Безжалостный хранитель

ГЛАВА 52

Он найдет меня

Изабелла

Мои глаза резко открываются, и я вскакиваю с каменного пола, мое сердце бешено колотится. На дальней стене висит тусклый фонарь, едва освещающий темное пустое пространство. Я втягиваю воздух и пытаюсь унять бешеный стук, опасаясь, что кто-нибудь услышит это и придет за мной. Знакомый землистый аромат витает в комнате, вторгаясь в мои ноздри. Воздух прохладный и затхлый, насыщенный запахом влажной земли и слабым, затяжным ароматом… выдержанного вина.

Винный погреб.

У нас есть такой в подвале нашего летнего дома в Монтауке. Тусклый свет проникает сквозь щели в двери подвала, отбрасывая длинные косые лучи на затянутую паутиной темноту. Я оглядываю помещение, и когда мои глаза привыкают к плохому освещению, я могу разглядеть ряды пустых деревянных стеллажей, которые тянутся вдоль стен, как пальцы скелета. Заставляя себя подняться, острая боль обращает мое внимание на шишку размером с мяч для гольфа на затылке. Этот ублюдок. Я осторожно дотрагиваюсь до чувствительного места, затем проклинаю профессора Массимо и его чертовски красивые зеленые глаза и шикарные очки. Что, собственно, за черт? И кто был тот головорез, который выпрыгнул из багажника?

Ни в коем случае мой профессор не является вдохновителем этого похищения.

Итак, где я нахожусь?

Я оглядываю комнату в поисках своей сумочки, в которой лежит мой телефон, но, конечно же, там ничего нет. Начинает накатывать паника, но я подавляю ее, решив не позволять ей контролировать меня. Просто дыши, Белла. Ты бывала в ситуациях и похуже этой, верно? Перестрелка в прямом эфире определенно была бы хуже, а я побывала в трех за последние несколько месяцев.

С этим я справлюсь. У меня есть время подумать. Я просто должна разобраться в этом, быть наблюдательной, как Раф пытался втолковать мне все эти месяцы.

Раф… О, Dio, он выйдет из себя, когда узнает, что меня похитили. А потом он убьет меня, как только найдет.

И я абсолютно уверена, что он найдет меня.

Расхаживая по большой, затхлой комнате, я ищу что-нибудь, что я могла бы использовать в качестве оружия. Огромные деревянные бочки лежат на боку в дальнем углу, разбухшие за годы забвения. Эти винные бочки немного громоздковаты, но я пока не пренебрегаю ими полностью.

Я подхожу к массивным двойным дверям, вырезанным из древнего дерева, с железными петлями, прикрепленными к грубо отесанным каменным стенам. Прижав ухо к двери, я прислушиваюсь, не раздастся ли какой-нибудь звук, хоть что-нибудь.

Минуту я колеблюсь, раздумывая, кричать ли во все горло или притвориться, что все еще без сознания. Может быть, мне стоит просто переждать. Если я встану за дверью, то теоретически смогу напасть на след моего похитителя.

ДА. Вот что я сделаю.

Теперь мне нужно только оружие. Я прохожу мимо старинного зеркала с паутиной, покрывающей патинированное стекло, и мельком замечаю цветок, все еще заправленный в мой конский хвост. Олеандр. Улыбка скользит по моему лицу, когда я смотрю на ядовитый цветок в зеркале. — Спасибо, Раф, — шепчу я. — Даже когда ты не со мной, ты всегда начеку.

Осторожно, чтобы не коснуться ядовитых лепестков, я вынимаю его из волос, прикасаясь только к покрытому фольгой стеблю, затем кладу в задний карман для легкого доступа. Я расхаживаю по старому винному погребу еще несколько минут, прежде чем начинаю терять терпение, и беспокойство снова начинает овладевать мной.

Я бросаюсь к двери, не в силах контролировать себя. — Выпустите меня! — Кричу я, ударяя кулаком по старому дереву. — Массимо! Вы не можете держать меня здесь! — Я останавливаюсь и жду, снова прислушиваясь, моя рука парит над цветком олеандра.

Ничего.

Поэтому я снова начинаю колотить.

— Вытащи меня отсюда, ты, pezzo di merda! — Я изрыгаю красочную смесь итальянских и английских ругательств, которая заставила бы мою маму съежиться, а моего брата Винни произвести глубокое впечатление. Теплые и туманные мысли о моей семье снова поднимают панику, но я изо всех сил подавляю ее. Я скоро увижу их всех снова. Даже не ходи туда, Белла.

Звук приближающихся шагов заставляет мое сердце подпрыгнуть к грудной клетке. Я ныряю за дверь и осторожно сжимаю олеандр между большим и указательным пальцами, стараясь, чтобы лепестки не задели мою кожу. Мое сердцебиение учащается с каждым приближающимся шагом, пульс стучит в ушах, как безжалостный барабан.

Дверь со скрипом приоткрывается, и я задерживаю дыхание, прижимаясь спиной к грубым каменным плитам.

— Изабелла? — Голос Массимо только превращает страх в гнев. Я доверилась этому мудаку, наговорила Рафу столько дерьма из-за его паранойи, а мой профессор предал меня! Он распахивает дверь до упора, и я выскакиваю из-за толстого бревна, затем сую смертоносный розовый цветок прямо ему в лицо.

Он задыхается, и мне удается запихнуть немного ему в рот. Его глаза расширяются, когда я закрываю рукой его лицо, пока он не начинает сопротивляться. Благодаря неустанным усилиям Рафа и многолетним занятиям крав-магой, я несколько секунд держусь, прижимая ядовитый цветок к его лицу, прежде чем он одолевает меня, и я отступаю назад.

Я падаю на пол, мой копчик ударяется о твердый камень, и боль пронзает позвоночник. — Черт, — выдыхаю я.

— Che cazzo? — шипит он, кашляя и отплевываясь. — Что, черт возьми, это было? — Его рот кривится, и бледный блеск начинает покрывать его кожу.

Я понятия не имею, как быстро яд начинает действовать, но он уже хватается за живот, ноздри раздуваются.

Его расфокусированный взгляд опускается на раздавленные лепестки олеандра, усеивающие пол. — Нет…

Я лукаво ухмыляюсь. — О, да.

Его рука поднимается к груди, прижимая ладонь к сердцу, и мне интересно, начинает ли он чувствовать, как токсины проникают в его коронарную систему. Неустойчивое сердцебиение, учащенное сердцебиение и головокружение, если я правильно помню. Если не лечить, это может вызвать остановку сердца. — Что ты сделала?

— Что ты сделал? — Я плюю в ответ. — Где я?

Он отшатывается назад, прислоняясь к двери позади себя, которую не смог запереть. Я придвигаюсь ближе, выжидая подходящего момента, чтобы сделать свой ход. — Я не хотел этого делать, — шепчет он. — Он вынудил меня.… он угрожал моей семье… — Теперь его дыхание становится тяжелым и учащенным, неестественная бледность покрывает его внезапно пожелтевшие щеки. — Он приказал убить Карло, потому что я не мог… — Его слова обрываются, когда колени подкашиваются, и он опускается на землю.

Я не собираюсь ждать больше ни секунды.

Бросаясь к двери, я протискиваюсь мимо него и бросаюсь в темный коридор.

— Изабелла, нет! — Крики Массимо затихают вдали, пока я вслепую мчусь по коридору.

Я понятия не имею, куда я иду, но мне нужно убраться отсюда, пока я не узнала, кто такой он. В голове крутятся возможности, сердце колотится в такт моим ускоряющимся шагам. Раф ошибся. Не он цель, а я.

Это все из-за меня. Так всегда.

Я зашла в тупик, и единственным выходом была лестница. Думаю, я поднимаюсь наверх. С лестницы доносится шум голосов, и я бормочу проклятие. Разворачиваясь в том направлении, откуда пришла, я мысленно ругаю себя за то, что не проверила Массимо на наличие оружия. Без моего олеандра я теперь совершенно беззащитна.

Ну, за исключением крав-маги, от которой я практически отказалась с появлением моего нового телохранителя. Ты — Изабелла Валентино, и ты не умрешь сегодня. По какой-то причине мой внутренний голос звучит подозрительно похоже на Рафа. В кои-то веки я с ним согласна.

Я не умру.

Приближающийся звук тяжелых шагов заставляет меня ускорить шаг. Размахивая руками, чтобы заставить ноги преодолевать больше расстояния, я несусь по коридору, минуя винный погреб, и мчусь в противоположном направлении.

— Давай, давай. — Здесь должна быть другая дверь. Не может быть, чтобы предыдущие владельцы этой виллы тащили эти винные бочки по этой узкой лестнице. Должен быть другой выход. В нескольких ярдах впереди я едва различаю конец коридора.

И дверь!

Я так и знала! Сейчас я бегу, когда шаги становятся все ближе, я напрягаюсь до предела, пока мои икроножные мышцы не начинают ныть от напряжения. Я наваливаюсь на дверь, пытаюсь отодвинуть металлическую перекладину, но она не поддается.

— Нет! — Я шиплю, дергая старый ржавый металл. — Давай, пожалуйста. — Я тяну сильнее, мои руки напрягаются, и я чувствую это. Легкое движение. Затем с резким щелчком засов выдвигается, и дверь со скрипом открывается. Я дергаю ее обратно, и прохладный ночной воздух омывает мою разгоряченную кожу.

Я бегу по мощеному двору, огибая классический римский фонтан, который брызгает водой на мою горящую плоть. Меня окружают пышные сады, оливковые деревья и высокие кипарисы окружают территорию. Я дохожу до конца двора, и у меня перехватывает дыхание.

Я стою на вершине холма, а подо мной расстилаются мерцающие огни Рима. Нет, нет, нет. Это слишком далеко. По периметру ограда из кованого железа, на каждом углу еще больше охранников.

У меня сводит желудок.

— Мисс Валентино, наконец-то мы встретились лично. — Незнакомый мужской голос колышет паруса на ветру, заставляя крошечные волоски у меня на руках вставать дыбом.

Я разворачиваюсь, расправляя плечи и стискивая челюсть, когда смотрю в лицо своему похитителю. Пара чернильных глаз прикованы к моим, от поразительного сходства по моим венам пробегает лед.

У меня нет ни малейшего сомнения даже до того, как он заговорит.

Зловещая усмешка кривит губы мужчины, приподнимая кончики усов. — Я так счастлив, что наконец-то встретил женщину, которая похитила сердце моего сына после стольких лет. — Он подходит ближе, и орда охранников в черной форме волной окружает его. — Рад познакомиться с вами, Изабелла. Я Альфредо Феррара.