Тигриный лог

16 сентября

Подкинув меня на турник, Чимин замер, ожидая результата. И хотя в организме моём была слабость и, пожалуй, не маленькая температура, я напрягла все свои силы и подтянулась один раз, умудрившись не упасть после этого, а продолжать висеть. Выжав улыбку, я опустила взгляд на своего молодого дрессировщика.

— Отлично! Ты очень стараешься, и всё получается, — Чимин оценивающе меня оглядел. — По-моему, ты даже грудь накачал, — я поспешила расцепить пальцы и плюхнуться на землю, чтобы рубашка не облепляла моё тело. Нечего меня внимательно изучать, а то обнаружит, что моя мускулатура имеет несвойственное мужчинам происхождение.

— Тебе кажется.

— Да нет, ты крепчаешь, — Мин похлопал меня по спине и, нахмурив брови, бесцеремонно, как друг с другом, приложил ладонь ко лбу, пощупал лимфоузлы на шее. — Да ты заболел! У тебя спина мокрая и весь горячий. Хватит на сегодня. Иди, отдыхай.

— Нет, я должен продолжить! — упорно выставила я ногу, намереваясь остаться. — Мне всё равно ещё завтрак готовить.

— Малой, я сам приготовлю, ступай. Не хватало осложнений. Я даже не знаю, есть ли тут кому лечить? Мастер Ли всё-таки не врач, а просто всезнающий человек…

— Ничего, я не собираюсь сильно хворать. И тебе лучше не отвлекаться от занятий. За плитой другие постоят.

— Ты так переживаешь за мои успехи? — удивился Чимин. В другой раз я бы искренне призналась, что да, ты очень симпатичный, и твои бойкие глаза и пухлые губы кружат мою голову, заставляя восхищаться и желать всяческих побед, а в заговоре с небольшой лихорадкой они вообще в силах уложить меня на матрас перед тобой, но после вчерашнего были и другие причины.

— Я не хочу, чтобы привратником стал Сандо.

— Да брось, если он выиграет, то ничего страшного, — беспечно не придал этому значения юноша. Кому как. А я считаю, что подобная должность не предназначена для тех, кто может бросить её в любой момент. Чимин куда надежнее, хотя достойную замену Лео представить трудно. Все ещё так мало подготовлены. Куда им быть стражами монастыря, когда они сами себе защитой до конца быть не в силах?

Однако я мерила свои возможности обманным мерилом и, продержавшись кое-как на всех уроках и дожив до позднего вечера, на кухне осела на скамейку, едва дождавшись, когда все уйдут. Духота от печки и скопление запахов подтачивали, усугубляя простуду. Надо прибрать за всеми, но сил не осталось никаких. Ноги дрожали, руки тоже, в глазах плавали круги. Стоило захватить с собой какие-нибудь таблетки, или найду и здесь? Вряд ли. Разве что целебные травки для отваров. Кстати, надо попробовать поэкспериментировать с теми, что нарвал Джин. Опираясь о стены и стол, я добралась до них и поставила кипятиться воду. Я не слягу, я не хочу! У меня и так мало времени для пребывания в Тигрином логе, разве могу я раскидываться хоть одним днем? В столовую вошёл Джей-Хоуп. Наблюдая краем глаза, что ему надо, я достала травы и приготовила их к заливанию кипятком в большой глиняной кружке, чтобы себе заварить.

— Ты как? — подошёл он ко мне, рассматривая, чем я занимаюсь. — Ты за ужином был белый, как полотно. Тебе дурно?

— Я прибаливаю, но ничего страшного, — заверила я, хотя отпустись от столешницы, и скачусь на пол.

— Что-то не похоже. Если хочешь, я за тебя всё доделаю.

— Не надо, правда, — на секунду в глазах всё потемнело, так что я закрыла их и потрясла головой. Как я дойду до своей комнаты по темной территории монастыря, если и при свете уже мутнеет зрение?

— Ага, я вижу! — недоверчиво хмыкнул Джей-Хоуп. — Я скажу Хенсоку, что ты заболел, и ты получишь разрешение отлежаться от вышестоящих, если тебя это беспокоит.

— Не стоит затруднять никого! — хотела остановить его жестом я, сделала шаг от стола и как раз стала заваливаться вниз. Ноги, держите меня! Что ж такое! Джей-Хоуп поддержал меня под плечо. Это место проклято, то Джин ловит с табуретки, то Джей. Надо мелом обвести и аварийный сигнал выставить.

— Ну всё, перебор с самоуверенностью, — пошутил он. — Пошли.

— У меня тут зелье в процессе, я не могу отойти… — заартачилась я. Не слушая, парень подхватил меня на руки, безвольным грузом упавшую в них. Я бы хотела воспротивиться, но тело обвисло плетью, лоб покрылся испариной, прошиб озноб.

— Будет ещё какой-то сопляк со мной спорить, — перекинув меня поудобнее и повыше, он зашагал на выход. — Мы должны следить за ближним и заботиться друг о друге, ведь так? Никто тебя не накажет за один выходной.

— Не сильно-то ты меня и старше, — туманно попричитала я, не решившись отбиться. У мужчины на руках я тоже впервые? Тигриный лог, давай договоримся, я находясь в тебе не испробую впервые вообще всё, что только можно.

Во дворе на нас наткнулся Шуга, несущийся с озабоченным видом в сторону трапезной. Тоже проведать шел?

— Что случилось?! — увидев полуобморочную меня на руках товарища, испугался он. — Куда ты е…е… его тащишь?

— К нему в комнату. Посмотри, до чего он себя довел! Трудоголик хренов.

— Правильно-правильно! Неси. Позвать мастера Ли?

— Не надо! — возмутилась тихо я. Ещё не хватало, чтобы меня кто-нибудь осмотреть попытался. — Шуга, там вода на огне, глянь, чтоб не выкипела…

— Да отвлекись ты уже от дел! — прошел несколько метров с нами он, после чего послушался и ушел выполнять мою просьбу. Джей-Хоуп, поднатужившись, затащил меня на самый вверх к моим апартаментам и, уложив поверх одеяла, пообещал вскоре вернуться, после того, как предупредит наставника. Кивнув ему, я облизнула горячие губы, и, заметить не успела, как провалилась в сон.

Холодное прикосновение к лицу заставило открыть глаза. Рядом с моей постелью сидел Хенсок и протирал мне лоб и щеки мокрым полотенцем. Это было приятно. Вместо верхнего света на тумбочке рядом горела высокая толстая свеча.

— Как ты, Хо?

— Да ничего…

— Я хотел спросить. Никто по-прежнему не знает, что ты девушка? — Направление мысли директора монастыря мне было неведомо. К чему он это и отчего? Догадался о чем-то? Узнал? Я не намеревалась выдавать своих друзей даже в полубреду.

— Н-нет, учитель Хенсок, — Больные — самые честные люди! Им нельзя не верить. — Никто не раскрыл меня.

— Что ж, — успокоился дедушка, похоже, надеявшийся на этот ответ. — Хорошо. Тогда я пришлю сидеть с тобой Лео. Ухаживать может только тот, кто знает твой секрет. — Я будто налилась свежей энергией, приподнявшись немного.

— Ухаживать за мной? Лео?! Вы шутите? Я же… это как-то неудобно…

— Настоящий монах, как врач и священник — он не должен смущать! И смущаться, — поднял палец Хенсок, поднявшись с ним одновременно. — К тому же, ученику любого уровня позволено касаться болящих, немощных и нуждающихся в помощи. С этим проблем не будет.

— Учитель Хенсок! — оперлась я на локти, не дав ему быстренько выйти. — Мне кажется, или вы навязываете Лео моё общество? Признайтесь уже, правда. Я тут для того, чтобы он сбежал отсюда, устав от меня?

— Кто тебе подал такую мысль? — улыбнулся старик, якобы удивившись моему предположению.

— Сама додумалась. Это ведь так?

— Я тебя ему вовсе не навязываю. Если тебе неприятно его общество, я могу продолжать сидеть с тобой сам, но, думал, тебе интереснее с молодым человеком, а не древним старцем…

— Вы лгун и обманщик! — обвинила я его, опять теряя силы и упав на подушку. Он привычно не обижался, потешаясь надо мной, как над развлечением собственного производства. — Как вы только стали наставником Тигриного лога?!

— Вот так и стал, — прозвучавшим эхом из преисподней смешком в воспаленном простудой сознании среагировал Хенсок и исчез. Коварный старикашка! Хотелось устроить тебе взбучку, но если ты старался для того, чтобы наладить жизнь Лео, то я тебе прощаю. И да, с ним мне будет приятнее. Или с Чимином, или Джином, и Джеро, и Джей-Хоупом… я вновь вырубилась, утомляемая нависающей из всех углов темнотой.

Заелозив по кушетке от жары и скинув с себя одеяло, я ощущала, как голова не в силах приподняться и болезнь всё ещё бродит во мне. Веки налились свинцом, горло саднило и ломило кости, как всегда, когда температура тела скачет туда-сюда. Превозмогая себя, я приоткрыла глаза. Глядя на основание свечи, рядом сидел Лео. Я даже не слышала, когда он появился. Сколько времени прошло? Уже поздняя ночь? Заметив моё пробуждение, он снял у меня со лба нагревшееся полотенце и, намочив его в тазу, отжал и положил обратно.

— Спасибо, — прошептала я. — Есть что-нибудь попить? — он взял со стола чашку с какой-то пахучей жижей и подал мне. Не слишком осторожничая, я взяла чашку из его пальцев, касаясь их, но он даже не дернулся. Выполняющий обязанность няньки, Лео не нарушал никаких законов и был спокоен. Я тоже расслабилась благодаря этому. Выходит, пока я разваливаюсь, то могу позволить себе лишнего? То есть, большего… А нет, лучше лишнего. Как сказал Шуга, в состоянии аффекта можно всё! — Мне так плохо… — закатила я глаза, сделав несколько глотков. Лео забрал чашку. — Я вся горю… у меня сильный жар? — парень посмотрел на меня, оценивающе и робко. Щеки у меня точно пылали, но как ещё он мог это определить? Градусников не виднелось. — Потрогай мой лоб, на нем жарить яичницу можно, да? — занеся руку, Лео с остановками и подвисанием, как инсталляция программы, приближал её к моему лицу. Чтобы не смущать его, я прикрыла веки. Давай, хикикомори, решайся! Если Хенсок позволил мне обитать в монастыре взамен на услугу по твоему растлению, я не могу его подвести. Полотенце исчезло, и на лоб опустилась такая же холодная рука. Я открыла глаза, не сильно их тараща. Всё-таки почти умираю, надо вызвать жалость угасающим видом. — Ну, как? — Лео пожал плечами, словно извиняясь. — Ты не умеешь определять температуру? — слишком бодро изумилась я и, скрашивая эффект, закашлялась, чихнув для убедительности. Не к месту захотелось смеяться. — Потрогай ещё. Сейчас лоб только нагреется немного после полотенца.

— У меня руки были в холодной воде, — опустил глаза Лео, поднеся сжатые кулаки к губам и дыхнув на них. — Поэтому… я всё чувствую горячее.

— Тогда померяй старым бабушкиным способом, — Я с собой сюда принесла все ретро-знания, на все случаи жизни. И они пригождались. Привратник непонимающе на меня воззрился. — Ну, как мамы и папы всегда проверяют? — лихорадка на меня определенно влияла и без подыгровки. Я поперла в наглость. — Губами ко лбу. — испугавшись, что ужасну его своим предложением, я покряхтела и уронила голову. — А если у меня уже все сорок градусов? Надо что-то предпринять… как же жарко! — спихнула я одеяло в ноги и развалилась звездочкой в хакама и рубашке. Если бы я была красива или знала о каких-то своих физических достоинствах, может, я бы попыталась приобщить Лео к тому, что общение с женщинами приятно, попыталась бы влюбить его в себя — а почему бы нет? — но такая, какая я была, неопытная и неинтересная, я могла лишь по-дружески снимать с него психологическую блокаду предубеждений. Знать бы ещё, чем они вызваны. — Не хотела бы я тут откинуть копыта, — я опять открыла глаза и посмотрела на сиделку. — Хотя бы потому, что мои родители умрут от стыда, когда узнают, откуда доставили мой труп, — я не слишком говорлива для больной? Но не язык же у меня болит! Всё нормально. — А твои родители знают, где ты? — Лео отвел от меня глаза и покачал головой. — Прости, я даже не поинтересовалась сначала, есть ли они у тебя. Они живы? — Лео пожал плечами, выказывая полную неосведомленность на сей счет. Бедняга! Ещё одна сирота. — Ты вырос в детском доме? — парень стал напрягаться и сутулиться. На лицо набежала тень и я поняла, что вот-вот он вернётся в состояние "ничего не вижу, ничего не слышу". Надо срочно исправляться. — Я вся пропотела насквозь, мне бы рубашку сменить… не подашь свежую одежду? — кивнула я на тумбочку. На этот раз всё было правдой. Я спиной чувствовала, как прилипаю к простыне, и дальше спать в таком виде, конечно, нельзя. Лео достал ночной халат и протянул мне. Я взяла его в руки и стала садиться. Итак, надо снять с себя рубашку, под которой ничего нет, и хакама, под которой одни трусы. Лео сидит на стуле, куда его посадил Хенсок и не думает о том, что мне будет неудобно. Попросить его отвернуться — сконфузить его и напомнить лишний раз, что я девушка, от которой надо дистанцироваться. Ну почему у меня не прекрасная пышная грудь и не шикарные округлые бедра, чтобы с чувством собственного достоинства продемонстрировать это всё, как бы невзначай, противоположному полу? А, гори всё синим пламенем! Без предупреждений и лишних разговоров, я распахнула рубашку и, стянув её за рукава, сцепив свои зубы, чтобы не щуриться от стыда (впрочем, мои маленькие сиськи тут не увидит скоро только Ходжун, и то по причине плохого зрения, а не отсутствия возможности), протянула Лео, чтобы он откинул её подальше. Глядя мимо меня, он выпучил глаза и, молчаливо давясь своими размышлениями, монах принял всученную ему тряпку, но так с ней и застыл. Я накинула на себя халат и, запахнув на груди, вытащила из-под него хакама. — Я подумала, что раз ты не видишь во мне женщины, как признался настоятелю, то нет смысла просить тебя отвернуться, да? — задним числом поинтересовалась я. Лео всё ещё сидел, как обмороженный. — Мы же братья. Ты мальчик, я мальчик…

— Нет, ты не мальчик, — еле выговорил Лео.

— Тогда ты обманул учителя Хенсока? — возмущенно ахнула я. Молодой человек вытянулся, замотав головой и наконец-то взглянув на меня.

— Нет, я сказал правду! Я стараюсь не видеть в тебе женщину… нельзя же… так надо… и я стараюсь! — Лео поднялся, зайдя за стул, чтобы что-то разделяло нас. По-моему, он сильно нервничал, хотя по лицу было не сказать. — Я очень давно не видел женщин. Поэтому мне трудно привыкнуть… я не знаю, как себя вести. Нельзя же…

— Лео, я тебя прекрасно понимаю! — подложив подушку под спину, уселась я поудобнее. Не знаю, что за гадость я выпила, но в чистой одежде и после неё мне немного полегчало. — Я тоже никогда почти не общалась с мужчинами, кроме своего папы. Я представления не имела, о чем говорить с ребятами и как, когда пришла сюда… и я тоже стараюсь! Пока что получается, кажется. И тебе нужно порепетировать на мне. Если ты всё-таки уйдешь отсюда…

— Это всё равно, — сел Лео обратно, схватившись ладонями за свои колени. — Уйду или нет… Женщины пугают…

— Пугают?! — чуть не захохотала я, но сдержалась. — Да они слабее тебя в сотни раз. Что они тебе сделают? — Лео замолчал. Он, надо признать, разболтался и превзошел себя, прыгнул выше головы. Столько со мной обсудить! Но теперь заряд кончился, и он уткнулся лицом вниз. Я сползла с подушки, положив её на место. Как жаль, что я ничего о нем не знаю, поэтому вечно касаюсь чего-то, что заставляет его уходить в себя. Лео взял полотенце и опустил его в тазик, принявшись выжимать, чтобы вернуть на мою голову. Воспользовавшись моментом, я хитро прищурила глаза, наблюдая за опустившимися в холодную воду руками. — Потрогай сначала мой лоб, — я затрепетала, не зная, пошлет он меня, что было невообразимо, в принципе, или исполнит то, на что я намекала? Подержав полотенце в пальцах, Лео загнано поозирался по сторонам и, отправив его плавать в тазу, оперся ладонью о кровать, склонившись надо мной. Я услышала, как бешено застучало моё сердце. Чего это оно? Лео навис надо мной в каких-то сантиметрах. Перестав дышать, он смотрел на меня сверху вниз, как охотник, не решившийся убить в лесу Белоснежку. — Дети тебя не пугают? — шепотом спросила я. В глазах Лео треснул лёд. Губы дрогнули. — Представь, что я маленький ребенок. Родители всегда целуют детей перед сном в лоб. Ясно? — убедительно поведала я. Перекинув по другую сторону от меня вторую руку, Лео стал сгибать обе в локтях, опускаясь. Меня обуяла дрожь, но уже не от простуды. Я силилась не закрыть веки. Я не хочу пропустить такой момент! Веки закрыл Лео и в тот же миг его уста приникли к моему лбу. Затаив дыхание, я вдруг поняла, что хочу протянуть руки и обнять его. Это что за фантазия горячечной больной? Лео отстранился обратно, посмотрев на меня.

— Он горячий, — изрек он и дернул головой к выходу. Я проследила за его движением и обнаружила в дверях Джина. Приехали. Мы тут это… в дочки-матери играем. В больницу. Ветеринарную. Джин!

— Я узнал, что ты заболел, Хо. — осторожно произнес растерявшийся парень. Я ведь не говорила ему, что Лео в курсе, кто я! Но теперь это очевидно, не так ли? Или теперь Джин начнёт бегать с криками "гомосек", только уже за Лео? Беспощадный мужской мир.

— Да, я простыл, — словно оправдываясь за своё состояние, пошевелилась я.

— Нужно что-нибудь? — обратился он к Лео. Привратник встал ко мне спиной, и я не видела его лица, но стойка его была грозная. — Я мог бы присмотреть за ним, если хочешь…

— Не нужно. Я справляюсь. — отрезал Лео.

— А как же ворота?

— В сторожке ночует мастер Хан, — спасибо, Хенсок, что не отправил того врачевать меня! Однако, он заменил САМИМ ХАНОМ привратника, чтобы Лео посидел со мной? Высоко же настоятель ценит возможную пользу от Лео для общества, если идёт на такое.

— Всё в порядке, Джин, спасибо, — деланно слабеющим голосом поблагодарила его я. Чувствую, когда я встану на ноги, мне придётся объяснить, что за поцелуйчики у меня с Саб-Зиро. И если бы всамделишно! А то так… притянуто за уши в познавательных целях.

— Что ж, я зайду проведать с утра, — сообщил Джин и, поклонившись, вышел прочь. На его лице заиграла не обида, но самая что ни на есть ревность! Эй, юноша, буддистским монахам разве позволительно это чувство? Не сомневаюсь, ревновать он тоже не хочет, как и всё прочее, перечисленное мне как-то возле печки. Но как приятно осознавать, что я настолько не безразлична хоть кому-то! Я покосилась на Лео. Тот непроницаемо развернулся ко мне. Он-то мне по шее дал, чтобы не целовала Джина, а его застали за тем, что он сам же меня чмокнул. Нет в жизни справедливости, и побеждает, как обычно, сильнейший.