Безжалостный хранитель

ГЛАВА 13

Моя вина

Изабелла

Я оглядываюсь через плечо и замечаю, как Серена целуется с Джеймсом. Было бы забавно пообщаться с братьями. Я определенно пьяна, иначе это звучало бы не так привлекательно. Странная мысль мелькает у меня в голове, но я отбрасываю ее, поддаваясь теплому туману шампанского.

Поворачиваясь к Джейсону, я быстро киваю. — Мы можем пойти в мою комнату.

Его рука обвивает мою, и он ведет меня сквозь толпу. — Я думал, эта квартира твоей подруги?

— Вообще-то, Серена — моя лучшая подруга. Я часто ночую здесь, поэтому она выделила мне отдельную комнату. — За эти годы я научилась защищать свою личность любой ценой. Чем меньше людей будет знать, что я дочь печально известного генерального директора Луки Валентино, тем лучше.

Как только мы покидаем переполненный танцпол, я беру инициативу в свои руки и веду нас по длинному коридору, который ведет к спальням на втором этаже. Комната Серены находится наверху, в мансарде. Хотя она предоставила мне одну из свободных спален, чтобы я хранила дополнительную одежду всякий раз, когда я остаюсь с ночевкой, мы обычно спим вместе на ее огромной кровати наверху.

Джейсон разворачивает меня к себе, заставая совершенно врасплох, как только хаос вечеринки начинает спадать. Его губы впиваются в мои, и он толкает меня к обитой тканью стене в коридоре. Что ж, это неожиданно. Он немного неряшлив, его язык проникает в мой рот, как будто у него есть задание ограбить каждый дюйм.

Он прижимается ко мне всем телом, скользя членом вверх и вниз по моему платью. Это вроде как приятно, но и немного чересчур, поскольку мы все еще находимся в коридоре, где любой может пройти мимо.

— Эй, притормози, — бормочу я ему в губы.

— Но мне так хорошо с тобой, детка. — Он стонет, когда его рука обхватывает мою грудь.

Кроме того, я ненавижу это ласковое обращение. Детка. Может быть, это потому, что я чувствую, что ко мне всю мою жизнь относились как к женщине.

— Не могу дождаться, когда трахну тебя…

Я отталкиваю его, кладя ладони на его рубашку. — Что, прости? — Я шиплю.

— Что? Я думал, именно этим мы и занимались. — Он снова захватывает мои губы, слишком жадно посасывая мою нижнюю губу.

— Отвали! — Кричу я.

— Да ладно тебе, детка, ты же не всерьез. — Его бедро раздвигает мои ноги, прижимая меня к стене.

Вспышка тьмы проносится перед моим периферийным зрением, и рот Джейсона отрывается от моего, почти прихватывая мою губу, затем все его тело оказывается в воздухе. Я ахаю, когда мгновением позже он падает на мраморный пол на полпути по коридору. И знакомая фигура склоняется над ним, впечатывая его лицом в землю.

— Раф! — Я кричу. Мои ноги снова двигаются, алкогольный туман внезапно рассеивается. Откуда, черт возьми, он взялся? Я бегу по коридору и опускаюсь на колени.

Голова Джейсона ударяется о мрамор, изо рта и носа течет кровь.

— Она сказала “нет”, ты pezzo di merda¹⁷. Разве ты не знаешь, что это значит? — Еще один треск, и кулак Рафа врезается в нос Джейсона.

— Стой! — Я тяну за руку моего охранника обеими руками, едва способная обхватить его массивные бицепсы. — Ты собираешься убить его!

— Хорошо. Это научит ублюдка слушать, когда женщина говорит “нет”.

Он бьет его снова, теперь левым кулаком.

— Раффаэле, остановись! — Я кричу снова, делая все возможное, чтобы оттащить его от парня, но мои усилия ни к чему не приводят. Это как мышь, пытающаяся сдвинуть гору.

— Это твоя вина, principessa, — рычит он, снова нанося ему удар. — О чем, черт возьми, ты думала, когда тайком выбиралась из пентхауса?

— Ты прав, это моя вина. — Я опускаюсь перед ним на колени и обхватываю ладонью его щеку, заставляя его смотреть на меня, а не на окровавленное тело под ним. Эти дикие глаза встречаются с моими, буря ярости проносится по темной поверхности. — Это моя вина, не его. Если хочешь выместить это на ком-то, вымещай это на мне.

Жесткая линия его подбородка смягчается, отчаянный взгляд исчезает. Его челюсть сжимается, сухожилия натягиваются. — Это моя вина, — ворчит он. — Черт! — Затем он снова поднимается на ноги и расхаживает по коридору. — Как, черт возьми, ты прошла мимо меня? Это произошло в мое дежурство. Я единственный, кто несет за это ответственность.

— Ничего не случилось, — шепчу я. — Парень немного распустил руки. Я могла с этим справиться.

Раф заливисто смеется, в его глазах снова появляется это безумие. — Это ты так думаешь. Ты понятия не имеешь, что было в голове у этого человека. То, что он хотел сделать с тобой… — Его слова срываются с языка, и он тяжело сглатывает, прежде чем запустить пальцы в волосы.

— Merda, что здесь произошло? — Маттео бежит по коридору, широко раскрыв глаза.

Прежде чем он добегает до меня, Раф делает выпад и прижимает его к стене. — О чем ты думал, приводя ее сюда? Я тоже должен выбить из тебя все дерьмо.

— Раф, нет! — Я запрыгиваю ему на спину, обхватываю руками за шею и повисаю на нем, как долбаная обезьяна. — Не смей причинять боль, Маттео. Это была моя идея. Я вынудила его помочь мне сбежать. — Я цепляюсь за спину Рафа, крепче обнимая его за шею, пока он не отпускает моего кузена.

Он, наконец, отступает назад, и Маттео обходит моего неуклюжего охранника. — Dio, что ты сделал с его лицом? — Он уставился в пол, а я слишком напугана, чтобы смотреть.

— Позови Серену, она была с его братом. — Я соскальзываю с широких плеч Рафа, и мои туфли на шпильках со стуком падают на пол. — Нам нужно отвезти его в больницу.

— Нет, — рычит Раф. — Никаких больниц. Мы позвоним личному врачу твоего отца.

— Так ты хочешь, чтобы Papà узнал об этом? — Я перевожу взгляд с Рафа на беднягу на полу.

— Нет, — наконец выдавливает Раф из себя.

— Тогда просто отвези его в больницу.

— А что, если об этом узнают?

— Я не называла ему свою фамилию, идиот. Я не дура. — Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на безумца, который завладел моей жизнью. — Надеюсь, он просто подумает, что ты какой-то ревнивый парень или что-то в этом роде.

Он фыркает от смеха. — Я бы не пожелал такого своему злейшему врагу.

— Пошел ты, — шиплю я.

— Как пожелаешь.

Мгновением позже появляются Маттео с Сереной, таща Джеймса за собой. — О, черт. — Ее глаза вылезают из орбит, когда она видит окровавленного мужчину на полу. К счастью, все остальные посетители были слишком заняты бушующей вечеринкой, чтобы заметить катастрофу дальше по коридору.

Джеймс опускается на землю рядом с братом, на его лице застыл ужас. — Что, черт возьми, с ним случилось?

— Он не принял отказ. — Голос Рафа обманчиво спокоен, как поверхность Гудзона перед бурей, скрывающая затаившуюся внизу турбулентность. — А теперь я предлагаю тебе отвезти своего дерьмового братца в больницу и забыть о том, что вообще произошло этой ночью, или я отвезу свою девочку в участок, чтобы выдвинуть обвинения.

Джеймс встает, его бледность приобретает болезненно-зеленый оттенок лайма. — Но он не стал бы…

— Я все видел, — вмешивается Маттео. — Он пытался навязаться ей.

Серена поворачивается к Джеймсу с ядом в голосе. — Забирай своего засранца-братца и убирайся нахуй из моего дома.

— Но…

— Убирайся. — Она отталкивает его так сильно, что он чуть не спотыкается о неподвижное тело Джейсона.

Смертельная смесь смущения и теплоты захлестывает мою грудь. Какой бы хреновой ни была иногда наша семья, я знаю, что они всегда прикроют мою спину. Даже когда это я облажалась. По-крупному.

Джеймс поднимает своего брата с пола, и я не могу даже смотреть, как он практически несет его изломанное тело через толпу. Это все моя вина. Почему я решила, что у меня может быть нормальная ночная прогулка?

— Пойдем. — Толстые пальцы Рафа обхватывают мое предплечье, когда он тащит меня по коридору. — Эта ночь была гребаным шоу дерьма.

— Да, из-за тебя. — Я надеваю каблуки, что довольно сложно на четырехдюймовых шпильках. — Если бы ты просто позволил мне кончить, ничего бы этого не случилось.

— Ты ошибаешься. — Его глаза вспыхивают, и он притягивает меня ближе, так что меня окутывает его мускусным ароматом. — Это все равно случилось бы, если бы я увидел, как этот придурок лапает тебя.

— Значит, теперь никто не может ко мне прикоснуться?

— Нет, если они хотят сохранить свои гребаные руки при себе, principessa. — Он рычит мое ласкательное имя в дюйме от моего уха, так что слышу только я.

— Эй, эй. — Маттео подходит ближе. — Я понимаю, что ты пытаешься защитить ее, но ты также не можешь обращаться с ней грубо.

Раф выдыхает и отпускает меня. Его грудь вздымается, маниакальный подъем и опускание слегка беспокоят. Маска спокойствия опускается на его черты, и сведенное судорогой сухожилие на челюсти застывает. — Ты прав. — Он наклоняет голову в мою сторону и указывает на дверь. — Пожалуйста, signorina, могу я проводить вас домой?

Мой взгляд переключается на Маттео, затем на Серену. По крайней мере, мы повеселились несколько часов, прежде чем все полетело к чертям. — Спокойной ночи, ребята.

— Ты уверена, что с твоим охранником все будет в порядке? — Спрашивает Серена. — Он кажется немного измотанным.

Я с трудом подавляю смешок. "Измотанный" — это мягко сказано. — Да, я могу с ним справиться.

Раф что-то ворчит, прежде чем обнять меня за талию и довольно решительно сопроводить к двери.