Безжалостный хранитель

ГЛАВА 22

Слишком хорошо

Изабелла

Теплый туман алкоголя почти выветрился из моего организма, сменившись жгучей похотью, пожирающей мою нижнюю половину. Уверена ли я, что это колоссальная ошибка? ДА. Буду ли я, несомненно, сожалеть об этом позже? Также, да. Смогу ли я остановить безумие? Черт возьми, нет.

Я расстегиваю тугую молнию джинсов, обнажая полоску своих кружевных розовых стрингов под ними. Глаза Рафа превращаются в две бездонные впадины бесконечной ночи, когда он отслеживает движение.

Несмотря на то, насколько сильно он сводит меня с ума, он также греховно восхитителен, и эта запретная вещь между нами только подливает масла в жаркий огонь. Не говоря уже о том, что сама мысль о том, чтобы заставить моего упрямого телохранителя нарушить одно из его драгоценных правил, является достаточной причиной.

Я полностью осознаю, что играю в опасную игру, но, кажется, не могу остановиться.

Что, если бы он согласился меня трахнуть?

Действительно ли я хотела бы потерять девственность в паршивом мотеле с мужчиной, который меня едва выносит? Это однозначное "нет". Но крошечная часть меня рассчитывала на то, что Раф никогда этого не сделает. Несмотря на его способность загонять меня на стену, он порядочный парень, и честь для этого человека — все. После месяца, проведенного с ним, я уверена в этом, что отчасти и заставило меня промолчать. Это и лимончелло, разрушающее мой организм.

Я никогда не признаю этого, но он прав, те последние две рюмки в ресторане подтолкнули меня к краю. Но я потратила всю поездку на машине и поругалась с Рафом, чтобы протрезветь. В любом случае, хватит. Легкое возбуждение все еще разливается по моим венам и затуманивает логику, которая обычно удерживает меня от того, что я собираюсь сделать.

— Ты готова? — спросил он. Сильное желание пронизывает тон Рафа, и если я еще не взмокла от нарастающего давления его члена у меня между ног, то сейчас точно промокла.

— Всегда. — Я повторяю его слова, сказанные всего несколько минут назад.

Дикая усмешка раздвигает его губы, и его бицепсы напрягаются, когда он сцепляет ладони за спиной, не сводя с меня глаз. — Дай мне свою руку.

Я держу ее между нами, и его пальцы обхватывают мое запястье, поднося мой указательный палец к своим губам. Он засовывает его в рот, и его щеки впадают, когда он облизывает их языком.

О, черт…

Закончив с этим, он берет мой средний палец и повторяет процесс от которого покалывает в позвоночнике. Бесконечно долгую минута спустя он отпускает мою руку и кладет ее на вершину моих бедер. — Теперь просунь указательный палец под трусики.

Впервые в жизни я делаю то, что мне говорят, потому что боль, назревающую у меня между ног, становится невозможно игнорировать.

— Ты мокрая для меня, principessa? — Его зрачки настолько расширились, что глаза превратились в бесконечные черные сферы.

Так что, конечно, я должна трахаться с ним. Если бы он знал, как сильно я его хочу, его гигантская голова взорвалась бы. — Немного, — прохрипела я. — Но это могло быть от симпатичного официанта в trattoria.

Его глаза вспыхивают, на лице появляется убийственное выражение. — Сомневаюсь, — выдавливает он. — Мне проверить? — Он поднимает свой толстый средний палец и проводит языком по его кончику.

— Нет, — взвизгиваю я, прежде чем мой предательский рот выдает совершенно противоположное.

— Теперь найди свой клитор, — шепчет он.

Я нахожу припухший бугорок и медленно киваю.

— Начни обводить подушечкой пальца. Делай это легко, как хорошая девочка. — Он наблюдает, как мой палец погружается в меня, грубые эмоции играют на его твердой челюсти. — Пока ты делаешь это, возьми другую руку и просунь ее себе под топ. Двумя пальцами преврати свой сосок в твердую вершинку.

Я делаю, как он велит, и удовольствие начинает нарастать и расцветать, учащая мой пульс. Его запах проникает в мои ноздри, мускусно-янтарный аромат теплым облаком окружает нас. Если я просто немного закрою глаза, я могу представить, что это он, его палец вместо моего внутри меня.

— Хорошо, — бормочет он, когда у нее вырывается слабый стон. — Вот моя хорошая девочка.

Dio, я всегда ненавидела, когда мужчины использовали этот термин, но с ним это так чертовски сексуально. На этот раз я хочу быть для него хорошей девочкой.

— Теперь возьми свой средний палец и введи его в эту мокрую киску, продолжая водить другим по своему клитору.

Я никогда в жизни не была так взволнована возможностью делать то, что мне говорят. Это, конечно, не первый раз, когда я занимаюсь самоудовлетворением, но, черт возьми, такого еще никогда не было. Это настолько выходит за рамки моего обычного комфорта.

— Вот так, а теперь трахни свой палец и представь, что это мой — Его челюсть захлопывается, под пятичасовой тенью проступают сухожилия. — Представь, что это тот, кто тебе нужен.

Я хочу, чтобы это был он. Предательская мысль всплывает на поверхность, но я сдерживаю ее, стиснув зубы. Вместо этого я говорю: — Горячий официант в ресторане… — Потому что нет ничего, что я люблю больше, чем выводить его из себя. Несмотря на эту холодную маску, я полностью осознаю чудовище, которое скрывается под ней и только и ждет, чтобы вырваться на поверхность. Я хорошо узнаю его, потому что меня окружали могущественные люди с таким же недугом. Осмелюсь сказать, у меня есть свой собственный зверь, которого я тщательно держу запертым глубоко внутри.

Череда проклятий срывается с поджатых губ Рафа, и он извивается подо мной, пытаясь встать. — Расслабься, — выпаливаю я. — Я просто прикалываюсь над тобой.

— Тебе следовало знать, что лучше не трахаться с мужчиной, у которого в руках твой выкуп за оргазм. — Напряжение спадает с его широких плеч, когда дерзкая ухмылка растягивается на жестких углах его подбородка.

— Я почти уверена, что прекрасно справлюсь сама.

Его рука сжимается на моем запястье, останавливая мои движения. — Мы должны это выяснить?

— Нет, — стону я, терзаясь о его член, все еще твердый подо мной. Я почти уверена, что, даже если бы я не пользовалась пальцами, я могла бы испытать оргазм, просто прижимаясь к его твердой длине. — Мы можем просто сделать это сейчас?

— Такая избалованная маленькая принцесса мафии…

Сквозь мои стиснутые зубы вырывается рычание. — Пошел ты, — шиплю я. Ничто так не бесит меня, как то, что он называет меня так, и, судя по глупой ухмылке на его лице, он прекрасно это понимает.

— О, поверь мне, principessa, если бы ты не была моей клиенткой, я бы прижал тебя к матрасу и трахал до тех пор, пока ты не выкрикивала мое имя. Твоя киска рыдала бы по моему члену, пока я исторгал оргазм за оргазмом. Ты бы ходила так, будто только что провела неделю в седле, после того как я закончу с тобой… — И снова его челюсть сжимается, как будто он не собирался разглашать все свои греховные мысли обо мне.

Dio, если бы он знал, что я девственница.

Холодок пробегает у меня по спине от постыдной правды. Я бы никогда не призналась в этом Раффаэле. Вероятно, у него было бесчисленное количество женщин.

— Можем ли мы…

— Да, давай закончим с этим. — Он прижимает мою ладонь к моему холмику, твердо удерживая свою руку сверху. Его ладонь грубая и мужественная, совсем не похожая на пригоршню нежных выпускников Нью-Йоркского университета, которых я встречала в прошлом. Продолжая оказывать давление, он снова запускает мои пальцы под трусики.

— Внутрь и наружу, внутрь и наружу, — шепчет он, не сводя с меня глаз. — Один палец на твоем клиторе, а другой входит и выходит из этой сочащейся киски.

У меня вырывается стон, когда он снова кладет мою свободную руку на грудь, прижимая ее к своей.

— Почувствуй, какая ты мягкая, какая, блядь, совершенная. — Резкость в его тоне только разжигает пылающий огонь у меня между ног. — Ты великолепна, когда вот-вот кончишь, principessa. Твои щеки раскраснелись самого соблазнительного розового оттенка, а губы сложены в идеальную букву ”О"… — Он замолкает, но я практически слышу его мысли. Он хочет, чтобы мой рот был на его члене, и в этот дикий, запретный момент я тоже хочу этого.

Принятие этого факта, даже если это только в моей голове, разрушает мои последние стены сдержанности. Я чувствую, как моя киска сжимается вокруг моего пальца, и я раскачиваю бедрами быстрее, жестче.

— Хорошая девочка, кончи для меня.

Уголки моего зрения темнеют с каждым рваным вздохом, когда волна удовольствия захлестывает меня. Мои глаза закрываются, наконец-то освободившись от пронизывающего взгляда Рафа, и необузданный экстаз захлестывает меня, волна за волной, пока перед глазами не заплясали звезды.

— Черт, Раф… — Я стону, когда моя голова запрокидывается.

Его теплые руки сжимают мою талию, пока я катаюсь на волне бесконечного удовольствия. Никогда в жизни я не испытывала такого мощного оргазма. Не одна и уж точно не с каким-либо мужчиной.

С моими ногами, все еще дрожащими от головокружительного порыва, я наконец заставляю себя открыть глаза и встречаю пару расплавленных сфер бесконечной ночи. Довольная улыбка тронула уголки его губ, и я почти уверена, что моя усмешка отражает его.

Если бы он не был таким самодовольным ублюдком, я бы, возможно, поблагодарила его.

— Это было то освобождение, которого ты жаждала? — шепчет он.

Это и многое другое. И все же, когда я чувствую его твердость под собой, этого недостаточно. Но это огромная стена, которая рухнула между нами, и я знаю, что лучше не испытывать судьбу. Не говоря уже о том факте, что как только весь алкоголь покинет мой организм, утром у меня может не остаться ничего, кроме унижения.

— Этого было достаточно. — Я пожимаю плечами и застегиваю джинсы, затем медленно застегиваю пуговицу.

Раф прищелкивает языком, наблюдая за мной широко раскрытыми глазами, и мне почти жаль его. Судя по его твердому члену, у него будет огромный ящик синих яиц, и без отдельной ванной, не говоря уже об отдельной комнате, ему чертовски не повезет. Кривой смешок разрушает нарастающее напряжение, когда он поднимается, приводя себя в порядок. — Этого было более чем достаточно, и ты это знаешь, principessa.

— Думаю, ты никогда не узнаешь. — Я плюхаюсь на кровать и натягиваю одеяло, прежде чем забраться под него.

Он долго смотрит на меня, прежде чем переводит взгляд на дверь.

— Иди прими душ, Раф. Я прекрасно справлюсь одна несколько минут.

Его брови хмурятся в нерешительности, и спустя долгую минуту он качает головой. — Все в порядке. Я подожду до завтра.

Я еще раз смотрю на его напряженную промежность, прежде чем зарыться головой в подушку. Не поднимая глаз, чтобы встретиться с ним взглядом, я шепчу — Ты можешь спать на другой половине кровати. Я клянусь, что не буду пытаться воспользоваться тобой посреди ночи.

Еще один смешок. — Не беспокойтесь обо мне, principessa. Если ты продолжишь в том же духе, я начну верить, что тебе действительно не все равно. — Теплая рука касается моего лба и заправляет несколько прядей за уши. Но с закрытыми глазами я могла себе это представить. — Спокойной ночи, Изабелла, сладких снов.