Божественная одержимость

Глава 5

Настоящее

— Извини, — Вздохнула Кали, снова садясь за наш столик. Мы были в нашем любимом месте в городе, в Сохо — это наша новообретенная традиция отмечать важные события, а в последнее время наверстываем упущенное с тех пор, как мы перестали быть соседками по комнате в Нью-Йоркском университете.

Она только что ответила на телефонный звонок в паре футов от себя. Кто бы ни звонил, должно быть, по какому-то срочному делу, потому что первые два раза она не брала трубку.

— Кто это был?

Она отмахнулась, откинув с лица волосы, которые снова стали кудрявыми. — Как прошли пробы?

Я гордо улыбнулась, доставая помпоны из своей розовой спортивной сумки. — Ты смотришь на нового вице-капитана колумбийской команды поддержки!

— Да, девочка! — Она взвизгнула, хлопнув по столу, прежде чем прыгнуть на меня и обнять. — Теперь мы празднуем сегодня вечером!

— Ох, я не знаю. — Я глубоко вздохнула, когда она вернулась на свое место напротив меня. — Папе не нравится, когда я задерживаюсь.

— Папа? — Она приподняла бровь, отпивая из своего бокала.

— Что? Так и есть.

— Верно. Технически. Биологически. — Она скривила лицо, приподняв плечо. — Морально? Эээ...

— Он старается, — ответила я, откусывая кусочек от малинового печенья. Он уже принял меня в свою жизнь и семью, заботился обо мне финансово, уговорил директрису Колумбийского университета принять меня в середине учебного года в их самую элитную программу и оплатил мое обучение. Он также оказал мне огромную личную услугу, набив карманы полиции Нью-Йорка, чтобы они уделили приоритетное внимание поиску Марии.

С момента ее исчезновения прошло почти два месяца. Все говорили мне, что надежды нет, но я не сдавалась. Этого не могло быть на самом деле. Просто. Не может

Это был не первый раз, когда она уходила без предупреждения. Но я думала, это уже в прошлом. В последний раз, когда что-то подобное случилось, мы учились в начальной школе, и она пообещала никогда больше этого не делать.

Она была где-то там. Я знала, что она жива. Я чувствовала, как ее двойное пламя горит синхронно с моим собственным.

В прочем, весь мой долг был выплачен.

Я жила в многомиллионном пентхаусе в Верхнем Ист-Сайде с гардеробом, полным дизайнерской одежды.

У меня был бумажник, набитый стодолларовыми купюрами.

Мое имя несло в себе силу, которой я никогда раньше не испытывала.

И мне больше никогда не придется беспокоиться о том, что я снова окажусь на дне.

У меня нет ни малейшего шанса вернуться.

И Кали знала это.

Что-то неуловимое промелькнуло в ее глазах лани. — Просто будь осторожна, ладно?

Я улыбнулась, слегка нахмурившись. — Конечно.

— И звони мне в любое время и в любом месте, если тебе что-нибудь понадобится.

— Хорошо...

— Что угодно. — Она настаивает, беря меня за руку.

— Да, да, я знаю. — Я рассмеялась и сменила тему. — Ты упоминала что-то о праздновании?

Кали просияла, и весь язык ее тела изменился. Она подняла бровь, ухмыляясь.

— Я знаю этот взгляд. Мне страшно.

— Ты мне доверяешь?

— О, Боже мой!.. — Я рассмеялась, проводя руками по лицу.

— Ты мне доверяешь? — Спросила она снова, тоже смеясь.

— Нет, — хихикнула я.

Она встала, схватив свою сумку и мою руку стальной хваткой. — Пошли!

Громкая музыка в стиле R&B гремела из динамиков, когда мы приближались к вечеринке. Освещение было приглушенным, скрывая всех в тени — так же, как и их секреты. Дым плыл вокруг нас, как будто мы были так же высоко в облаках, как и те, кто нас окружал. Мы, должно быть, миновали около сотни пар, целующихся в темных коридорах, прежде чем добрались до гостиной, только чтобы увидеть кофейные столики, покрытые белой пудрой.

Я узнала несколько лиц из моего нового колледжа. Богатые дети всегда слишком старались. Дочь магната недвижимости тонет в бутылке из-под водки. Сын какого-то сенатора играет в покер на раздевание. Это был сын мэра...?

Кали оттащила меня прочь, прежде чем я успела слишком долго пялиться, проталкиваясь сквозь толпу, чтобы пробиться к центру танцпола. Мы протиснулись сквозь остальных в темную комнату, только пара синих и фиолетовых лампочек обеспечивали некоторую четкость. Тут так тесно, что я касаюсь кого-нибудь при каждом движении.

Кали выкрикивала строчки из песни Эйкона Smack That, покачивая бедрами в такт, хотя музыка была такой громкой, что я могу чувствовать басы в своих венах. Я присоединилась к ней без раздумий, чувствуя себя хорошо и получая удовольствие от того, что песня стала лучше после выхода следующей.

50 Cent's Just A Lil Bit.

Ciara's Oh.

Eve and Alicia Key's Gangsta Lovin'.

Destiny Child's Soldier.

Мы танцевали до тех пор, пока я больше не чувствовала своих ног.

— Выпивка? — Кали наклонилась и прокричала мне в ухо, но я все еще едва слышала ее. Я кивнула, но когда мы двинулись к выходу, она остановилась как вкопанная. Я не слышала, что она сказала, но смогла разобрать ненормативную лексику.

Оборачиваясь, я оглядела толпу, но наткнулась на темную тень, нависшую надо мной. Когда я подняла глаза, мое сердце подпрыгнуло где-то в горле.

Прямо за моей спиной стоял не кто иной, как ее брат.

— Куда-то собираешься? — Тревор не повышал голоса; он звучал глубоко и чисто, несмотря на оглушительную музыку. На нем была другая университетская куртка, не похожая на его баскетбольную: наполовину черная шерстяная толстовка с капюшоном, наполовину кожаные рукава.

Оглянувшись ему за спину, я увидела группу парней, входящих в просторную гостиную и пожимающих руки некоторым из них, когда они проходили мимо, направляясь к нам.

Итак, Тревор и его друзья только что прибыли сюда. Отлично.

— Развлекаешься, Кали? — Один из них подозвал ее. Он выглядел прямо как из рекламы CK 2000–х — мешковатые джинсы, белая футболка, джорданы и бейсболка, сдвинутая набок.

— До сих пор у нас все было хорошо, — ответила она, бросив на брата злобный взгляд.

Парень повернулся ко мне. — Наталья, верно? — Когда я кивнула, он поднял подбородок в сторону Тревора. — Этот парень не умолкает из-за тебя. — За это Тревор подтолкнул его, но он только посмеялся над этим.

Мои щеки вспыхнули, и я внезапно обрадовалась тому, что освещения почти не было. Я повернулась на бок, боясь того, что подумает Кали, но она уже была занята разговором с кем-то другим.

Друг Тревора еще раз улыбнулся, проходя мимо меня, и протянул руку. — Зак.

Мы коротко пожали друг другу руки, прежде чем он перешел к остальным.

Следующее, что я помню, это как меня толкнули — сильно — не кто иной, как Тревор. Я протянула руки, хватаясь за его плечи для поддержки, в то же время его руки обхватили меня.

Я оглянулась через плечо и увидела, как какие-то люди проталкиваются сквозь толпу.

— Не думал, что увижу тебя здесь. — Тревор снова привлек мое внимание, заставив меня осознать, что я все это время цепляюсь за него.

Я немедленно отпустила его и сделал шаг назад. — Почему?

— Не совсем твоя сцена.

— И какая моя сцена? — Спросила я, слегка раздраженная и, возможно, оскорбленная.

Я чувствовала на себе его взгляд, анализирующий. Было слишком темно, чтобы толком разглядеть, но затем на его лице вспыхнули синие огоньки, подчеркнув резкие очертания скул и линии подбородка. Идеальные очертания его волос, от тщательно завитых и заостренных, до гладких косичек, которые блестели на свету. Гладкость его насыщенной темно-коричневой кожи. Легкий наклон его лука купидона. Тень растительности на лице обрамляла его губы — едва заметные усики и аккуратно подстриженный участок волос на подбородке, который намекал на нарочитую аккуратность — единственная деталь, которая намекала на опасность, скрывающуюся за его изысканной внешностью.

Свирепость среди элегантности.

Мои глаза встретились с его, когда очередная вспышка озарила нас. Интенсивность его бездонного взгляда обезоруживала. У меня перехватило дыхание от того факта, что он рассматривал меня. Я не знала, что означал его взгляд; только то, что это не должно происходить.

Не тогда, когда его сестра, моя лучшая подруга, была в паре футов от меня.

Именно в этот момент я поняла, что его ладони все еще обжигают мою талию. Или огонь, разгорающийся по моей коже, чем дольше он не отпускал меня.

Тяжесть его прикосновений опустилась, как гиря, между моих бедер.

— Тебе весело?

— Да, — Я выдохнула.

— Хорошо. — Его голос, глубокий и приятный, как дорогой ликер, окатил меня волной.

Музыка все еще гремела.

Все по-прежнему танцевали вокруг нас.

Но мы...

Мы застыли во времени.

— Без выпивки? — Спросил он, взглянув на мои пустые руки.

— Я как раз собиралась за ним.

Он кивнул.

Прошло еще мгновение, прежде чем он посмотрел поверх моей головы, и я могла поклясться, что почувствовала, как его пальцы впились мне в талию.

— Зак, — произнес Тревор у меня над головой. — Присмотри за Кали. Я вернусь.

— Конечно, — ухмыльнулся Зак, переводя взгляд с Тревора на меня, как будто он знал что-то, чего не знали мы.

— Пойдем со мной.

Прежде чем я успела возразить, Тревор уверенно взял меня за руку и потянул за собой. Толпа расступилась перед ним, сама того не осознавая, и я почти уверена, что никто даже не заметил, что я была с ним — вероятно, потому, что верхняя часть моей груди едва доставала ему до плеча.

В тот момент, когда мы вошли в просторную кухню, небольшая группа людей, которые уже тусовались там, взяли свои напитки и направились к выходу.

Люди подчинялись ему, даже не осознавая этого. Я не знала, было ли это из-за него или из-за денег его семьи, но наша первая встреча начинала приобретать гораздо больше смысла. Думаю, никто, кроме его сестры, никогда не противостоял ему и не высказывался прямо.

Учитывая реакцию его мамы на то, что он надел не белую рубашку вместо облачно-белой, его реакция на то, что я пролила на него шампанское, стала немного более обоснованной.

— Что тебе нравится? — Спросил Тревор, подходя к огромному холодильнику для богатых людей и открывая его.

— Э-э-э...

Выпивка была не совсем моим коньком. Точно так же, как эта вечеринка была не совсем моим занятием.

После того, как я смирилась с тем фактом, что в подростковом возрасте мне не удавалось вырваться из системы, я была занята учебой, работой и попытками чего-то добиться.

Это моя первая домашняя вечеринка. Пока я училась в Нью-Йоркском университете, мы с Кали никуда не ходили, но за последние два месяца моя жизнь приняла совершенно новый оборот.

Одна рюмочка с Тревором Су не повредит.

Я прикусила губу, заглядывая внутрь холодильника с двойной дверцей.

— Есть пиво, водка, текила... — Он продолжал, пытаясь помочь мне принять решение.

Когда я подняла на него глаза, все еще неуверенная и слегка смущенная...

Он ухмыльнулся. — Только не говори мне, что ты никогда раньше не пила.

— Я просто буду то же, что и ты.

— Я не пью. Баскетбольный сезон и все такое, — объяснил он после того, как я вопросительно посмотрела на него.

— Тогда воду.

— Или... — Его глаза сверкнули, прежде чем он отодвинул в сторону коробку с пивом.

Я громко ахнула. — Тайник Mogu Mogu¹⁰?!

— Ага. И все вкусы тоже.

— Розовую, пожалуйста.

Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах. — Конечно.

Тревор передал мне одну из маленьких бутылочек с личи, прежде чем взять себе манговую. Пока он прислонялся к мраморному островку в центре просторной кухни, я запрыгнула на нее.

Теперь наши глаза были почти на одном уровне.

— Не собираюсь лгать.... — Сделав несколько глотков, я замолчала. — Я не думала, что ты из тех, кто любит Mogu Mogu.

Он усмехнулся, жуя несколько кусочков желе, его бутылка уже была почти пуста. — Моя мама приучила нас с Кали к ним, когда мы были детьми. Ее любимый вкус — с черной смородиной. — Он снова рассмеялся, когда я сморщила нос. — Я знаю.

— Ты близок со своими родителями? Кали никогда о них не говорит.

Тревор не ответил, только одним глотком допил свой напиток и пошел выбрасывать его в мусорное ведро.

— Извини. — Я прочистила горло, отводя глаза, когда он вернулся. — Не хотела совать нос не в свое дело.

На этот раз он остановился передо мной, и мне потребовалось вся моя выдержка, чтобы посмотреть ему в глаза, зная, что на этот раз тусклое освещение не скроет мой румянец.

Я была немного смущена. Я только что задала ему личный вопрос, а мы едва знали друг друга. Конечно, иногда мне казалось, что мы стали ближе из-за того, что Кали была нашей общей связью, но на самом деле… Это был всего второй день нашего знакомства.

— Нет, все в порядке. — От слов Тревора у меня стало легче в груди. — Мы настолько близки, насколько может быть близка любая семья. Но Кали всегда считала себя белой вороной. Вот почему она бунтует. Конечно, тем не менее мы ее любим.

Я изобразила легкую, искреннюю улыбку. — Конечно.

Я поняла, как и почему Кали чувствовала то, что чувствовала. Я любила свою новую семью, но я тоже чувствовала себя белой вороной. Мне все еще казалось, что они всегда знали что-то, чего не знала я.

Возможно я еще недостаточно Моретти, чтобы это услышать.

Тревор внимательно наблюдал за мной. Я могла сказать, что он оценивал меня, анализировал. Он всегда так делал. Я действительно не понимала почему.

Притворялась ли я более совершенной, чем была на самом деле? Конечно.

Лгала ли я, чтобы казаться лучше? А кто этого не делал?

Но я всегда была самой собой.

— Послушай.... — Он провел рукой по своим коротким кудряшкам. — Я собирался сделать это еще со времен занятий Дэвиса.

Воздух в комнате изменился, заставляя мое сердце биться тяжелее.

— Что? — Спросила я, снова слегка задыхаясь.

— Извинится.

Мои глаза заметно расширились от шока.

Он откашлялся, уточняя: — За то, что неправильно судил и недооценивал тебя.

Тревор был известен тем, что никогда не отступал; ни в драке, ни после вызова, ни в споре. Ему это было не нужно. Он был тем, кем он был. Богатый, умный, могущественный. Он не просил, он брал.

Лучший капитан спортивной команды Колумбии в истории; его команда не проиграла ни одного матча под его руководством.

Лучший ученик Лиги Плюща, с невероятным IQ.

Наследник династии Су, технологической империи его семьи стоимостью в несколько миллиардов долларов.

Даже я знала все это до того, как приехала в Колумбийский университет или встретилась с ним в реальной жизни. О нем ходили слухи и сплетни, начиная с типа зубной пасты, которую он использовал, чтобы сохранить свою прямую улыбку идеально белой, и заканчивая тем, что он никогда не занимался миссионерским сексом, кем бы ни была женщина — даже с "Ангелами", с которыми его фотографировали в последние годы. Они не зря назвали его плейбоем.

Из всего, что я ожидала от него услышать, извинения никогда бы не пришли мне в голову даже в шутку.

И я решила бы, что он принимает меня за идиотку, если бы не мрачный взгляд его тающих шоколадных глаз.

— О... — Это было все, что я смогла выдавить.

Он подошел ближе, его темный пристальный взгляд приковал меня к месту. — То, что я сказал на благотворительном балу… И моя реакция сегодня утром… Это был полный пиздец.

Когда он протянул руку, я пожала ее легким пожатием. — Принято.

Я не осознавала, насколько мы были близки, пока его тело не коснулось внутренней стороны моих коленей.

— Ты, очевидно, заслуживаешь своего места в Колумбийском. И я думаю, что это Кали на самом деле плохо влияет на тебя, а не наоборот. — Он кивнул в сторону вечеринки, которая все еще была в полном разгаре по другую сторону двери.

— Она неплохая...

— Это она привела тебя сюда, не так ли?

— Я могу сама принимать решения, — строго сказала я, убирая свою руку из его, как только поняла, что мы все еще соприкасаемся. Боже, почему я продолжаю это делать?

— Правда? — Пробормотал он, наклоняясь ближе и опершись руками о стойку, по одной с каждой стороны от моих бедер.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты пришла сюда со мной, потому что я так сказал... — Его большие пальцы слегка коснулись моих обтянутых джинсами бедер. — Подальше от вечеринки. Подальше от твоих друзей. Совсем одна наедине со мной...

— Ты снова ведешь себя как придурок. — Я почувствовала, как мое лицо заливает румянец.

— Ну и язык у тебя. — Пробормотал он, не отрывая взгляда от моих губ. — Кто-то должен научить тебя, что с ним делать.

Мои губы приоткрылись от шока, и из меня вырвался еле слышный вздох. Его голос — глубокий, ровный и греховный — просачивался сквозь меня, обжигая мое горло, между грудей и останавливаясь низко в животе, прежде чем болезненно запульсировать у меня между ног.

Моя кровь разгорячилась и мои бедра инстинктивно сжались вместе.

Это было неуместно.

Я просто не могу заставить себя что-то с этим сделать...

В тот момент, когда дверь кухни открылась, впустив громкую музыку, я оттолкнула Тревора от себя — так сильно, что он отступил на пару шагов, прежде чем смог удержаться на ногах.

Он мрачно усмехнулся, когда я спрыгнула со стойки, хотя смех быстро прекратился, как только мы оба посмотрели на дверь.

Вошел Зак, поддерживая Кали, которая обнимала его за шею. — Клянусь Богом, я отвернулся меньше чем на секунду. Следующее, что я помню, это то, что она пьет седьмую порцию.

— Я заберу ее домой, — сурово сказал Тревор. Он прошел мимо меня, чтобы подойти к ним, переместив Кали так, чтобы самому поддерживать ее.

Она неодобрительно застонала. — Я хочу пить… Передай водку, Зак.

Зак открыл холодильник и достал бутылку воды. — Держи, Кали. Натуральная водка прямо из реки.

Она безропотно взяла воду и начала пить большими глотками. Затем остановилась. — Мне кажется, меня сейчас стошнит.

— Да ладно тебе.... — Тревор помог сестре снова выпрямиться. — Не смей блевать в моей машине.

— Мне тоже пора домой, — заговорила я, привлекая их внимание, хватая свою недопитую бутылку Mogu Mogu вместе с пальто и сумкой из прихожей. — Мое такси ждет снаружи.

— Я позвоню тебе завтра, Нат, — пробормотала Кали, держась за Тревора, когда я остановилась рядом с ней.

— Пожалуйста. — Я хихикнула, быстро поцеловав ее в щеку. — Спокойной ночи. — Я обернулась в последний раз. — Пока!

Только Зак ответил, увидимся, прежде чем я закрыла за собой входную дверь таунхауса на Верхнем Западе, ступив в холодную зимнюю ночь. Свежий снег уже лежал на каменных ступенях, когда я спускалась по ним к "таун кару", припаркованному у тротуара.