Божественная одержимость

Глава 15

Настоящее

Капитана "Гарварда" пришлось срочно доставить в больницу.

Приехала скорая помощь и забрала его.

Я знала, что должно было случиться что-то плохое.

Я чувствовала это в воздухе; шипение.

Когда капитан команды "Гарвард" посвятил этот дурацкий гол мне, мой взгляд сразу же метнулся к Тревору.

Но он смотрел не на меня. Он пристально смотрел на капитана команды соперника.

И я была рада этому, поскольку убийственная тьма в его глазах леденила кровь в моих венах. Это приковало меня к месту и заставило тревогу накатывать волнами.

Прошла пара минут, и я наивно подумала, что Тревор, возможно, забыл или смирился с этим.

Не то чтобы между нами что-то было. У него не было на меня никаких прав. Я не была его девушкой. Я была доступна. Так почему же он должен мешать парням попытаться завоевать меня?

Игра продолжалась без происшествий. Зак снова контролировал мяч, и все взгляды были прикованы к нему, когда он пробил еще один трехочковый.

Толпа ахнула, когда капитану "Гарварда" каким-то образом удалось отобрать мяч. У меня скрутило живот, и меня охватило тошнотворное чувство. Я наблюдала, как он прокладывал себе путь по корту — без сомнения, собирался попробовать еще один слэм-данк. Боже, если бы он снова посвятил его мне, Тревор действительно убил бы его.

Возможно, у него не было законных прав на меня, или у меня на него, но что-то подсказывало мне, что он не собирался сидеть сложа руки и наблюдать, как другой мужчина пытается завладеть тем, что его в данный момент интересует.

Однако до этого так и не дошло, потому что удар капитана соперника так и не попал в корзину.

Тревор преградил ему путь.

Он уже был в воздухе, прежде чем кто-либо успел моргнуть, ударив рукой по баскетбольному мячу и отправив его через площадку прямо в руки Заку, который через несколько секунд забил снова. Наша команда побеждала.

Остальные болельщицы были правы. Это будет напряженная игра.

Сдавленный крик разнесся по спортивному залу, привлекая всеобщее внимание к той стороне площадки, где играла наша команда.

Капитан "Гарварда" лежал на земле, держась за одну руку другой, и стонал от боли. Затем все увидели кровь, и начался хаос. Некоторые люди из зала закричали, другие бросились вниз по трибунам, многие начали оглядываться по сторонам и перешептываться.

Мое зрение сфокусировалось на белом сквозь всю кожу и красном. Кость, торчащая из его бицепса. Открытый перелом руки.

Никто не мог сказать, что это не был несчастный случай. Они подумали бы, что он просто упал на нее.

Но я знала лучше.

Особенно когда Тревор подмигнул мне с другого конца корта, когда медики бросились к капитану соперника.

На этом игра должна была закончиться. Или, по крайней мере, быть перенесена.

Но команды предпочли продолжить. Вице-капитан Гарварда вышел на замену, кто-то встал со скамейки запасных, и все продолжалось как ни в чем не бывало.

Колумбийский выиграл. Все были в восторге. Но я не смогла изобразить искреннюю улыбку на своем лице.

Мое сердце выскакивало из груди, и я была напугана.

Не из-за Тревора, а из-за того, что происходило между нами.

Я была в поезде, на полной скорости несущемся навстречу разрушению. Я чувствовала нависшую надо мной тяжесть, как будто она могла взорваться у меня перед лицом в любую секунду.

Мы уже перешли слишком много границ, даже прикоснувшись друг к другу, и теперь, когда это произошло, казалось, мы не могли остановиться и зашли еще дальше. Напряжение трещало между нами, как статическое электричество, каждый раз, когда мы смотрели друг на друга.

Возможно, у нас не было секса и мы даже не целовались, но тот факт, что он был первым мужчиной, который довел меня до оргазма, не уменьшило потребность, давящую между моих бедер.

Все это было безумием. Начиная с того, что я позволила Тревору прикоснуться ко мне, и заканчивая осознанием того, что эти мысли были у меня с самой первой нашей встречи.

Хуже всего было то, что я ни с кем не могла поговорить об этом.

Марии не было.

И я не могла сказать Кали...

— Привет, незнакомка.

Я оглянулась через плечо, и первая настоящая улыбка за ночь коснулась моего лица. — Франческа. Привет.

Франческа ДеМоне была дочерью другого Дона из пяти семей. Ее старший брат, Джио, познакомил нас на моем дне рождения пару недель назад, и мы сразу же поладили. Хотя с тех пор я ее не видела.

— Я забыла, что ты учишься в Колумбийском университете. Я ожидала увидеть тебя здесь. — Ее платиновые волосы сияли в лунном свете, подчеркивая оливковую кожу, карие глаза и ярко-красные губы. — Я слышала, что игра была сумасшедшей.

Так оно и было.

Эта вечеринка была еще более безумной.

Я не знала, как позволила другим девушкам из команды поддержки убедить меня прийти сюда. Они обещали танцы, музыку и вкусную еду. А потом бросили меня, как только мы приехали, чтобы найти какого-нибудь парня из команды, с которым можно переспать.

Из динамиков гремела музыка Bad trap.

На крыше было полно народу. Никто не танцевал, но каким-то образом все, кроме меня и Франчески, целовались с кем-то еще.

И единственной едой здесь была травка.

— Очевидно, кого-то госпитализировали? — Франческа сделала отвратительное выражение лица.

— Да,.. Капитана Гарварда.

— Ни хрена себе. Это сделал Тревор?

— Да. Как...

— Я так и думала. Он капитан команды Колумбии, верно? Парни всегда занимаются подобной тупой пещерной херней. Чушь о территории и собственности и все такое.

У меня появился кислый привкус во рту.

Таким ли видел меня Тревор?

Его территория? Его собственность?

Мне не нужно больше думать об этом, чтобы понять, что мне это не нравится.

Есть разница между тем, чтобы быть с кем-то, и тем, чтобы принадлежать кому-то.

Я хотела, чтобы мной владели романтически. А кто этого не хотел?

Но это была не романтика.

И ни то, ни другое не было тем, что было у нас с Тревором.

Я ему не нравилась. Он не хотел встречаться со мной. И он чертовски уверен, что избавлялся от других парней не потому, что заботился обо мне.

Франческа была права. Это была территориальная, собственническая чушь пещерного человека.

— Эй. Ты в порядке, Нат?

Мои глаза вспыхнули. — Да, я в порядке. — Я прочистила горло. — А как насчет тебя? Как ты здесь оказалась? Я имею в виду, не пойми меня неправильно. Я не жалуюсь. — Теперь я была той, кто сказал "ого" в отношении вечеринки.

— О, боже мой, конечно. — Она улыбнулась, переплетая наши руки. Глубоко вздохнув, она продолжила. — Тони. — Она закатила глаза, и я подавила смех.

Антонио — младший брат Франчески и Джованни — всегда во что-нибудь ввязывался. В последнее время это "что-то" переросло от тайные прогулки и поедания слишком большого количества конфет к тайным посещениям ночных клубов несовершеннолетним и употреблению наркотиков на вечеринках.

Наркотики были запретной темой в мафии, особенно в "Коза Ностре". В то время как мой отец и его команда, а также другие небольшие семьи отказывались даже прикасаться к ним, ДеМоне торговали ими. В больших количествах.

У Энцо ДеМоне, отца Франчески, были очень четкие правила, запрещавшие любому члену Коза Ностры или связанному с ней принимать наркотики.

У Энцо была поговорка, похожая на ту, что сказал Лицо со шрамом: «Не налегай на собственный запас». Не налегай. Точка.

И если вы это сделали… Были очень неприятные последствия.

Даже Зак или его брат, которые были главными поставщиками "КозаНостры", не принимали наркотики. И они были крупнейшими торговцами наркотиками в Западном полушарии.

В преступном мире существовало основное правило, которое я начинала понимать.

Наркоманам нельзя доверять. Они будут первыми, кто воткнет тебе нож в спину или сдаст тебя из-за какого-нибудь пакетика таблеток.

Наркотики предназначались для тех, кто был на дне.

Никто, обладавший реальной властью, не сделал этого.

Продукт был предназначен для клиентов.

Парни с Уолл-стрит, которые вкалывали на своей работе только для того, чтобы потратить все деньги на кокаин. Крутые юристы, которым требовалась энергия, чтобы вести тысячи дел. Ничтожества, которые ничего не делали, кроме как ловили кайф двадцать четыре часа в сутки.

Однако Антонио… Он от чего-то убегал.

Это был побег. От чего, я не могу себе представить.

Такой же взгляд я видела у Мэнни. Мой младший брат.

И это напугало меня — не знать, с чем каждый из них имеет дело и чем это может закончиться.

Франческа прищурилась, оглядывая толпу. — Очевидно, он на этой вечеринке.

— Я нахожусь на этой вечеринке. — Какой-то пьяный парень протиснулся между нами, пытаясь обнять меня и Франческу за плечи, но потерпел неудачу, когда мы немедленно отступили назад.

Фу. Определенно не Тони.

— Вы, леди, спрашиваете обо мне? — Мужчина повернулся к Франческе, его глаза блуждали по ее дерзким красным губам.

— Еще один шаг, и я похороню тебя заживо. — Она говорила тихо, как настоящий Дон, ее пистолет упирался парню в живот.

У меня по рукам побежали мурашки, и я была рада, что топ с длинными рукавами скрывает это. В то время как я была новичком во всей этой мафиозной сцене, Франческа родилась и выросла в ней. Готова поспорить, это была бы не первая отнятая ею жизнь.

— Ладно, ладно. Отступаю. — Пьяный отошел от нее, но повернулся ко мне. — А как насчет тебя? Заинтересована?

Я заставила себя не отступать. Я собрала всю свою силу и беспощадный настрой, которые получила от Марии за эти годы. — Убирайся нахуй отсюда, пока она не вышибла тебе мозги.

Не прошло и секунды, как парень попятился, спотыкаясь о собственные ноги.

— Крутая девчонка, Моретти. — Франческа улыбнулась, выглядя почти гордой. Она знала, что все это для меня в новинку.

— Моя первая смертельная угроза.

Она ахнула, наклонившись так, что только я могла слышать. — Я только что расколола твою вишенку?

Мы обе расхохотались, Франческа ударила меня по руке, пытаясь глотнуть воздуха.

— Смелый ход. Надеюсь, ты сможешь осуществить его. — Глубокий голос заморозил меня до глубины души. От его сардонического ответа на мою угрозу у меня кровь застыла в жилах.

Прикусив язык, я не смогла удержаться от того, чтобы сжать руки в кулаки. Конечно, он появился в данный момент.

Не тогда, когда я болталась здесь у стеклянного ограждения крыши в одиночестве. Нет.

Но когда другой парень попытался приударить за мной? Вот тогда он появился, как джинн.

Франческа была права. Это была территориальная, собственническая чушь пещерного человека.

— Привет, Трев.

— Франческа… Всегда приятнее, чем твои братья. — Его мрачный голос был пропитан ядом, хотя и не предназначался ей.

Джио.

Боже, он все еще зациклен на нем?

Взгляд Франчески перемещался между нами. — Мне нужно пойти поискать Тони. Если увидишь его, дай мне знать.

— Конечно. — В то время как поведение Тревора было мягким и непринужденным, мне не удалось выдавить из себя ничего, кроме прощальной улыбки Франческе.

Не прошло и секунды после того, как она ушла, как грубая ладонь Тревора задела мою обнаженную спину, когда он сильной рукой обнял меня за талию, притягивая к себе. — Все еще не забыла меня, хм?

Звук разочарования вырвался у меня, когда я попыталась оттолкнуть его. Собственность, как же. — Чтобы кого-то забыть, нужно сначала о нем помнить.

— Хм. Вот как?

Это был риторический вопрос. Я бы ответила, если бы не задыхалась от его прикосновений и попыток вырваться.

Руки Тревора сомкнулись на моей талии, притягивая меня вплотную к нему. — Может быть, нам стоит это изменить. Дать тебе что-то, что стоит пережить...

— Убери от меня свои руки, пещерный человек! — Крикнула я шепотом, стараясь не привлекать к нам внимания.

Он приподнял бровь, и, если бы я не знала его лучше, он выглядел почти возбужденным. — Пещерный человек?

— Совершенно верно. — Я плююсь, чувствуя, как мои вены наполняются гневной уверенностью. — Я не твоя собственность, Тревор. Ты не можешь просто приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится, или только тогда, когда это приносит тебе пользу.

— Ты думаешь, я этим занимаюсь?

— Это то, что ты делаешь. Тебе интересно только тогда, когда ты видишь, как другой парень заигрывает со мной. В противном случае тебе на меня плевать.

Он долго смотрет на меня, и я почувствовала, как напряжение скручивается в его мышцах вокруг моего тела. — Тогда лучше научись справляться с этим.

В моем мозгу произошло короткое замыкание. — Что?

— Ты меня слышала.

— Ты… я… Что?

— Продолжай притворяться, что ты не чувствуешь этого между нами. Посмотрим, к чему это тебя приведет. — Его грубые руки прижались ко мне. Хотя в его голосе звучала угроза, я знала, что было только одно наказание, которое он мог применить. И все закончится тем, что я буду стонать его имя.

— Тревор, — заговорила я снова, более решительно, сквозь стиснутые зубы. — Мы не можем.

— Да? Почему?

Я снова замкнулась, оглядываясь по сторонам и запинаясь в поисках слов. — Твоя сестра — моя лучшая подруга!

— Она будет хотеть для меня самого лучшего.

Я усмехнулась. — Да? А как насчет того, что лучше для меня?

Тревор наклонил голову и наклонился ближе. — С каких это пор твои интересы стали иметь для меня значение?

— Ты такой...

— Я не помню, чтобы ты жаловалась, когда я заставлял тебя кончить. — Его тон опасно понизился; настолько, что я почувствовала это у себя между бедер.

— Не говори об этом… Я была… Я не могла ясно мыслить. Это больше не повторится. Никогда.

Он усмехнулся, низко и бесяще. — Ты ведешь себя так, будто у тебя есть выбор.

— Потому что он есть. — Мой голос дрогнул.

От его взгляда у меня задрожали ноги. Его тон был почти извиняющимся, когда он заговорил. — Тебе не следовало позволять мне прикасаться к тебе, Наталья.

— Тревор, это неправильно.

Его взгляд потемнел, голос сорвался. — Может быть. Но раньше тебя это, похоже, не беспокоило.

Я прикусила нижнюю губу. Боже, почему я не остановила его? И вот я здесь; застряла в неизбежном беспорядке, который сама же и создала.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что он отступит, он снова наклонился. — О, и просто совет? Если это так неправильно, перестань вести себя так, будто хочешь, чтобы это повторилось.

Когда он опустил взгляд, я последовала за ним. Прямо туда, где мои руки сжимали его белую футболку. Оттолкнуть его или притянуть ближе — я не знала, что хуже.

Опустив руки, я попыталась сделать шаг назад. Его железная хватка на моей пояснице остановила меня. Мои глаза встретились с его глазами с негодованием.

Он был так близко… Его темные глаза были так сосредоточены на мне… Слегка нахмурился, рассматривая меня… Грубые пальцы впились в мою талию...

— Я... я не могу сделать это прямо сейчас... — Я замолчала, отводя взгляд и пытаясь снова отступить. Приподняв волосы, чтобы ночной воздух охладил мою пылающую кожу, я вытащила свой кулон в виде розового сердечка, так как он прилипал ко мне.

Тревор взял меня за подбородок, притягивая мое лицо обратно к своему, хотя его взгляд был прикован к тому месту, где висел кулон, прямо между моих грудей. — Красивое ожерелье.

— Спасибо, — выдохнула я. — Кали подарила его мне.

— Это правда? — Пробормотал он, снова глядя мне в глаза. Что-то темное промелькнуло в его ониксовых глазах, и это заставило мое сердце упасть, как тяжесть между бедер. — Думаю, я побуду здесь еще некоторое время. Остальное ты можешь выяснить сама.

Моя грудь вздымалась от неглубоких вдохов. Мой пульс участился.

Это было плохо.

Конечно, он делал все, что хотел — брал все, что хотел, — и оставлял меня разбираться с беспорядком.

Раздался неприятный телефонный звонок.

Слегка отстранившись, я облизала губы, прежде чем прикусить нижнюю. Поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как Тревор проводит языком по своим идеальным зубам.

Он порылся в кармане, вытаскивая телефон. — Да?

Другая его рука осталась там, где была, — на моей талии. И его грубые пальцы слегка впились в меня. Это заставило что-то темное, что скрывалось у меня под кожей, выползти на поверхность.

Не прошло и минуты после того, как он поднял трубку, как его лицо вытянулось.

— Уже иду, — сказал он. Он прервал разговор и повесив трубку.

Когда его глаза встретились с моими, у меня внутри все перевернулось. — Что случилось?

— Кали в больнице.