Девушки судьбы и ярости

12. Леи

На следующее утро Король проводит церемониальное объявление для придворных чиновников. К закату новость облетает весь дворец. Хотя ни один Король Демонов никогда официально не сообщал о беременности Королевы, слухи, подобно крови, всегда легко распространялись в этих стенах. Я не рассказала другим девушкам о своей полуночной прогулке, но не успела я вернуться с праздничных встреч и банкетов, на которых была вынуждена присутствовать, как оказалось, что они уже слышали новости от болтливых демонов, сплетничавших в коридоре снаружи. Только я вошла к нам в комнату, как поняла, что им всё известно.

Они только смотрели на меня, и все мы долго молчали.

– Ну? Это правда? – рявкнула Блю, нетерпеливо взмахнув рукой.

– Да.

Хотя все девушки смотрели на меня, мой взгляд был прикован к Аоки. Её волосы были растрепаны, глаза покраснели от слёз. При моём ответе страдание исказило ей лицо. Она рухнула на пол и разразилась воплями.

Я хотела подойти, желая утешить свою лучшую подругу так, как я это делала раньше – так, как она раньше утешала меня. Но Ченна остановила меня. Поэтому я задержалась, и к ней вместо этого подошли Чжэнь и Чжинь.

"Не сейчас", – сказала мне Ченна взглядом.

"Никогда", – поправил её мрачный голос в моей голове.

Позже, когда в комнате наконец стало тихо, Чжэнь и Чжинь обняли измученную Аоки – её взгляд был совсем пустой, – а Блю, как обычно, устроилась на потёртом ротанговом коврике в своём углу. Ченна наконец решает внести ясность:

– Ты знала, не так ли?

Мы сидим на моей кровати. Это уже вошло в привычку. После того, как остальные расходятся по своим циновкам, Ченна составляет мне компанию, и мы вместе разбираем фрагменты разговоров, чтобы понять, что происходит на войне.

Я не удивляюсь проницательности Ченны. Она всегда была проницательной – понимала больше, чем показывала.

Она одаривает меня своей фирменной сухой улыбкой.

– Твоя одежда, причёска и макияж, – объясняет она, – всё по-прежнему идеально. Если бы ты только что узнала, ты бы никогда не оставалась настолько спокойной. А у тебя даже ханьфу не помялось.

Я почти смеюсь:

– Король привёл меня к Королеве Демонов прошлой ночью, – рассказываю я шёпотом.

Ченна бледнеет.

– Знаю, – говорю я. – Сама не могу до конца поверить, что она реально существует.

– Где она?

– Здание в южной петле реки.

– Так близко, – Ченна судорожно втягивает воздух. – Всё это время она была так близко, а мы и не подозревали, – её глаза широко раскрыты. – Какая она из себя?

– Невероятная. Она невероятна, Ченна: сильная, решительная, добрая. Даже после всех этих лет, проведённых взаперти в том доме, практически в одиночестве, если не считать того, что Король… – я мотаю головой. – Она невероятна.

– У тебя была возможность поговорить с ней?

– Король ни на секунду не выпускал меня из виду. Но... – я колеблюсь. Понимая, к чему идёт разговор, я тщательно подбираю слова. – Мы коснулись друг друга. Король заставил меня приложить лист гинкго к её животу, чтобы благословить ребёнка, и Королева взяла меня за руку. Видимо, это ханьская традиция.

Ченна не перебивает, по-прежнему едва веря своим ушам, а теперь и кое-что ещё. Эмоции бурлят под её собранными манерами, и я наклоняюсь ближе, желая довериться ей ещё больше, чувствуя, как она молча ждёт этого от меня.

– И взгляд, которым она на меня посмотрела… Ченна, она хотела мне что-то сказать. О ребёнке.

У меня перехватило дыхание. После Майны и Аоки Ченна всегда была Бумажной Девушкой, с которой я чувствовала самую сильную связь, и, в отличие от других, она всегда проявляла активный интерес к политике нашего королевства. Мне хочется доверять ей – и она никогда не давала мне повода не доверять ей. Я вглядываюсь в её черты: эти большие, цвета патоки, глаза, светящиеся умом; плотно сжатый подбородок; тонкие коричневые губы, медленно растягивающиеся в улыбке.

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что остальные по-прежнему нас не слышат, и говорю вполголоса:

– Королева не хочет, чтобы у Короля был наследник. Она знает, что это будет означать для Ихары. Кажется, она на нашей стороне.

На нашей стороне.

Слова вырываются из меня сами. Я вижу, как понимание появляется на лице Ченны. Её глаза сверкают:

– Тогда мы должны вытащить её отсюда.

– Да, – отвечаю я, мой пульс учащается.

В течение следующих двух недель весна расцветает по всему дворцу в полную силу – волна пастельных тонов, осыпающихся лепестков и такой сочной зелени, что у меня слезятся глаза. Утром тепло и солнечно, прежде чем ветер нагоняет тучи, принося шквальные дожди, которые уносятся прочь, уступая место ярким, усыпанным звёздами ночам. В Сяньцзо весна всегда была добра к нам, питая наши растения и избавляя землю от тисков зимы. Когда мать была ещё жива, отец приходил домой с охапками луговых цветов, зная, как она любит их цвет и медовый аромат. Я до сих пор помню, как она радостно смеётся, как вплетает маленькие цветочки мне в волосы. Однажды она сделала мне корону из пионов и объявила меня первой Бумажной Королевой Ихары, и мы все улыбнулись, как будто действительно верили, что такое вообще возможно.

В Сокрытом Дворце сезон, который когда-то приносил мне столько радости, только смеётся надо мной. Чем красивее становится дворец, тем ужаснее становится моя жизнь здесь.

Я думала, что с другими Бумажными Девушками всё станет проще. Что это может быть немного похоже на прошлый раз, когда, несмотря на страх, что тебе принесут бамбуковую щепку с красной надписью, у меня есть подруги, временная семья из этих девушек. Когда в конце дня мы с лёгкой душой возвращались в Бумажный Дом, и я знала, что у меня впереди будет пара украденных минут, когда я могу пошутить с Аоки, поболтать с Лилл или, что лучше всего, пообщаться с любимой Майной.

Теперь Майны и Лилл больше нет. И когда я возвращаюсь в комнату в Лунном Флигеле, то не слышу смеха Аоки, а лишь вижу её обиженные, ревнивые глаза и чувствую, как медленно разбивается моё сердце.

“Вы ещё помиритесь”, – продолжает напоминать мне Ченна, и я жду; судя по тому, как она меня избегает, у меня нет иного выбора. Но я боюсь, что если буду ждать слишком долго, раны, которые я ей нанесла, затянутся, и наша дружбу скроется под загрубевшей кожей.

Тем не менее, я не упускаю из виду свой план. Теперь он стал шире и включает в себя спасение Королевы и её ребёнка, но даже самые простые задачи: избавить нас с Аоки от браслетов или связаться с союзниками – кажутся невозможными. Король пристально следит за мной, когда мы вместе, и хотя я обращаю внимание на всё, что происходит на каждом, казалось бы, скучном банкете и танцевальном концерте, то не замечаю ничего полезного.

До сегодняшнего дня.

Я на параде в Военном Дворе, наблюдаю из-за королевского трона, как батальоны демонстрируют свои навыки. Лучники пускают в небо огненные стрелы, которые складываются в титул Короля. Солдаты с мечами выполняют сложные упражнения в такой тесноте, что я только удивляюсь, как они не зацепляются клинками. Мускулистые воины из стиля силат[3] сражаются и отбрасывают своих врагов с поразительной скоростью, один воин – сразу десятерых противников. Захватывающих дух поединок между двумя самыми опытными бойцами двора, длившийся целых полчаса, снискал даже похвалу от Наджи.

Мы расположились на террасе с видом на одну из тренировочных площадок. Над головой развеваются шелка, создавая тень. Внизу, в открытой яме, сражаются воины. Даже сюда доносится сильный запах пота. Тем не менее, к тому времени, как объявляют последний номер, мы все тоже вспотели, и Наджа приказывает своей горничной обмахнуть её веером.

Девушка-ящерица, которая выглядит лишь немногим старше меня, опускается на колени прямо позади меня, наклоняясь так, чтобы направить большой лист на Наджу, которая сидит по другую сторону от меня. Я оглядываюсь через плечо и узнаю угловатое лицо демоницы, покрытое красновато-коричневой чешуёй. Она главная горничная Наджи – Кироку, если я правильно помню её имя, когда Наджа ругала её при мне.

Кироку начинает махать листом, издавая нежный шелест. Я отворачиваюсь, наслаждаясь лёгким ветерком на затылке, и тут встречаюсь с ней взглядом.

Я знаю каждый взгляд, которым одаривают меня придворные демоны, но такой вижу редко – пристальный, знающий и настойчивый.

Точно так же Королева Демонов смотрела на меня той ночью в своей комнате.

Воздух наполняется боевыми кличами – последний полк демонстрирует свои навыки, но если я попытаюсь заговорить со служанкой Наджи, меня всё равно все услышат. Затем в голову приходит идея.

Я притворяюсь, что наблюдаю за представлением, а одновременно тянусь рукой по расстеленному под нами ковру, стараясь двигаться достаточно медленно, чтобы не привлекать внимания ни Короля, ни Наджи. Я беру камень, который ранее подбросил один из воинов, и прячу его в ладони. Как только из ямы доносится резкий крик, я мгновенно бросаю камень – прямо в Наджу.

Белая лисица удивлённо шипит, когда камень попадает ей в щеку. Камень такой крошечный, что не может причинить боли, но он производит желаемый эффект. Несколько членов двора бросаются помочь ей, включая Кироку.

– О, боги! – драматично восклицаю я, разводя руками. – Генерал Наджа, с вами всё в порядке? Кажется, у вас идёт кровь!

– Не трогай меня, глупая девчонка! – рычит она, отталкивая меня.

– Что, во имя богов, происходит? – рычит Король.

– Наджу ранили! – кричу я.

Нарастает ропот, придворные поодаль переступают с ноги на ногу, чтобы посмотреть, что там за гвалт. Когда Наджа поворачивается и шипит на демона, пришедшего осмотреть её, я отступаю назад, прикрываю рот руками в притворном шоке и шепчу Кироку – та стоит на коленях, её лицо прямо рядом с моим.

– Маленькая птичка улетает.

Я не осмеливаюсь взглянуть на неё. На долю секунды я недоумеваю, не совершаю ли огромной ошибки. Возможно, то, что я приняла за многозначительный взгляд, было просто выражением отвращения со стороны девушки-демоницы.

Затем я слышу, как она шепчет в ответ:

– На крыльях златоглазой девушки.

Меня захлёстывает волнение. Я чуть наклоняю голову, чтобы встретиться с её полосатыми глазами рептилии, и говорю:

– Мне нужна помощь.

– Скоро будет, – быстро отвечает она. – Мы скоро тебя вытащим.

Я вздрагиваю, потому что это не то, что я хотела услышать. Мне пока нельзя бежать. Мне по-прежнему нужно защищать девушек, Королеву и её ребёнка.

– Нет! – шиплю я в ответ во всеобщей суматохе. – Я не хочу... я не это имела в виду...

– Ждать уже недолго. Скоро ты услышишь взрыв. Иди ко входу в Храмовый Двор напротив ресторана морепродуктов мадам Ким...

Прежде чем кто-либо из нас успевает сказать что-либо ещё, или я успеваю попросить Кироку пояснить свои странные указания, Наджа наконец-то высвобождается из рук суетящихся придворных и поворачивается ко мне с убийственными серебристыми глазами, ворча себе под нос, что если бы я не была Лунной Избранницей, она бы прямо сейчас бросила меня в яму, чтобы посмотреть, как я справлюсь с солдатами.

– Забавно, – парирую я. – Я бы хотела то же самое сделать и с вами.

И я возвращаю своё внимание к тренировочной площадке с ледяной улыбкой на губах.

Как напомнила Наджа, я – Лунная Избранница, а Король наблюдает за нами. Она не посмеет ослушаться его приказа. И сейчас я нужна Королю живой. Тем не менее, я чувствую её пронизывающий взгляд на себе всю оставшуюся часть представления, и должна признать, что всякий раз, когда Король меняет решение, я бы предпочла, чтобы Наджи не было поблизости.

Позже той ночью, когда остальные девочки заснули, я рассказываю Ченне, что узнала от Кироку.

– Итак, у тебя скоро побег? – несмотря на улыбку, в её голосе слышится горечь. – Уже второй?

Я моргаю, застигнутая врасплох. Ченна из тех, кто называет вещи своими именами, но с момента нашего воссоединения она лишь поддерживает меня, и я понимаю, как сильно на неё рассчитываю, нуждаясь в её добрых словах и компании, чтобы уравновесить хмурые взгляды Блю и Аоки, ведущих себя так, словно я едва существую, и заботу Чжэнь и Чжинь об Аоки. Даже хотя близняшки смеются и болтают со мной, я не могу быть с ними столь же откровенна, как с Ченной.

– Я это заслужила, – говорю я. – Раньше я не думала ни о чём другом, кроме как убить Короля и сбежать из дворца. Я не собиралась защищать вас всех, и теперь вы все из-за этого страдаете.

– Леи, я не имела в виду...

– Нет, – я беру её за руку. – Позволь мне извиниться. Я действовала неосторожно и самонадеянно. Но на этот раз всё будет по-другому.

– Но разве союзники не рискуют ради тебя? – хмурится Ченна. – Нельзя же упускать такую возможность.

– Я и не буду, – она хмурится ещё сильнее, и я продолжаю: – Их путь побега должен пролегать через Храмовый Двор, верно? Вот почему они сказали мне идти туда. Что ещё есть в Храмовом Дворе?

Спустя мгновение бровь Ченны выгибается дугой:

– Шаманы.

– Именно. И если это означает, что на нашей стороне шаманы, может быть, я смогу попросить их помочь мне как-то по-другому.

Мы обе смотрим на золотой браслет на моём запястье. Затем Ченна снова поднимает взгляд. Хотя в её глазах и читается нетерпение, но также и беспокойство.

– Это слишком рискованно, – говорит она. – Тебе придётся не только добраться туда и найти шаманов-повстанцев, но и вернуться туда, откуда ты пришла. Союзники этого не планировали.

Я мотаю головой:

– Кироку сказала "взрыв". Если произойдёт взрыв или что-то подобное, все отвлекутся, и я успею добраться туда, найти шаманов и вернуться.

Кажется, Ченну это не убеждает. Я беру её за руку:

– У меня здесь слишком много дел, – говорю я, сжимая её. – Я пока не могу уйти. А если кто-то поможет мне с этими штуковинами, – я киваю на браслет, – это будет стоить риска.

Ченна колеблется. Но я смотрю на неё сверху вниз, и в конце концов она одаривает меня своей знакомой кривой улыбкой.

– Спасибо тебе, – говорит она, сжимая мои пальцы в ответ.

Я ухмыляюсь:

– Поблагодари меня, когда мы выберемся отсюда. Договорились?

На самый короткий миг её улыбка становится шире ровно настолько, чтобы в уголках светло-коричневых глаз появились морщинки.

– Договорились.