Бурбон и секреты

Глава 19

Фэй

Все мои труды и долгие ночи наблюдения и соблазнения Брока Блэкстоуна, и привели к этому событию. Именно поэтому я вернулась в Фиаско. И вот я здесь, в 16:00, в день проведения этого частного аукциона, собираюсь зайти в бутик в маленьком городке в надежде приобрести то, что подойдет для моих целей.

Бутик «Loni's» расположен прямо между цветочным и «The Fiasco Creamery», но, когда я переступаю порог, меня приятно удивляют стойки с модными свитерами, выложенными в градиенте от зеленого до голубого. Но именно платье на манекене в левой части магазина рядом со столом с нижним бельем оказывается тем, что мне необходимо сегодня вечером. Сексуальное, элегантное и тщательно продуманное. Нежно-розовые слои шифона обнимают манекен, свет мерцает на каждой хрустальной бусинке, пришитых то тут, то там на лифе, бретелях и юбке, длиной до середины бедра. Бретели настолько тонкие, что кажутся почти невидимыми, их выдает лишь блеск кристаллов. Их длина и расположение позволяют платью низко драпироваться спереди, открывая ровно столько декольте, сколько нужно.

— Оно прекрасно, — говорит Лили, подходя ко мне.

Я моргаю, осознавая, что не заметила её появления.

— Привет, — оглянувшись, я вижу, что за ней входит Лейни, а Грант засовывает руки в карманы как раз в тот момент, когда дверь закрывается. — Что вы, ребята, здесь делаете?

— Ларк хотела посмотреть, не появились ли новые футболки с прошлого раза, — говорит младшая Фокс, закатывая глаза. — Мне нравится это платье. Ты собираешься его купить?

Я улыбаюсь ей, а ее тетя Лейни машет мне рукой, подходя ближе.

— Оно слишком красивое, чтобы не сделать этого.

Хозяйка магазина подходит и спрашивает:

— Если хочешь, я могу подогнать его по фигуре.

— Это было бы замечательно.

— Отлично, только освобожу примерочную, и мы начнём. Думаю, оно будет идеально смотреться на тебе, — говорит она.

— Это для одного из твоих выступлений? — спрашивает Лейни.

Я бросаю взгляд на Гранта, который наблюдает за нами. Он всегда умел давить взглядом. Я помню это с тех пор, как он проводил тренировку в академии — он был одним из немногих офицеров K9 в этой части штата, когда работал в департаменте. И сейчас мне кажется, что меня ждёт допрос, или как минимум обещание вопросов в ближайшем будущем.

Это не совсем ложь, когда я говорю:

— Я планировала выступление, но, видимо, забыла самую важную часть.

— Лейни! — зовет Лили из глубины магазина.

Когда я смотрю на Гранта, я вижу, что он пытается собрать воедино все сведения обо мне. Я не думаю, что Линкольн мог оставить его в полном неведении.

Он прочищает горло.

— Знаешь, Дел рассказывал мне, что поддерживал с тобой связь. Ты помогала ему то тут, то там с кое-какой работой … где это было?

Скрестив руки на груди, я улыбаюсь ему и легко отвечаю:

— Луизиана. Им нужен был кто-то, чтобы поговорить с несколькими артистами, выступавшими в клубе. Освежить их память о том, что они видели, но, возможно, не сочли подозрительным.

— Мы никогда не теряем это чувство, не так ли? — спрашивает он. — Неважно, уйдем ли мы на пенсию или займемся чем-то другим, у нас всегда есть внутреннее чутье или инстинкт, когда что-то кажется не так.

Он знает, что я здесь не без причины, мне остается надеяться, что это не помешает сегодняшнему вечеру.

— Полагаю, так и есть.

— Дядя Грант, — зовет Лили, избавляя меня от необходимости отвечать на дальнейшие вопросы. — Мы можем купить одинаковые тапочки? Может, и тебе найдем подходящие по размеру?

Он кивает и направляется к своей племяннице и жене.

Краем глаза я вижу, как Ларк роется на стенде с футболками.

— Я была на том туре. Я жила тогда в Вашингтоне, и кто-то сказал, что если я хочу увидеть группу Дэйва Мэтьюса вживую, то единственное место — это «The Gorge».

Бросив на меня быстрый взгляд, она возвращается к просмотру стопки. Я думаю, что она отмахнулась от меня, пока она не спрашивает:

— Ну, и ты?

— Увидела их там? — Я смеюсь. — Нет. Все билеты были распроданы. Но я достала через перекупщиков билет на шоу в Сиэтле и смогла послушать несколько своих любимых песен.

Она бросает поиски своего размера и уходит.

Чертовы маленькие городки. Я не могла предвидеть, что столкнусь с ними здесь. И каким бы очаровательным ни был этот магазин, последнее, к чему я была готова — это к допросу и гневу подростка. По правде говоря, меня больше расстроило последнее. Не знаю, почему мне так важно, чтобы она приняла меня, но это так.

Час спустя самое красивое платье, которое я когда-либо видела, идеально сидит на мне. Жалко надевать его для такого мужчины, как Брок Блэкстоун. Но у меня нет других вариантов. У меня осталось чуть меньше трех часов, чтобы подготовиться к приезду машины. Он не спросил, почему меня нужно забрать из «Midnight Proof», но я не собиралась давать ему адрес фермы моей семьи. Чем меньше он будет знать о том, кем я была до Рози Голд, тем лучше.

— Так ты теперь занимаешься украшениями? — спрашивает Мэгги, прислонившись к дверному проему в моей импровизированной спальне. — Еще один сюрприз спрятан в рукаве?

— Ага, — говорю я, сосредоточившись на том, что делаю, прежде чем ее слова доходят до сознания. — Подожди, что, черт возьми, это должно означать?

Она оглядывает комнату, оценивая, какие тренажеры мне пришлось передвинуть, чтобы освободить место для своих вещей. Я вижу, как ее взгляд останавливается на разложенном на полу оружии, рядом с эллиптическим тренажером.

— Любопытные аксессуары.

— Я одинокая женщина и зарабатываю тем, что раздеваюсь на публике. Было бы неосторожно и даже глупо не иметь при себе хоть какие-то средства защиты.

— Я слышала о каком-то громком событии сегодня вечером. Ты туда собираешься?

Это заставляет меня замереть. Я закрываю глаза и качаю головой, пытаясь понять причину ее внезапного интереса.

— Как ты могла узнать о чем-то подобном?

Она скрещивает руки на груди.

— Вопрос получше — зачем ты туда идешь?

Мы пристально смотрим друг на друга, не желая раскрывать карты. Она сдается первой и говорит:

— Ты многого не знаешь. И, тем не менее, мне кажется, что именно я теперь в неведении.

Прищурившись, я смотрю на нее и со вздохом спрашиваю:

— Тогда почему бы тебе не просветить меня, Мэгги? Я не злодейка в этой истории.

— Ты уверена в этом? — бормочет она, и я вскидываю голову.

— Что, черт возьми, это значит? — Кричу я ей вслед, когда она выходит в коридор.

Но, как обычно, она не отвечает на мой вопрос.

— Кстати, красивое платье, — бросает она через плечо, и через пару секунд хлопает входная дверь.

Я остаюсь стоять, ошеломлённая, пытаясь понять, что это вообще было. Но сегодня не время разбираться с сестрой.

Мое платье оказалось джекпотом не только потому, что оно было сногсшибательным. На этот раз оно должно было сочетаться с украшениями. В длинной цепочке с мерцающим кулоном был скрыт маленький секрет. Двухмиллиметровая камера стоимостью меньше пятидесяти баксов идеально вписалась в хрустальный оникс в центре. Мой телефон в сумочке будет работать как точка доступа Wi-Fi, так что все, что произойдет сегодня вечером, будет записано и сохранено в облаке. Технологии не обязательно должны быть сложными, чтобы работать на меня — собственный софт для зеркалирования и дешевые гаджеты делают частные расследования гораздо более эффективными, чем слежка и ведение записей.

Я не собираюсь упускать ни одного момента или лица. Последние несколько недель я провела, просматривая бесчисленные электронные письма и счета за перевозку от транспортных компаний, связанных с «Blackstone Auctions». «Закупка» может означать что угодно. Но если частным аукционом заинтересовалось ФБР, это означает, что там продаются не только подлинные картины и яйца Фаберже. Кортес до сих пор не раскрыл свои карты, но это не значит, что я не могу сделать это сама. Поэтому я углубилась в детали того, какие именно вещи «приобретал» Блэкстоун для сегодняшнего вечера. Я не собиралась ждать, чтобы увидеть собственными глазами. В накладной, где перечислялось, что было доставлено в поместье Блэкстоуна, оказалось совсем не то, что я ожидала — разные виды препаратов от эректильной дисфункции, удобрения и химикаты, отдельная строчка — просто «змеи», что, опять же, настораживало, но контрабанда рептилий вряд ли была той тайной, из-за которой Кортес вёл себя так осторожно. Всё это было похоже лишь на детали к куда более крупной картине.

— Единственное, что мне нужно от тебя, Фэй — это список участников, — говорит Кортес по телефону. — Если аукцион состоится, и ты будешь в пределах слышимости, просто зафиксируй, кто что покупает.

Осторожно натянув бретельки платья, я застегиваю молнию на талии.

Я кручусь перед зеркалом, и, черт возьми, это выглядит идеально.

Я беру телефон с раковины в ванной, чтобы быть уверенной, что он меня слышит:

— Ты можешь сказать, на кого именно я должна обратить внимание, Кортес. Это облегчит мою работу.

Я бросаю помаду в сумочку с блестками, в которой есть специальное вшитое отделение для моего керамбита. Маленький изогнутый нож с отверстием для пальца легко использовать при необходимости. Я поправляю резинку пояса для подвязок, который фиксирует чулки и служит удобным местом для крепления небольшого перцового баллончика. Это немного, учитывая отсутствие информации о том, на что способен Блэкстоун, но с оружием я чувствую себя в большей безопасности. Так было всегда.

— Все, что я могу сказать — если почувствуешь, что что-то не так, уходи. Это не та ситуация, когда кавалерия только и ждет, чтобы ворваться и всех спасти. У меня есть поддержка, но ты должна действовать так, как будто ты сама по себе. Веди себя осторожно.

Я продолжаю прокручивать в голове слова Кортеса — если почувствуешь, что что-то не так, уходи. Это все равно, что сказать кому-то «береги себя». Вроде ничего не добавляет, кроме того, что человек не хочет, чтобы с тобой что-то случилось. Конечно, я буду внимательна к своим инстинктам — я уже давно работаю в одиночку.

Поездка на машине занимает всего пару минут, и я чувствую себя готовой. Макияж и украшения, вместе с оружием и убийственным платьем, служат маской, пока я поднимаюсь по лестнице и иду по красной ковровой дорожке, ведущей в поместье. Когда я прохожу мимо еще нескольких охранников в главном холле, я ловлю блуждающий взгляд Блэкстоуна, изучающий мое тело. От этого меня пробирает дрожь, но я заставляю себя улыбнуться.

— Рози, — говорит Блэкстоун, приветствуя меня на пороге главного бального зала. — Ты самая красивая штучка, которую я видел за долгое время. — Он целует мои костяшки пальцев, его влажные губы слюнявят меня больше, чем нужно, но я изо всех сил сдерживаю свою реакцию. — Моя девочка готова к тому, чтобы я попробовал ее сегодня вечером? — Подняв руку, он кружит меня, разглядывая мой наряд со всех сторон. Я уже успокоилась и настроилась на свою роль Рози Голд. Если бы я этого не сделала, меня бы стошнило прямо на смокинг от «Brioni», который так сжимает его шею и руки, что кажется на размер меньше, чему нужно.

Я застенчиво улыбаюсь и шагаю в его объятия.

— Брок, я всегда готова.

— Хорошо. — Он поднимает руку и подает знак официантке. — Я возьму виски с имбирем и, пожалуйста, принеси бокал шампанского для моей красавицы. — Схватив мою руку, он снова целует костяшки пальцев. Еще больше слюней. — Пойдем, я хочу показать тебя.

Такой бальный зал должен купаться в насыщенных цветах и теплом освещении, но вместо этого он кажется холодным, суровым и почти стерильным. Современный дизайн, чистые линии, холодные серые и черные тона — все это противоречит тому, что большинство жителей Фиаско считают роскошью. Люди, собравшиеся в группы по всему залу, ненамного лучше. Дизайнерские смокинги на мужчинах, которые лишь вполуха слушают собеседника, потому что каждый, мимо кого мы проходим, поворачивает голову, чтобы либо улыбнуться, либо изучить.

И только когда Блэкстоун сажает меня к себе на колени, впиваясь пальцами в мои бедра, я понимаю, что он буквально хочет показать меня всем. Каждый, кто его приветствует, знакомится и со мной — с его Рози Голд. Я сижу на его колене, как на пьедестале. Если бы я не пыталась запомнить каждое имя, которое слышу, повторяя их, чтобы они были правильно записаны, то меня бы стошнило от запаха его дыхания, которое задерживается на моей коже. Или от того, как он проводит ладонью вниз от моего бедра к подолу платья. Мне требуется вся сила воли, чтобы не вздрагивать каждый раз. Я специально стараюсь не задерживаться на одном лице или месте слишком долго. Мой пульс учащенно бьется, когда я пересчитываю людей и пытаюсь вспомнить предметы, указанные в накладных. Смогу ли я сопоставить предметы с людьми, которым меня представили? У меня в голове слишком много всего, что нужно запомнить.

Вот почему я не замечаю приближающуюся небольшую группу мужчин. Пока не вижу, как Блэкстоун поднимает руку, подзывая их поближе, и говорит:

— Джентльмены. Присоединяйтесь к нам.