Безжалостный хранитель

ГЛАВА 34

Невозможно

Изабелла

Я делаю это. Сегодня вечером я теряю девственность с Рафом. Я устала ждать, я устала оправдываться, почему это плохая идея. Я уже знаю, что это так, но я готова рискнуть. Потому что каким бы невыносимым ни был этот мужчина, я хочу его. Как будто я никогда никого другого не хотела.

И после стольких лет ожидания я не хочу, чтобы мой первый раз был с кем-то, к кому я испытываю теплые чувства. Я хочу огня, всепоглощающего влечения, и более глубокой связи, которой у меня никогда не будет с Массимо или Джеффом. Я хочу Раффаэле, мужчину, с которым я чувствую себя в безопасности и даже обожаемой.

Я не настолько глупа, чтобы думать, что мой телохранитель влюблен в меня, но в этом есть что-то помимо ревности и собственничества. Я уверена в этом.

Поэтому, прежде чем я успеваю передумать при свете романтической римской луны, я прижимаюсь своими губами к его губам и целую его с той же пламенной страстью, с какой он пожирал мою киску в ресторане всего час назад. Он стонет мне в рот, когда я веду его назад, пока мы не упираемся в увитую плющом стену.

Воздух наполнен ароматом цветов, а журчание близлежащего фонтана только дополняет идиллическую атмосферу. Я только надеюсь, что смертоносного олеандра с его обманчиво невинными розовыми цветами поблизости нет. Руки Рафа перемещаются к моей заднице, сильнее прижимая меня к себе, так что наши тела оказываются на одном уровне, и я чувствую его твердый, как камень, огромный член у своего живота.

Дрожь пробегает по моему телу при мысли о том, что он вторгается в мое девственное влагалище, но я подавляю страх, напоминая себе, что оно создано для растяжения. Ребенок намного больше любого члена, верно?

Верно.

На задворках моего сознания смутно слышится рокот двигателя, но я слишком занята, подбирая удар языка Рафа к удару. Мужчина умеет целоваться, и, на мой взгляд, это очень желательная черта. Большинство мужчин больше озабочены тем, чтобы получить удовольствие, чем тратить время на то, чтобы должным образом поцеловать женщину.

Поэтому я наслаждаюсь каждым движением его языка, ощущением его пальцев, зарывающихся в волосы у меня на затылке, и пытаюсь представить, каково это — быть трахнутой этим мужчиной. Я ненадолго задумываюсь, не рассказать ли ему о своей девственности, прежде чем решаю, что это плохая идея. Мне не нужно, чтобы он выходил из себя из-за меня.

— Нет, Ники, я сама справлюсь со своим багажом. — Знакомый женский голос доносится эхом сразу за воротами, и я отрываю свои губы от губ Рафа. Он тут же напрягается, возвращаясь в режим телохранителя.

Я бы узнала этот голос где угодно. — Сирена? — Я называю ее имя изнутри двора.

— Сюрприз! — крикнула подруга. Она выскакивает из-за куста олеандра по другую сторону кованых железных ворот со своей дизайнерской спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

— Боже мой, что ты здесь делаешь? — Я взвизгиваю, нажимая на звонок, чтобы впустить ее.

— Я, конечно, приехала сделать тебе сюрприз! — Она вбегает, бросает Рафу свою сумку и заключает меня в объятия. — Я так по тебе скучала!

Я сжимаю ее так сильно, что у меня начинают болеть руки. — Я тоже! — Подступают слезы, и я быстро моргаю, чтобы они не пролились. Держи себя в руках, Белла. Едва ли прошел месяц с тех пор, как я в последний раз видела свою лучшую подругу и любимую кузину. — Как ты узнала, где меня найти?

Papà был таким параноиком, что запретил мне сообщать кому-либо мой новый адрес. Очевидно, что в конце концов мне пришлось бы рассказать Серене, но мне еще предстояло придумать, как это сделать, поскольку он беспокоился, что кто-то мог прослушивать мой телефон. Это безумие, но отчасти его согласие позволить мне приехать сюда означало соблюдение всех его дурацких правил.

— О, это было легко. — Она ухмыляется. — Я подкупила Винни, чтобы он вломился в офис твоего отца и узнал адрес.

— Не то чтобы я не наслаждался этим маленьким семейным воссоединением, — ворчит Раф, перекидывая огромную спортивную сумку Серены через плечо, — но почему бы нам не отнести это в дом?

— Я вижу, Рим ничего не сделал, чтобы улучшить твое настроение. — Серена одаривает моего телохранителя дерзкой улыбкой.

— Нет, не совсем. Он такой же сварливый, как обычно.

— Ты, кажется, не возражала, минуту назад — Я тыкаю Рафв кулаком в живот, прежде чем он успевает закончить предложение. И да, это абсолютно стоило кратковременного дискомфорта и, вероятно, ушибленных костяшек пальцев.

Я направляюсь к старинному зданию на противоположной стороне двора и беру Серену под руку. — Пойдем, я покажу тебе мое новое жилище. Я веду ее вокруг фонтана, фонари, развешанные по пышному двору, заливают все вокруг теплым сиянием.

— Это выглядит так очаровательно, — напевает Серена. — Милан совсем не похож на это.

— Дай угадаю, у тебя есть что-нибудь супер элегантное и современное?

— Ты же знаешь это, девочка.

Раф шагает впереди нас с рюкзаком за спиной и открывает входную дверь.

— Как у вас дела? — шепчет она.

— Э, знаешь, то же самое. — Чувство вины пронзает меня изнутри из-за вопиющей лжи. Я никогда ничего подобного не скрывала от своей кузины. Я всегда все ей рассказываю. Я даже не могу полностью объяснить, почему я скрываю от нее то, что происходит между мной и Рафом. Не то чтобы она не поняла или устроила бы мне разнос за это. Серена приняла более чем изрядную долю неправильных решений, когда дело касалось мужчин.

Раф ведет нас по квартире, задерживаясь у причудливой кухни и уютной гостиной, как хороший экскурсовод, прежде чем подняться наверх. Наверху лестницы он поворачивает к гостевой спальне, которая находится в противоположном конце коридора от наших соседних комнат.

— Эм, подожди, Раф, ты можешь просто занести мои вещи в спальню Беллы. Мы ведь всегда спим вместе, правда, кузина?

Взгляд моего охранника встречается с моим, в нем появляется что-то похожее на панику. Я замираю на минуту, совершенно забыв о своей отчаянной мольбе трахнуть меня менее пятнадцати минут назад. Хотя Серена права, даже в ее собственной квартире на Манхэттене мы всегда останавливались в одной комнате, когда я ночевала у нее.

— Да, именно так, — наконец бормочу я.

Сухожилие на челюсти Раффаэле вздымается, прежде чем он разворачивается на каблуках и исчезает в моей спальне с сумкой. Серена следует за ним до двери, заглядывая внутрь. — Мило. — Ее любопытный взгляд сразу же находит соседнюю дверь, и озорная ухмылка кривит ее губы. — Ты мне об этом не рассказывала. — Она указывает на дверь, затем переводит взгляд с меня на нее.

К счастью, Раф слишком занят размещением вещей Серены в шкафу, чтобы заметить это.

— Да, это просто мера предосторожности.

— Значит, никаких ночных визитов?

— Неа. Я растягиваю "а", потому что знаю, как это раздражает мою кузину. Когда она корчит мне гримасу, я снова беру ее под руку и тащу по коридору. — Пойдем, экскурсия еще не закончена. Ты должна увидеть крышу. Это, безусловно, лучшая часть квартиры.

— О, мне уже нравится, как это звучит. Мы определенно должны устроить там вечеринку! Нам будет так весело в эти выходные. — Она делает шаг, прежде чем остановиться у туалета в коридоре. — О, подожди, дай мне секунду, мне нужно в туалет. — Она ныряет за дверь, и как только она закрывается, я на цыпочках возвращаюсь в свою спальню.

Раф все еще внутри, багаж Серены аккуратно убран. Он стоит у окна, вглядываясь в тихую ночь. Его поза напряжена, напряжение в широких плечах заметно сквозь обтягивающую черную футболку.

— Итак… — Я подкрадываюсь ближе, скрещивая руки на груди. С приездом моей кузины, я чувствую, что что-то изменилось. Я не уверена, он это или я, или, может быть, мы оба. Вид Серены вмиг вернул меня к реальности. — Может быть, появление Серены было знаком или что-то в этом роде, — шепчу я.

Он подходит ближе, его темные волосы блестят в тусклом освещении. — Это то, что ты думаешь? — Его голос обманчиво спокоен, учитывая дикое подрагивание сухожилия на челюсти.

— Я не знаю. Может быть. — Я отступаю, и он прижимает меня к окну, его татуированные мускулистые руки удерживают меня в клетке. У меня перехватывает дыхание, когда я чувствую, как его член, все еще твердый, прижимается к моему пупку.

Его полуночные радужки встречаются с моими, волна эмоций под стеклянной поверхностью поражает. — Ты больше этого не хочешь?

— Нет, дело не в том, что…

— Потому что это все, о чем я могу думать, Изабелла. Ты — это все, о чем я могу думать с того момента, как переступил порог зала заседаний, много недель назад, черт возьми, может быть, даже раньше. Я не могу выкинуть тебя из своих гребаных мыслей. Я так чертовски старался избавиться от этой навязчивой идеи, но каждое мгновение рядом с тобой затягивает меня все глубже, и сопротивляться с каждым днем кажется все более невозможным.

Я задерживаю дыхание, потому что мои легкие внезапно разучились качать воздух. Мое сердце, кажется, тоже отказалось от жизни.

— Я больше не в силах бороться с этим, — шепчет он, его мускусный аромат всепоглощающий. — И более того, я просто не хочу. — Он срывает с запястья резинку для волос, которую носил несколько недель, и бросает ее на пол.

— Белла, куда ты пошла? — Из коридора доносится голос Серены, и Раф отскакивает назад, освобождая меня из своих мускулистых рук. Его губы кривятся, но он не произносит больше ни слова. Честно говоря, этого признания было более чем достаточно.

Мое сердце бешено колотится, когда я кричу: — В моей спальне, сейчас приду!

Коварная усмешка приподнимает уголки губ Рафа. — Нет, ты не придешь, — бормочет он. — Но скоро.

С этими словами он разворачивается на каблуках и выходит, оставляя меня слишком взволнованной для моего же блага. Cazzo, этот человек погубит меня.