Безжалостный хранитель

ГЛАВА 36

Fratellino

Изабелла

Волна силы, необузданной и неразбавленной, накатывает на внезапно накалившуюся атмосферу, когда двое мужчин в темных костюмах направляются к нам. Мне хорошо знакомо это чувство, я выросла в окружении него, покалывания в воздухе, внезапного сдвига в осознании. За темноволосыми мужчинами марширует свита охранников, которая посрамила бы команду Papà. Раф застывает рядом со мной, каждый дюйм его тела излучает огненное напряжение.

— Cazzo, — выдавливает он.

Когда одна рука сжимает мой локоть, его свободная скользит вниз к бедру, где спрятан пистолет. Как у идеального охотника, его мышцы напряжены, он готов нанести удар. Мой взгляд мечется между Рафом и приближающимися незнакомцами, по спине пробегает холодок. Я видела своего охранника в самых разных опасных обстоятельствах, но никогда не видела его таким. Это напряжение исходит от его тела, просачиваясь в мое собственное, пока у меня внутри не скручивается тугой узел. Серена не обращает внимания на всю эту драму, болтая о своем прелестном цветке, пока ее взгляд не поднимается и не останавливается на первом из двух мужчин.

— О, Dio, — бормочет она, прежде чем обмахнуться веером. — И именно поэтому у меня нет планов когда-либо снова возвращаться на Манхэттен.

Первый мужчина с глазами темными, как полночь, делает паузу, его пронзительный взгляд скользит по Серене сверху донизу, изучая каждый дюйм ее скандального, облегающего рубиново-красного мини. Этот мужчина чертовски горяч и определенно опасен. Возможно, дело в татуировках, выглядывающих из-под воротника, или в этом хищном взгляде.

— Продолжай двигаться, — рычит Раф сквозь стиснутые зубы, пытаясь увести меня в обход растущей толпы черных костюмов.

— Пожалуйста, не говори мне, что вы уже уезжаете, signorina. — Второй парень, который поразительно похож на первого, только вместо темных глаз и волос у него темно-изумрудные радужки и светло-каштановые завитки, ниспадающие на лоб. — Вечеринка только начинается.

— Именно это я и говорила…

Я хватаю Серену за руку и сжимаю так крепко, что обрываю остаток ее предложения. Моя кузина, возможно, временами бывает немного взбалмошной, но она знает меня достаточно хорошо, чтобы уловить мои не столь тонкие намеки.

Стена мужчин теперь преграждает путь к машине, двое привлекательных, которые явно главные, по очереди пялятся на Серену, затем свирепо смотрят на Рафа, или, скорее, на его руку, выжимающую дерьмо из моей руки.

— Раффа, — шипит тот, что повыше, — все это время в Риме и даже не позвонил?

Серена резко поворачивается ко мне, наконец-то освободившись от пристального взгляда великолепного незнакомца. — Ты знаешь этих двоих?

— Больше нет, — выдавливает он сквозь зубы.

Темноволосый парень подходит ближе, и Раф встает передо мной, стена из плоти и крови. — Да ладно тебе, fratellino, так нельзя говорить о своих братьях.

У меня отвисает челюсть, и хватка Рафа на моей руке становится жестокой. Я смущенно взвизгнула, прежде чем прикусить язык, чтобы не разразиться очередным потоком ругательств.

— Братья? — Резкий, слегка ненормальный смешок срывается с жесткой линии губ Рафа.

В этот момент мне приходит в голову, что, несмотря на то, что я уже несколько месяцев провожу почти двадцать четыре часа в сутки со своим телохранителем, я ничего о нем не знаю. У него есть братья? Здесь, в Риме? Как он мог не сказать мне?

— Это забавно, — шипит он, в его тоне слышатся резкие нотки. — Вы оба давно сделали свой выбор. — Он кивком указывает на зеленоглазого. — Кроме того, Джузеппе сказал мне, что ты знал, что я был здесь несколько недель назад, Антонио.

Антонио, тот, что повыше, с пронзительными угольно-черными глазами, испепеляет брата справа от себя свирепым взглядом, прежде чем вернуть этот жесткий взгляд обратно на Рафа.

— О, так Джузеппе не сказал тебе, что мы случайно встретились? Или что я позвонил ему перед своим приездом? — Коварная усмешка смягчает жесткую линию подбородка Рафа. — Что случилось, Антонио? Ты теряешь контроль над своими людьми? Чертовски обидно, когда ты не можешь доверять даже своей собственной проклятой крови, не так ли?

Антонио стирает пространство между ними, ярость искривляет его челюсть. — Vaffanculo, Raffa⁵¹.

— Ты первый, Тони. — Несмотря на то, что мой телохранитель младший брат, он самый крупный из всех троих. И прямо сейчас, нависая над своими братьями с выпяченной грудью, как гребаный павлин, и кровожадной яростью, застывшей на его лице, он выглядит чертовски устрашающе.

И это заставляет меня становиться немного выше.

— Очевидно, здесь происходит какая-то семейная история, о которой мы не знаем. — Серена встает между братьями, держа в руке блестящий клатч, и проводит идеально наманикюренным ногтем по плечу Антонио. — Давайте не позволим этому испортить чей-либо вечер. — Двое охранников рвутся вперед, но Тони пренебрежительно поднимает руку, и его люди замирают на полпути. Что знаю только я, так это то, что в дизайнерской сумочке Серены спрятан заряженный "Глок 42".

— Приношу свои извинения, дамы, мы с моим братом были крайне грубы. — Натренированная улыбка скользит по лицу Антонио, когда он делает шаг назад и поправляет безупречно белый воротничок своей рубашки. — Встреча с нашим давно потерянным братом застала меня немного врасплох. — Его темный взгляд скользит по Рафу, прежде чем снова остановиться на Серене. — Меня зовут Антонио Феррара, а это мой младший брат Джузеппе. — Он указывает в сторону ночного клуба "Хиллтоп". — А это наше прекрасное заведение.

Раффаэле бормочет проклятие, проводя пальцами по спутанным темным локонам.

Антонио протягивает руку, два озера тьмы изучают каждый дюйм моего тела. — А вы, должно быть, новая клиентка моего брата.

— Не прикасайся к ней, — рычит Раф, от этого дикого звука вибрирует все его тело. Он притягивает меня ближе, так что я чувствую каждое подергивание его мышц и учащенное стаккато его сердца.

— Всегда такой заботливый, fratellino… И этот характер. Надеюсь, это не доставило тебе новых неприятностей.

— Не беспокойся обо мне. Я прекрасно справляюсь со своими делами.

— Совершенно очевидно. — И снова этот жесткий взгляд скользит по мне, выискивая то, в чем я не уверена, но он чертовски уверен, что не найдет это в моем декольте. Я свирепо смотрю в ответ, скрещивая руки на груди, чтобы прикрыть глубокий вырез своего топа. Рафу нравится обращаться со мной как с хрупким маленьким существом, но я более чем способна постоять за себя.

С моей нынешней позиции у меня свободный доступ к его горлу. Прямой удар ребром ладони, и он бы задохнулся от собственного дыхания. Или я могла бы ударить в пах, просто и эффективно. В любом случае, даже без пистолета я сама довольно смертоносное оружие.

— Может быть, нам всем стоит вернуться туда и выпить еще? — Предлагает Серена, ее пальцы все еще крепко сжимают клатч. Моя кузина может хорошо сыграть роль взбалмошной блондинки, но в ее теле нет ни капли глупости. — Наверстать упущенное? — Она переводит взгляд между братьями.

— Ни в коем случае, — рычит Раф.

Джузеппе подходит ближе, мерцающие зеленые глаза сосредоточены на его младшем брате. — Давай, Раффа. Тебе не кажется, что пора?

— Аду пришлось бы дважды замерзнуть, прежде чем я сяду за столик и выпью с кем-нибудь из вас.

Джузеппе отшучивается, но из двух братьев он, кажется, чувствует себя наиболее неловко. Антонио, должно быть, старший, но ненамного, всем троим братьям на вид за тридцать.

— А теперь убирайся с моей дороги, чтобы мы могли убраться отсюда и никогда больше не совершать ошибку, посещая твое прекрасное заведение. — Обхватив меня за спину, он приближается к своему брату, возвышаясь над его меньшим телом.

— Ты уверен, что хочешь сыграть все именно так? — Антонио хрипит.

— Papà был тем, кто давным-давно начал эту игру, Тони. Я вообще, блядь, не хочу играть. Я уберусь из вашего проклятого города при первой же возможности. До тех пор ты остаешься на своей стороне, а я — на своей. И скажи папе, чтобы он не волновался, я здесь не из-за него.

Антонио хихикает, низкий звук, нервирующе похожий на смех Рафа, фальшивый, ненастоящий, в котором больше глубины и теплоты. Как только приступ стихает, он делает шаг в сторону, и занавес из темных костюмов раздвигается, открывая путь к парковке.

Раф подхватывает меня под мышку, затем тащит сквозь строй охранников, и я тащу Серену за собой.

— A presto, fratellino⁵²! — кричит Антонио.

Скоро увидимся.

— Какого черта, Раф? — выпаливаю я, как только мы въезжаем на гравийную парковку. Сальваторе заводит двигатель, и один из охранников Серены открывает дверь на заднее сиденье. Где они были несколько секунд назад, когда вот-вот должна была разразиться Третья мировая война?

— Я не хочу об этом говорить.

Я упираюсь каблуками в гравий и замедляю его маниакальную поступь. — Я не сделаю больше ни шагу, пока ты не скажешь мне, что происходит.

Его бурный взгляд устремлен на меня, буря эмоций бушует прямо под темной поверхностью. — Тащи свою задницу в машину, или я снова перекину тебя через плечо. Ты этого хочешь? Я не валяю дурака, principessa. — Резкость в его тоне разжигает огонь в моих венах.

— Тогда дома.

— Прекрасно. — Он кладет руку мне на поясницу и подталкивает меня остаток пути к машине.

Что, черт возьми, на самом деле скрывал Раф все это время?