Безжалостный хранитель

ГЛАВА 54

Красивая и жестокая

Изабелла

Альфредо Феррара, отец Рафа, наблюдает за мной, темные глаза обшаривают каждый дюйм со смертоносным намерением. На его губах появляется улыбка, и снова я испытываю одновременно отвращение и изумление от сходства между отцом и сыном. С волосами цвета полуночи, в которые вкраплены седые пряди, сильным римским носом и темным, изучающим взглядом, он — точная копия Рафа за несколько десятков лет.

— Ты, безусловно, прекрасна, — шепчет он, подходя ближе.

Собравшись с духом, я выпрямляюсь во весь рост, оглядывая внутренний двор и виллу за ним в поисках любого возможного пути к бегству. Оказавшись в нескольких футах, он останавливается, снова окидывая меня устрашающим взглядом. Я собираю всю оставшуюся во рту слюну и плюю ему в лицо. Затем я мило улыбаюсь и толкаю его коленом в промежность, пока он отвлекся.

Он сгибается пополам, и его люди надвигаются на меня черной волной. Мускулистый мудак заламывает мне руку назад, и я стискиваю зубы, чтобы заглушить крик. Другой охранник хватает меня за свободную руку, так что я зажата между двумя крупными парнями в черном, их толстые пальцы сжимают мои предплечья.

— Красивая и жестокая. — Он ухмыляется, выпрямляется и достает из кармана пиджака носовой платок, чтобы вытереть слюну со лба. — Я вижу, как ты расположила к себе моего сына. — Он приближается на дюйм, грозя мне пальцем. — Вообще-то, я в нем разочарован. Я думал, он усвоит урок после первого раза.

У меня сводит живот, когда признание Рафа о его первой любви всплывает на поверхность. Этот человек убил ее прямо у него на глазах. Я бы не позволила этому случиться снова.

— Честно говоря, когда Антонио и Джузеппе сообщили о твоем прибытии в Рим, я был в восторге. Мой план сработал как нельзя лучше. Видеть тебя, великую наследницу империи Кингов, прямо здесь, в Риме, было поэтично. Мне больше не нужно было заходить так далеко, чтобы разрушить всю твою семью на Манхэттене.

— Твой план? — Выпаливаю я.

— Да, signorina, мой план ввести моего сына в ваше ближайшее окружение.

Мое сердце замирает, ударяясь о ребра, прежде чем упасть к подошвам ног. — Нет…

— Да. Это я стоял за "русской" атакой в Velvet Vault. Я был тем, кто организовал устранение твоего телохранителя, и я был тем, кто позаботился о том, чтобы Раффаэле занял его место. Тебе не кажется, что это было удобно, когда он появился в клубе той ночью, а затем снова днем на Парк-авеню, когда те головорезы стреляли по твоей машине?

Мой желудок скручивает, к горлу подкатывает тошнота. Раф предал меня? После всего, через что мы прошли.… О, Dio Меня сейчас стошнит. То, что я позволяю ему делать со мной…

Обхватив себя руками за туловище, чтобы не развалиться на части, я пристально смотрю на монстра, отнявшего жизнь Фрэнки. — Ты pezzo di merda, — выплевываю я. Кусок дерьма. — И тебе ничего из этого не сойдет с рук. Papà придет за мной и разорвет тебя на части.

— Боюсь, к тому времени будет слишком поздно. — Он лукаво улыбается. — Охрана, отведите синьорину Валентино обратно в дом.

Мужчины окружают меня с обеих сторон, несмотря на то, что я брыкаюсь и извиваюсь, и меня сопровождают обратно к роскошному поместью, расположенному на вершине холма. Они заставляют меня пройти обратно через мощеный двор, обогнуть красивый мраморный фонтан и подняться по белым ступеням ко входу в средиземноморский дом с терракотовой черепицей на крыше и высокими каменными колоннами вдоль входа.

Если бы меня не держали в плену, я бы восхитилась красотой виллы в лучах заходящего солнца. Сосредоточиться на этом легче, чем поддаться начинающей панике. Если бы Рафа действительно назначили моим телохранителем, кто бы пришел за мной? Часть меня отказывалась в это верить.… Его отец мог лгать, верно? Не может быть, чтобы всепоглощающие эмоции между нами были ненастоящими.

Я улучаю секунду, чтобы понаблюдать за тремя мужчинами, сопровождающими меня по дому. Один из них, должно быть, слабое звено, и мне нужно как можно скорее выяснить, кто именно. Меня ведут через просторный вестибюль с темными деревянными балками, возвышающимися над головой, затем заставляют пройти по коридору, стены которого покрыты фресками ручной росписи. Раф вырос здесь? Несмотря на жгучую боль предательства, я не могу не представить крошечную версию моего телохранителя, бегущего по этим самым коридорам.

— Cazzo, Papà, что ты сделал? — Мужской голос эхом разносится по коридору, и я оборачиваюсь через плечо, чтобы увидеть другого Феррару, врывающегося в прихожую. Один из братьев Раффаэле. Из-за широких плеч охранника, толкающего меня вперед, трудно сказать, кто именно. — Раффаэле сойдет с ума.

Остальная часть разговора приглушается, когда один из ведущих охранников открывает дверь и толкает меня вниз по темной лестнице. Знакомый земляной запах снова атакует мои ноздри. О, черт возьми, нет, только не винный погреб. Я извиваюсь и брыкаюсь, пытаясь освободиться, но сопровождающая меня троица образует непроницаемую стену мышц.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Ты знаешь, кто я? Мой отец заплатит тебе больше денег, чем ты когда-либо видел, если ты просто отпустишь меня.

Здоровяк, держащий меня за руку, фыркает. — Твой отец далеко в Америке, — ворчит он с сильным акцентом. — Signor Феррара здесь, и его возмездие было бы гораздо худшей участью.

— Zitto⁵⁶, Альфонсо, закрой рот, — шипит другой охранник.

Меня сталкивают со ступенек, и я спешу по коридору, не говоря больше ни слова. Здоровяк Альфонсо распахивает двери подвала, и мой желудок переворачивается от этого зрелища. Массимо распростерт на полу, пустыми глазами уставившись в каменный потолок. Крошечные кусочки раздавленных розовых лепестков окружают его рот и нос.

Жаль, что у меня нет побольше ядовитого цветка, чтобы использовать его против этих парней.

— Merda, — ворчит Альфонсо, глядя на тело, а затем осеняет себя крестным знамением. — Что, черт возьми, с ним случилось?

Лицемер. — Я бы предположила остановку сердца. — Я одариваю мужчин дерзкой улыбкой.

— Ты останешься с ней, — командует другой парень. — Я вынесу тело отсюда, пока не набежали крысы.

Крысы? Я сжимаю губы, чтобы не завизжать. Фу, ненавижу крыс. Это напоминает мне городское метро и всех этих отвратительных маленьких грызунов, ползающих по рельсам. Прямо сейчас я бы все отдала, чтобы вернуться туда, даже мириться с этими противными маленькими существами.

Я смотрю, как один из людей Феррары поднимает моего бывшего профессора с пола и перекидывает его неподвижное тело через плечо. Подступает волна тошноты, но я проглатываю ее. Я видела и похуже, намного хуже. Сейчас не время проявлять слабость, principessa. Я практически слышу голос Рафа в своей голове. Зажимая уши руками, я отталкиваю этот голос и боль, которую он приносит. Я не хочу верить его отцу, но что, если это правда? Что, если он посадил Рафа много месяцев назад и поимка меня была частью его тщательно разработанного плана?

Нет, этого не может быть… Тогда почему брат Рафа сказал, что мой телохранитель сойдет с ума, когда узнает?

Альфонсо смотрит на меня со своего поста у двери, как будто не совсем уверен во мне. Это может сработать в мою пользу. Я подхожу ближе, хлопая темными ресницами. — Знаешь, я убила его. — Кивнув головой в сторону двери, я останавливаюсь всего в нескольких футах от здоровяка. — Я имею в виду моего профессора.

Он бледнеет, рот изгибается в заглавную букву "О".

— Я не какая-нибудь беззащитная маленькая принцесса мафии, Альфо. И если ты не будешь осторожен, ты будешь следующим. — Я стираю оставшееся между нами пространство, и он вздрагивает, ударяясь о дверь. — Я не преувеличивала раньше. Мой отец — один из богатейших людей Манхэттена, и ты тоже мог бы им стать. У нас есть частный самолет и все такое. Просто помоги мне выбраться отсюда, и я позабочусь о том, чтобы Феррара никогда не добрался до тебя.

— Моя семья… — заикается он. — Он убьет их всех.

— Тогда мы сможем привезти их всех в Америку. Разве ты не хотел бы этого? Новый шанс в жизни? Больше возможностей? Я уверена, что Papà даже сам нанял бы тебя за спасение своей дочери, своего наследника.

Мужчина хмурит брови, и я практически вижу, как в его голове крутятся шестеренки. Давай, давай. Скоро вернется другой парень.

— Пожалуйста, Альфонсо. — Я беру его за руку и крепко сжимаю. — Не делай этого. Я могу сказать, что ты не такой, как они. Ты хороший человек. — Я смотрю на золотой крест, спрятанный между густыми завитками темных волос, выглядывающих из-под его расстегнутой рубашки.

— Я не могу так рисковать, signorina. Я должен думать о своей семье. — Его губы сжимаются в жесткую линию, но я могу сказать, что он колеблется. Я права. Он здесь несчастлив. А Раф говорит, что я не наблюдательна…

— Клянусь, они будут защищены, — продолжаю я. — Даю тебе слово.

Звук быстро приближающихся шагов резко обрывает наш разговор. Тяжелая дверь со скрипом открывается, и в щель заглядывает знакомое лицо. Это Джузеппе, младший из двух братьев Рафа. Его ярко-зеленые глаза врезались мне в память с той ночи в танцевальном клубе. Он отталкивает Альфонсо и быстро рычит: — Убирайся.

Мужчина отползает, и я обреченно опускаю плечи. И все же я отказываюсь сдаваться, пока нет. Развернувшись, я подхожу к ряду пустых полок и небрежно провожу пальцем по слою пыли, покрывающему деревянные выступы. — Мой отец собирается уничтожить всю вашу семью. — Я говорю тихо, не отрывая взгляда от пыльного отпечатка на том месте, где когда-то лежала винная бутылка. Затем на осколке битого стекла. Он не длиннее моего пальца, но все равно острый и может нанести некоторый ущерб.

— Может быть… — бормочет он. — Я Джузеппе…

— Я знаю, кто ты.

— Я удивлен, что ты меня помнишь. — Его шаги приближаются.

— Я встретила тебя всего несколько недель назад, — отвечаю я.

— Рад слышать, что произвел на тебя неизгладимое впечатление.

— Только из-за ужасной истории, которую рассказал мне твой брат после того, как мы столкнулись с тобой.

— Ах, так он тебе сказал? — Теперь он ближе, судя по покалыванию у меня на затылке. — Тогда, я полагаю, это правда, он действительно увлечен тобой.

Я не отвечаю, потому что я только хочу спросить, правда ли то, что сказал его отец о назначении Рафа. И я не уверена, что смогу вынести ответ…

— Что ты здесь делаешь? — Я сжимаю зубы, осторожно беру стакан и засовываю его в карман.

— Я только зашел проведать тебя.

— Чтобы убедиться, что твой отец еще не перерезал мне горло? — Я оборачиваюсь, глаза метают яд.

Он, шатаясь, отступает на шаг. На этот раз я воздерживаюсь от использования своего нового оружия. Массимо был бессмысленным убийцей, и этот следующий может стать моим последним шансом на спасение. Я должна использовать его в нужное время.

— Я не оправдываю того, что сделал мой отец. — Его темные брови хмурятся, губы кривятся.

— Но ты не остановил его.

— Меня там не было… — Джузеппе делает паузу и глубоко вздыхает. — И я сожалею об этом каждый день. Что это сделало с ним, что это сделало с Рафом, со всеми нами… Я никогда этого не забуду.

В моей груди вспыхивает искорка надежды. — Так что ты хочешь сказать?

— Я разговаривал с Рафом задолго до того, как вы двое прибыли в Рим, и даже тогда я мог сказать, насколько ты была важна для него. — Глубокие морщины пересекают его лоб, когда он смотрит на меня, на лице написано сожаление. — Возможно, однажды я подвел своего брата, но я не позволю этому случиться снова.

— Значит, ты мне поможешь?

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя не постигла та же участь, что Лауру и их будущего ребенка.

У меня сводит живот, кажется, в десятый раз за сегодняшний день. — Что? Их ребенок?

— Merda, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Ты не знала…

— Нет. — И теперь я задаюсь вопросом, что еще Раф скрывает от меня.

— Прости. Я уверен, что он рассказал бы тебе, когда пришло время, если бы рассказал все остальное.

Я фыркаю от смеха, обхватывая себя руками за грудь, как щитом. — Или, может быть, все это было просто уловкой, чтобы заставить меня доверять ему.

Джузеппе качает головой, и то же сожаление омрачает его черты. — Он никогда бы так не воспользовался памятью о Лауре.

Я сцепляю пальцы в узел, этот вопрос вертится у меня на кончике языка. — Твой отец сказал, что назначил Раффаэле моим телохранителем.… это правда?

Он медленно кивает. — Он ждал возможности проникнуть к Кингам с тех пор, как твой дядя, Данте, начал действовать на нашей территории.

— Итак, Раф…

Он поднимает руку, качая головой. — Насколько мне известно, мой брат ни о чем из этого не подозревал. Он был такой же пешкой в этом деле, как и ты.

Похлопывая по осколку стекла в кармане, чтобы убедиться, что он все еще там, я смотрю на Джузеппе, разрываясь между отчаянным желанием поверить ему и недоверием к своей интуиции, потому что любовь делает тебя глупой и слепой. — Думаю, мы узнаем, когда он придет за мной.