Ведьма в аренду (СИ)

Глава 34. Заброшенный храм

Несколько долгих мгновений Элис тонула в безликой пустоте, не имея возможности даже дышать. Ее будто разрывало на части и снова склеивало воедино.

«Должно быть поэтому почти никто не пользуется порталами для перемещений», — успела подумать она, прежде чем пространство вокруг вновь обрело цвет и структуру. В лицо пахнуло сырым холодом, а запах заплесневелого камня показался смутно знакомым.

— Пришла, наконец, — холодные руки обхватили за плечи, сжали тисками длинных пальцев, не дав упасть, когда колени подогнулись, и Элис едва не рухнула на каменный пол.

Темное помещение без окон с расставленными по периметру свечами походило на одну из подземных келий Башни, где в ее ученическую бытность часто проводились практические занятия по магии. Каменные стены и потолок были исписаны защитными рунами, чтобы случайное колдовство не смогло навредить кому-то за пределами комнаты.

Элис попробовала отстраниться, но не смогла пошевелиться: тело совершенно не слушалось. Изольда со стуком упала на пол. Ведьма из Ордена сказала, что переход осушит источник на треть, но Элис казалось — она выжата полностью.

Холод пробрался под одежду, разбежался по коже ледяными ручейками от того места, где ее касался Азеф. В том, что человек за ее спиной — Глава Башни, Элис не сомневалась: тягучая интонация его голоса навсегда въелась в память.

— Почему ты дрожишь? — участливо прошептал он и развернул Элис к себе.

Его черные глаза сверкали предвкушением, а на бледном лице застыл чистый восторг ребенка, заполучившего желанную игрушку.

— Не бойся, я тебя не обижу, — он склонился к Элис и, коснувшись губами ее лба, замер. — Я так долго ждал тебя.

— Где… Калиста… — едва ворочая языком, проговорила Элис.

У нее получилось пошевелить пальцами — к телу постепенно возвращалась подвижность. С трудом подняв руки, она уперлась в грудь Азефа и предприняла попытку оттолкнуть его от себя. С тем же успехом можно было пробовать сдвинуть с места стену. Зато ее жест не укрылся от Главы Башни.

Усмехнувшись, он отстранился и склонил голову набок, рассматривая лицо Элис.

— Она жива, но разве сейчас это имеет значение? Теперь, когда я наконец могу к тебе прикоснуться, — он провел пальцем по ее щеке.

— Пусти, — Элис мотнула головой и, расправив ладонь, мысленно призвала Изольду.

Швабра не отозвалась. Глянув вниз, ведьма прекратила взывать к артефакту: Азеф предусмотрительно наступил на черное древко, вдавив его в камень, так что слабые попытки Изольды вырваться на свободу не имели ни единого шанса на успех.

— Все еще упрямишься, — проговорил Азеф. — Ладно. Пойдем. Отдам тебе твою драгоценную Калисту, может тогда ты поймешь, что меня не нужно бояться. В конце концов все, что я делал, я делал ради тебя.

Глава Башни нес полнейший бред, но Элис не возражала. Она и не надеялась, что так легко сможет уговорить его отпустить Калисту. Азеф наклонился, поднял Изольду и протянул ее Элис.

— Только без глупостей, — предупредил он. — Будет жаль портить такую уникальную вещь. Мне хотелось бы изучить ее.

Он сделал шаг к двери, но остановился. Развернувшись, он вернулся к магическому порталу — один в один такому же, как в подземелье Ордена. Запустив руку за пазуху темного плаща, он извлек небольшой нож. Элис даже не успела испугаться — Азеф полоснул им по собственной ладони и, протянув руку, уронил несколько багряных капель на магическое плетение портального круга, после чего спрятал нож обратно.

Грани, соприкоснувшиеся с кровью Главы Башни, вспыхивали и исчезали. Когда очередной рисунок растворился в камне, Элис поняла — Азеф разрушает портал.

— Он больше не нужен, — подтвердил он ее догадку. Раскрыв пораненную ладонь, он шепнул исцеляющее заклинание. Порез быстро затянулся, оставив после себя багровый шрам. — Единственная, кого я ждал, уже здесь. Пойдем.

Элис направилась вслед за Азефом, а в голове то и дело возникала мысль — за ней никто не придет. Портал уничтожен, и даже если кто-то захочет им воспользоваться, не сможет попасть в Башню. До чего же безрассуден Азеф, раз не пожалел разрушать такой редкий артефакт как портальный круг.

Ноги все еще плохо слушались, и, выходя из кельи, Элис зацепилась носком за порог, неуклюже ухватившись за откос, чтобы устоять.

— Неужели переход так сильно тебя ослабил? — нахмурился Азеф. — Что ж, позже я отведу тебя к источнику, а пока…

Он ловко подхватил Элис на руки и направился к лестнице, ведущей вверх. Элис не пыталась вырваться: ее так поразил поступок нового Главы Башни, что она не нашла ничего лучше, чем замереть, позволив Азефу проявить снисхождение к ее беспомощности.

Только вот почему он так себя вел? Разве не он пытался убить ее в Ущелье? Разве не он подговорил леди Питир остричь ее волосы, чтобы уличить в принадлежности к ведьмам? Разве не он напал на них в королевском дворце?

— Ты выглядишь растерянной, — тонкие губы Азефа изогнулись в насмешливой улыбке. — Гадаешь, что у меня на уме, так ведь?

— Не понимаю… Зачем вам я? Разве вы не ненавидите меня?

— Я — тебя? — улыбка Азефа сделалась шире. — Что ты, я, можно сказать, твой поклонник. Уверен, ты не догадывалась о моем существовании, пока обо мне не заговорили как о новом Главе Башне. Так ведь?

Элис нечего было ответить — до недавнего времени она действительно ничего не знала об Азефе. Да и теперь все, что она могла сказать, основывалось на обрывках разговоров Лиона да откровениях ведьмы из Ордена. Сын предыдущего Главы Башни и ведьмы, который учился в Королевской академии одновременно с Лионом и кронпринцем. Человек, попытавшийся захватить трон Корнуэльса. Тот, кто хотел убить короля руками королевы.

Чем больше Элис размышляла, тем понятнее становилось — Азеф точно не хороший парень, как бы он ни пытался убедить ее в обратном.

— На королевском балу вы сказали, что это я убила короля, а ведь это не так, — решилась заговорить Элис.

Азеф уверенно и неторопливо поднимался по лестнице, бережно прижимая ее к груди.

— Вынужденная мера, — отозвался он. — Я должен был попытаться решить все самым простым способом.

— Зачем вам понадобилось убивать короля и пытаться занять трон? — не сдавалась Элис.

— Потому что король — похотливый свин, думающий об удовлетворении своих фантазий больше, чем о проблемах государства. Вопрос времени, когда неженка-принц пойдет по его стопам. При мне все было бы иначе. И мне жаль, что пришлось обвинять тебя. Но поверь, я не позволил бы и волосу упасть с твоей головы.

— Совсем как на чаепитии у леди Питир, когда меня едва не раскрыли? — не удержалась Элис, вспомнив, как стараниями Азефа она лишилась не одного волоса — целой пряди.

— Ничего бы не случилось, — отозвался он. — Пострадала бы лишь репутация Дэвонса. Тебя я планировал забрать с собой.

Элис вспомнила, что как раз перед тем, как они с Лионом покинули поместье Питиров, к нему подъехала карета Главы Башни. Неужели все правда, и Азеф приехал туда за ней? Однако разве этот его поступок что-то менял? Он собирался забрать ее назад в Башню, чтобы до конца дней запереть в одиночной комнате.

— Вы пытались ранить меня в королевском дворце, — Элис не собираясь так просто сдаваться.

— Господин герцогеныш не позволил бы этому случиться, — презрительно скривился Азеф. — Он довольно предсказуем. Хотя иногда позволяет себе грязные приемчики. Он тебе нравится?

Вопрос оказался полной неожиданностью для Элис. Когда она отправлялась в Башню, то никак не предполагала, что станет обсуждать с Главой Башни дела сердечные. Все стало странным и запутанным. Вместо того чтобы схватить ее и вмуровать в стену, Азеф нес ее на руках, развлекая откровениями.

Его бледное лицо в обрамлении смоляных волос казалось посмертной маской, и Элис торопливо отвела взгляд. Еще свежи воспоминания о произошедшем у Ущелья, когда она видела его окруженным темными магическими щупальцами.

— Почему вы так не любите господина Лионелля? — спросила Элис, чтобы заполнить повисшую тишину, а заодно понять, что движет Азефом.

— А почему я должен любить самовлюбленного баловня, родившегося с золотой ложечкой во рту? Ему неведомо, что значит лишения, все, что дано ему по праву рождения воспринимается как должное, а на тех, кто ниже него по статусу, он смотрит с презрением. Мне продолжить?

— Не нужно, — буркнула Элис. — Лион не такой…

— Лион? — Азеф замер, но уже в следующую секунду возобновил подъем по лестнице. — Вы настолько сблизились?

Элис раздосадовано прикусила язык, злясь на себя за несдержанность. Молчание — золото. Почему она так скоро забыла все, чему учила ее Калиста?

Мысль, что она вот-вот встретится с подругой, помогла немного приободриться.

— Я понимаю, — проговорил Азеф. — Он хорош собой и умеет пустить пыль в глаза. Первый меч! Он всегда нравился девушкам и не стеснялся этим пользоваться. Не позволь ему запудрить себе мозги красивыми словами и лживыми обещаниями. Я смогу позаботиться о тебе лучше, чем он.

«Сомневаюсь», — подумала Элис, но в этот раз благоразумно промолчала. Сперва она должна убедиться, что Азеф сдержит слово и отпустит Калисту, а уж потом она выскажет все, что о нем думает.

Тем временем лестница закончилась, и Азеф, не слишком церемонясь, пнул дверь, ведущую на улицу. Элис с наслаждением втянула свежий ночной воздух, пропитанный благовониями из церкви богини, расположенной недалеко от остроконечной Башни с красной крышей-шляпой.

Ведьма с опаской покосилась в сторону пятиметровой стены, защищающей поселение ведьм от внешнего мира. Калиста наверняка там — вмурована в одну из стен, поддерживает защитный купол на пределе своих возможностей.

Вход в коридор, проходящий по периметру стены, находился намного дальше. Им придется обойти церковь и купальни, прежде чем станет заметна невзрачная, всегда закрытая заклинанием дверь.

Однако Азеф совершенно неожиданно свернул в другую сторону и уверенно зашагал мимо клумб с цветами и небольших грядок, где юные ведьмы тренировались выращивать овощи. Элис напряженно всматривалась вперед, пытаясь сообразить, куда он ее несет. В той стороне не было ничего, кроме заброшенного храма, обнесенного защитой, чтобы никто случайно не покалечился. Неужели он держит Калисту там? А потом еще будет рассказывать, какой он добренький!

Опасения Элис подтвердились: дойдя до защитной метки старого храма, Азеф остановился. Прошептав заклинание, он переступил черту, по-прежнему держа ведьму на руках. Едва защита осталась позади, Элис ахнула от удивления, с чувством прижав Изольду к груди. Оказалось, что видимые со стороны развалины храма — всего лишь иллюзия, морок. На самом деле на его месте расположился вытянутый двухэтажный дом с множеством окошек, из-за чего невольно возникали ассоциации с муравейником.

Свет теплился лишь в одном окне на первом этаже, сразу возле входа. Элис опустила ногу, пытаясь нащупать землю, и Азеф наклонился, опуская ведьму на свежепостриженный газон.

— Что это такое? — выдохнула она, пытаясь упомнить, видела ли прежде что-то подобное.

— Общежитие для детей ведьм, — отозвался Азеф и направился туда.

Элис последовала примеру Главы Башни. Но не успели они приблизиться к двери, как она распахнулась и оттуда выбежала… Калиста!

Элис не могла поверить собственным глазам! Подруга не просто была жива — она держала в руках сверток из пеленок, из которого виднелась крошечная, пухлая ручка.

— Азеф! Ты вернулся! — широкая улыбка на дорогом лице совершенно сбила Элис с толку. Она-то думала, что Калиста при смерти, а та цветет и пахнет. Даже поправилась немного…

— Я не один, — предупредил он и отошел в сторону.

Взгляд Калисты переместился к появившейся из-за спины Азефа Элис. Несколько секунд подруга смотрела на рыжеволосую ведьму и швабру в ее руке, а затем бросилась навстречу. Не успела Элис опомниться, как Калиста, прижимая к груди теплый комочек, обвила второй рукой ее шею и теперь не скрываясь плакала, уткнувшись в плечо Элис.

— Ты вернулась! Слава богине! Ты в порядке… — приговаривала она, поглаживая Элис по волосам. — Как же чудесно! Теперь все будет хорошо!

Элис растерянно оглянулась к Азефу. Тот замер в паре шагов от них, усердно рассматривая что-то впереди себя. Словно бы не хотел замечать душещипательной сцены воссоединения подруг.

Запретив себе думать об Азефе, Элис сосредоточилась на Калисте. Ей нужно так много спросить!

Мир, который она знала, вновь перевернулся с ног на голову. Элис совершенно запуталась в происходящем. Азеф угрожал убить Калисту и не только ее, если Элис не явится в Башню к назначенному сроку. Выходит, обманул? Но зачем ему понадобилось заманивать ее сюда?

— Что это все значит? — спросила Элис, отстранившись от Калисты. Влажные от слез глаза подруги сияли внутренним огнем, а значит, сила по-прежнему была с ней. Сверток в ее руках недовольно закряхтел. — Это твой ребенок?

— Нет, конечно! — отозвалась она и, утерев мокрые щеки, принялась осторожно укачивать малыша. Тот тут же затих. — Когда бы я успела?

Элис прикинула, что не видела Калисту всего пару месяцев, и в последнюю их встречу не было и намека на интересное положение подруги. За такое время при всем желании нельзя стать матерью.

— Тогда чей он? — Элис покосилась на Азефа. Тот лишь недовольно поджал губы, по-прежнему предпочитая смотреть в сторону, будто он вовсе не причастен к происходящему.

— Ты что, ничего ей не рассказал? — нахмурилась Калиста.

— Разговор как-то не задался, — отозвался он.

— Ладно! Тогда я сама! Пойдем! — она схватила Элис за руку и потащила ее в сторону двухэтажного строения. — Конкретно этот полуночник — Кирин. Но она за день так с ним намучалась, что я взялась присмотреть за ним ночью, чтобы молодая мамочка смогла хорошенько выспаться…

Элис вспомнила Киру — бойкую черноволосую ведьму, с которой они учились в одном потоке. Помнится, ее арендовали почти сразу после выпуска — чуть больше года назад. А вот о ее возвращении Элис ничего не слышала.

— Кто же отец?.. — спросила Элис.

— А сама как думаешь? — хмыкнула Калиста и тут же ответила: — Сынок графский, кто ж еще! Три месяца продержался, прежде чем руки распустил. Герой.

— Выходит, она вернулась в Башню, будучи беременной? — ужаснулась Элис. — А тот граф знал?

— Знал, не знал — разница невелика, — ответила Калиста. — Почивший Глава забирал ведьм раньше, чем неудобная проблемка становилась заметна. Сейчас сама все увидишь.

Она буквально впихнула Элис в дверь, над которой приветливо горел ночной фонарик. Приглушенные настенные светильники обрисовывали контур длинного коридора, идущего ровным туннелем в правую и левую сторону от входа. На одинаковых расстояниях друг от друга угадывались дверные проемы комнат. В воздухе витал аромат сдобы и мяты.

— Еще не выветрилась, — принюхалась Калиста и пояснила для Элис: — Сегодня пятилетний барон, незаконнорожденный, разумеется, стащил из кладовой вытяжку перечной мяты и разлил на ковер. То, что сейчас осталось — цветочки. Днем было не продохнуть!

Она подошла к ближайшей двери и, приоткрыв ее, поманила замершую на пороге Элис. Та приблизилась к подруге и заглянула в комнату, освещенную мягким сиянием ночника.

— Познакомься, — прошептала Калиста ей на ухо: — Тот самый мелкий барончик, а по соседству — маркиз, кажется. В комнате за стеной — графы-близнецы. А там, — подруга указала в другой конец коридора, — крыло девочек. Можно насобирать мини-двор, если задаться целью.

Элис смотрела на свернувшегося на чересчур большой кровати белокурого малыша, подложившего пухлый кулачок под щеку, и не могла поверить собственным глазам. Дети. Здесь, на территории Башни. Хотя чему она удивляется? Сама ведь когда-то была девочкой.

Но не такой крошечной! Если задуматься, ее первые воспоминания затрагивали время обучения в школе и более поздние годы. Но теперь она наверняка знала, что была рождена, как обычный человек, такой же крошкой, как та, которую Калиста заботливо прижимала к груди. Но разве тогда она не должна была запомнить хоть что-то из того, что происходило с ней до того, как она отправилась в школу?

— В шесть лет детям промывали мозги и сортировали, — ответила Калиста, когда Элис поделилась с ней своими рассуждениями. Она бесшумно прикрыла дверь и прислонилась к стене. — Мальчиков часто выводили за пределы Башни, пристраивали в хорошие руки. Предыдущий Глава любил развлекаться, украдкой отсылая мальчишек в дома к их отцам прислугой. Находил это забавным.

Элис даже представлять не хотелось — каково это. Каждый день видеть своего отца и не знать, что это он, считая себя брошенным и ненужным. Ловить косые взгляды тех, кто смог разглядеть схожесть с членом хозяйской семьи…

— Некоторых оставили прислужниками в Башне, — продолжила Калиста. — С мальчиками проще всего — у них не бывает врожденной магии. Могут сойти за обычных людей. А вот девочки… Практически все — с даром. Сама знаешь, как их воспитывают.

Осведомленность Калисты поражала. Подумать только — всего за несколько месяцев, что они не виделись, подруга успела вникнуть во все тонкости устройства жизни в Башне, да еще и с новым Главой сблизиться. Хотя что-то подсказывало, что за столь короткий срок невозможно успеть так много. Выходит, Калиста знала обо всем гораздо раньше, чем вышла путаница с арендой. Элис пошатнулась: опустошенный магический резерв дал о себе знать совсем не вовремя. Сзади ее поддержала твердая рука.

— Тебе надо к источнику? — забеспокоилась Калиста. — Что случилось? Переход не мог так сильно тебя ослабить… Погоди. Неужели этот негодяй…

— Нет! — не дала договорить Элис. Она больше не хотела слушать, какой Лион ужасный и бесчеловечный. — Он ничего у меня не забирал. Я сама отдала.

Она тут же пожалела о сказанном. Глаза Калисты недобро сверкнули, она взглянула за спину Элис и покачала головой. Лишь когда придерживающая ее рука сжалась крепче, она вспомнила, кем был третий из их компании.

Вырвавшись из захвата Азефа, Элис отодвинулась в сторону. Бледное лицо нового Главы, казалось, стало еще белее, лишь в черных глазах плескалась плохо сдерживаемая злость.

— Как он посмел… — проговорил Азеф. — Я оторву его паршивые руки!

Развернувшись, он широкими шагами направился к выходу. Уже распахнув дверь, он остановился.

— Оставь ребенка и отведи Элис к источнику, — бросил он напоследок.

«Надо же, какой заботливый!» — раздраженно подумала рыжая ведьма. Где же была его забота, когда он помогал монстру Ущелья вдавливать в землю целое укрепление с живыми людьми внутри? Что он тогда нашептывал? Собирался дождаться, пока ее источник иссохнет, чтобы Элис своими глазами увидела, как гибнет все, что она взялась защищать? Понять, что двигало этим странным человеком, было выше ее сил.

Дверь хлопнула, возвещая об уходе Главы Башни. Малыш в руках Калисты снова недовольно закряхтел, потихоньку переходя на более высокую тональность.

— Тш-ш-ш… — ласково зашипела подруга, принявшись по новой укачивать младенца. — Не бойся, дядя не хотел тебя напугать. Он просто капельку псих… Расстроился, что тетечка Элис переспала с другим дядечкой…

— Что ты говоришь ребенку?! — возмутилась Элис.

— Думаешь, он запомнит и будет тебя шантажировать, когда вырастет? — отмахнулась подруга. — Не о том ты переживаешь, моя дорогая! Тебя использовали, а ты и рада стараться. Еще и защищать его взялась перед Азефом… Дурочка моя. Когда ж ты уже поумнеешь?

— Я, может, и дурочка, — тихо отозвалась Элис. — Но пока теми, кто воспользовался моей доверчивостью, были лишь ты и Азеф. Я пришла только потому, что думала, будто ты умираешь. Я же все бросила, чтобы тебе помочь! Ты знала, что я буду мучиться чувством вины и не смогу тебя оставить.

— Знала, — подтвердила Калиста. — И потому помогла Азефу. Ты нужна нам, Элечка. Подожди минуточку. Я сейчас.

Она быстро направилась вглубь «мальчикового» крыла коридора. Остановившись у двери, которая с виду ничем не отличалась от других, Калиста тихонько постучала и, приоткрыв наполовину, нырнула в комнату. Вернулась она уже без младенца.

— С кем ты его оставила? — спросила Элис.

— С Кирой, с кем же еще, — ответила Калиста. — Нелегка жизнь молодой мамочки. Но все лучше, чем была до прихода Азефа.

Взяв Элис под локоть, совсем как в былые времена, когда они частенько прогуливались по школе под ручку, Калиста увлекла Элис на улицу. Сомнений не осталось — подруга вела ее к источнику в храме богини, как и сказал Азеф.

Чувства Элис никак не хотели приходить в соответствие ситуации. Казалось бы, она должна злиться и негодовать, чувствуя себя обманутой, но знакомое похрустывание мелких камней под ногами, запах ароматических масел из церкви богини и мягкая поддержка подруги детства навевали смутно знакомое ощущение защищенности, убаюкивая злость. Она словно вернулась во времена детства, когда самыми большими печалями были сложное домашнее задание да выволочка от строгой наставницы за шумное поведение на перемене.

Элис подняла голову вверх: на месте растущей луны виднелось лишь расплывчатое пятно, а звезды и вовсе размазались по темному, неоднородному небесному океану рябыми бликами. Интересно, почему же распрекрасный Азеф не торопился снимать защитный купол, раз уж он так печется о благополучии ведьм? Видела ли сама Калиста, как прекрасно настоящее ночное небо?

— В первой спальне живут лишь дети, — вспомнила рыжая ведьма. — Где же их матери?

— В стене в основном, — огорошила Калиста. — Предыдущий Глава не слишком с ними церемонился.

Сердце Элис болезненно сжалось. Как же так? Разве они заслужили такую незавидную участь? И все потому, что у них появился ребенок, существование которого нужно было непременно скрыть?

Внезапная догадка заставила спину покрыться холодными мурашками.

— Куколка Жаклин? — проговорила Элис, взглянув на подругу. Та кивнула, глядя прямо перед собой.

Внутри похолодело. Элис вспомнилась прекрасная черноволосая ведьма с потухшим взглядом. Тогда после полугодового «лечения» ее признали непригодной для дальнейшего использования в быту и вмуровали в стену. Все встало на свои места.

Теперь возвращение «поломанных» ведьм из семей выглядело совсем иначе. Ничего они не ломались! Бедняжки просто становились опасными свидетелями постыдной правды, которую нужно было скрыть во что бы то ни стало.

— Некоторых отправляли в Розовый переулок, хотя лично я их судьбе предпочла бы стену, — продолжила Калиста, заставив Элис отвлечься на новую мысль.

Прежде ей уже доводилось слышать о Розовом переулке. Лион как-то упоминал его в разговоре с Зэном, вот только объяснять, чем он примечателен, отказался, сколько бы она ни допытывалась.

— А что там? — спросила Элис, предчувствуя, что ответ ей не понравится.

— Дом удовольствий для избранных, — Калиста, в отличие от Лиона, и не думала приукрашать факты. — Провести ночь с ведьмой — удовольствие не из дешевых. А сила, которую они вынуждены дозированно выдавать своим «гостям», действует как наркотик. Азеф много времени провел там, пытаясь помочь бедняжкам.

— Прямо рыцарь в сияющих доспехах, — усмехнулась Элис, вспоминая магические шары в руках Главы Башни на балу.

Кое-кто прекрасно пользовался доверчивостью ведьм, попавших в беду, пополняя собственные запасы магии. Совмещал приятное с полезным, так сказать. Интересно, догадывалась ли Калиста о второй личине своего обожаемого покровителя.

— Азеф говорил, что ты будешь настроена враждебно, — вздохнула подруга, будто бы прочитав мысли Элис. — Только ты напрасно так категорична. Азеф неплохой человек. Странный немного, но точно не плохой.

— Говоришь так, будто хорошо его знаешь, — осторожно заметила Элис. — Да только человек, который сам принуждает ведьм к близости, чтобы воспользоваться их силой, вряд ли может зваться «неплохим человеком». Он плохой, Калиста. Очень плохой.

— Не говори, чего не знаешь! Он никогда не использовал ведьм так! — тон подруги получился чересчур резким, нетерпимым. — На подобное способны лишь мелочные аристократы!

Элис сразу поняла: камень брошен в огород Лиона. Вот только она наверняка знала, что по своей воле он ни за что не стал бы забирать ее магию. Можно сказать, она насильно ею поделилась. Надругалась над бедным Лионом, воспользовавшись его слабостью. Губы сами собой растянулись в неуместной улыбке. Представлять закаленного в боях Лиона несчастной жертвой коварной ведьмы оказалось неожиданно забавным.

И все же веселиться было рано. Судя по реакции Калисты, она относилась к Азефу гораздо теплее, нежели просто к другу или союзнику. Выходит, Элис придется очень постараться, чтобы открыть подруге глаза на истинное положение дел. Ведь любовь слепа.