Тигриный лог

1 октября

Я сидела между Ви и Шугой на длинной лавке у площадки, посыпанной песком для мягкости. Сегодня был день икс — первое октября, когда Чимин и Сандо получили четвертый кып и прикрепили к своим нарукавным нашивкам по четыре полоски. Джеро, Пигун и Джей-Хоуп по шесть. Они все справились с экзаменами успешно, и оставалось главное: битва за должность привратника. Я сама бы подумала, что называть это "битвой" утрированно, если бы не увидела приготовления. Они, Сандо и Чимин, действительно, должны были подраться за это.

— Ставки делать будем? — достал из кармана орехи Шуга и, протянув нам их на ладони, стал хрустеть ими.

— Ещё не хватало. Это не по уставу, — заметила я.

Мне удалось прожить последние десять дней без приключений, и не хотелось ввязываться во что-то бы то ни было сомнительное, чтобы не зачухать карму. Не скажу, что это было сложно — не подставиться ни разу, в отличие от предыдущих недель, — скорее везение проснулось и опекало меня лучше, чем в начале. Но его отсутствие проявилось в другой сфере моего пребывания в Тигрином логе: не возникало больше поводов отлынивать от обязанностей, и все эти полторы недели я трудилась, не покладая рук. Ребятам тоже постепенно набавляли нагрузки. Им урезали время для прогулок после обеда и променада после завтрака, они меньше шастали по библиотекам и классам. Оставшиеся теплые дни парни тренировались на улице, в спарринге, отдельно, качаясь в спортзале и поднимаясь в гору (в сторону сада, а не любимого убежища Лео) с дополнительными грузами, бегали по утрам, закаляли выносливость и развивали все возможные способности: быстроту, реакцию, бдительность, сдержанность. Я видела, как мастер Хан бросал колоду карт сбоку от ученика и, не позволяя ему смотреть на неё, боковым зрением, требовал уловить все перевернувшиеся карты и запомнить их. Поначалу почти все, кроме Сандо и Джей-Хоупа, вертели головой, не в силах превозмочь себя, потому что боковым зрением что-то четко видеть — крайне сложно, тем более пролетающее мимо за две секунды. Потом Пигун и Чимин перестали крутиться, а за ними, один за другим, другие монахи приучали себя к выдержке. Подчас мне было завидно, что они научатся такому, и обидно, что меня не брали на совершенно все таинства. Поэтому каждую ночь, перед сном, вместо своей школьной литературы, я сама стала дополнительно извращаться над собой. То с метлой, вместо боевой палки, то просто учась различать что-либо в темноте, то отжимаясь до изнеможения. Лишь после того, как ощущала, что причастилась к общему монашескому духу, я засыпала. Особенно удовлетворенно, когда удавалось подглядеть за ночными турнирами Лео и Сандо, с которых я пыталась копировать технику боя с отсутствующим у меня соперником. Кое-что я испробовала в полудни, когда мы занимались парами, и трижды у меня вышло неплохо одолеть сначала Ви, потом Атома, а затем и Шугу. Но насчет Шуги я до сих пор сомневаюсь. По-моему он поддался. Чимин вот был честен, потому что до сих пор не распознал во мне запретный плод (а судя по Лео, он не для всех сладок). К слову о нём…

— И вообще, что бы мы поставили? — очнулся, как всегда немного запоздало, Ви. — У адептов нет собственности, и деньги нам запрещено даже трогать.

— Хо могла бы поставить один поцелуй, — наклонился к нам и прошептал Шуга еле слышно.

— Иди ты! — проворчала я, отобрав у него половину орехов и уставившись перед собой.

Так, вернусь к своим баранам… вернее, моему тигру. После купания в источнике, он оделся и попросил меня всё же покинуть его уединение. Я не стала спорить. Для него это был рекорд по нахождению в моём обществе, тем более на этот раз голый был он, а не я. Без спроса взяв за руку, он довел до калитки ту, что ему доверили, и ушел обратно. В следующую субботу всё повторилось. Я напросилась на ещё один поход, потому что после нашего "свидания" поговорить с ним никак не улучался момент. И я снова воспользовалась покровительством Хенсока, чтобы пошевелить немой монумент. Да он и не был теперь совсем уж немым. Молчун — да, но не безъязычный, как при нашем знакомстве. Но и вторая суббота не многое мне дала. По-прежнему взятая за руку и затащенная на гору, я рассуждала о прелестях мирской жизни и обо всем на свете, в основном сама с собой. Лео только слушал, после чего, уже без предупреждения, вёл меня к калитке. Тигры нам так и не встретились, а в Лео он так и не проснулся. Ну, зверь, я имею в виду, здоровый хищник, жаждущий кутить, буйствовать и зажигать. Что насчет его реальных когтисто-клыкастых друзей, наверное, он позвонил им и предупредил. У него никак роман с тигрицей, если девушки ему не по нраву.

Как детсадовский ребенок, которому не хватало только варежек на резиночках, висящих с рукавов, я дважды вернулась без конкретного результата, ведомая за ручку. Чего я жду от Лео? Что он за месяц запляшет вместе со мной ламбаду, потому что я скажу, что жить нужно в кайф? Хенсок его в этом не убедил, так куда мне-то? Не знаю, но я буду пытаться. Ведь начал же он со мной разговаривать? Это большое достижение. Он, боящийся касаний, брал мою ладонь и не отпускал, пока не отводил в безопасное место. Лео… я не могла не наблюдать за ним, как только он попадался на глаза, за этим одиноким рыцарем в пустыне чуждого ему поколения. Учителя старше, мы младше. Хонбин и второй товарищ бродят невесть где. Что ему остаётся? Правильно, идти за ними! Но он как младшая сестра в семье, в которой старшие дети вышли замуж и поженились, а она, не найдя жениха, понимает, что тоже должна покинуть отчий дом, её тяготит продолжать прежнюю жизнь без прежних участников, но податься-то некуда. Как сказала бы моя бабушка "баба ему хорошая нужна!". Со стариками не поспоришь.

— Поцелуй в щеку могла бы и поставить, — вздохнул Шуга.

— Я не буду спорить, я просто болею за Чимина, — я машинально огляделась, как смотрят люди, желающие взять что-нибудь в руки. Но пипидастр, лайстиков и плакатов-растяжек "Чимин чемпион!" не было. — А ты за своего дружка болей. Посмотрим, что он сможет.

— Сандо мне не дружок! — отрекся Шуга от своего двухдневного помешательства со сменой столика. — Я буду болеть за Хана.

— Он же не участвует? — не уловив шутки, переспросил Ви. Я улыбнулась, чуть не сказав, что тогда я за Лео.

Не знаю, понимал ли Лео, что до него пытаются донести, но я его понимала с каждым часом всё лучше. Скованность из-за своего секрета и осторожность загоняли меня вовнутрь себя, и в Тигрином логе я сама стала превращаться в отшельницу. В принципе, мне это было свойственно и в школе. Я не очень компанейская и шумная. Но тут это складывалось по-особому. Я уходила в мысли всё чаще, потому что не могла поделиться ни с кем тем, о чем думала. А думать я стала на более серьёзные темы, чем раньше. Лео тоже сторонится всех, потому что имеет какой-то секрет? Но какой? Известен ли он Хенсоку? Нет, не хватало мне уподобиться местным молчальникам! Я что-то делаю не так. Знать бы, как надо на самом деле. Зачем я занималась дополнительно химией и математикой? Нужно было психологией.

— Эй, лица попроще, а то как на премьере блокбастера, — присел рядом с Ви Джин, подколов нас и подоспев к началу состязания из своей библиотеки.

Джин держался от меня на почтительном расстоянии. Нет, я ему не разонравилась — это читалось по глазам, и я его не испугала, но моё смелое высказывание ему в лоб заставило его взять себя в руки и охолонуться. Он понимал, как и я, что если мы позволим немного сблизиться друг с другом, то это будет очень опасно. Такие понятия, как "невинный поцелуй" не для монастыря. И он, даже не подсмотренный и не увиденный никем, останется клеймом на наших губах. А вообще-то грех совершается в голове, разве нет? Если в ней мы уже сотни раз представили себе это, то зачем лицемерие в реальности? Ради приличия?

— Если монахам ничего нельзя иметь в собственности, мы, выходит, и сами себе не хозяева? — озадачилась вдруг я.

— Это ты отмазываешься от ставки на себя? — прошептал мне в ухо Шуга, что я вздрогнула.

— Ты не монах — ты себе хозяин, — отреагировал Джеро из-за его плеча. Хотя любовный пыл сентября сошел с меня немного, я бы всё равно не отказалась посидеть рядом с ним, а не отделяемая товарищами. Но они свято верили, что берегут меня и хранят от лишних напастей, ведущих к разоблачению.

— Трагедия не в этом! — патетически возвел ладони к небу Рэпмон, услышав с краю мой вопрос. — Ладно бы нельзя иметь собственность, а то просто нельзя иметь! Ну вы поняли, о чем я…

— От тебя другого и не ждали, — засмеялся Хансоль, сидящий между ним и Джеро. — Покажи руки? Мозоли лопнули или уже одеревенели?

— А сам-то, а? — срикошетил Рэпмон.

— Неужели нельзя просто понять, что отныне все ваши плотские утехи — не для нас? — осадил их Джеро. — Всё, конец бабам, конец сексу. Зарубите это себе на носу и направьте энергию в нужное русло.

— Спустить в источник, что ли? — главные пошляки Тигриного лога заржали в унисон. Джеро закатил глаза.

Слева и справа, синхронно, появились Чимин и Сандо. Они были раздеты по пояс, но температура воздуха не превышала градусов шестнадцати. Я запахнула рубашку поплотнее. Зябко на них смотреть, пускай им и станет вот-вот жарко. Со стороны Чимина встал к границе площадки мастер Хан, а со стороны Сандо вдруг явился Лео. Он заменяет тренера, или как это воспринимать? Две школы боевых искусств? Мне думается, что у них одинаковая тактика, только длительность опыта разная. В центр ступил мастер Ли — судья боя, самый справедливый (после Хенсока, конечно же) человек в обители.

— Что ж, не будем оттягивать момент, — произнес он. — Нам нужен ещё один брат-привратник из нового набора учеников, поэтому попробуем выяснить, кто же из них готов занять место… прошу! — он подозвал руками обоих парней, и они подошли к середине. — Никаких запрещенных приёмов, никакого песка в глаза, никаких оскорблений и обид после, когда один из вас проиграет. Всё ясно? — ребята кивнули и Ли, махнув ладонью ребром, отступил назад. Я замерла, волнуясь и беспокоясь о том, что сейчас будет.

Все незадействованные молодые люди тоже напряглись. Это чувствовалось. Вытянув шеи, подавшись вперед корпусами, они следили за каждым жестом своих друзей. За Чимина, конечно же, болело больше. С ним общались, дружили, он охотно учил всех тому, что умел, никогда ни в чем не отказывал и — лично для меня весомый аргумент, — красиво улыбался и имел деструктивные для моей степенности мышцы живота, ног и рук. Сандо же держался обособленно, на равных говорил с единицами, рвался вверх при помощи Лео, стремясь выскочить из толпы.

Двое встали друг напротив друга, босые, и, поклонившись, приняли боевые, стартовые стойки. Началась игра. Я надеялась, что в её рамках всё и останется. Чимин и Сандо, на расстоянии метра, перетаптывались мелкими шажками, рисуя на песке узоры неровных кругов, переплетающихся, как олимпийские кольца, рассыпающиеся и скрепляющиеся чертой шаркающих ступней. С согнутыми в локтях руками, они выставляли вперед ведущую сторону. Оба были правши, и им должно будет комфортно состязаться. Кое-кто из адептов был левшой, и их ставили в пару. Единственным амбидекстером был даже не Хан, а Лео. Ему было всё равно, какой рукой биться, я видела это в полутьме, когда Сандо постоянно проигрывал. Старший монах с легкостью перекидывал палку или нунчаки в другую руку или, если ронял одной, подбирал другой и управлялся с той же легкостью и с тем же мастерством. Поймав себя на том, что увела глаза следом за мыслью — на Лео, я вернулась к зрелищу. Сандо атаковал первым, подначивая Чимина скорее ввязаться в борьбу. Тот не поддавался, старательнее изучая маневры Сандо. Забрав свои смоляные волосы в хвост, он был точь-в-точь коршун, разрезом глаз, бровями в разлет и смуглотой. Чимин уклонился от очередного выпада. Пляска воинов рукопашного боя раньше казалась мне скучной и бессмысленной. Я не любила фильмы с драками и не ценила красоты построения всей этой системы, направленной на то, чтобы победить. Судя по лицам соревнующихся, Чимин собирался победить в той самой игре, которой я прозвала турнир, а Сандо всегда смотрел так, что не возникало сомнений: в течение часа он убьёт кого-то ради неведомой высшей цели.

Мин, наконец, освоившись, пошел в атаку. Зарядив хук, он тут же получил ответный маневр, но ушел от него и ловко вернулся в изначальную позицию. Затем не прошли два апперкота. Иногда это срабатывало, ряд однотипных ударов, потому что противник ждет разнообразия и не представляет, что его просто попытаются отлупасить. Хитрые бойцы порой могут перехитрить сами себя, рассчитывая на сложный бой, а взамен получая прямые, но нокаутирующие. Но Чимин не мог так просто дотянуться до Сандо. Юркий и изворотливый, как гадюка, служивый прогибался и выгибался от непредсказуемых ударов, отвечая тем же, но не мог зацепить противника и он. Борьба продолжалась.

— А если честно, я не знаю, на кого поставил бы, если б было что, — оценил расстановку сил Шуга, понаблюдав.

— Я думаю, что победит Сандо, — я грозно бросила взор на произнесшего это Джина, но потом вспомнила, что он махался с ним всерьёз, и у него есть причина предполагать такое. Хоть бы он ошибался!

Сандо с разворота ударил Мина в плечо, и тот, упав, подскочил на ноги. Я ахнула, опомнившись и поозиравшись — не заметил ли кто этого проблеска женственности? Но я зря переживала. Мужчины впились глазами в боевик онлайн. Чимин опять пошел в атаку и всё-таки умудрился поддать в челюсть Сандо. Тотчас оклемавшись и тряхнув головой, он попер на Мина, совершая броски и прыжки, слева направо, справа налево. Чимин отогнал его от себя немного, но в целом сдал позиции. Но и подведенный к углу, он всё-таки задевал Сандо чаще, чем тот его. Хуже было другое: Сандо словно не чувствовал ничего. Он настолько презрел боль и внедрил в себя сопротивление, что они обволокли его непробиваемостью. Он опять ударил Мина ногой по ногам так, что тот рухнул. Сдержав восклицание, я встала, прижав руки к груди. Не трогай моего милого тренера, кровожадная особь! Я ощутила на плече руку и, обернувшись, заметила привставшего Джина, дотянувшегося через Ви, чтобы успокоить меня и усадить на место. Я села.

Молниеносно рванув мимо Сандо, Чимин оказался за его спиной и, не став толкать в неё, дождался, когда к нему повернутся. Соперник обернулся, и они продолжали финтить. Кое-как вернувшись к середине площадки, они оказались там, где и встретились. Сандо, утерев лоб, не расслаблялся ни на миг. Вообще-то мастер Хан говорил, что сильное напряжение изматывает, поэтому нельзя натягивать нервы без дела. Смена напряжения и расслабления, поочередно, лучшее для боя. Но в то время как один сжался до сгустка злобы, другой, похоже, и не думал переусердствовать. Нет, он не относился к бою спустя рукава, но Чимин не хотел понять, что для Сандо всё серьёзно. Последний подкосил его в очередной раз и, не теряя времени, выстрелив кулаком вперед, уложил Чимина на бок и захватил его руку. Попытавшись вырваться, Мин понял, что захват слишком удачен, и из него не вырваться никак, если не покусать и не забить соперника по очень болевым местам. Он попробовал щадящую методику, но удары ногами из лежачего положения не могли повергнуть Сандо. Брюнет заломил его руку за спину и ткнул лицом в землю. Я едва не подскочила с криком "хватит!", когда это произнес мастер Ли. Чимин сразу же оказался на свободе и Сандо отошел от него. Вспотевшие и немного уставшие, они выдохнули. Мастер Ли поднял руки, призывая всеобщее внимание.

— При свидетелях, на глазах у всех и без каких-либо подвохов, я должен законспектировать победу Сандо, — услышав своё имя, он безразлично опустил глаза к земле, хотя я ждала самодовольной ухмылки и расплескивания тщеславия. Нагнувшись к Чимину, Сандо подал ему руку и помог подняться. Они похлопали друг друга по плечам. — Таким образом, должность привратника…

— Учитель! — поднялся Джей-Хоуп, и все посмотрели на него, ещё не отойдя от сражения, как будто бы титры не пошли, а в кинозале кто-то посмел зашуметь.

— Да?

— А могу я попробовать посостязаться за должность привратника? — неожиданно попросил он. Удивленный шепоток прошелся по обеим лавочкам.

— Ты? Но это несправедливо, ведь ты ученик уровнем ниже…

— Но всё же, я хочу попробовать, — настоял он. — Я стану привратником, если сумею победить? — вот теперь на лицо Сандо наползло то, чего я ждала во вторую очередь. Сарказм. Наставник Ли покосился на Хана.

— Это возможно?

— Почему бы нет? — пожал плечами тот. — Он добровольно хочет испытать себя. Если он проиграет, то ничего не потеряет, лишь приобретет опыт, а если выиграет… Сандо, если тебя одолеет низший ученик, то ты упадешь на один кып, а он поднимется. Ты готов на это или не согласишься?

Сандо оценивающе посмотрел на Джей-Хоупа, уже одной ногой вылезшего на арену.

— Я согласен, — кивнул он и, попятившись, осмотрел нового соперника. Я разрывалась от противоречивых чувств по поводу того, что избиение младенцев ещё не окончено. Если лучший, как я думала, Чимин, не смог побороть его, то куда же кому-то менее умелому?

Новые антагонисты встретились в центре. Приняв изначальную стойку, они начали перетаптываться, как делали это Сандо и Чимин полчаса назад. Джей-Хоуп остался в рубашке, хотя это делало его уязвимее. За одежду ухватиться куда проще, чтобы опрокинуть человека. Воспользуется ли этим Сандо? Но новый раунд игры, как и первый, двигался честно. Почему я ждала какой-то пакости от Сандо, а он ничего такого не выкидывал? Он что, правда, только меня возненавидел? Ох уж моя везучесть!

— А вот сейчас я наверняк за Сандо, — хмыкнул Шуга.

— Погоди, это ещё Хенсок не спустился, чтобы всем навалять, — поглумился тихо Рэпмон, но между Сандо и Джеем развернулась такая нешуточная драка, что он замолчал, как и все.

Перешагивание ног, перехваты руками, их молниеносное махание и глухие стуки о тело, то одно, то другое, заставили в какой-то миг мастера Хана, совсем как в боксе, развести парней в стороны и дать отмашку заново. Они ринулись с пылом, крутясь вокруг друг друга и, иногда казалось, касаясь земли изредка, так часто они сменяли места положения и пытались сшибить один другого. Сандо врезал Джею по лицу, но тот, как и атаковавший, умело вернулся в строй и продолжил дуэль на кулаках. Я смотрела на них и не могла поверить, что это тот самый Джей-Хоуп, который каждый день ест напротив меня и тренируется с Пигуном или Джеро, подразумевая, что имеет какие-то там задатки. Да они были не какими-нибудь там! Он совершенно не уступал Сандо, а под конец стало походить на то, что он его превосходит. В общем-то, финал всё и выявил. Джей-Хоуп сбил с ног соперника и, не желая причинять лишние ушибы, сковал его мертвой хваткой, не давая возможности выкрутиться и продолжить. Было ясно, что из такого захвата не столько сложно выйти, сколько невозможно.

— Достаточно! — вновь поднял руки учитель Ли. Джей-Хоуп расцепил руки и Сандо тут же выскочил из них, бешено глядя вокруг и осознавая, что произошло. — Мы все всё видели и поэтому, при свидетелях, в честном бою и при равных условиях, Джей-Хоуп победил! — не дожидаясь дальнейшего, Сандо, вспылив песком под ногами, вынесся прочь с площадки. Учителя проводили его молчаливым укором. Ли вернулся к триумфатору. — Мальчик мой, ты вырвал должность брата-привратника для себя. Поздравляю!

Все поднялись и, со свистками, улюлюканьем и массовым ликованием, подались поздравлять Джей-Хоупа, даже Чимин, не испытывавший, похоже, совершенно никакой обиды. Он искренне протянул руку другу. У меня был в душе настоящий праздник. Сандо не получил желаемого! Утерли же ему нос, наконец-то! Он не будет привратником и, раз Джей-Хоуп его одолел, то мимо него он не пройдёт. Улыбаясь, я готова была петь и веселиться, но вдруг заметила, что Лео, не присоединившись ко всем, обошёл площадку по краешку и, с задумчивым видом, окрашенным печалью неизвестного ранее оттенка, побрел туда же, куда ушёл Сандо. Что это, расстройство, что плохо научал? Но он же не виноват! Это нерадивый ученик! Я не верила, что у Лео пострадало самолюбие. Как можно ранить то, чего нет? Было ощущение, что он сопереживает и соболезнует в чем-то Сандо. Не выдержав, я тихонько двинулась следом.