Божественная одержимость

Глава 21

Настоящее

Стоянка была почти пуста. Длинные тени тянулись под мерцающими уличными фонарями. В воздухе гулял мягкий летний ночной ветерок. Отдаленный шум уличного движения и шорох шин.

Моя команда отправилась праздновать нашу победу на афтепати, набившись в машины стоимостью в миллион долларов, сопровождаемые громкой музыкой и смехом.

Я прислонился к своему черному Ferrari, на гладком карбоне которого отражался слабый отблеск лунного света, и, скрестив руки на груди, стал ждать. Мой взгляд был прикован к дверям спортзала, откуда выходили последние люди.

Вот и она.

Наталья задержалась у дверей, прощаясь со своими подругами-чирлидершами. Она улыбалась и смеялась над чем-то, что сказала одна из них, но по тому, как ее взгляд метнулся в сторону парковки, я понял, что она знала, что я здесь. Наверное, надеялась и молилась, чтобы они меня не заметили.

Наконец группа разделилась, и она повернулась, направляясь к моей машине, припаркованной в тени. Ее шаги были медленнее, чем обычно, почти неторопливые, как будто она все еще решала, хорошая ли это идея.

Когда она подошла достаточно близко, я позволил уголку своего рта приподняться в медленной ухмылке. — Это заняло у тебя достаточно много времени.

Ее щеки слегка покраснели, хотя она закатила глаза. — Я не знала, что у меня есть таймер. — Она остановилась в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди, как будто ей нужно было сохранять дистанцию, чтобы не упасть. — Разве ты не должен быть на афтепати? Крупная победа и все такое?

Я пожал плечами, оттолкнулся от машины и шагнул к ней, сокращая расстояние между нами. — Это не совсем в моём стиле.

Ее пальцы теребили ремешок сумки, что говорило о том, что она нервничала. — А прятаться на тёмной парковке — в твоём?

— В моем, — сказал я спокойно, наблюдая, как ее глаза поднялись, чтобы встретиться с моими, после всего, все еще несколько неуверенные.

Она открыла рот, чтобы ответить, затем снова закрыла его, взглянув в сторону выезда со стоянки, откуда выезжали последние несколько машин. — Ты не обязан этого делать, ты же знаешь.

— Что делать?

— Ждать меня вот так. — Ее глаза снова метнулись ко мне, и я заметил в них легчайшую нерешительность. — Ты не обязан...

Я подошел еще ближе, обрывая все, что она собиралась сказать. — Наталья, — сказал я низким голосом; мой пристальный взгляд остановился на ней. — Ты действительно думаешь, что я куда-нибудь пойду без тебя сегодня вечером?

Она тихонько вздохнула, ее руки крепче сжали ремешок сумки. — Это не...

Нахмурившись, я приподнял бровь, призывая ее закончить предложение.

— Умно.

— Может быть, — Я согласился небрежным тоном. — Ну и что?

Ее губы слегка приоткрылись, как будто она собиралась возразить. Вместо этого она посмотрела в сторону машины и покачала головой. — Ты невозможен.

— Тебе это нравится.

Она не ответила, но то, как дрогнули ее ресницы, когда она посмотрела на меня, было всем, что мне нужно было знать.

Я отступил в сторону, открывая пассажирскую дверь медленным, обдуманным движением.

Ее глаза не отрывались от моих, когда она снова покачала головой, на этот раз мягче.

Я тяжело вздохнул. — Садись в машину, Наталья.

— Только не тогда, когда я даже не знаю, что это такое.

Это.

Мы.

— Все, что ты захочешь, чтобы это ни было.

Черт, я отчаянно нуждаюсь в этой девушке. Внутри меня есть темная потребность быть с ней. Несмотря ни на что.

Она хотела, чтобы мы встречались тайно? Прекрасно.

Друзья с привилегиями? Пока я был единственным, кто доставляет ей удовольствие.

Эксклюзивность? Я забыл о существовании других девушек с тех пор, как встретил ее.

Если бы только она знала, она могла бы получить от меня все, что захочет.

Она опустила глаза. — Мне не нравится твой ответ.

Я нахмурился, прежде чем понял. Она подумала, что я имел в виду что угодно.

— Я хочу, чтобы ты была моей. Больше ничьей. — Шагнув вперед, моя рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее ближе к себе. — И я хочу быть твоим. — Ее глаза снова встретились с моими. — Как тебе это?

— Все еще немного расплывчато, — Пробормотала она, и румянец на ее щеках усилился.

Я не смог бы сдержать ухмылку, скривившую мои губы, даже если бы попытался. — Ты будешь моей девушкой, amai?

Наталья протиснулась мимо меня, хлопнув меня по груди, прежде чем сесть в машину. — Ладно, жми на тормоз, плейбой.

Вздох веселья вырвался у меня, когда я поднял руку, чтобы потереть подбородок. Она что, специально меня подтолкнула? Она ещё поплатится за это сегодня вечером.

Захлопнув ее дверцу, я обошел капот и сел со стороны водителя. Когда я сел за руль и завел двигатель, низкий рокот наполнил тишину, я взглянул на нее. Она смотрела прямо перед собой, крепко сжав руки на коленях, но на ее губах играла едва заметная улыбка.

— Хороший выбор, — Сказал я, переключая передачу. Она посмотрела на меня, приподняв идеальной формы бровь. — Сесть внутрь.

То, как расслабились ее плечи, сказало мне, что она не жалеет об этом.

Пока нет.

— Итак, куда ты меня ведешь?

— Ужин и кино, как по-твоему, подойдет?

— Из темной библиотеки в темную раздевалку, на темную парковку, и после в темный кинотеатр? — Я улыбнулась, склонив голову. — Я чувствую закономерность.

Тревор усмехнулся, выезжая со стоянки кампуса и направляясь в центр. — Тебе понравится.

— А если нет?

Остановившись на красный свет, он взглянул на меня, багровые тени легли на наши лица. — Мы сделаем все, что ты захочешь.

— Все что захочу? — Тихо спросила я, в моем голосе слышался намек, когда я наклонилась над центральной консолью ближе к нему.

Его полуночный взгляд опустился на мои губы, и я почувствовала, как он заурчал в предвкушении. — Ты имеешь в виду что-нибудь конкретное?

Когда он наклонился и наклонил ко мне голову, оставив между нами несколько дюймов, я тоже наклонилась, коснувшись губами уголка его рта. — Ммм...

— Ммм? — Повернув голову, Тревор поймал мою нижнюю губу между своими, целуя меня с самым сладким притяжением. — От тебя одни неприятности, — пробормотал он в поцелуй.

— Именно так, как тебе нравится.... — Я улыбнулась ему в губы, тихо рассмеявшись.

Его рука обхватила мое горло, притягивая меня обратно, когда он поцеловал меня глубже. — Ты даже на вкус как проблема. Неудивительно, что я не могу остаться в стороне.

Я выдохнула смех, отталкивая его от себя и откидываясь на спинку сиденья как раз в тот момент, когда загорелся зеленый сигнал светофора. Горящий взгляд Тревора задержался на мне еще на мгновение, прежде чем он повернулся лицом к дороге и тронулся с места.

— Куда ты меня ведешь? — Я рассмеялась легким голоском, когда Тревор потащил меня сквозь шумную толпу на Пятой авеню.

Его рука успокаивающе лежала в моей, наши пальцы переплелись, как будто они были созданы друг для друга. Летняя ночь окутала нас, воздух был мягким и благоухающим, наполненным шумом города, который, казалось, никогда не спал.

Он оглянулся на меня, озорная улыбка осветила его лицо. — Скоро увидишь.

Я не могла удержаться от улыбки, мое сердце трепетало от предвкушения.

Мы шли по тротуару, звуки автомобильных гудков и болтовня сливались с фоном. Знакомый запах городской жизни смешивался с чем — то более знакомым — слабым ароматом еды, которую мы приносили в пакетах навынос из закусочной возле Синайского госпиталя.

Огни города немного померкли позади нас, когда мы свернули направо, в Центральный парк, деревья над головой отбрасывали мягкие тени на дорожку. Шум улиц стих, его сменили велосипеды и отдаленный смех. Тревор замедлил шаг, и я нежно сжала его руку, чувствуя, как нас окутывает спокойствие парка.

Я люблю Центральный парк. Есть что-то особенное в природном заповеднике в центре Бетонных джунглей, которыми был Нью-Йорк. Желтые, красные, каштановые листья осенью. Заснеженная земля и печально известный каток зимой. Цветение весной...

Тропинка вывела на поляну, где на фоне ночного неба возвышался большой белый экран. Несколько групп уже собрались на одеялах и складных стульях в ожидании начала показа фильма на открытом воздухе. Мягкое сияние волшебных гирлянд переливалось на деревьях.

И спокойные романтические ночи в парке летом.

Тревор повернулся ко мне, его глаза встретились с моими. — Что ты думаешь?

Я огляделась. Тихий гул разговоров и смеха. Легкий ветерок, который нес обещание незабываемой летней ночи. Совершенен во всех отношениях.

Мое сердце подпрыгнуло, и я почувствовала, как улыбка расплылась по моему лицу. — Мне нравится.

Его ухмылка стала шире, и он притянул меня ближе, его рука обвилась вокруг моих плеч, когда мы нашли местечко на траве. — Как тебе такое для первого свидания?

Я рассмеялась, держась за его бицепсы. — Отлично.

Тревор снял свою школьную куртку и бросил ее на траву, чтобы мы могли использовать ее как одеяло. Мы устроились, еда стояла перед нами, городской пейзаж проглядывал сквозь деревья наверху.

Когда пошли вступительные титры, я прижалась к нему, тепло его тела заземляет меня в этот момент. — Неспящие в Сиэтле? Хороший выбор.

— Классика.

Под звездами золотого города, с Тревором рядом, все казалось мне правильным…

Я не могу придумать другого места, где бы я предпочла быть.

Тихий гул заполнил пространство между нами, когда лифт поднимался в квартиру Тревора в Сохо, за пределами кампуса. Было около полуночи. Фильм закончился некоторое время назад, но тепло ночи еще оставалось на моей коже, воспоминание о его руке в моей, когда он вез нас сюда, поддерживало во мне легкость. Я прислонилась к нему, он обнял меня, его школьная куртка свободно свисала с моих плеч — невысказанная близость между нами неоспорима.

Когда двери лифта открылись, он провел меня внутрь, нежно положив руку мне на поясницу. Его жилище было шикарным: гладким, темным и мужественным, но гостеприимным. Золотистые огни города за окном отбрасывают мягкие узоры на стены.

Тревор поставил наши спортивные сумки в гостиной, пока я снимала его куртку. Оглянувшись назад, я поймала на себе его взгляд; в нем была та же тлеющая интенсивность, что и раньше, но теперь она была смягчена мягкостью, которая, казалось, всегда заставала меня врасплох.

Покраснев, я отвернулась, мой взгляд упал на темный, как смоль, коридор, вероятно, ведущий в его спальню. От всепоглощающей темноты у меня по спине пробежали мурашки. Я ненавижу темноту.

— Я мог бы переспать с тобой сегодня вечером, — мягкий голос Тревора вернул меня к действительности, заставив осознать, что теперь он стоит прямо передо мной. Сделав шаг ближе, он слегка провел пальцами по моей руке, помогая мне расслабиться. — Крепко держать тебя в своих объятиях всю ночь. — Наклонившись, он прошептал, целуя меня в шею: — Убедиться, что никакие монстры не выползут из-под кровати.

Я не смогла удержаться от улыбки, приподняв плечо, когда его поцелуй затянулся. — Может быть, я позволю тебе, — ответила я дразнящим тоном, хотя мое сердце забилось быстрее при мысли об этом. Я провела наманикюренным пальцем по его груди. — Хотя, я думаю, что единственный монстр, который может схватить меня посреди ночи, это ты...

Он тихо засмеялся, нежно притягивая меня к себе за талию, тепло его тела просачивалось в мое. Я прикусила губу, когда он прислонился своим лбом к моему. Какое-то мгновение мы просто стояли, окутанные тихим комфортом друг друга.

— Тебя всегда так трудно убедить? — Дразняще пробормотал он, его губы коснулись моих; его руки забрались мне под рубашку, сжимая мою талию.

— Только когда дело касается тебя, — прошептала я в ответ, впиваясь острыми ногтями в его большие бицепсы.

Тревор наклонил голову, захватывая мои губы в поцелуе — влажном, медленном, глубоком, наполненном всеми обещаниями этой ночи. Город за окном, казалось, исчез, остались только мы, прижатые друг к другу. Когда он легко поднял меня, удерживая только одной рукой, я обхватила ногами его бедра, а руками — шею. Ни разу не прервав поцелуй.

Когда он отнес меня в свою спальню, мир за этими стенами перестал иметь значение.

Впервые в жизни я чувствовала себя по-настоящему в безопасности в темноте.

Здесь.

В его объятиях.

Когда его сердце ровно бьется рядом с моим.

Я чувствовала себя в безопасности.