Безжалостный хранитель

ГЛАВА 21

Разрушает стены

Раффаэле

— Отпусти меня! — Изабелла продолжает колотить меня по спине, когда мы наконец переступаем порог миниатюрного гостиничного номера.

— С удовольствием, — бормочу я и швыряю ее на кровать. Она приземляется на четвереньки, ее лицо неделикатно падает на подушку. После того, как я был вынужден позвонить Сэлу, чтобы он забрал нас из ресторана, мне пришлось физически удерживать ее от бегства, когда мы добрались до pensione.

— Я просто хочу увидеть Колизей ночью! — скулит она, глядя на меня через плечо. Она все еще стоит на четвереньках, узкие джинсы обтягивают упругую попку, которая просто напрашивается, чтобы ее отшлепали.

Крепко зажмурив глаза, я делаю глубокий вдох, чтобы замедлить бешеный стук своего пульса. Как только шторм утихает, я снова открываю их, и мой взгляд останавливается на резинке для волос, которую она оставила на тумбочке. Перекидываю ее через руку, она как раз подходит к моему запястью. Я хватаю ее, ощущая легкую боль, похожую на укус пчелы. Идеально. Надеюсь, это будет моим ответом на эти проклятые неуместные позывы.

— Мы собираемся пробыть здесь три месяца, — выдавливаю я. — У нас будет достаточно времени, как только я все обдумаю.

— Фу, — ворчит она и переворачивается на спину. Ее пальцы роются в маленьком кармашке джинсов, привлекая мое внимание к небольшой выпуклости.

— Что это? — Рявкаю я.

— Ничего. — Она хлопает рукой по тому месту.

— Изабелла… — Я подхожу ближе, так что мои ноги касаются ее ног, свисающих с матраса. Она крабом ползет назад, пока не упирается в изголовье кровати, и я следую за ней, как гребаный идиот, взбираясь по матрасу, пока не нависаю над ней.

Теперь, когда я прижимаю ее к кровати и эти пылающие голубые радужки смотрят на меня снизу вверх, ярость закипает, и я осознаю свою колоссальную ошибку. Мой член тяжелый, натягивает молнию, когда я прижимаюсь к ней. Зрачки Изабеллы расширяются, ее рот изгибается в соблазнительную букву "О", как будто она тоже внезапно осознала, в какой компрометирующей ситуации мы оказались.

Я пытаюсь оттолкнуться, но ее нога обвивается вокруг моего бедра. — Останься, — шепчет она, аромат лимончелло витает между нами, и мое сердце замирает на полуслове.

Слово нет вертится у меня на языке, но по какой-то чертовой причине я не могу его озвучить. Я снова затягиваю резинку на запястье.

— Изабелла, я…

Ее взгляд опускается на жалкие дюймы пространства между нашими телами, и ее прикрытые веки поднимаются вместе с уголками губ. Черт. — Только не говори мне, что ты не хочешь этого, Раф. Я вижу, что ты хочешь…

Я прочищаю горло, каждый мускул напрягается, когда я нависаю над ней, борясь с желанием завладеть ее губами и выбросить все мои правила в окно. — Это физическая реакция, principessa, не более того. — Я выдавливаю из себя эти слова, хотя и чувствую в них горькую ложь.

Ее голова откидывается назад с хихиканьем, и я застываю над ней. Как только смех, наконец, затихает, ее глаза снова встречаются с моими. — Так почему это не может быть просто физической близостью? Я едва могу терпеть тебя, и ты ясно дал понять о своих чувствах ко мне. Всего одна ночь? Чтобы развеять напряжение… — Ее рука ползет вверх по моему торсу, обводя рельеф пресса, затем останавливается на груди.

Я сейчас так чертовски возбужден, что собираюсь расстегнуть молнию на джинсах.

Ее свободная рука движется на юг, пальцы танцуют вдоль моего пояса, так что ее плоть касается моей.

Madonna, mia⁴¹, за это я заслуживаю попасть прямиком на небеса. Я выхватываю ее руку и прижимаю к матрасу. — Нет, мы не можем. — Грубость в моем тоне выставляет меня лжецом.

— Почему? — спрашивает она.

— Есть бесчисленное множество причин, principessa, но в основном сейчас потому, что ты пьяна, — рычу я, злясь на себя за то, что вляпался в эту ситуацию.

— Я не пьяна. — Она закатывает глаза так сильно, что видны только белки.

Я отпускаю ее руку, затем хватаю за лодыжку в попытке оторвать ее ногу от своего бедра. Ее хватка только усиливается, и я впечатлен ее силой. А также, еще больше завелся. — Отпусти меня, Изабелла. Я не хочу причинять тебе боль.

Она снова смеется. — Хотела бы я посмотреть, как ты попробуешь.

Теперь моя очередь хихикать. — Если бы я захотел, я бы вывел тебя из строя прежде, чем ты успеешь моргнуть.

— Хочешь поспорить? — Веселые искорки мелькают в ярко-синих глазах. — Как насчет такого, если ты сможешь вывести меня из строя меньше чем за минуту, я никогда больше не буду упоминать об этом. — Она показывает жестом между нами. — Но если ты не можешь, я получу то, что хочу.

— И что именно? — Я непроизвольно выгибаю бровь, потому что эта девушка просто полна сюрпризов.

Ее плечи приподнимаются, на щеках расцветает легкий румянец. — Столь необходимая разрядка.

Cazzo, мне это тоже нужно.

Сжав челюсти, я обдумываю безумие этой просьбы. С одной стороны, я ни за что не выиграю при таком раскладе. Может быть, это заслужит мое расположение, если я соглашусь, и в дальнейшем она будет более сговорчивой. — Прекрасно, ты заключила сделку, principessa.

Поместив свободную руку между нами, продолжая возвышаться над ней всего в нескольких дюймах, я показываю на часы. — Поставь таймер на шестьдесят секунд.

Она проворно находит приложение и наводит палец на кнопку "Пуск". — Готов?

— Всегда.

Ее нога сжимается вокруг моего бедра, притягивая меня почти вплотную к ней. Мой член трется о ее центр, и я едва сдерживаю стон. Черт возьми. Если бы только моя рука не была занята тем, что удерживала себя на ногах, я бы снова повязал эту резинку для волос вокруг запястья, чтобы сдержать свои сводящие с ума позывы. Нет ничего лучше некоторого негативного подкрепления, чтобы избавить меня от этого в высшей степени неподобающего поведения.

Она нажимает кнопку, и другая ее нога обвивается вокруг моей талии, затем ее лодыжки обвиваются вокруг меня. И снова я удивлен силой ее бедер, настолько, что замираю на мгновение. Затем все мое тело замирает, когда ее бедра приподнимаются и трутся о мой член.

— Эй! — Я рявкаю — Это нечестно.

— Никто ничего не говорил о честности. — Она раскачивается сильнее, и от мучительного трения между нами вспыхивает пламя. — Мой крав-мага-сенсей всегда говорил мне, что нет никаких правил, когда дело доходит до побега от нападающего.

Я теряю драгоценные секунды из-за этого спора, в то время как мне следовало бы сосредоточиться на том, чтобы оторвать ее тело от своего. Вместо этого мои глупые мысли сосредоточены на поиске способа стянуть с нее штаны, чтобы я мог погрузить свой пульсирующий член в нее.

— Прекрати! — Я шиплю, и ее ошеломленные глаза встречаются с моими. — Я не могу сосредоточиться.

— Что? Телохранитель-перфекционист Раффаэле Феррара не справился с небольшим испытанием?

— Это измена. — Мне никогда не приходилось преодолевать похоть и свой предательский член, сражаясь с противником.

— Тик-так… — Она смотрит на мои часы, пока таймер отсчитывает время.

Merda, я не могу проиграть. Откидываясь всем телом вправо, я пытаюсь высвободиться, но она перекатывается вместе со мной, и мы падаем прямо с матраса. Я со стоном рухнул на пол, крошечного промежутка между кроватью и стеной едва хватало для моих плеч.

Изабелла выпрямляется, торжествующе оседлав меня, пока секунды продолжают убывать. Мои руки сжимаются вокруг ее бедер, отчаянно желая отстранить ее, в то время как мой член напрягается под джинсами, требуя ее внимания. Я в секунде от того, чтобы высвободиться от ее, когда она снова начинает прижиматься ко мне, дразнящее движение ее бедер выстреливает огнем из моего члена вниз по ногам до кончиков пальцев ног.

Cazzo, что такого особенного в этой женщине?

Большую часть времени я ее едва выношу, но несколько секунд действий поверх одежды — и я как возбужденный подросток.

— Изабелла… — Это должно было быть предупреждением, но прозвучало как отчаянная, нуждающаяся мольба.

Она снова прижимается ко мне, и слабый стон срывается с ее губ.

Черт…

Вот так вся моя сдержанность улетучивается, и я хочу, чтобы она победила. Так что я просто лежу, как stronzo, пока она трется об меня, и отсчитываются последние секунды.

Когда раздается пронзительный звук таймера, ее бедра останавливают свои разрушительные движения, и дерьмовая улыбка растягивает ее губы.

— Я же тебе говорила.

— Да, я проиграл, — невозмутимо отвечаю я. Я сажусь, опираясь на ладони. Новый угол только сильнее прижимает мой член к ее центру, и у меня вырывается еще один прерывистый вздох. Я думаю, она уже на полпути к оргазму, и, к своему стыду, я тоже.

Медленно я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней. — Ты победила. И что теперь, principessa?

Дерзкая ухмылка исчезает, как будто алкогольный туман начал рассеиваться. Она засовывает пальцы в карман и достает крошечную бутылочку лимончелло.

Где, черт возьми, она это взяла?

Она откупоривает пробку и допивает ликер, подтверждая мои подозрения, что ее возбуждение начало спадать. После того, как она сглатывает, она облизывает губы, и мой чертов член дергается у нее между ног. — Просто чтобы внести ясность, это ничего не значит. — Она снова подает знак между нами. — Поскольку ты не позволяешь мне выйти из гостиничного номера, и мы застряли здесь вдвоем, я просто подумала, что мы могли бы немного повеселиться. Это не меняет того факта, что ты сводишь меня с ума, и я едва выношу тебя.

— Черт возьми, ты действительно знаешь, как возбудить мужчину, principessa. Самодовольная усмешка скривила мои губы. — И просто, чтобы внести ясность, ты, возможно, и выиграла пари, но я не буду трахать тебя сегодня вечером. — Как бы сильно я этого ни хотел…

Ее победоносная улыбка гаснет, стройные плечи слегка округляются. — Но…

Я прижимаю палец к ее губам, потому что уже знаю, к чему она клонит. Эти надутые губы — верный признак. — Я человек слова, и я дам тебе освобождение, которого ты желаешь, но трахать тебя, каким бы приятным это ни было для нас обоих, будет противоречить каждому из моих тщательно продуманных правил.

— Это одна из причин, по которой я хочу это сделать. — Озорная усмешка скользит по ее розовым щекам.

— Я не удивлен.

— Тогда как же это будет работать?

— Все просто, principessa. Я расскажу тебе об этом. Я скажу тебе, где расположить твои пальцы и что именно с ними делать. — Эта грубоватость вернулась в мой тон, когда я представляю, как эти изящные пальчики погружаются в ее мокрую киску. Я прекрасно понимаю, что это очень крошечная лазейка в моих правилах, что ее практически не существует. Доведение ее до оргазма, независимо от того, сделаю ли я это пальцами, языком или членом, разрушит тонкую грань, которую я отчаянно пытался создать между нами. Я в полной заднице, и я полностью осознаю это.

В ее глазах вспыхивает похоть, и она тянется к верхней пуговице джинсов.