Безжалостный хранитель

ГЛАВА 25

Дружеское предупреждение

Раффаэле

Я вырву глаза этому гребаному профессору, если он не сдержит свой блуждающий взгляд. С того момента, как Изабелла приехала в больницу сегодня утром, он не переставал пялиться на нее. В программе дюжина студентов, но его кокетливый взгляд по-прежнему прикован к моей клиентке.

Я крепче прижимаю руки к груди в безуспешной попытке сдержать нарастающую ярость. Вместо того чтобы сосредоточиться на нем, пока он читает лекцию интернам, мой взгляд переключается на Изабеллу. Ее длинные волнистые волосы собраны в хвост, на ней минимум макияжа и ее любимая розовая медицинская форма, и, черт возьми, я понимаю, почему мужчина не может отвести от нее глаз.

В форме не должно быть ничего сексуального, особенно в сочетании с теми яркими Хокасами, которые она снова стала носить на работу. Стандартная униформа медицинских работников обычно слишком велика, из нелестного грубого материала, но на ней? Она выглядит чертовски соблазнительно. То, как эти облегающие брюки облегают ее задницу, подчеркивая идеальные изгибы… Если бы я умирал, а она была моим врачом, лучшего выхода не было бы.

Зажмурив глаза, я в сотый раз напоминаю себе перестать пялиться на свою клиентку, затем защелкиваю браслет на запястье. Я не должен был следить за ней, я должен был сканировать периметр в поисках угроз. Профессор Массимо, наконец, заканчивает свою речь, и все стажеры начинают расходиться, разделяясь на небольшие группы по двое и по трое.

Ко мне подбегает Изабелла с сияющей улыбкой на лице. — Я получила отделение неотложной помощи! Именно то, что я хотела.

— Поздравляю. Я рад за тебя. — Я заставляю свой рот растянуться в улыбке. Конечно, профессор позаботился о том, чтобы у нее был выбор. Bastardo делает все возможное, чтобы завоевать ее. После того, как я наблюдал, как он больше часа флиртовал с ней вчера в кафе, его намерения были очевидны, даже если они были направлены не к Изабелле. Она провела свою жизнь в такой чертовски защищенной обстановке, что даже не понимает, когда мужчина явно пытается соблазнить ее.

— Тогда почему ты не выглядишь счастливым? — Она смотрит на меня, поджав блестящие губы.

— Я же говорил тебе, я предпочитаю знать такие вещи заранее. Работа в отделении неотложной помощи означает, что десятки новых пациентов приходят и уходят на регулярной основе. Это не самый лучший сценарий обеспечения безопасности.

— Расслабься, Раф. Никто не попытается напасть на меня, истекая кровью. Особенно ребенок.

Я издаю разочарованное ворчание, когда она разворачивается и следует за двумя другими стажерами по стерильно белому коридору. Галогенные лампы над головой отбрасывают блики на ее темные волосы, когда она движется. Мой предательский взгляд приближается к ее заднице в обтягивающей одежде, когда она прогуливается в нескольких футах впереди, покачивая бедрами в такт какой-то невидимой мелодии. Один из других стажеров, парень из Нью-Йоркского университета, что-то говорит ей, но я нахожусь слишком далеко, чтобы расслышать. Сокращая расстояние между нами, я перехожу на шаг рядом с ней.

Блондин смотрит на меня поверх головы Изабеллы и приподнимает бровь. Я уже проверил биографию всех студентов программы до нашего приезда. Я также запомнил лица и имена.

— Не обращай на него внимания, Джефф, это всего лишь мой телохранитель, — объясняет она. — Он будет повсюду следовать за мной.

— Везде, — выдавливаю я с угрожающей улыбкой.

Джеффри Сандерсон из Теннесси. Он окончил университет Вандербильта с отличием и был принят в медицинскую школу Нью-Йоркского университета всего несколько месяцев назад. Он из хорошей семьи и пока что кажется приличным парнем. Но это не значит, что я позволю этому парню свободно разгуливать с Изабеллой.

Блондин слегка улыбается мне в ответ, прежде чем они продолжают свой разговор о молекулярной биологии, и я отвлекаюсь, чтобы сосредоточиться на одном из людей Луки, стоящем в конце коридора. Валентино заботится о безопасности своей дочери. В эту небольшую поездку он отправил по меньшей мере дюжину своих людей в дополнение к помощи местных. Они работают по сменному графику, так что за Изабеллой будет вестись круглосуточное наблюдение как на работе, так и дома. Хотя я буду единственным охранником, который останется в квартире, снаружи будет дежурить команда.

Изабелла считает это излишеством, но я ценю скрупулезность этого человека. Если бы у меня был ребенок, я бы поступил так же. Невидимые нити боли оплетают мое сердце, когда прошлое пытается вырваться на поверхность, но я крепко закрываю глаза и подавляю наплыв эмоций. Потеря того, кого ты любишь, может изменить твою точку зрения.

Я иду за Изабеллой по другому коридору, в воздухе витает густой запах дезинфицирующего средства. Я никогда не был фанатом больниц, единственный раз, когда я был в одной из них, — это чтобы попрощаться в последний раз. На этот раз все будет по-другому. Я поклялся вернуть Изабеллу в Нью-Йорк целой и невредимой.

Когда мы подходим ко входу в отделение неотложной помощи, женщина-врач подходит к Изабелле и двум другим интернам и начинает очередную лекцию. Я делаю шаг назад, занимая свое место у белой стены. Главный вход в отделение неотложной помощи находится прямо за спиной женщины, а слева от нее еще одна дверь с надписью "Педиатрия". Автоматические двери плавно открываются, привлекая мое внимание к входящему через плечо доктора темноволосому мужчине.

Мой желудок вырывается наружу, ударяясь о подошвы ботинок.

Какого хрена он здесь делает?

Ярко-зеленые глаза встречаются с моими, прежде чем он поворачивает голову направо, к маленькой нише, где находятся туалеты. Я медленно качаю головой, но мой упрямый брат сжимает челюсть в жесткую линию и снова указывает на то же место.

Раздраженно вздыхая, я нажимаю кнопку связи в ухе, и она с треском оживает. — Альдо, мне нужно прикрыть Олеандр на пять минут, пока я схожу в туалет. — Если бы я не был так зол, я бы посмеялся над новым кодовым названием, которое я придумал для Изабеллы, вдохновленный прекрасными и смертоносными цветами, которые растут по всему городу.

— Конечно, capo. — Ответ приходит почти мгновенно. Альдо работает в "Кингз" почти столько же, сколько Тони. Обоим мужчинам далеко за пятьдесят, но они на удивление подтянуты, учитывая их возраст.

Мгновением позже Альдо выходит из тени и занимает мое место у стены в ярде от того места, где стоит Изабелла, привлекая внимание женщины-врача, которая будет ее наставницей в течение следующих трех месяцев. Я не утруждаю себя прерыванием, чтобы сообщить ей о своем временном отсутствии. Вместо этого я обхожу их и крадусь к нише в стене, где спрятаны туалеты.

Я протискиваюсь в дверь мужского туалета и запираю ее за собой. Когда я оборачиваюсь, мой пистолет уже сжат в кулаке, и я встречаюсь взглядом с этими знакомыми нефритовыми глазами. Несмотря на то, что прошло десять лет с тех пор, как я видел их лично, в некотором смысле, кажется, что это было только вчера.

— Какого черта ты здесь делаешь, Джузеппе? — Что более важно, как он узнал, где меня найти? Как ее найти?

Он поднимает руки вверх, в его светлых глазах мелькает искорка веселья, когда они останавливаются на моем пистолете. — Расслабься, fratellino, я пришел с миром.

Я убираю оружие в кобуру и улучаю минуту, чтобы по-настоящему взглянуть на своего старшего брата. Эти глаза, эта эксцентричная улыбка, они так сильно напоминают мне маму, что у меня сжимается в груди. Я не часто позволяю себе думать о ней. Ее забрали у нас слишком молодой. Гребаный рак. Потом я вспоминаю, как Джузеппе бросил меня, приняв сторону папы, когда все полетело к чертям собачьим, и спросил: — Так зачем ты пришел?

— Дружеское предупреждение о том, что твое возвращение в Рим не осталось незамеченным.

— Cazzo, — шиплю я. — Как ты узнал? — спросил я.

У Антонио есть свой человек в Финансовой гвардии. Вы знаете, насколько важна их роль в пограничном контроле, особенно в предотвращении финансовых преступлений и контрабанды и борьбе с ними. Он ухмыляется. — Papà, должно быть, много лет назад заметил твое имя. — Он делает шаг вперед, ухмылка превращается во что-то более мрачное. — Он не единственный, у кого есть свои люди в правительстве, Раф. Ты должен быть осторожен…

Мои мысли уносятся в прошлое, затем я быстро киваю, стремясь вернуться к Изабелле. — Спасибо, что предупредил. — Я направляюсь к двери, но меня не дает покоя вопрос. Развернувшись, прежде чем дойти до выхода, я выпаливаю: — Что Papà сказал о моем возвращении?

Джузеппе сглатывает, кадык пробегает по горлу. — Мы ему еще не сказали.

Я стою так долгое мгновение, между нами сгущается тишина. — Наверное, так лучше, — наконец бормочу я.

— Я собираюсь следить за ситуацией, Раф. Если это станет проблемой, мне придется сказать ему.

— Делай, блядь, что хочешь, Беппе. — Странно использовать прозвище, которое мы придумали в детстве, но если он настаивает на моем, то и я тоже. По какой-то причине мне кажется, что это выравнивает игровое поле. — Ты давно принял свое решение.

Он делает движение ко мне, но я отпираю дверь и хватаюсь за ручку, распахивая ее прежде, чем он успевает произнести хоть слово, если оно у него есть.

Предательство моего отца — это одно, но обоих моих братьев? Это надолго выбило меня из колеи. Черт, может быть, я все еще не в себе из-за этого.

Я захлопываю за собой дверь и выхожу в коридор, стальные кольца на моей груди ослабевают в тот момент, когда я мельком вижу Изабеллу, целую и невредимую, стоящую там, где я ее оставил.