретиться с его сердцем. Я не могла позволить ему и дальше верить в те мерзкие вещи, которые я наговорила. Не могла. — Но это правда. Ты заставляешь мое сердце биться быстрее, а пальцы дрожать. Ты заставляешь меня улыбаться, когда я думала, что уже никогда не смогу этого сделать. Ты заставляешь мой пульс учащаться, а слова выходить путаными, и я может и называла тебя влюбленным мальчиком, но это я всегда была просто влюбленной девочкой, когда дело касалось тебя.

Суровое выражение лица Джей-Джея смягчилось от моих слов, и его пальцы сжались на моей груди, где он все еще касался меня, по-прежнему ощущая это громоподобное биение.

— Помнишь, как тебе показалось, что Чейз поцеловал меня, когда нам было по пятнадцать? — Спросила я.

— Когда он попытался забрать кусочек попкорна у тебя изо рта и «случайно» прижался губами к твоим? — Джей-Джей бросил взгляд через мое плечо на Чейза, который фыркнул от смеха.

— Ну, конкуренция за ее внимание была довольно жесткой, — бесстыдно ответил он. — Я должен был как-то украсть его.

— Ты специально это сделал? — Спросила я, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него, а он только ухмыльнулся.

— Это было не совсем преднамеренно, но я не могу сказать, что сожалел об этом. Я до сих пор считаю его своим первым поцелуем.

— Ты не можешь считать украденный поцелуй своим первым, — сказал Джей-Джей, качая головой и снова привлекая мое внимание к себе.

— Ты сказал, что тоже должен меня поцеловать, — сказала я, возвращаясь к тому, что пыталась донести.

— Ты поцеловал ее после того, как столкнул меня с гребаного пирса? — Возмущенно спросил Чейз, и я хлопнула его по груди, чтобы он заткнулся.

— Дай мне закончить, придурок, — рявкнула я на него, и он невинно поднял руки, переводя взгляд на воду, прежде чем снова опустить руку на мое бедро, его пальцы сдвинули материал моих спортивных штанов и прижались к моей коже.

— В тот день я так чертовски сильно хотел поцеловать тебя по-настоящему, — сказал Джей-Джей, когда мой взгляд снова встретился с его. — Я был таким глупым ребенком. Я так долго тебя жаждал, а ты смотрела на меня и ждала поцелуя, и я просто… растерялся.

— Я хотела, чтобы ты поцеловал меня тогда, Джонни Джеймс, — сказала я, вспоминая, как бешено колотилось мое сердце, а ладони стали потными, как я смотрела на его губы и чувствовала в себе боль из-за чего-то, что я отрицала и боялась с тех пор, как обнаружила это. — Я так сильно хотела, чтобы ты меня поцеловал, что мне казалось, я вот-вот лопну, если ты этого не сделаешь. Так что если ты был влюбленным мальчиком, то это было не так уж плохо, потому что я так любила тебя, что иногда это причиняло боль. Я так любила тебя, что за десять долгих лет так и не смогла забыть тебя. И с самого первого момента, когда я снова увидела тебя, я снова захотела тебя. Потому что, несмотря на то, сколько женщин было после меня, ты был моим первым. Весь мой. И когда я отдала тебе свое тело, это не было какой-то гребаной игрой или трюком, или даже просто пустым актом похоти. Это были мы с тобой, Джей. Пожалуйста, скажи, что для тебя это все еще что-то значит.

Он нахмурил брови, как будто ему все еще было трудно в это поверить, и мое сердце сжалось при мысли об этом.

— Я не хотела этого, Джей-Джей, — сказала я, удерживая его взгляд, и то, как он смотрел на меня, заставило всю боль внутри меня обостриться, потому что я видела ее и в нем и знала, что именно я была той, кто вложил ее в него. — Я только хотела уберечь тебя. От Шона, от боли, которую вы причиняли друг другу, и больше всего от меня. Я не хотела, чтобы ты потерял из-за меня все то хорошее, что у тебя было.

Джей-Джей смотрел на меня, впитывая мои слова, его рука была прижата к моей груди, в то время как мое сердце продолжало отбивать ритм исключительно для него.

— Ну, тогда ты чертова идиотка, красотка, — яростно сказал он, в словах прозвучал гнев, и его взгляд стал пристальнее, а золотистой оттенок в глазах вспыхнули от силы его слов. — Потому что единственное, чего я боялся в своей жизни, — это потерять тебя. И я не могу сделать это снова. Не смогу. Может быть, я был бы готов пожертвовать всем, что у меня есть, чтобы удержать тебя, но это гораздо лучше, потому что если ты будешь принадлежать мне и моим братьям, то, думаю, у нас действительно может быть будущее, где мы снова будем по-настоящему счастливы. И я просто хочу увидеть, как ты улыбаешься, как раньше.

Когда его рука сжалась в кулак и он притянул меня к себе за ткань моей толстовки, я подчинилась более чем охотно.

Его губы прижались к моим, и из моего горла вырвался стон, как болезненное, горькое облегчение от того, что он все еще хотел меня такой, что я все еще была ему нужна. Наши губы двигались вместе, сначала почти нерешительно, пробуя на вкус, ощущая, исследуя реальность нашей любви друг к другу, прежде чем тонкая грань нашей сдержанности лопнула, и он оттолкнул меня назад, навис надо мной и поцеловал глубже.

Я растаяла для него, облегчение и благодарность, и столько ночей тоски по нему, когда я была одна в этом мире, все смешалось воедино, пока я не почувствовала, что не смогу дышать, если он не будет рядом со мной. Джей-Джей застонал в нашем поцелуе, его губы приоткрылись, а язык начал ласкал мой медленно и требовательно, отчего у меня задрожали колени, когда он показал мне, как сильно хочет меня, ничем, кроме своего рта.

Раньше я лежала одна в любой постели, которую могла назвать своей, и думала о своих мальчиках, о том, как ощущались бы их поцелуи на моих губах или как их тела разрушали бы мое.

Но ни одна моя фантазия не могла приблизиться к реальности. И когда Джей-Джей захватил мое дыхание поцелуем, таким чертовски полным любви и эмоций, клянусь, я снова разбилась. Но на этот раз мои осколки не были острыми и хрупкими, способными порезать и причинить боль, все они были с мягкими краями и жидким шелком, которые, казалось, соединялись друг с другом более плавно, чем когда-либо прежде.

Этот поцелуй стал обещанием между нами. Концом и одновременно началом. Мы перестали быть детьми, которые слишком боялись любить вот так. И мы перестали быть измученными, обиженными взрослыми, в которых эти дети выросли друг без друга. Здесь было наше место, и больше не было смысла прятаться от этого, страдать из-за этого или, черт возьми, бояться этого.

Он зажег меня и заставил гореть, а я добровольно бросилась в это пламя и умоляла его поглотить меня.

Когда он отстранился, оставляя меня задыхающейся и нуждающейся под ним, а мою плоть, жаждущую новых его прикосновений, я увидела любовь в его глазах. И когда он положил свою руку на руку Чейза, которая все еще сжимала мое бедро, я поняла, что он имел в виду. Он был полностью согласен, если я была согласна. Если мы будем вместе.

Я повернула голову, моя грудь все еще вздымалась от поцелуя, а взгляд блуждал по выражению лица Чейза в темноте, и я не нашла в нем ни злости, ни обиды, ни чувства предательства, только желание и потребность его самого и отражение всех моих собственных шрамов в боли, которая жила внутри него.

— Мы опаздываем, — проворчал Чейз, облизывая губы и притягивая мой взгляд к своему рту так, что мой голод по этим парням начал выходить из-под контроля. Я хотела притянуть его ближе, притянуть их обоих и показать им, как сильно они мне нужны.

Но как только мысль об этом пришла мне в голову, и мои трусики начали становиться влажными от возбуждения, звук голоса Шона зазвенел у меня в ушах. Обвинения, которые он бросал в мой адрес, и следы, которые он оставил в моей голове.

Я чуть вздрогнула, но они это увидели: они оба напряглись по обе стороны от меня, как будто я закричала, а не содрогнулась, и Джей-Джей откинулся назад, выдыхая и кивая, как будто соглашался, хотя я не сказала ни единого чертова слова.

— Пойдем, — предложил он, протягивая мне руку, когда встал, и даже не потрудился попытаться скрыть то, как его член натянул спортивные штаны, словно гребаный левиафан, жаждущий полакомиться девственными душами.

— Извините, — пробормотала я, позволяя ему поднять меня, и Чейз тоже встал.

— Не за что извиняться, — прорычал Чейз, беря меня за подбородок своей мозолистой рукой и заставляя посмотреть в его разноцветные глаза. Я знала, что сейчас он слеп на один глаз, но что-то в том, как бледный шар, казалось, смотрел прямо внутрь меня, заставляло меня чувствовать, что он может видеть мою душу, даже если не может видеть моего лица. — Если ты можешь смотреть на мои увечья, не вздрагивая, значит, ты сможешь справиться и с тем, что сделал с тобой этот ублюдок. Не позволяй ему заставлять тебя чувствовать себя так, малышка. Никогда.

— Хорошо, — выдохнула я, желая, чтобы все было так просто, и он вздохнул, потому что знал так же хорошо, как и я, что это не так.

— Мы с тобой, красотка, — добавил Джей-Джей, увлекая меня за собой, продолжая держать меня за руку, и Чейз тоже обнял меня за плечи.

— Я тоже с вами, — ответила я, и Чейз улыбнулся, поцеловав меня в макушку, когда мы вошли внутрь.

Я прищурилась от света в спальне после ночной темноты, но после того, как немного поморгала и позволила мальчикам вести меня дальше, мои глаза снова привыкли.

Я свистнула Дворняге, и он спрыгнул с кровати, помчался за нами, когда мы добрались до двери и направились вниз, чтобы встретить Рика и Фокса у лодки.

Звуки их голосов донеслись до нас прежде, чем мы их заметили.

— Это потому, что ты разучился ловить волну за те годы, что бегал повсюду, пытаясь стать королем Коув, — передразнил Рик, и Фокс насмешливо фыркнул.

— Говорит парень, который шлепнулся, когда волна стала слишком большой. Признай, придурок, все то время, что ты провел в тюрьме, заставило тебя заржаветь, — ответил Фокс, и от его дразнящего тона у меня заколотилось сердце, а внутри затеплилась надежда. Они… ладили?

— Да, я стал такой же ржавый, как ложка, которой я собираюсь вырезать печень из твоей груди, — сказал Рик, и Фокс громко рассмеялся.

— Печень находится не в гребаной груди, идиот.

— Нет. Но я собираюсь войти оттуда, чтобы было еще больнее, — отмахнулся Маверик, его веселый тон был очевиден, и это вызвало у меня улыбку.

— Кто-нибудь еще взволнован тем, что мы впятером наконец-то снова отправимся в совместное приключение? — Громко спросил Джей-Джей, когда мы подошли к ним, прерывая их нелепую дискуссию и заставляя их обернуться, чтобы посмотреть на нас.

— Ты говоришь о нас, как о персонажах Энид Блайтон, — пробормотал Чейз.

— Э-э, да, я думаю, это точно — только более горячая и крутая версия «Знаменитой Пятерки» (Прим. серия книг детского детектива «Знамения пятерка» писательницы Энид Блайтон, также есть телесериал основанный на этих книгах), — сказал Джей-Джей, пожимая плечами. — У нас даже есть наш собственный крошечный пес Тимми.

Дворняга тявкнул, словно соглашаясь с этим, и принялся возбужденно гоняться за своим хвостом, на бегу постукивая маленькими коготками по причалу.

— И кто же тогда я? — Спросил Фокс, его пристальный взгляд скользнул по нам троим и, казалось, остановился на точках соприкосновения, где рука Чейза все еще лежала на моих плечах, а Джей-Джей все еще держал меня за руку. Однако он ничего не сказал по этому поводу, просто прищурил глаза и сосредоточил свое внимание на лице Джей-Джея.

— Джулиан, — ответил за него Рик. — Напыщенный придурок, который все время думает, что он главный, и у которого в заднице огромная палка. Ты точно Джулиан.

— Ну, Роуг, очевидно, Энн — симпатичная девушка со всеми лучшими идеями, к которой явно неравнодушны все парни, — перебил Чейз, и Фокс нахмурился от такой оценки.

— Я процентов на восемьдесят уверен, что все они были братьями и сестрой, чувак, — сказал Джей-Джей, и я фыркнула от смеха.

Когда нам было лет по восемь-девять, нам в руки попала коллекция эпизодов старого английского сериала, снятого по книгам «Знаменитая Пятерка», и мы смотрели их подряд в доме Джей-Джея, пока его мама принимала вереницу клиентов наверху. Мы прибавили громкость, но на нас накричали за то, что мы отвлекаем клиентов звуками детского смеха. После этого Джей-Джей пошел в местную библиотеку и взял несколько книг для чтения, а после того, как стал немного одержим, заставлял нас отправляться с ним в случайные «приключения».

— Ну, я, очевидно, Дик, — сказал Маверик. — Отчасти потому, что он был тем, кто всегда попадал в неприятности, а отчасти из-за моего огромного члена, который делает это имя чертовски подходящим для меня. (Прим.: Имя Dick слышится и пишется точно так же как член.)

Тогда я по-настоящему рассмеялась, и даже Фокс выдавил из себя улыбку.

— А Джонни Джеймс — это Джордж, потому что он все еще пытается убедить всех, что он мальчик, — добавил Рик, и я застонала, вспомнив, как он подтрунивал над Джей-Джеем, когда мы были детьми, дразня его по этому поводу и всегда говорил, что ему следует вытащить свой член, чтобы доказать, что он мальчик, если ему не нравятся слухи. Единственные слухи исходили из уст Рика, но этого было достаточно, чтобы однажды ночью они вдвоем подрались на пляже, и Маверик потерял зуб.

— Я с радостью докажу тебя свою мужественность, если ты этого захочешь, Рик, — многозначительно сказал Джей-Джей, и Маверик закатил глаза.

— Не, с тобой все ясно. Я получил сообщение, когда наблюдал, как наша девочка несколько раз давилась твоим членом.

Легкость разговора сошла на нет, когда Фокс напрягся и все настороженно посмотрели на него. Неловкое молчание было нарушено только тем, что Рик захихикал, как мудак, каким он и был, и я сузила глаза, глядя на него с обещанием расплаты.

— Ну и кто же я тогда, черт возьми, если вы, ребята, уже назвали всех главных героев? — Спросил Чейз, убирая руку с моих плеч и складывая руки на груди, пытаясь разрядить напряжение.

— Легко, — ответил Фокс, и, клянусь, я услышала в его тоне нотки моего беззаботного лучшего друга, когда он снова ухмыльнулся. — Ты — тетя Фанни.

Мы все снова рассмеялись, когда Чейз выругался на него, а Фокс повел нас к большому скоростному катеру, который мы явно собирались использовать в поисках бухгалтерской книги картеля.

Чейз и Джей-Джей последовали за ним на лодку, и они втроем продолжали болтать друг с другом, собираясь трогаться, но я поймала Рика за руку, прежде чем он смог последовать за ними на борт.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, и я сильно ударила его по бицепсу, отчего костяшки моих пальцев вспыхнули от боли из-за того, какими чертовски твердыми были его мышцы.

— Я все еще злюсь на тебя из-за того трюка с секс-записью, — прорычала я ему.

Маверик схватил меня за запястье и притянул ближе, отчего моя грудь прижалась к его груди, и мне пришлось откинуть голову назад, чтобы поддерживать зрительный контакт с ним, когда он хмуро посмотрел на меня сверху вниз.

— Да? Ну, а я все еще зол на тебя за то, что ты сбежала от меня. Так что, я думаю, мы квиты, — ответил он мрачным тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки.

— Это касается только тебя и меня, — твердо сказала я. — Так что перестань вести себя как мудак по отношению к Фоксу.

Маверик склонил голову набок, а его темные глаза, казалось, впитывали весь окружающий нас свет, пока я не почувствовала, что дрейфую в кромешной тьме. — И что ты собираешься с этим делать, красавица?

— Ну, я могу начать с того, что врежу тебе по яйцам, когда в следующий раз услышу, как ты травишь его из-за этой гребаной записи.

— Может быть, тебе стоит спросить Фокси, почему он сохранил копию, если он действительно так ее ненавидит, — парировал он.

— Копию? Ты же транслировал видео в прямом эфире.

— Да. И я также его записал. Я говорил тебе, что собираюсь это сделать, и я был прав насчет этой идеи — это действительно чертовски круто. Ты даже не представляешь, сколько раз я дрочил во время просмотра. — Я знала, что он дразнит меня, но все равно не могла сдержать румянец, заливший мои щеки, потому что я знала его и знала, когда он лжет, чтобы вывести кого-то из себя, и жар в его взгляде сказал мне ясно, как день, что это не ложь.

— Ты отправил его Фоксу? — Я встревоженно зашипела, переведя взгляд на лодку, где остальные старательно делали вид, что не заметили, что мы задержались на причале.

— Конечно, отправил. И если он действительно ненавидел его так сильно, как утверждает, он удалил его. Ставлю десять баксов, что нет. — Рик поднял брови, глядя на меня, и я покраснела еще сильнее.

— Я серьезно, Маверик, — прошипела я, возвращаясь к первоначальной теме разговора и придерживаясь ее, потому что я серьезно была не в том настроении, чтобы начинать обсуждать идею о том, что он доставляет себе удовольствие во время просмотра видео, где я, он и Джей-Джей трахаемся, не говоря уже о том, чтобы задаваться вопросом, пересматривал ли его Фокс. — Фокс — один из нас. Я не хочу, чтобы мы причинили ему еще больше боли, чем он уже вытерпел из-за нас.

— Нас? Что именно сейчас представляем собой «мы», красавица? — спросил он, игнорируя большую часть того, что я сказала, когда наклонился ближе, и мне стало трудно дышать без его вкуса на моем языке.

У меня был только один ответ для него, который имел для меня смысл, и когда я вдохнула жизнь в это слово, клянусь, я почувствовала импульс чистой энергии, прошедший между нами. — Все.

Рик молчал достаточно долго, чтобы я начала переминаться с ноги на ногу, но, когда его большие руки сомкнулись вокруг моей талии, а губы приблизились к моему уху, я снова замерла.

— Тогда, мне кажется, у нас с тобой есть незаконченное дело, с которым нужно разобраться, малышка. Но тебе лучше быть уверенной, что ты говоришь искренне, потому что, когда гнев между нами достигнет предела, ты действительно встретишься с монстром во мне, и тогда будет слишком поздно отворачиваться от меня.

Глубокий тембр его голоса вызвал дрожь желания, пробежавшую по мне с такой силой, что, когда он убрал руки от моего тела, с моих губ сорвался стон протеста, заставив его темные глаза вспыхнуть.

— Давай, подружка, пора идти. — Рик шлепнул меня по груди, и его меткий удар пришелся по моему затвердевшему соску, заставив стон сорваться с моих губ, прежде чем я успела запереть его в горле.

Он понимающе ухмыльнулся, затем отвернулся и запрыгнул в лодку к остальным, оставив меня следовать за ним на слегка ослабевших коленях, а Дворняга нырнул на борт рядом со мной.

Лодка сильно покачивалась на воде после приземления Рика, и я споткнулась, забираясь в нее, и чуть не упала, но Фокс поймал меня и снова поднял в вертикальное положение.

— Спасибо, — сказала я, взглянув на него, и он кивнул мне, а затем отпустил меня, оставив мою кожу покалывающей от его прикосновения.

Настроение у всех нас улучшилось. Маверик завел мотор, и я плюхнулась на сиденье рядом с Фоксом, когда мы отчалили от причала и направились в океан.

У всех мальчиков было с собой оружие, и Фокс молча протянул мне пистолет, когда катер вышел в открытые воды, и мы набрали скорость, мчась к тому месту, где горела «La Princesa» после того, как мы бросили ее.

Воспоминания о той ночи всплыли во мне, пока мы мчались по воде, и я крепко сжал пистолет в кулаке. Может, Кармен и пообещала, что сегодня картель будет смотреть в другую сторону, но я не собиралась терять бдительность, когда дело касалось их. Кроме того, Шон все еще охотился за нами, и всегда оставался шанс, что мы на него наткнемся. Мы должны оставаться начеку, пока все не уладится, и даже тогда я не собираюсь спать спокойно, пока чертов Шон не сгинет в ранней могиле.

Дрожь пробежала у меня по спине, когда я подумала о нем и о том, что, я знала, он сделает с моими мальчиками, если доберется до любого из них, и я вздернула подбородок, пытаясь побороть страх перед этой реальностью. Я устремила взгляд на темную гладь океана впереди и мерцающие огни Сансет-Коув за ним, чтобы отвлечься.

Чья-то рука легла на мою, заставив меня подпрыгнуть, прежде чем мой взгляд встретился с Фоксом, и он переплел свои пальцы с моими и сжал, точно так же, как в ту ночь, когда нам было по пятнадцать и мы собирались устроить неприятности. Но вместо волнения и бунта, наполнявших меня тогда, теперь все, что я чувствовала, — это страх за моих мальчиков и разочарование из-за того, что мы вообще отправились на эту чертову лодку. Но тогда страх не присутствовал ни в одном из принимаемых нами решений, мы действовали наугад, в порыве адреналина, в поисках острых ощущений и смеха, и мы никогда не беспокоились о последствиях любого из сделанных нами выборов и не заботились о том, чтобы не попасть в неприятности, от которых мы не могли просто убежать.

— Ты уверен, что на ней никого нет? — Прошептала я, и ровный рев двигателя катера попытался заглушить слова, слетевшие с моих губ.

— Эта штука просто стоит там, брошенная и одинокая, словно умоляет кого-то прийти и устроить на ней вечеринку, — ответил Рик, ухмыляясь мне со своего места за рулем лодки, которую мы угнали у Лютера для этого небольшого ночного путешествия. Иногда я боялась, что может случиться, если король «Арлекинов» узнает, как мы часто устраиваем веселые прогулки на его «гордости и радости», но Фокс однажды признался мне, что он был почти уверен, что его отец знал об этом и просто ничего не говорил. Я предположила, что как лидер преступной организации, он был не против, чтобы его сыновья совершали небольшие кражи и нарушали правила, но я все равно дала бы деру от него куда подальше, если бы он когда-нибудь увидел меня на борту.

Я снова взглянула в темноту, прищурившись, чтобы разглядеть яхту, которая была размытой темной тенью на горизонте впереди нас.

— Я не знаю, стоит ли нам плыть туда, когда надвигается шторм, — пробормотал Джей-Джей со своего места, и Чейз драматично закатил глаза, откидываясь на спинку сиденья.

— Перестань быть маленькой сучкой, Джей, — сказал он. — Что самое худшее может случиться? Какой-нибудь богатый мудак застукает нас за шпионажем и наорет на нас. Кому какое дело?

Фокс взял меня за руку и сжал мои пальцы между своими, когда они начали препираться, и я повернулась, чтобы посмотреть на него: его ярко-зеленые глаза искрились весельем, пока мы приближались к яхте.

— Ты боишься, колибри? — прошептал он, поддразнивая меня.

— Никогда, — твердо ответила я.

— Это моя девочка, — ответил он, его улыбка стала шире, когда он, казалось, заглянул внутрь меня и увидел все секреты, которые я хранила в своем сердце. Я поймала себя на том, что смотрю прямо на него, ища его взгляд.

— Боже мой, ночью она похожа на китовый член, — рассмеялся Джей-Джей, и я вынырнула из тайного момента, который мы разделяли с Фоксом. И обнаружила, что он указывал на огромную скалу, которая выступала из воды перед темным берегом «Исла-Тигре» за ней.

— Ни за что, это член белуги, если я когда-либо его видела, — бросила я в ответ с ухмылкой.

— Белуга — это кит, — возразил Джей-Джей.

— Нет, это не так, — настаивала я, готовая защищать свое мнение до самого конца.

— Давайте, придурки! — громко крикнул Рик, когда двигатель катера заглох. — Пора начинать веселье.

Джей-Джей первым вскочил на темную яхту, несмотря на то, что именно он жаловался на то, что мы приехали сюда исследовать ее, и быстро привязал швартовочный канат от катера к задней части яхты, прежде чем сделать шаг к огромной темной кабине впереди нас.

— Эй? — Громко позвал он. — Есть кто-нибудь дома?

Его поприветствовала тишина, и мы усмехнулись, быстро перепрыгнув со скоростного катера на яхту, а Рик прошел вперед, нашел выключатель и осветил роскошную верхнюю палубу судна. Она была похожа на чертов особняк на воде, кричащий о богатстве так громко, что я чувствовала себя не более чем грязным уличным ежом, когда на цыпочках кралась внутрь.

Но я была более чем счастлива быть уличным ребенком, и это была своего рода игровая площадка для меня.

— Похоже, здесь есть бесплатный бар, — взволнованно крикнул Фокс, отпуская мою руку, подбежал к бару, который находился рядом с большой белой зоной отдыха, и начал вытаскивать бутылки с ликером, чтобы мы могли надраться.

Я ухмыльнулась, принимая бутылку «Bacardi», и направилась к письменному столу, стоявшему у дальней стены, открывая ящики и забирая все, что выглядело ценным, рассовывая это по карманам.

Остальные делали то же самое, исследуя пространство на верхней палубе и тренируя свои липкие пальцы, когда брали все ценное, что находили.

— Посмотрите на это дерьмо, — крикнул Рик, заставляя меня повернуться к нему лицом, когда он поднял что-то похожее на кинжал из чистого золота с инкрустированной рубинами рукоятью. — Кому вообще может понадобиться такая штука? Он хоть для чего-то годится? Золото же вроде слишком мягкое для такого дерьма. — Он повернулся и с хриплым смехом ткнул ножом в одну из диванных подушек, и она с легкость разорвалась и набивка вывалилась на чистый пол.

— Черт, — выдохнула я, прикусив нижнюю губу, переводя взгляд с него на причиненный им ущерб, и он широко улыбнулся, глядя прямо на меня в ответ.

— Тебе это нравится, красавица? Твое сердце учащенно бьется, когда я плохой? — поддразнил он, и я пожала плечами, но мое сердце скакало в груди, как дикая лошадь, так что, возможно, так оно и было.

— Порвать одну подушку, по-моему, не значит быть плохим. Но, может быть, если бы ты устроил чуть больше хаоса, то заставил бы меня рассмеяться, — бросила я вызов.

Парни явно отнеслись к этому вызову серьезно, и звук бьющегося стекла заставил меня подпрыгнуть, когда Джей-Джей швырнул бутылку виски в зеркало, висевшее за стойкой, мгновенно разбив его.

Язычники в нас вырвались на свободу одним этим простым действием, и внезапно мы начали соревноваться, кто быстрее и больше разгромит барахла на судне, уничтожая все, что только можно сломать, рисуя на стенах, круша мягкую мебель и выпивая всю их дорогую выпивку, пока хохотали над этим до упаду.

Чейз открыл бутылку шампанского, отпил прямо из горлышка, и пузырьки выплеснулись на ковер, прежде чем поднести ее к моим губам, чтобы я тоже могла сделать глоток. На вкус оно было сухим, дорогим и казалось мне жидким дерьмом, но я все равно с удовольствием его выпила. Он усмехнулся, прикурил сигарету и предложил мне затянуться, после чего зажал ее в уголке губ и удалился, чтобы устроить новые разрушения.

Я забралась на диван и начала прыгать, заставляя начинку взлетать вокруг меня, смех срывался с моих губ, а сердце пело от счастья. Мы были мудаками, полнейшими гребаными дикими мудаками, но, черт возьми, как приятно было уничтожать что-то настолько ценное, когда у нас было так чертовски мало. Каждый день своей жизни мне приходилось наблюдать, как яхты, подобные этой, проплывают мимо Коув, и деньги капают с каждой полированной поверхности, в то время как я носила дырявые кроссовки и была вынуждена делить спальню с тремя девушками, которые мне не были родственницами и даже не нравились. Это была чушь собачья. Весь мир был чушью собачьей, и теперь мы в кои-то веки нанесли ответный удар. И мне понравился вкус этого, даже если это была бессмысленная форма анархии.

— О черт, — выдохнул Чейз, и мы все оглянулись, оторвавшись от смеха и торжества, когда услышали серьезный тон его голоса. — Я только что понял, чья это лодка. — Его лицо было бледным, а рука, в которой он держал бутылку шампанского, немного дрожала.

— В чем дело, Эйс? — Спросила я его, спрыгивая с остатков разрушенного дивана и, нахмурившись, подходя ближе. Мы ничего и никого не боялись, поэтому я не могла понять, почему из-за какого-то богатого придурка он выглядел так испугано.

Фокс подошел ко мне сзади, когда мы увидели то, что он нашел, и холодное, гнетущее чувство заполнило мою грудь, а страх заструился по венам, как яд.

— Положи на место, — выдохнула я, чувствуя, как пальцы смерти с каждой секундой приближаются ко мне, глядя на медальон, который Чейз держал в руке, и красную ленту, привязанную к нему, болтавшуюся между его пальцами как предзнаменование грядущего кровопролития. Мой взгляд по-прежнему был прикован к тому, что внезапно превратило эту игру во что-то гораздо более ужасающее. Символ картеля Кастильо смотрел на нас, как демон, обещая смерть и бросая обвинение, которое тяжело ложилось на наши головы, подобно удару топора, готового упасть в любой момент. Это была изысканная чаша, обвитая ядовитой змеей, чьи клыки нависали над кубком и капали в него ядом.

— Нас всех убьют, — ахнул Джей-Джей, когда тоже увидел его, и Чейз быстро отбросил медальон, но, когда я оглядела тот гребаный беспорядок, который мы устроили в этом месте, я поняла, что этого будет недостаточно.

— Твою мать, — сказал Рик, хватая меня за руку и оттаскивая назад, словно думал, что сможет защитить меня от этого, хотя он, как и я, знал, что это означает нашу смерть. Мы никак не сможем убежать от них.

— Мы просто скажем моему отцу, что не знали, — сказал Фокс, в его обычно непоколебимом взгляде читалась паника. — Он сможет все уладить. Мы не знали. Откуда нам было знать?

— Ты действительно думаешь, что он сможет? — В отчаянии спросила я, глядя на Фокса так, словно он мог быть нашим спасением, в то время как остальные попятились, как будто мы могли убежать от этого так, как всегда убегали от неприятностей.

Чейз направился в заднюю часть палубы, где была дверь, ведущая в остальную часть лодки, которую мы еще не исследовали, но мое внимание оставалось прикованным к Фоксу, когда он наклонился, чтобы поднять отброшенный медальон, вертя его в пальцах, и его лицо исказилось от страха.

— Черт, нам нужно вернуть все на места и убираться отсюда к чертовой матери, — в панике сказал Джей-Джей, запустив пальцы в свои черные волосы, пока он осматривал разрушения, которые мы ученили, как будто у всех нас была хоть какая-то надежда исправить это.

— Эм, ребята, все становится хуже. Намного, блядь, хуже, — воскликнул Чейз, и я обернулась, чтобы посмотреть на него: он заглядывал в дверной проем, который вел вглубь яхты, а его сигарета все еще тлела между губами.

Фокс встал передо мной в защитном жесте, когда мы поспешили узнать, что он обнаружил, и пальцы Джей-Джея сомкнулись на моем запястье, когда он тоже придвинулся ко мне ближе, обменявшись со мной испуганным взглядом, пока мы пытались понять, что могло быть хуже этого.

Чейз первым спустился по короткой лестнице и широко распахнул дверь внизу, когда мы подошли к нему. Желчь поднялась у меня в горле, когда я заметила сначала кровь, окрасившую стены, а затем — мертвые тела, лежащие по всему помещению. И не просто тела — татуировки на их коже, одежда, в которую они были одеты, да вообще каждая вещь в них кричала о картеле Кастильо.

— О черт, — ахнула я, и Фокс поймал мою руку, засовывая медальон к себе в карман, пока переводил взгляд с мертвых тел на беспорядок, который мы устроили, как будто надеялся, что какое-то чудесное решение упадет с неба, чтобы спасти нас.

Маверик шагнул в наполненную смертью комнату, протиснувшись мимо нас, и задумчиво огляделся по сторонам, ничуть не обеспокоенный видом крови на стенах, пулевыми отверстиями, проделанными в мертвецах, и даже парнем, чья гребаная голова выглядела так, будто ее начисто снесли.

— Срань господня, вы только посмотрите на это, — сказал он, взяв бутылку водки и протянув ее нам, чтобы мы увидели плавающий внутри большой палец.

— Положи это, — прошипела я, мои глаза расширились от страха, и я вырвалась из рук Фокса и выхватила бутылку у Рика. Нам нужно было избавиться от любых свидетельств того, что мы здесь были, и убраться отсюда как можно быстрее. Это была гребаная бойня, и я не хотела допустить, чтобы кто-то из моих парней оказался втянутым в разборки, когда картель Кастильо поймет, что кто-то убил их людей.

Я сделала шаг назад, к верхней палубе, даже не зная, что планирую делать, но, когда я двинулась, огромная волна качнула лодку, и я споткнулась, бутылка выскользнула из моих пальцев и разбилась о палубу. Водка и битое стекло рассыпались по полу, пока я боролся за то, чтобы остаться в вертикальном положении, а отрезанный большой палец покатился к остальным. Джей-Джей врезался в Чейза, когда тот пытался увернуться от него, а Фокс попытался схватить их, но поскользнулся на луже водки и упал на колени, увлекая за собой Чейза.

Сигарета выпала изо рта Чейза, и упала на пол, рассыпавшись дождем искр и мгновенно воспламенив водку, заставив меня вскрикнуть от испуга и отпрыгнуть в сторону от огненной вспышки.

— Господи, — выдохнул Рик мне на ухо, его рука обвилась вокруг моей талии, и он притянул меня ближе к себе, чтобы удержать подальше от огня и не дать упасть, пока Джей-Джей поднимал Фокса и Чейза на ноги.

— Я же говорил вам, что сегодня вечером надвигается гребаный шторм, — огрызнулся Джей-Джей, как будто злился на нас за то, что мы не послушали его и не остались дома, когда у нас была такая возможность. И прямо сейчас я была очень зла на нас за то, что мы не послушали его. — Нам не следовало приходить сюда.

— Успокойся, — рявкнул Маверик, но от жара огня у меня уже покалывало кожу, и я могла сказать, что все мы были примерно в трех секундах от полной паники.

Мы рванули с места, выбегая из комнаты, наполненной смертью, и устремились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Огонь вспыхнул позади нас, добравшись до мягкой мебели, и я оглянулась чтобы убедиться, что все мои мальчики были со мной, когда мы убегали от пламени и Рик подтолкнул меня вперед.

Маверик крепко сжимал мою руку, пока мы взбегали по лестнице, но лодка снова сильно качнулась под напором волн, накатывающих перед штормом.

Фокс подхватил меня, когда я качнулась боком к стене, приняв удар на себя и прижав меня к своей груди, когда он ударился об нее. Он подтолкнул меня к следующей ступеньке, и Маверик дернул меня за руку, чтобы я продолжала двигаться, а я оглянулась, чтобы убедиться, что Чейз и Джей-Джей все еще с нами.

Огонь ярко вспыхнул у них за спинами, его жар достиг нас, когда он начал захватывать лодку, и мое сердце бешено заколотилось в груди.

— Вперед! — Крикнул Джей-Джей, и мы выбежали обратно на верхнюю палубу, пронеслись мимо разрушений, как будто само адское пламя гналось за нами, и нырнули прямо через перила в океан.

Вода окутала меня, и я погрузилась под нее, как камень, — тяжесть моей одежды замедлила мое движение, когда я начала плыть, гребя ногами к поверхности, а рука Рика все еще крепко сжимала мою.

Мы быстро всплыли на поверхность, хватая ртом воздух, прежде чем поплыть прямо к катеру Лютера и нашему спасению, поскольку яхта за нашими спинами разгоралась все ярче.

Маверик поднялся первым, наклонился и взял меня за руку, чтобы помочь подняться следующей.

Когда я оказалась в лодке, я перегнулась через край и поймала руку Чейза, когда он карабкался вверх по борту, стиснув зубы и изо всех сил подтягиваясь, чтобы помочь ему подняться и перевалиться через край, в то время как Рик помогал Джей-Джею и Фоксу.

Джей-Джей быстро отвязал катер от яхты, которая теперь пылала с такой яростью, что я испугалась за наше собственное маленькое судно, и Чейз завел лодку, как только мы оказались свободны.

Мы помчались прочь по разъяренным волнам, в то время как гром гремел в далеких облаках, и Фокс притянул меня к себе, обняв за плечи, а я просто смотрела на пылающую яхту. Свет пламени отражался от изогнутой скалы, которая торчала из воды, как зазубренный палец гиганта, неподалеку от нас, — глыба камня, свидетельствующая о том, что мы сделали, пока мы молились, чтобы никто больше об этом не узнал.

Джей-Джей взял меня за руку, и я обменялась с ним взглядом, в котором отразились мои страхи.

— Нам крышка, — прошептал он.

— Это не так, — свирепо прорычал Фокс. — Только мы знаем, что мы там были. Поэтому все, что нам нужно сделать, это никогда никому не рассказывать. Поклянитесь в этом.

— Клянусь, — мгновенно согласились мы все, глядя на то, как пламя яхты пожирает судно. Скоро оно погрузится в воду, и океан скроет свидетельства того, что там произошло. Оставалось надеяться, что картель решит, что тот, кто убил их людей, устроил и этот пожар.

Мы хранили молчание, пока мчались обратно к берегу, шторм приближался за нашими спинами, а мы дрожали в нашей мокрой одежде.

Мы пришвартовали катер к частному причалу Лютера, затем побежали вверх по пляжу, адреналин все еще пульсировал в моих конечностях с каждым шагом, который я делала, поскольку страх перед картелем поглощал меня.

Если они узнают, что мы были на той лодке, им будет все равно, что мы всего лишь кучка детей. Они повесят нас, сдерут с нас кожу живьем и позволят гребаным воронам прикончить нас, пока они будут смеяться нам в лицо.

— Пойдемте, — пробормотал Фокс, когда мы подкрались по пляжу к дому и на нас начали падать первые капли дождя. — Я отвезу вас по домам.

— Черт, — внезапно сказал Джей-Джей, останавливаясь как вкопанный, когда мы добрались до деревянного крыльца в задней части «Дома-Арлекинов» и спрятались под навесом от дождя. Он сунул руку в карман и вытащил золотой клинок с инкрустированной рубинами рукоятью. — Я забыл, что он у меня.

Мои глаза расширились от осознания, и я тоже вытащила из карманов украденные вещи, и все остальные сделали то же самое, в ужасе глядя друг на друга. Медальон картеля в кулаке Фокса, казалось, смотрел на всех нас, обещая нашу смерть, выгравированную в самом металле.

— Нам нужно вернуться туда, — сказал Рик. — Выбросить все это в океан как можно ближе к месту крушения.

— Маловероятно, — заметил Чейз, когда над головой прогремел гром и молния рассекла небо, осветив бурлящие, разъяренные волны океана. — Мы будем так же мертвы, как и люди на той лодке, если попытаемся выйти в море в такую погоду.

— Тогда мы подождем, пока шторм утихнет, и вернемся туда, чтобы сбросить все это завтра, — сказал Рик. — Это было недалеко от «Исла-Тигре». Мы сможем найти это место снова.

— Мы не сможем снова вернуться к месту крушения, — отчаянно прошипела я, потому что одна только мысль об этом заставляла кровь стынуть у меня в жилах. — Картель Кастильо будет искать эту яхту. Я не собираюсь приближаться к ней теперь, когда она затонула. Нам нужно держаться от нее подальше и чертовски надеяться, что никто не видел, как мы туда направлялись.

Все парни согласились с этим фактом, и мы снова посмотрели на изобличающие улики, которые все еще держали в руках. Мы должны были избавиться от них. Спрятать их где-нибудь, чтобы никто никогда не смог их найти, пока мы не придумаем способ уничтожить их навсегда.

— Склеп Роузвудов, — внезапно сказал Фокс. — Мы можем спрятать все это там с остальной нашей добычей. Там их никто не найдет. Затем, как только пыль уляжется, мы сможем избавиться от всего.

— Да, — согласилась я, твердо кивая. — Мы должны это сделать. Спрятать все. И убедится, что бы никто не увидел нас с этим.

— Тогда пойдемте, — сказал Рик, схватив меня за руку и потянув за собой. — Мы можем воспользоваться преимуществом бури, чтобы скрыться, и прокрасться с черного хода, так что даже мисс Мейбл не узнает, что мы были там сегодня вечером.

— Хорошо, — согласились мы все и побежали к грузовику Фокса, желая сделать это как можно быстрее.

Я обхватила себя руками, когда холод, казалось, пробрался сквозь ткань моей толстовки, и я вспомнила страх, который мы испытали той ночью. После этого мы больше никогда не возвращались в склеп. Не желая привлекать внимание к месту, где мы похоронили наш самый темный секрет, пока не узнаем, как от него избавиться. И теперь он выплыл наружу, и у нас остался единственный шанс все исправить, иначе проклятие падет на всех нас, как мы всегда и знали.

Конечно, это было то, что в конце концов воссоединило нас. Это был секрет, за которым я вернулась сюда, оружие, которое я хотела использовать против этих парней, чтобы украсть у них их драгоценный город и заставить их бежать от гнева картеля, когда они узнают об этом.

Но пока я снова сидела среди них четверых, упиваясь ощущением их присутствия, в глубине души я осознала, что никогда бы не пошла на это. Потому что даже когда я ненавидела их изо всех сил и желала их уничтожения всем, чем я являлась, я все равно любила их сильнее, чем когда-либо могла выразить словами. Моя душа была так тесно связана с их душами, что я знала, что никогда не смогла бы нанести им такой жестокий удар.

Я откинулась на спинку сиденья, моя рука прижалась к руке Фокса, и я попыталась украсть у него немного тепла, а он напрягся от этого прикосновения.

Я виновато подняла на него глаза, понимая, что перехожу черту, которую он прочертил на песке между нами, когда он натянуто улыбнулся и подтолкнул меня к Джей-Джею, а затем встал и пошел к Рику наблюдать за горизонтом. Они обменялись взглядами, которые говорили о секретах между ними, и я нахмурилась, гадая, что, черт возьми, это значит.

— Я не знаю, что Лютер сказал им раньше, но с тех пор они оба стали скрытными, — сказал Джей-Джей.

Я нахмурилась, переводя взгляд между Фоксом и Риком, наблюдая, как Фокс наклонился, чтобы что-то сказать, а Маверик сердито покачал головой, отмахиваясь от него и практически вибрируя от ярости. Что, черт возьми, это было?

Я позволила Джей-Джею притянуть меня ближе, поскольку прохладный воздух продолжал вызывать у меня дрожь, и вскоре мы замедлили ход недалеко от Исла-Тигре и большой скалы, выступающей из воды.

Чейз вытащил из-под сидений пару больших фонарей, а Фокс и Рик схватили баллоны с аквалангами и начали готовить их к погружению.

Я покрепче сжала пистолет, вставая, потому что лодка покачивалась подо мной, и огляделась по сторонам, с облегчением обнаружив во всех направлениях только спокойную воду и никаких признаков того, что сегодня в океане есть кто-то еще.

— Вы действительно думаете, что мы сможем найти ее? — Пробормотала я, в основном для себя, когда закрались сомнения. Потому что если мы не сможем ее найти, то нам настанет полный пиздец.

— Мы сделаем это, малышка, — поклялся Чейз, стягивая футболку и глядя на меня, пока я покусывала нижнюю губу. — Мы знаем, что она где-то там, внизу. И мы не остановимся, пока не найдем ее.

Я кивнула, стараясь не слишком беспокоиться о том, как много от яхты осталось на дне океана после того, как огонь уничтожил большую ее часть, а обломки пролежали там и гнили в течение последних одиннадцати лет. Потому что он был прав. Мы должны были найти ее, и точка.

Чейз прижал футболку к груди, когда остальные посмотрели в его сторону. Их взгляды скользили по его шрамам, но как-то оценивающе, словно он был богом, которого они почитали.

— Что? — Выдохнул Чейз, когда я вырвала футболку из его хватки, проводя пальцами по отметинам на его груди, когда желание разлилось глубоко внутри меня.

— Ты наш защитник, — сказала я, мой голос приобрел хриплый оттенок, который, казалось, я не могла контролировать в ту секунду. — Мы все только что вспоминали, что ты сделал для нас.

Его кадык поднялся и опустился, и он уставился на меня так, словно в моих глазах таилась целая вселенная, прежде чем прочистить горло и выпрямиться.

— Давайте, у нас не вся ночь впереди, — сказал он, пытаясь отвлечь от себя внимание, но я наслаждалась его телом и не могла оторвать взгляд.

Все остальные разделись, схватили кислородные баллоны и надели маски на лица, но, когда Фокс остановился, чтобы проверить надежность якоря, я придвинулась к нему поближе.

— Первому, кто найдет книгу, отсосут член, — бросил вызов Рик, насмешливо ухмыльнувшись, когда Фокс бросил на него хмурый взгляд.

— Я на это не соглашалась, — ответила я, приподняв бровь, и он рассмеялся.

— Я знаю. Я выдвигаю кандидатуру Джонни Джеймса — он, должно быть, чертовски хорош, если брал за это деньги.

— Я не трахался с парнями, придурок, — сказал Джей-Джей, бросая Рику в лицо свою футболку, которую он легко поймал.

— Как скажешь, жиголо. — Рик подмигнул ему, затем спиной вперед перевалился через борт лодки и скрылся под волнами.

— Посмотрим, как сильно он будет смеяться, когда я найду ее первым, — поклялся Джей-Джей, прежде чем прыгнуть в воду.

— Почему? Он собирается заставить Рика сосать его член? — Чейз пошутил, прежде чем нырнуть вслед за ними, и я рассмеялась, хотя на самом деле была бы не прочь посмотреть это шоу.

Я поймала Фокса за руку, когда он сделал движение, чтобы прыгнуть следующим, и он остановился, оглядываясь на меня и хмуря брови.

— Не отгораживайся от меня, — взмолилась я хриплым шепотом, позволив проявиться своему отчаянию. Он не уделил мне ни минуты своего внимания с тех пор, как мы поссорились в комнате Рика, и я не была уверена, что смогу выносить это дальше, если он продолжит в том же духе. — Я знаю, что не могу дать тебе то, чего ты хотел от меня, но значит ли это, что ты вообще не хочешь иметь ничего общего со мной? Сначала мы были друзьями, Фокс. Всегда были. Пожалуйста, не говори мне, что и этого теперь не будет.

Жесткая линия его челюсти расслабилась при моих словах, и он вздохнул, осмысливая их.

— Прости, колибри, — пробормотал он. — Я не пытаюсь причинить тебе боль. Я просто не знаю, как теперь вести себя с тобой…

— Нет, знаешь. Ты был моим Фоксом задолго до того, как превратился в моего Барсука.

— Пошла ты, — сказал он со смехом, и я улыбнулась ему, наконец-то увидев в выражении его лица что-то от моего лучшего друга.

— Знаешь, ты можешь поговорить со мной, — добавила я. — Если между тобой и Риком что-то происходит…

— Я думаю, ты, возможно, уже знаешь об этом, — признался он, выдохнув и запустив пальцы в свои светлые волосы.

Лунный свет пробился сквозь облака и осветил его обнаженную грудь серебристым светом, отчего его мускулы выделились, а темные татуировки словно проступили на полотне его кожи, покрытой солнечными поцелуями. У него было на что посмотреть. Он всегда был таким. Но из красивого мальчика он превратился в достойного мужчину, а твердость его осанки говорила лишь об испытаниях, которые он преодолевал, пока меня не было.

— Мой папа рассказал тебе о моей маме и Дике, верно? — спросил он, и мое сердце упало, когда я поняла, что он, наконец, узнал правду.

Мы всегда признавали тот факт, что выросли без матерей, но поскольку я прекрасно знала, что мой донор ДНК была конченой наркоманкой, которой было на меня наплевать, кроме того, что она окрестила меня глаголом вместо имени, я никогда не цеплялась за красивую фантазийную версию матери, которая была у Фокса.

— Да, — тихо призналась я, придвигаясь ближе к нему и беря его руку в свою.

— Я знал, что все плохо, — сказал он, качая головой. — Я имею в виду, где она была, понимаешь? Если бы она была хорошей матерью, то не отсутствовала бы всю мою жизнь. Наверное, я никогда по-настоящему не верил, что она могла быть где-то еще жива. Но я просто хотел верить… во что-то. Я не знаю. Думаю, сейчас это все равно не имеет значения, верно?

— Она выбрала тебя, — сказала я, сжимая его пальцы и придвигаясь немного ближе, потому что пространство, разделяющее нас, заставляло мою кожу покалывать, но я пыталась не нарушать его границ. Но я хотела. Я хотела обвить руками его шею, прижаться губами к его губам и показать ему, что я тоже выбрала его. Я просто не могла выбрать его одного.

— Да, я думаю. Но она также решила разбить сердце моего отца и изменять ему с его братом-психопатом. Я слышал истории о Дике. О том, как он обращался с женщинами. Почему она выбрала его, когда у нее были мы с отцом?

— Я не знаю, — призналась я. — Но любовь — сложная штука.

— Я думаю, это была больше похоть, — выплюнул он, отводя от меня взгляд, прежде чем расправить плечи и позволить некоторой напряженности спасть со своей позы. — Но что бы это ни было, теперь это старая история. Маверик расстроен всем этим больше, чем я, хотя, конечно, он в этом не признается.

— Почему? Какое это имеет отношение к Рику? — Я спросила в замешательстве, и Фокс замолчал.

— Пусть он сам расскажет, когда будет готов, — сказал он. — Это не мой секрет, чтобы им делиться.

— Хорошо, — согласилась я, понимая это, даже если меня снедало любопытство, что еще рассказал им Лютер.

Ветер отбросил прядь моих волос мне на глаза, и Фокс инстинктивно потянулся, поймал ее и заправил мне за ухо, и его грубые пальцы задержались на моей шее, когда наши взгляды встретились.

Мы ничего не сказали, лишь замерли, не сводя глаз друг с друга, в то время как мое сердце бешено заколотилось, а он судорожно сглотнул. Его пальцы потянулись к точке моего пульса, большим пальцем он провел по исчезающим синякам, окружавшим мое горло, где он уловил бешеный ритм моего сердца.

— Колибри, — пробормотал он, и я слегка вздернула подбородок, приглашая его приблизиться, утонув в глубине его темно-зеленых глаз.

Я потянулась к нему, мои пальцы коснулись его предплечья и обвили толщу мышц, где я погладила птичку, которую он вытатуировал на своей коже, в честь меня.

Пространство между нами зарядилось статической энергией, пока мы оставались на месте, признавая потребность в друг друге и одновременно борясь с ней. Я облизнула нижнюю губу, пытаясь хоть немного унять желание ощутить его рот на своей плоти, и его голодный взгляд упал на это движение, после чего низкий рокот потребности зазвучал в его груди. Мои соски затвердели под одеждой, и ноющие пики прижались к ткани бикини.

Его хватка на моем горле усилилась совсем немного, ровно настолько, что я была почти уверена, что он собирался притянуть меня ближе, сократить это болезненное расстояние между нами и положить конец моей потребности в нем, которая угрожала поглотить меня целиком.

Фокс отпустил меня, выдохнув и отступив назад, так что контакт между нами был разорван, и я почувствовала, что у меня вот-вот подогнутся колени, а сердце выскочит из живота и разлетится по всему полу.

— Я думаю, нам следует отправиться туда, пока остальные не обвинили нас в безделье, — сказала я, пытаясь разрядить напряжение, поскольку было ясно, что ни один из нас не хотел говорить о том моменте искушения, который мы только что пережили. Фокс проворчал что-то в знак согласия, глядя вниз, на воду, куда спрыгнули остальные, в поисках каких-либо признаков фонарей, которые они использовали для поиска затонувшего судна.

Я стянула через голову позаимствованную толстовку за которой последовали огромные спортивные штаны, и отшвырнула их, обнажив под ними свое черное бикини.

— Если ты хочешь оказать мне услугу, то могла бы перестать носить передо мной такое дерьмо, — поддразнил Фокс, его непристойный взгляд скользил по моему телу и заставлял меня задрожать, как будто его руки ласкали меня тем же движением.

— В чем дело, Барсук? Ты не можешь справиться со мной теперь, когда мы все выросли? — Поддразнила я, завязывая волосы в узел и готовясь нырнуть в холодную воду.

— О, я прекрасно справлюсь с тобой, — ответил он с дразнящей усмешкой, которая почти заставила меня почувствовать, что у нас снова все в порядке, прежде чем он отвел взгляд и отступил назад.

Фокс убедился, что из моего баллона с аквалангом поступает кислород, затем я взвалила его на спину, закрепила маску на лице и зажала регулятор в зубах. Затем я надела ласты для подводного плавания и села на край лодки, погрузившись спиной вперед в холодный океан с Фоксом рядом.

Мы выпустили воздух из наших BCD-жилетов и медленно погрузились, держась поближе друг к другу, включив фонарики и обшаривая темную воду в поисках каких-либо признаков присутствия остальных.

Я медленно повернулась по кругу и заметила луч другого фонаря, раскачивающийся взад-вперед справа от нас. Похлопав Фокса по плечу, чтобы убедиться, что он последует за мной, я поплыла под волнами.

Мы нырнули глубже, проплыв гораздо дольше, чем казалось, прежде чем опуститься на дно океана, где все остальные собрались вокруг обломков некогда прекрасной яхты.

Джей-Джей поманил нас поближе, и мы подплыли, чтобы присоединиться к ним, когда Маверик открыл дверь, ведущую на остатки нижней палубы.

Когда мы заплыли внутрь, нас окутала кромешная тьма, и меня пробрала дрожь, которая не имела ничего общего с холодом, а скорее с воспоминаниями об этом месте, которые годами преследовали меня в ночных кошмарах, пока я водила фонариком из стороны в сторону в темном нутре лодки.

Пузыри устремились к крыше, когда я поплыла рядом с Чейзом, и мое сердце забилось сильнее, когда мы спустились на уровень, где были тела членов картеля Кастильо, когда мы были здесь в последний раз.

Это место было почти неузнаваемым: рыбы сновали туда-сюда, а водоросли прорастали сквозь разбитые окна. Но когда я повернула фонарик и передо мной возник бледно-белый череп, с моих губ сорвался испуганный крик, и регулятор выпал изо рта.

Чейз схватил меня за руку, когда мое сердце, черт возьми, чуть не вырвалось из груди, и я схватила свой регулятор, снова зажала его между зубами и втянула немного свежего кислорода с привкусом соли.

Маверик открыто смеялся надо мной, и я с раздраженным рычанием ударил его в плечо, что, клянусь, только еще больше раззадорило этого засранца.

Я оттолкнула его и поплыла вглубь затонувшей лодки, Джей-Джей не отставал от меня, пока я направлялась к задней части лодки, где, по словам Кармен, должен был находиться сейф.

Я с усилием толкнула другую дверь, с усилием преодолев давление толщи воды, и, наконец, оказалась в том, что когда-то было роскошной хозяйской спальней. Остатки постельного белья плавали в верхней части пространства, где при затоплении яхты образовался воздушный карман, и я проплыла под ним, направляясь к шкафу в заднем углу.

Джей-Джей широко распахнул передо мной дверь, и я ухмыльнулась, обнаружив металлический сейф именно там, где она и сказала.

Чейз пристроился вплотную позади нас, светя фонариком на кодовый замок, чтобы я могла ввести код, и мой пульс участился, когда я осторожно вводила цифры.

Раздался тяжелый щелчок, эхом разнесшийся по окружающей нас воде, и Джей-Джей протянул руку, чтобы открыть сейф с торжествующим возгласом, который превратился в поток пузырьков, окруживших нас.

Вода хлынула в пространство, и вокруг меня поплыли пачки денег, которые мальчишки хватали на лету, как сороки серебро, задевая меня руками и заставляя смеяться.

В тот момент, когда луч света от фонарика Чейза упал на водонепроницаемый чехол внутри, я чуть не заплакала от облегчения. Я увидела в нем коричневый кожаный блокнот, надежно упакованный, и схватила его, крепко прижимая к груди, как будто это была единственная вещь, которая имела значение в этом мире. И поскольку он обеспечивал безопасность моих мальчиков, я была уверена, что так оно и было.

Фокс схватил меня за руку и крепко сжал пальцы, его глаза сощурились сквозь маску, выдавая улыбку, и я ухмыльнулась в ответ.

Мы все повернулись и снова направились прочь с яхты, поднимаясь к поверхности и создавая ногами пузыри, которые вились вокруг нас. Мы плыли обратно к скоростному катеру, к обещанию свободы от этого чертового секрета, который были вынуждены хранить слишком долго.

Фокс крепко держал меня за левую руку, в то время как правой я крепко прижимала блокнот к груди и изо всех сил работала ногами, чтобы выбраться на поверхность.

Когда мы наконец вынырнули на воздух рядом со скоростным катером, я выплюнула регулятор изо рта и возвестила о нашей победе чертовым звездам.

Мы все сняли ласты и маски, бросили их в лодку, и ребята забрались в нее, а я передала бухгалтерскую книгу Джей-Джею, после чего позволила Фоксу поднять меня за руки.

Он немного пошатнулся, когда поднимал меня, и я посмотрела на него в лунном свете: мы оба ухмылялись и дрожали, когда наши почти обнаженные тела прижались друг к другу, и моя кожа покрылась мурашками от этого контакта.

— Отличная работа, колибри, — выдохнул он, убирая выбившуюся прядь волос с моих глаз, когда я посмотрела в его ярко-зеленые глаза и наконец почувствовала себя дома, черт возьми.

— Ты сам был неплох, Барсук, — ответила я с усмешкой, но ни один из нас не отступил, хотя у нас больше не было причин прижиматься друг к другу. Мы сняли наше снаряжение, положив баллоны на одну из скамеек, прежде чем снова придвинуться ближе друг к другу, казалось, не в силах оторвать глаз. Я чувствовала себя так, словно мы были двумя полюсами магнита, притянутыми друг к другу силой, большей, чем мы оба.

Чья-то рука опустилась мне на плечо, и я вздрогнула от неожиданности, повернулась, чтобы посмотреть, и закричала, когда обнаружила на моей гребаной коже полуразложившуюся плоть с костями.

— Рик! — Закричала я, целясь кулаком ему в лицо, от которого он уклонился со смехом, после чего последовал удар коленом по яйцам, который очень точно попал в цель.

— Черт, — выдохнул он, падая на колени, а Джей-Джей практически упал от смеха.

Чейз схватил гниющую руку с того места, где она упала на палубу, в то время как я продолжала проклинать Маверика всеми красочными словами из своего словарного запаса, и Фокс тоже начал смеяться, заводя двигатель.

— Ты такой засранец, Рик, — прорычала я, бросаясь на него, пока он все еще пытался оправиться от удара по яйцам, и Чейзу пришлось схватить меня, чтобы удержать.

— Так было всегда, — заметил Джей-Джей.

— Да, — согласился Чейз. — Прямо как в старые добрые времена.

Он усадил меня рядом с собой на заднее сиденье лодки, когда Фокс выжал газ и развернул лодку обратно к «Острову Мертвецов», и я позволила Чейзу удержать меня там, потому что он был прав. Это было совсем как в старые добрые времена, когда мы впятером смеялись и вместе вытворяли безумные трюки. И впервые с тех пор, как я вернулась сюда, я начала думать, что, возможно, мы могли бы возродить то, что у всех нас когда-то было, навсегда.