Бурбон и секреты

Глава 2

5 лет спустя...

Фэй

Розовый — абсолютно мой цвет. Добавьте к этому мерцающие кружева, черный парик, выразительные кошачьи стрелки для глаз, губы глубокого красного цвета, и я стану воплощением фантазий. Отвлекающим маневром. Шоу. И мне не терпится устроить его сегодня. В это время года всем нравятся гламурные девушки в стиле Гэтсби. Сегодня публика более шумная, чем обычно, но это ожидаемо для новогоднего бурлеска. Все люди, от ханжей до распутников, собрались здесь, чтобы развлечься.

В «Gin Fizz» проходит бурлеск-шоу в стиле кабаре. В меню — ужин, коктейли и немного провокационных номеров. И хотя в последние несколько лет в Нэшвилле ужесточены «синие» законы⁴, это все еще сексуальная ночь. Патчи⁵ строго обязательны, нижняя часть груди должна быть прикрыта, а тот идеальный полумесяц, где моя задница встречается с бедрами, может показаться только «случайно».

Раздается глубокий, низкий барабанный бой, который становится громче, как только вступает труба. Это сигнал публике, что шоу начинается. Блюзовые, дразнящие звуки саксофона и трубы привлекают внимание. Мне нравятся такие номера, как этот. Они заставляют зрителей жаждать большего.

Я наклоняю голову и кокетливо улыбаюсь первому ряду. Крупный мужчина в темно-синих брюках и белой рубашке одет в такой же костюм, как и я. Фасад человека, который пришел сюда только для того, чтобы развлечься, но которому есть что скрывать. Квадратная линия челюсти и симметричное лицо делают его вполне привлекательным, но в его чертах нет ничего запоминающегося. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что ему около пятидесяти, но я уже знаю его возраст. Судя по дате рождения, ему сорок девять. Он близнец. Любит выпить рюмку лимонного сока с куркумой в начале дня и бокал бренди в конце. Большинство людей не узнали бы ничего из этого, взглянув на него всего пару раз, но я — не большинство людей. И, как оказалось, мистер Брок Блэкстоун тоже.

Месяцы слежки и подстроенных случайных встреч привели его сегодня в «Gin Fizz» — неправильно заказанный кофе, подтверждение неверного штрафа за парковку и моя любимая схема поведения девушки в беде — я заблудилась, не знаете ли вы, где я могу найти.... Все это привело к тому, что он стал приходить сюда как завсегдатай. Потом попросил мой номер, а затем его просьбы стали становиться все смелее и смелее. И вот сегодня, в канун Нового года, Блэкстоун улыбается мне так, словно именно я поцелую его в полночь. Он стал нетерпелив, и это именно то, что мне нужно. Это окажется невероятным совпадением, что я буду выступать в том же городе, куда он собирается в деловую поездку.

Я берусь за работу, которая кажется мне подходящей. Все, что угодно: от помощи местной полиции до помощи жене, поймавшей мужа на лжи или в чужой постели. Частное расследование означает поиск компромата и слежку. Требует внимания к деталям, которые не сходятся. Мне приходится задавать много вопросов и искать несоответствия в ответах. Время от времени меня приглашают в серьезные расследования.

У Блэкстоуна есть глубина, и я прорабатываю его со всех сторон, от работы под прикрытием до взаимодействия и технологий, облегчающих выполнение работы. Бюджет немаленький, но, когда ФБР кто-то нужен, возможности для его поимки безграничны.

Флирт делает людей уязвимыми. Он способен заставить потерять контроль и может стать кайфом, который намного превосходит тот, что можно найти в бутылке или таблетке. Хотя я улыбаюсь всем, кто сидит в первом ряду, именно мистеру Блэкстоуну я уделяю особое внимание. Потому что он постоянно возвращается за тем кайфом, который я ему дарю.

Начинается припев, и я медленно поворачиваюсь в такт с остальными четырьмя танцорами — «Bump & Grind»⁶ — самое простое движение, которое можно освоить. Если сделать его правильно и добавить немного реквизита и зрительный контакт, можно стать незабываемой.

Я расстегиваю корсет по одному крючку, пока он не падает, и остаюсь в коротких атласных шортах и бюстгальтере-балконет, расшитом блестками. Мне более чем комфортно быть обнаженной — этот переключатель щелкнул, когда я начала заниматься бурлеском. Уверенность в себе, которую я никогда не испытывала, распустилась вокруг меня, как гребаный ореол. Есть что-то в сексуальной провокации, что заставляет людей задыхаться и садиться прямее, больше говорить и раскрепощаться. И мне нравится эта сила. Я использую ее в своих целях.

Зрители улюлюкают и кричат, когда появляются кружева и атлас. Трое из нас все еще прикрыты, но на двух девушках бюстгальтеры без чашечек и буквы X, наклеенные черной лентой на каждый сосок. Ведущий вечера говорит:

— Похоже, крестики расставлены в нужных местах. Кто хочет поискать сокровища сегодня вечером?

Я оборачиваю свое боа из перьев вокруг шеи Блэкстоуна и закидываю ногу ему на плечо. Мое бедро лежит у него на груди.

— Привет, — говорю я тихим, робким голосом.

Бурлеск должен быть чрезмерным, иногда комедийным, но всегда сексуальным. Свет софита еще не добрался до меня, и это идеальное время для воплощения моего плана.

— Привет, — медленно произносит он, используя обворожительный, как ему кажется, южный говор. Уголком глаза я вижу, как его коллега улыбается и откидывается на спинку кресла, разглядывая меня. Дрожь пробегает у меня по спине, когда он наблюдает, как Блэкстоун скользит рукой выше, чем обычно осмеливается любой порядочный человек.

— Я так рада, что ты пришел сегодня. — Я широко улыбаюсь, наклоняясь ближе. — Это мое последнее шоу здесь. — Снова вскинув ногу, я поворачиваюсь и сажусь к нему на колени. — Если в ближайший месяц или около того ты планируешь отправиться за бурбоном, я буду в Кентукки.

Он пристально смотрит на меня, его рука задерживается на моем бедре, а указательный палец рисует маленький кружок прямо над чулком, где застегивается подвязка. Если бы это не было шоу, и я не играла роль, то такой мужчина никогда бы не подошел ко мне настолько близко, чтобы прикоснуться, а тем более погладить. Но на сцене и при свете софитов я — Рози Голд. И сегодня Рози Голд нужно, чтобы Блэкстоун обратил на нее внимание и знал, куда она направляется дальше.

Когда луч софита падает на меня, я чувственно выгибаюсь, наклоняясь назад и не разрывая зрительного контакта, пока моя голова не запрокидывается. Если он не сводит с меня глаз, то у Блэкстоуна сейчас чертовски хороший вид на мое тело. Я надеюсь на это. Я тянусь к полу и опускаю руки, медленно и плавно прогибаясь.

Это единственное время на работе, когда у меня не припрятано какое-нибудь оружие.

В ритме музыки каждая танцовщица достает хлопушку, прикрепленную к бедру, и запускает конфетти, когда барабанщик первый раз бьет по тарелкам. Зрители обычно теряют дар речи в этот момент. Когда мелодия подходит к концу раздаются громкий свист, аплодисменты и возгласы. Кисточки раскачиваются в такт аплодисментам, а ведущий объявляет наши сценические имена.

— Давайте поаплодируем напоследок этим прекрасным девушкам. И особенно Рози Голд, которая на время покидает нас и в ближайшее время будет выступать в клубе «Midnight Proof» в Фиаско.

Я улыбаюсь и машу толпе. Вот так заканчивается вечер.

Диджей сменяет нас, и я бегу в гримерку переодеваться. Я не намерена встречаться с Блэкстоуном после шоу. Мне нужно, чтобы он жаждал большего, вплоть до Фиаско. Я медленно выдыхаю, стараясь не думать об этом слишком много. Фиаско — место, которое я всеми силами старалась оставить позади.

— Уезжай из города и не возвращайся.

Всего через двадцать минут после выступления я вхожу в свою квартиру. И хотя формально она не моя, это удобно. Студия площадью пятьсот квадратных футов тесновата, но арендная плата вполне приемлема для этого района Нэшвилла. Я не люблю надолго задерживаться в каком-либо городе, так что субаренда меня вполне устраивает. Мне кажется безответственным обживаться где-то. Единственное место, которое я когда-либо считала домом, не является таковым вот уже более пяти лет.

Когда мы переехали в Фиаско, штат Кентукки, нам показалось, что мы поменяли скот на кукурузу и лошадей. Поначалу, все это выглядело хуже по сравнению с жизнью в Вайоминге. Но мама унаследовала ферму в тот период своей жизни, когда поняла, что ей не помешает начать все с чистого листа.

Мои глаза наполняются слезами, когда я думаю о ней и всем том, что хотела бы ей сказать.

Она принимала участие в скачках вокруг бочек, затем была тренером лошадей, путешествуя следом за родео, пока не забеременела. Когда тебе двадцать два года и перед тобой вся жизнь, беременность не кажется чем-то пугающим. Пока это не происходит. У нее не оказалось никого, кто захотел бы взять на себя заботу о ней или обо мне, поэтому она начала все с чистого листа. В тот раз новый старт привел ее в Вайоминг, где она встретила отца моей сестры. Он подарил моей маме кольцо и попросил меня называть его папой. Какое-то время мы были счастливы. Вот только у него уже была такая же женщина в соседнем округе. Жена и двое детей, которые тоже называли его папой.

Ее интуиция никогда не работала в отношении мужчин, в которых она влюблялась.

Оживает мой телефон, возвращая из воспоминаний в реальность.

Блэкстоун: Куда ты сбежала, Рози?

Я знаю, чего он хочет — мужчин не так уж сложно понять. Вместо того чтобы написать ему ответ, я просматриваю снимки в папке «Сохраненные» для этой конкретной ситуации. Выбираю тот, что был сделан в примерочной универмага. Выбор нижнего белья для моих костюмов был идеальным моментом, чтобы сделать несколько снимков именно для этого сценария. В тот день у меня не было черного парика, поэтому я обрезаю изображение, начиная с губ и заканчивая чуть ниже талии. Я сверкаю яркой улыбкой и большим декольте. Идеально.

Я откладываю телефон в сторону и смотрю, что еще нужно сделать. Большинство моих вещей уже собрано. Я научилась составлять капсульный гардероб на каждый сезон, ограничивая количество одежды, потому что никогда и нигде не задерживаюсь надолго. Я люблю эффективность, когда речь идет о моей жизни — это то, что я могу контролировать и упрощать. Мое оборудование для наблюдения, а также костюмы и реквизит для бурлеска всегда хранятся в закрытом багажнике моего грузовика. Косметику и украшения я складываю в последнюю сумку.

Оглядываясь вокруг, трудно не испытывать боль от осознания, как легко было упаковать всю мою жизнь. Меньше пары часов — и кажется, будто меня здесь никогда не было. Жужжание телефона снова выводит меня из задумчивости. Одиночество — забавная штука, оно настигает тебя в самые неожиданные моменты. В основном, когда я одна, но окружена людьми, которые меня не знают, или в такие моменты, как сейчас, когда я готова к переезду и понимаю, что не оставила никакого памятного следа, пока была здесь. Телефон продолжает вибрировать — это звонок, а не сообщение.

Я улыбаюсь, когда отвечаю на него. Дел будет одним из немногих, кто обрадуется моему возвращению в Фиаско.

— Дел, по шкале от одного до десяти, насколько разозлится Марла, когда увидит меня?

Он отрывисто смеется.

— Как дела, малышка?

— Я в порядке, — отвечаю я, глядя на время на микроволновке. — Уже поздно, все в порядке?

Долгая пауза стирает мою улыбку.

— Ну... Фэй, не знаю, как тебе сказать, но ты должна вернуться домой.

Я запрыгиваю на стойку.

— Я уже собираюсь, как и планировалось...

Он в курсе, ведь именно из-за его связи с ФБР я оказалась втянута в это дело Блэкстоуна.

— Мэгги арестовали. — Прежде чем я успеваю спросить, что, черт возьми, натворила моя сестра на этот раз, он добавляет: — Ее довольно сильно избили.

— Что? — я соскальзываю со стойки. — Кто это был? — вина и гнев бурлят в моей груди, когда я наклоняюсь и напрягах слух.

— На этот раз ее задержали за пьянство и нарушение общественного порядка. Но выглядит она неважно. Она не говорит, кто это сделал. — Он громко вздыхает. — Она отказалась от медицинской помощи и в конце концов потеряла сознание.

— Она сейчас с кем-нибудь встречается? — Я сглатываю сухость в горле. — С кем-нибудь, кто мог это сделать?

— Не думаю. По крайней мере, она никого не приводила сюда. Но ты же ее знаешь, она скрытная.

На самом деле, я не знаю. Правда в том, что я больше не знаю свою сестру. Точно так же, как она не знает меня. И мы обе обижаемся друг на друга за это. Когда я уехала из Фиаско, мое объяснение было просто отговоркой. Мама сказала делать все, что мне нужно. Она знала, от чего я отказалась. Что я сделала. Но Мэгги не знала.

Она не будет рада меня видеть. Она почти не говорила со мной на поминальной службе нашей мамы, а это было почти три года назад. Но я возвращаюсь в Фиаско не ради Мэгги, меня или наших чувств. И не для того, чтобы залечивать старые раны или предаваться воспоминаниям.

Я оглядываю почти пустую комнату.

— Если я выеду в ближайшее время, то буду у вас к утру. — Я прикусываю губу, волнуясь еще больше. — Спасибо, что предупредил, Дел.

— Скоро увидимся, малышка, — говорит он с облегчением.

Я чувствую что угодно, кроме облегчения. Мы с Делом знаем, что мое возвращение в Фиаско — это рискованная ставка. Я буду там достаточно долго, чтобы меня узнали. Чтобы поползли сплетни. Я снова увижу его. Я беру себя в руки. Мне нужно сосредоточиться. Я не позволю переменам в планах разрушить уверенность в том, кем я стала и чего добилась. Я отправляюсь туда работать, и как только эта работа будет выполнена, я уеду в новое место.