Божественная одержимость

Глава 10

Настоящее

Кожа к коже.

Дышим одним воздухом.

Я прикусила губу.

Его рука в моих волосах.

Тянет с нужной силой.

Я сжимаю бедра вместе.

Его грубая рука скользит по моей чувствительной коже.

Прикасается ко мне там, где не должен.

Мои пальцы скользят по ожерелью.

Розовое бриллиантовое сердечко над моим собственным.

Мой пульс перестал колотиться. Вместо этого он был медленным, ровным. Спокойным и чувственным. Просто от того, как он прикасался ко мне.

То, как он всегда говорил со мной. Тихо и проникновенно.

— С днем рождения.

— Ты первый, кто сказал мне об этом.

Он был первым, кто поздравил меня в правильную дату моего рождения — четырнадцатое февраля. И я не знала, как к этому относиться.

— А какой у меня приз?

— Чего ты хочешь?

Особенно когда после этого он вел себя как придурок. Я сжала розовый кулон в руке.

— Это ставит тебя у меня на пути. Будь осторожна.

— Это место занято?

Я подняла глаза и увидела парня; золотистые волосы, голубые глаза, неопасный, немного застенчивый. Ничего похожего на него.

— Нет.

— Ты не возражаешь?

— Вовсе нет.

— Кайл. — Сев, он протянул мне руку, которую я взяла.

— Наталья.

— Приятно познакомиться. Итак, что заставило тебя выбрать этот ужасный предмет?

Я рассмеялась. Изучение коммуникации. — Легкая сдача. Ты?

— Преодоление социальной тревоги. — Он усмехнулся, глядя вперед и поправляя очки на переносице.

— Рада за тебя. Это нелегко.

Кайл повернулся ко мне, удивленный моим ответом. — Спасибо. Какая у тебя специальность?

— Информатика. У тебя?

— Тьфу!.. Палеонтология. Глуповато как — то...

— Вовсе нет. Динозавры, верно? Они довольно крутые.

— Да, — он выдохнул смешок с некоторым облегчением.

— Ты когда-нибудь занимался в библиотеке кампуса? — Когда он кивнул, я продолжила. — Мы можем заниматься вместе.

— Конечно. С удовольствием.

— Отлично. — Я просияла, счастливая, что только что завела своего первого друга в Колумбийском университете. — Обычно я бываю там во время ланча или в нерабочее время.

Он улыбнулся шире. — Я обязательно найду тебя, когда пойду в следующий раз.

— Это свидание...

— Ты на моем месте. — Низкий, раздраженный голос прервал наш разговор. Кайл поднял глаза, когда тень накрыла его, и его лицо побледнело.

Повернувшись на своем сиденье, я увидела именно того, кого ожидала увидеть.

Тревор стоял позади меня; на нем была университетская куртка, на груди красовался номер 'один'. За ним — Зак и остальные члены баскетбольной команды; все тоже в университетских куртках, некоторые в кепках задом наперед.

Мои ногти впились в подушку стула. — Ты что, издеваешься? Здесь, наверное, сотня других мест...

— Все в порядке. Я пойду. — Кайл уже стоял.

Я тоже встала. — Я пойду с тобой.

— Нет, спасибо. — Он быстро ответил, прежде чем взглянуть на Тревора и баскетбольную команду.

Потрясенная, я стояла там, наблюдая, как Кайл поспешно уходит и занимает место в другом конце комнаты, на самом дальнем из возможных мест. Хотя я испытала небольшое облегчение, когда увидела, что он разговаривает с остальными вокруг себя.

— Не такой глупый, каким кажется. — Растягивают слова Тревор возвращая меня в реальность.

Я повернулась к нему. — Что с тобой не так?

— Что с тобой не так? — Возразил он, подходя ближе и заставляя меня сделать шаг назад.

— Тревор. — И он, и я повернулись, чтобы посмотреть на Зака, который кивнул в сторону начала лекции и занял место в ряду выше меня. Все остальные члены команды уже сидели либо на верхних, либо на нижних рядах, либо через небольшой лестничный проход.

Повернувшись лицом к выходу, я увидела профессора, скрестившего руки на груди и ожидающего, когда мы с Тревором сядем, чтобы он мог начать лекцию. Все остальные в классе молчали и сидели на своих местах, наблюдая за нами.

Я тут же смущенно села.

Тревор был следующим, заняв место рядом со мной, с внешней стороны ряда, рядом с проходом у лестницы. Такой расслабленный, как будто откладывать лекцию было его правом по рождению. Он даже не сел на стул, с которого заставил подняться Кайла.

Когда профессор начал говорить, Тревор по-мужски распластался на сиденье, заняв слишком много места. Его колено задело мое. Его рука на спинке моего стула.

Полагаю, так бывает, когда ты не только наследником многомиллиардной империи, но и принц мафии.

Теперь я знала намного больше о нем настоящем. И внезапно все в нем и его поведении обрело смысл.

Он был высокомерным, самонадеянным преступником-макиавеллистом.

Взглянув в другую сторону, я увидела пустые места, оставшиеся в моем ряду. Когда профессор повернулся спиной к классу, чтобы написать что-то на доске, я встала, чтобы пересесть.

Я приподнялась со своего места всего на пару дюймов, прежде чем сильная рука заставила меня сесть обратно, в результате чего я упала на него с мягким стуком.

Рука Тревора, лежавшая на спинке моего сиденья, теперь обхватила меня за талию, прижимая к себе. Крупные мышцы напряглись вокруг моего мягкого живота. Его грубая ладонь скользнула ниже, обхватывая мое бедро, обтянутое джинсами, и сжимая, его пальцы задевали внутреннюю часть бедра. Слишком близко к тяжести, оседающей у меня между ног.

— Не надо. Даже. Думать. Об. Этом. — Он говорил, даже не глядя на меня.

Я была удивлена, что мой взгляд не прожег его точеный профиль насквозь.

— Ты мне не нравишься.

Тревор повернулся ко мне лицом, наклонившись так близко, что мне пришлось откинуться назад, когда он запер меня в клетке. И на мгновение его взгляд опустился на мой кулон в виде розового сердечка, затем опустился ниже, заставив покраснеть мое лицо и грудь при воспоминании о прошлой ночи.

— Я приму это как вызов, — пробормотал он глубоко и низко, так, что только я могла слышать.

Его слова напугали меня.

Он не собирался оставлять меня в покое в ближайшее время.

— Мисс Моретти.

Моя голова дернулась вперед.

— Не могли бы вы поделиться, что интереснее науки о языке тела? — Профессор саркастически спросил меня, не имея никаких проблем с тем, что Тревор практически занял половину моего места. — Я так и думал.

— Figlio di puttana¹³, — пробормотала я себе под нос, когда он повернулся, чтобы что-то написать на доске.

Я почувствовала, как губы Тревора прижались к моему уху, прежде чем услышала его слова. — Осторожнее, мисс Совершенство. Твоя маска сползает.

Я пропустила следующее занятие.

Действительно престижный курс, на который очень сложно попасть, продвинутый курс программирования с доктором Дэвисом, на который мне невероятно повезло поступить?

Да. По нескольким причинам.

Мне не хотелось находиться рядом с Тревором. Мое сердце все это время выпрыгивало из груди, и я устала постоянно поправлять свою позу или прическу, потому что знала, что он наблюдает за мной.

То, что он прикоснулся ко мне в том темном коридоре на мой день рождения — и я не оттолкнула его, — положило начало чему-то катастрофическому, что выходило из-под контроля с молниеносной скоростью с каждой секундой, проведенной рядом с ним.

Я гордилась тем, что я умная. Я всегда знала, что делать.

Тревор гордился своим аналитическим складом ума. Он никогда не совершал ничего нелогичного.

И все же мы здесь. Мы оба делали то, чего, как мы знали, не должны делать.

Но в тот момент, когда он посмотрел на меня, я начала спрашивать себя, почему нет?

Его прикосновение заставило меня забыть обо всем. Это было чисто физическое влечение. Роковое влечение.

Но что более важно, у меня были дела поважнее. Например, приставать к копам полиции Нью-Йорка с информацией по делу Марии.

Они сказали, что если вы не найдете кого-то в течение двадцати четырех часов, шансы найти его живым падают на девяносто процентов.

Мария официально числилась пропавшей почти три месяца.

Мне было неприятно признавать, что мои надежды на то, что она просто сбежала и с ней, как всегда, все порядке, таяли с каждым днем.

Я была напугана.

В ее деле не было ни единой информации или доказательства.

Это было почти так, как если бы она… Исчезла.

Хаос царил вокруг меня, когда я шла через полицейский участок в центре города, мои розовые каблучки цокали позади меня.

Телефоны звонят направо и налево. Громкие разговоры и крики. Люди приходят и уходят; некоторые едят за своими столами, просматривают папки или отвечают на звонки.

Я не потрудилась постучать в дверь с табличкой "Начальник отдела" и ворвалась внутрь.

— Мисс Моретти, какое удовольствие, — протянул шеф полиции Джонсон из своего кресла за столом, даже не потрудившись поднять глаза. Это было что угодно, только не удовольствие для любого из нас.

Я села на стул напротив его стола, как хозяйка. — Есть новости?

— Если бы были, я бы дал тебе знать.

— Должна ли я напомнить вам, что мой отец платит вам очень серьезные деньги за то, чтобы вы нашли Марию Перес и вернули ее домой?

Его руки ударили по столу. — Ты хоть представляешь, за какие ниточки я дергаю ради тебя и твоего отца? Я отправил двадцать детективов из Отдела по розыску пропавших без вести ФБР на поиски этой девушки.

— Да? Ну, этого недостаточно.

— Ее нигде нет. Она ушла. Пуф. Ничего.

— Не моя проблема...

— Niente¹⁴.

Этот ублюдок только что говорил со мной по-итальянски?

Оттолкнувшись от стула, я оперлась руками о его стол и наклонилась, возвышаясь над ним. — Позволь мне совершенно ясно разъяснить вам это, шеф. Если ты ее не найдешь, это будет твоя гребаная голова на кону.

— Я думаю, ты имеешь в виду мою карьеру, — усмехнулся он, делая глоток кофе.

Я ухмыльнулась. — Нет.

Звон.

Телефон на его столе нарушил тишину, хотя я ни разу не отвела взгляд и не отступила.

Он сухо сглотнул, натянул воротник и ответил на звонок. — Что?

Прошло всего мгновение, прежде чем его глаза снова встретились с моими.

И я знала.

— Хорошо. Мы сейчас будем. — Повесив трубку, он повернулся ко мне. — Мисс Моретти, пожалуйста, пройдемте со мной.

Мое сердце учащенно забилось, когда я последовала за ним, не отдавая себе отчета в том, как переставляю ноги. Я парила, ужасное чувство охватило меня, когда мы вошли в комнату для сбора улик.

Трое полицейских и два специалиста в лабораторных халатах уже ждали нас.

— Мы нашли это выброшенным на берег Саут-Бич, — сказал один из полицейских.

Женщина в лабораторном халате открыла черный рюкзак Nike, который я сразу узнала. Внутри были промокшие долларовые купюры, несколько испорченных школьных тетрадей и бумажник.

Ее бумажник.

Слезы навернулись мне на глаза, но я не позволила им упасть.

Специалист осторожно открыла бумажник своими перчатками, позволяя мне заглянуть внутрь.

Удостоверение личности Марии.

В моей груди образовалось напряжение, поднимающееся вверх и сдавливающее шею.

— Это она, верно? — Спросил шеф полиции Джонсон с моей стороны.

Я покачал головой.

— Нет?

— Нет. Я имею в виду, да, это ее, но... — Я покачала головой, на этот раз быстрее.

— Мисс Моретти...

— Нет. Ни за что.

— Мисс...

— Я знаю, что она жива.

— Наталья.

— Что? Это может означать что угодно. Может, она уронила его с моста или что-то в этом роде.

Шеф полиции Джонсон глубоко вздохнул. — Мы должны рассуждать логично. Наталья...

Я не могу оставаться в той комнате ни секундой дольше.

Прерывисто дыша от паники, охватившей мою грудь, я помчалась по коридорам, пока не добралась до главного помещения участка. Шеф полиции Джонсон следовал за мной.

— Мисс Моретти...

— Это ничего не значит! — Я развернулась лицом к нему. — Ты будешь продолжать искать ее. Я правильно поняла?

Я могла прочесть ответ по его лицу.

Я точно знала, о чем он думает.

— Я. Права. — Мой голос прогремел по участку, заставив всех вокруг нас притихнуть, когда несколько полицейских повернулись, чтобы посмотреть на нас.

Прошло еще мгновение, и я быстро подняла руку, чтобы вытереть слезу, скатившуюся по моей щеке.

— Да, мисс Моретти. Мы найдем ее. Я подключу к делу еще детективов.

Тяжесть в моей груди не прошла, когда я вышла из полицейского участка Нью-Йорка. Не тогда, когда я бесцельно бродила по улице или по всему Центральному парку, как я всегда делала, когда была расстроена. Мы с Марией обычно гуляли, чтобы расслабиться и успокоиться.

Людей объявляли умершими только по прошествии года после их исчезновения.

Только девять месяцев спустя я получила страшный телефонный звонок от шефа полиции Джонсона в том же парке, на знаменитом катке.

Мне очень жаль, мисс Моретти. Мы больше ничего не можем сделать.