Безжалостный хранитель

ГЛАВА 3

Справиться с давлением

Изабелла

— Ты женат? — Я смотрю на спокойного мужчину в черном костюме, сидящего за столом для совещаний в кабинете моего отца. Он бросает взгляд в окно, прежде чем снова переводит свой настороженный взгляд на меня. Внушительный небоскреб King Industries возвышается над центром Манхэттена, что делает его идеальным местом для правления моего отца. Город раскинулся вокруг нас, неистовый шум и суета полностью заглушаются окнами с толстыми стеклами. Избегая его взгляда, я опускаю взгляд на его резюме, просматривая черный шрифт. Он работал на ряд высокопоставленных семей, известных сенаторов, состоятельных бизнесменов и даже на известную поп-звезду.

— Да, — наконец отвечает он, снова поднимая мой взгляд, чтобы встретиться со светло-зелеными глазами. — Счастливо, вот уже десять лет.

Внутренне я стону. Я не могу нести ответственность за то, что его жена останется вдовой, если что-то пойдет не так.

— Дети?

Он снова кивает. — Вообще-то, три, малышке только что исполнилось пять.

Я резко встаю, скрещивая руки на груди. — Спасибо, что пришли, но я не думаю, что ты подходишь.

Мужчина смотрит на меня широко раскрытыми глазами долгую минуту, прежде чем один из охранников провожает его до двери.

Я чувствую, как Papà сверлит меня взглядом из угла комнаты. За последние три интервью он не произнес ни слова, позволив мне взять бразды правления в свои руки. Но у меня такое чувство, что его молчанию вот-вот придет конец.

Поэтому я поворачиваюсь к нему, упрекая. — Я знаю, что ты собираешься сказать.

— О, правда, что же? — Он подходит ближе, скрестив руки за спиной.

— Что я слишком придирчива.

— Ну, да, это одно…

— Я не выберу мужчину с семьей, — выпаливаю я.

— Но Фрэнки не…

— Я знаю. — И я чувствую себя ужасно из-за этого. Он посвятил всю свою жизнь мне и нашей семье, так и не найдя времени, чтобы вырастить свою собственную. — Но, по крайней мере, на похоронах не было детей, которые оплакивали его потерю. Я бы не смогла с этим справиться, Papà.

Его голова медленно опускается, в глазах появляется что-то похожее на понимание. — Иза, эти люди выбрали такую жизнь. Ты ни в чем не виновата. Если не ради тебя, то ради кого-то другого они рискуют своей жизнью.

— Тогда это их вина, в которой нужно утонуть, а не моя. Я этого не сделаю. Я не пошлю ни одного из этих людей на верную гибель.

Мой отец делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, затем кладет свои сильные руки мне на плечи. — Ты слишком добрая душа для такой жизни, маленькая принцесса.

Быстрый стук в дверь заставляет мою голову повернуться ко входу. Клара, исполнительный ассистент Papà, просовывает голову в дверь. Ее теплый взгляд скользит по мне, и улыбка растягивает ее идеально красные губы. Потрясающе модная пожилая женщина для меня как бабушка, занявшая место бабушки по материнской линии, которую я никогда не встречала. — Мистер Феррара здесь.

— Ты готова? — Отец приподнимает темную бровь.

— Наверное, так и должно быть, верно?

— Думаю, этот тебе понравится, Иза. Он никогда не был женат и у него нет детей, не говоря уже о безупречном послужном списке. Он должен быть идеальной кандидатурой.

Как бы сильно я ни боялась этого дня, я не могу отрицать зуда под кожей, я хочу быть свободной, снова вести себя как двадцатидвухлетняя выпускница колледжа, а не как старая затворница. — Это мы еще посмотрим, — бормочу я, затем топаю обратно к столу для совещаний и опускаюсь в кресло с высокой спинкой во главе. Я бросаю взгляд через плечо на Клару и улыбаюсь в ответ. — Пожалуйста, впусти его.

Улыбка Клары становится шире, в ее глазах появляется искорка веселья. — Конечно, principessa.

Я закатываю глаза, услышав это прозвище, на мгновение отвлекаясь от дверного проема. И снова я чувствую это покалывание, изменение в воздухе, от которого по моим рукам бегут мурашки. Я поднимаю взгляд и оказываюсь в плену пары глаз, темных, как полуночное небо. В одно мгновение я оказываюсь пленницей этого пронзительного, напряженного взгляда, как будто мир сужается до пространства между нами. Дрожь предвкушения пробегает по моей спине.

Я никогда не видела человека, столь прекрасно пугающего, от его присутствия захватывает дух и он пугает одновременно.

И странно знакомый.

У меня перехватывает дыхание, подтверждая мои слова, высказанные минуту назад, когда мой взгляд останавливается на огромной тени, затемняющей дверной проем. Я заставляю себя отвести от него взгляд, опускаюсь к этому сильному римскому носу и высоким скулам, к темной щетине на его широкой челюсти, затем опускаюсь еще ниже. Боже милостивый, у него такие широкие плечи, что ему приходится сдвигаться вбок, чтобы протиснуться в проход. Черный костюм облегает его широкую фигуру, гладкий материал подобен второй коже. Намек на татуировку проглядывает сквозь расстегнутый ворот его безупречно белой рубашки, и внезапно я понимаю, что за искусство скрывается под ним.

У меня никогда не было такой интуитивной реакции на мужчину.

Любого мужчину.

Он подходит ближе, и каждый нерв в моем теле трепещет от осознания. Я скрещиваю ноги, чтобы погасить неожиданную жару в здании, и складываю руки на столе для совещаний из красного дерева, напоминая себе, зачем мы здесь. Я должна брать у него интервью, а не трахать мужчину глазами и представлять его обнаженное, покрытое татуировками тело, распростертое подо мной.

Он опускает свое массивное тело в кресло напротив меня и натянуто улыбается. — Доброе утро, signorina⁷ Валентино. — Легкий акцент пронизывает его слова, ровный, глубокий тембр идеально подходит великолепному мужчине, сидящему передо мной. — Спасибо, что нашли время встретиться со мной сегодня.

Тяжело сглатывая, я перебираю бумаги передо мной, изо всех сил пытаясь вспомнить, как, по словам Клары, его звали, пока не нахожу его резюме. Раффаэле Феррара. Да, именно так! — Спасибо, что пришли, мистер Феррара. — Я впечатлена хладнокровием, с которым мне удается справиться, учитывая внезапный жар, пробежавший по каждому дюйму моего тела.

Я сажусь напротив него, стараясь не ерзать, огромный зал заседаний не делает ничего, чтобы ослабить электрическое напряжение между нами. Люстра над столом для совещаний отбрасывает мягкий свет, подчеркивая резкие линии его костюма и неоспоримую привлекательность, которой он обладает. Я стараюсь не задерживать на нем взгляд слишком долго, отдавая себе отчет в своих блуждающих мыслях. Прочищая горло, я снова сосредотачиваюсь на текущей задаче.

— Мистер Феррара, ваш послужной список впечатляет. Силы специального назначения, затем частная охрана в некоторых из самых нестабильных стран мира, — начинаю я, просматривая его резюме и украдкой бросая взгляды на его жесткое выражение лица. — Что привело вас на порог King Industries?

Раффаэле кладет руки на стол, его поза демонстрирует расслабленную бдительность. — Защита людей для меня больше, чем просто работа, signorina Валентино. Это призвание. Я здесь, чтобы тщательно обеспечить вашу безопасность. Что касается того, что конкретно привело меня в Нью-Йорк, я устал от бесконечных поездок по своим станциям за границей. Я ищу более постоянную работу.

Напряженность его тона пытается придавить меня, заставить чувствовать себя в безопасности, но это также натягивает границы моей сдержанности. Я наклоняюсь вперед, на лице появляется игривая ухмылка, потому что, очевидно, этот мужчина обладает надо мной какой-то магической властью. Я чувствую себя кокетливой, я чувствую себя живой впервые за месяц. И снова все это кажется странно знакомым. — Постоянную, да? Включает ли это в себя борьбу с ужасными угрозами полуночной тяги к шоколаду или избавление меня от невыносимо скучных званых ужинов?

Искорка веселья загорается в его темных глазах, ненадолго смягчая сталь в них. — Если это представляет риск для вашего благополучия, то абсолютно.

Мой смех прорывается сквозь напряжение, резкий и, возможно, слишком грубый. — Мои риски, как правило, немного опаснее для жизни, чем социальные бестактности, мистер Феррара. — Хотя я была бы не против провести с ним пару приемов под руку. Этот мужчина выглядел бы сногсшибательно в смокинге.

Он не сбивается с ритма, его взгляд прикован к моему с непоколебимой серьезностью. — Я полностью проинформирован о реальных угрозах, signorina Валентино. Я слышал, что произошло в Velvet Vault в прошлом месяце. Уверяю вас, моя преданность вашей безопасности абсолютна.

Часть огня, расцветающего внизу, угасает при этом мрачном напоминании. И проблеск воспоминания всплывает на поверхность. Это был он. Это был тот самый великолепный парень, которого я видела в баре месяц назад.

— Я могу гарантировать, что ничего подобного никогда не произойдет под моим наблюдением.

Что-то в его непреклонной уверенности заставляет меня остановиться и слегка выводит из себя. Как будто Фрэнки каким-то образом облажался. Отбросив неуместную мысль, я обуздываю свои эмоции. В его глазах читается вызов, невысказанный вызов, который я нахожу одновременно тревожащим и волнующим. Я наклоняюсь ближе, понижая голос до шепота, чтобы Papà не услышал. — Но что, если я та, кто любит нарушать правила? Я не люблю клетки, даже позолоченные. Как ты тогда будешь обращаться со мной?

Его глаза слегка прищуриваются, уголок рта подергивается в подобии ухмылки. Он помнит меня? — При всем уважении, моя работа — сохранить тебе жизнь, а не потакать твоим прихотям. Однако я сделаю все возможное, чтобы справиться и с тем, и с другим.

Дерзость в его тоне вызывает у меня трепет, смертельную смесь раздражения и влечения. Я слегка отодвигаю стул, оценивая его. — А если все станет… сложнее? Ты сможешь справиться с давлением?

— Сложности — это часть работы, — отвечает он без колебаний, его голос низкий и ровный. — Я всегда сохраняю хладнокровие, signorina.

— Хорошо, — говорю я, и на моем лице медленно расплывается улыбка. — Потому что вокруг меня все не просто усложняется — оно взрывается.

— Я это вижу.

Я готовлюсь встать, отчаянно желая увеличить расстояние между собой и этим совершенно неожиданным мужчиной. Я хотела возненавидеть его, планировала отмахнуться от него, как от всех остальных, но, кажется, не могу оторвать от него глаз. — Один последний вопрос, вернее, два.

— Конечно.

— Вы женаты? — спросила я.

Он качает головой. — При моей работе сложно выстраивать значимые отношения.

Я удивлена его откровенным ответом, и, судя по изгибу его губ, он, кажется, так же ошеломлен тем, что произнес его. — Значит, детей тоже нет?

— Нет.

— Хорошо. — Я прикусываю язык и качаю головой. — Это не то, что я имела в виду, я просто предпочитаю телохранителя, который не занят.

Раффаэле резко кивает. — Личным чувствам и привязанностям нет места в моей профессии.

— Верно.

— Тогда мы хорошо понимаем друг друга, signorina Валентино.

Он берет меня за руку, его пожатие твердое и решительное. Прикосновение вызывает во мне дрожь, бросая вызов моей решимости. Когда я отпускаю его, я не могу не задаться вопросом, заключаю ли я сделку с телохранителем или разжигаю войну с человеком, который может меня погубить.

— Да, я думаю, что понимаем. — Возможно, даже слишком хорошо.

— Тогда я буду ждать вашего решения.

Моя голова опускается, и я сжимаю губы, не доверяя себе, чтобы сказать что-нибудь еще. Например, ты можешь начать немедленно? Я не могу оторвать своего предательского взгляда от его впечатляющей фигуры, когда он уходит, его уверенная походка обещает грядущий зажигательный танец.