Божественная одержимость

Глава 41

Настоящее

Я был неправ.

Наталья не изменилась. По крайней мере, для меня.

В глубине души она оставалась все той же женщиной, которую я знал.

Возможно, она и научилась быть безжалостной и беспощадной, чтобы завоевать уважение, которого заслуживала в преступном мире, но она все еще оставалась собой.

Ее голова лежала у меня на груди, пока она мирно спала, совершенно не обеспокоенная солнечным светом, льющимся через огромные окна. Они разбудили меня с восходом солнца в шесть.

Сейчас около одиннадцати, и с тех пор я не спал. Просто валялся в постели со своей девушкой.

Наклонившись, я нежно поцеловал ее в щеку.

Наталья пошевелилась, и чувство вины немедленно кольнуло меня в грудь, потому что я знал, что разбудил ее.

Обхватив ее руками, я перевернул нас, так что она скатилась с меня на спину. Она все еще была в полусне, когда ее руки обхватили мою шею и она притянула меня ближе.

Я улыбнулся, наклоняясь, чтобы прошептать ей на ухо: — Ложись обратно спать, amai.

Был полдень, когда я услышал, как Наталья встала с постели.

Краем глаза я увидел, как она остановилась там, где заканчивался коридор, ведущий к спальням, и начиналось открытое пространство гостиной-кухни.

— Ты все еще здесь?

— А почему нет? — Я не смотрел на нее, выкладывая тесто на сковороду. Мой голос звучал расслабленно, несмотря на голос Натальи, которая, похоже, больше не была рада меня видеть.

Я больше ничего не сказал, переворачивая блинчик. На мраморной стойке рядом со мной стояла тарелка.

— О, я не знаю, — ее голос был полон сарказма, когда она направилась ко мне. — Может быть, потому, что в последний раз, когда мы занимались сексом, ты исчез на четыре года. Думала, что на этот раз увижу тебя через десять.

Мои глаза пробежались по ней, когда я, наконец, повернул голову в сторону, разглядывая розовый шелковый халат, который был на ней, и пару розовых пушистых тапочек в тон. Кончики ее белых пальцев высунулись наружу, заставив мою челюсть напрячься.

Черт. В ней не было ни дюйма, который не был бы идеальным.

— Не мог бы ты что-нибудь надеть?

Потерев рукой подбородок, я стер ухмылку.

Я не был голым. Может, и стоило. Я определенно нравился ей, когда на мне не было одежды.

Я был в своих черных боксерах от Армани и готовил ей завтрак.

Вернув взгляд к ее лицу, стараясь не обращать внимания на обнаженную ложбинку между грудями, я строго заговорил. — Я имел в виду то, что сказал прошлой ночью. Каждое слово. Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе.

— Но не настолько скучал по мне, чтобы вернуться. — От боли в ее голосе у меня в груди что-то хрустнуло.

С моей стороны было глупо думать, что все между нами разрешилось прошлой ночью.

— Все было не так просто, amai.

— Ты больше не имеешь права называть меня так. — На этот раз ее голос был тише, когда она посмотрела вниз, скрестив руки на груди.

— Почему нет, amai? — Я настаивал. Это было единственное, о чем она не могла просить меня.

— Потому что теперь я знаю, что это значит.

— И что?

— И ты не заслуживаешь называть меня так. Мы не вместе. Так что никаких ласкательных имен.

Выключив плиту, я двинулся вперед, пока мой пресс не коснулся ее предплечий. Она не отступила. Не отпрянула от меня. Хорошая девочка. — На случай, если я неясно выразился прошлой ночью… Я больше не буду с тобой играть. Больше никаких игр, Наталья. Я в них больше не играю. amai.

Она покачала головой, отводя взгляд.

Я взял ее за подбородок и заставил заглянуть в мою черную как смоль душу, пока медленно говорил. — Я убью любого мужчину, которого ты попытаешься предпочесть мне.

Внезапно действия Зака стали иметь для меня намного больше смысла.

— На этот раз я не отступлю. Я хочу тебя. Я схожу по тебе с ума. Я не могу перестать думать о тебе. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое.

Ее глаза заблестели, когда она заговорила. — Это не имеет значения...

Я нахмурился, мои грубые ладони легли на ее талию. — Как это может не иметь значения, детка?

— Это не исправит то, что сломано между нами. — Она снова отвела взгляд, поправляя пару выпавших прядей карамельных волос.

— Почему нет?

— Потому что я все еще не простила тебя. Да, прошлая ночь была… Напряженной. Но это не меняет того, что я чувствую.

Я некоторое время наблюдаю за ней, прежде чем тоже отвернуться и кивнуть. — Мне нужно кое о чем позаботиться.

— Ты уходишь? Какой сюрприз. Пожалуйста, скажи мне, что на этот раз ты никогда не вернешься. — Ее голос был полон сарказма, и я не мог дождаться, когда смогу выебать его из нее.

Хорошо. Я это заслужил.

Положив руку ей на поясницу, я притянул ее к себе, не обращая внимания на то, что ее руки все еще были скрещены и она не обняла меня в ответ. — Тебе не настолько повезло.

Наклонившись, я поймал ее нижнюю губу своей и нежно поцеловал.

Она не ответила на мой поцелуй. Это было больно. Но я понимал, почему она так себя чувствовала. В конце концов, я во всем виноват.

— Я вернусь через несколько часов. — Я схватил ее за задницу, прежде чем, наконец, уйти. — Съешь завтрак, который я тебе приготовил, и будь готова выйти.

— А если не буду? — Ее сладкий, насмешливый голос раздался у меня за спиной, когда я натягивал брюки, накинул вчерашнюю рубашку и взял ключи от машины с ее столика у входа.

Распахнув входную дверь, я бросил последний взгляд через плечо. — Тогда я буду более чем готов втирать свою сперму в твою кожу. — Она сглотнула от моих грязных слов. — Именно так, как тебе нравится.

Было еще далеко за полдень, когда я подъехал к его клубу.

Я припарковал свой Ferrari на обочине и, засунув пистолет сзади за пояс, вышел и направился внутрь.

Снаружи, прислонившись к стене, курили двое мужчин, хотя никто и не сделал попытки остановить меня. Вероятно, из-за того, что место проведения было общественным пространством и они думали обо мне не более чем как о клиенте.

Музыка гремела, когда я шел по коридору, хотя я не повернул направо в главный зал клуба, а направился к двум крупным мужчинам, охранявшим частный лифт.

— Тревор Су, прибыл на встречу внизу.

Мое имя сразу же вызвало всеобщее признание, хотя они все еще не были уверены, позволят ли мне пройти.

— Это личное дело Семьи. — Один из них хмыкнул, половина его лица была в шрамах.

— Тогда я окажусь в меньшинстве. — Моя улыбка была фальшивой и саркастичной, хотя то, что я сказал, было не чем иным, как правдой.

Два охранника обменялись взглядами, прежде чем отойти в сторону и позволить мне войти в лифт. Меньше чем через минуту я был на трех этажах под землей и шел к большому офису, который служил главным залом для совещаний в конце коридора.

На этот раз за дверью стояли пятеро солдат.

Я знал, что все они узнали меня, потому что еще до того, как я подошел к двери, один из них дважды постучал, прежде чем открыть ее и впустить меня.

За большим овальным столом в центре комнаты сидели несколько членов Преступной семьи ДеМоне.

Но мой взгляд был прикован к тому, кто стоял во главе стола.

Мой кулак врезался в лицо Джованни сбоку, заставив его сделать шаг назад из-за силы удара.

Подойдя к бару, я налил немного бурбона в стакан. Должно быть, я выглядел не иначе как безумцем, прерывающим собрание Коза Ностры, в моей расстегнутой, мятой рубашке, оставшейся со вчерашнего вечера, без галстука или пиджака.

— Все вон. — За голосом Джованни последовал скрип отодвигаемых стульев и пара тихих перешептываний, прежде чем дверь снова со щелчком закрылась.

Тишина.

— Я знаю, что между тобой и Натальей никогда ничего не было.

Он рассмеялся, двигая челюстью из стороны в сторону. — Поздравляю.

— Это все, что ты можешь сказать? — Спросил я, прислоняясь к стойке.

— Что? Ты ожидал, что я буду так же одержим ею, как и ты? Честно говоря, я не понимаю...

— Поосторожнее с окончанием этого предложения.

— О, я понял. — Он рассмеялся, откидываясь на спинку стула и потирая челюсть. — Наконец-то она позволила тебе ударить.

— Следи за своим гребаным языком.

— Просто говорю, чувак. Четыре года без того, чтобы трахнуть другую пизду? Звучит как навязчивая идея...

Стакан из моей руки пролетел через всю комнату, врезавшись в стену, прежде чем я вытащил свой Glock и прицелился ему в голову. — Ты что, хочешь, чтобы я тебя, блядь, убил?

— Расслабься, чувак. Я просто констатирую очевидное: как она могла довести тебя до такого состояния? — усмехнулся он, взглянув на мой неглаженный костюм.

— Ты приказал своим людям следить за мной?

— Я стараюсь следить за теми, кто меня достает.

— Что, черт возьми, это должно значить? — Я зарычал.

— Именно то и значит.

— Ты был единственным, кто покупал ей цветы. Заигрывал. — Когда я заявился к ней домой прошлой ночью, часть меня опасалась, что свидание, которое Франческа назначила ей, будет с Джованни. Он отказывал каждой девушке, которую выбирали для него родители, но они никогда не предлагали Наталью. Что, если он держался за нее? Что, если они притворились, что случайно влюбились друг в друга после того, как его сестра их свела?

— Ах, я? Или ты был настолько глуп, что поверил в романтический поступок простого братства?

Я ударил его пистолетом по лицу, поворачивая его вбок. Его челюсть щелкнула от ярости, прежде чем он снова посмотрел на меня и встал лицом к лицу со мной, мой пистолет все еще был прижат к его щеке.

— Ты загрузил эту гребаную информацию в ее ноутбук. Ты заставил меня, черт возьми, поверить, что вы двое любите друг друга. Ты заставил меня поверить, что она использовала меня. Ты не имеешь права вешать это дерьмо на меня. — Дуло моего пистолета уперлось ему в висок. — Даже твоя сестра Кармен думала, что ты влюблен в нее.

Мрачная ухмылка тронула его губы. — Это то, что она сказала?

Я отвернулся от придурка, убирая пистолет и вращая челюстью, чтобы попытаться расслабиться. — У тебя нет чувств к Наталье?

— Никогда этого не говорил, — саркастически ответил Джованни с фальшивой улыбкой, садясь обратно. — Жаль разочаровывать.

В моей голове царило замешательство.

Я пришел сюда, готовый убить его, если он попытается отобрать у меня Наталью после всего случившегося.

— Ты проделал весь этот путь через весь город только для того, чтобы позлорадствовать?

Я провел языком по зубам, садясь напротив него. — Я хочу знать почему.

— Что "почему"?

— Зачем ты это сделал.

У этого засранца хватило наглости усмехнуться с дерьмовой ухмылкой на лице. — Играть с тобой было просто расплатой.

— За что?

Джованни склонился над столом, сцепив пальцы, его глаза сияли, как солнце. — Может быть, из-за того, что ты подошел слишком близко к чему-то моему.

Я смотрел на него несколько мгновений, прежде чем хмурое выражение на моем лице растаяло от понимания. Я усмехнулся, прежде чем разразиться громким смехом. — Черт возьми, ты действительно психопат.

Он пожал плечами, отступая. — Так мне говорили.

Ударив ладонями по столу, я встал. — Полагаю, говорить тебе держаться подальше от Натальи тогда не обязательно?

— Это больше не будет проблемой.

Уходя, я остановился у двери, в последний раз встретившись с ним взглядом. — Купи ей цветы еще раз и я тебя, блядь, убью.

Джованни откинулся на спинку стула. — Дай ей травку еще раз, я сожгу тебя заживо.