Девушки судьбы и ярости

6. Майна

Когда раздались крики, Майна расхаживала по своим комнатам.

Ни секунды не колеблясь, она схватила разделочный нож из бокового шкафчика и выбежала в коридор.

Прошло несколько дней с тех пор, как отец и Цаэнь отбыли в Нантанну с отрядом армии и союзников. Лова осталась с ней, чтобы вместе защищать Нефритовый Форт, отправив вместо себя Нор в качестве представителя Кошачьего Клана. Майна делала всё возможное, чтобы поддерживать нормальную работу форта, постоянно находясь в состоянии повышенной готовности. В последнее время она почти не спала. Сейчас она едва успела закрыть глаза, глядя на узор на половицах своей спальни, как то, к чему она готовилась, казалось, наконец-то произошло.

Когда она оказалась на каменной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, крики усилились, послышался топот бегущих ног. Фойе было переполнено.

Майна заметила блестящий светлый мех Ловы.

– Принесите мне пушку! – гаркнула она своим воинам. – На этот раз я не позволю этому клювастому ублюдку уйти.

Майна подошла к ней. Лова уже выходила на улицу. Весь день лил дождь. Майна мгновенно промокла насквозь. По территории носились оставшиеся солдаты Ханно. Несколько человек заметили Майну и подошли за распоряжениями.

Она проигнорировала их. Догнав Лову, она спросила:

– В чём дело? На нас напали?

– Хотелось бы.

– Вернулся отец?

– Кое-кто другой, – сплюнула девушка-львица и указала на небо.

Майна сморгнула с ресниц дождь. Небо было тёмным. Ей потребовалось несколько мгновений, прежде чем она увидела то, на что указывала Лова: знакомые очертания широко распростёртых крыльев – птицедемон, парящий прямо к ним.

Из горла Ловы вырвалось рычание. По другую сторону от Майны один из лучников, которых отец оставил под её присмотром, подросток из Касты Бумаги по имени Куэн, ленивой походкой подошёл, как будто вышел полюбоваться видом. Вертя стрелу между пальцами под проливным дождём, заливавшим ему тёмные кудри, он небрежно протянул:

– Хотите, я его собью?

Майна не ответила. Её взгляд был прикован к быстро приближающейся фигуре. Раздался раскат грома, сверкнула молния, но Майна быстро поняла, кто это. Она достаточно часто видела этого птицедемона в полёте и узнала его только по силуэту.

Вернулся Меррин.

Его привели в комнату без окон рядом с фойе, и солдаты втолкнули его внутрь с грубостью, за которую Майна не стала им выговаривать.

– Стойте у двери, – приказала она.

Некоторые колебались. Как и Майна, они знали, кто такой Меррин, прожили с ним и любили его много лет – и им было известно о его предательстве. Большинство стражников стояли, по-прежнему направив оружие туда, где Меррин сел на пол, с его перьев капала вода. Он не поднимал головы, как будто знал, что одного взгляда на его виноватое лицо будет достаточно, чтобы сломить их самоконтроль.

– Уходите, – приказала Майна стражникам, на этот раз жёстче, подражая авторитетному тону отца. Они двинулись прочь. Когда Куэн направился за ними, она остановила его. – А ты останься.

Мальчик пожал плечами и снова встал рядом с ней, нацелив зазубренную стрелу на Меррина.

– У малыша-лучника есть лук. Нельзя ли мне тоже взять пушку? – фыркнула Лова.

– Твоя пушка разнесёт половину этого здания в щебень, демон, – возразил Куэн. – Мой лук и стрелы, возможно, не такие броские, но они эффективны. После них нужно гораздо меньше убирать.

– Зато никакого удовольствия.

– В любом случае, – добавил мальчик, – судя по тому, как выглядит старый филин, я, наверное, мог бы сбить его из детской рогатки, – он кивнул в сторону Майны. – Хочешь, я попробую?

– Я сама, – быстро предложила Лова.

– Птица нужна нам живой, – остановила обоих Майна.

Впервые после появления Меррин издал звук. Это был смех, грубый звук в глубине его горла.

– Птица? – он поднял голову, и его ярко-оранжевые глаза, такие же пронзительные, какими их помнила Майна, наконец встретились с её взглядом. – Ты никогда раньше меня так не называла.

– Ты тоже никогда раньше не предавал нас, – парировала она. – По крайней мере, я так предполагаю, – сказала она, вскипая от гнева. – Отец доверил тебе наши жизни. Он приютил тебя, когда тебе было 6 лет, а твой клан перебили солдаты за отказ присоединиться к королевской армии. Ты помог ему найти меня, когда те же солдаты пришли за моим собственным кланом. Я выросла с тобой. И после всего того, через что мы прошли, твой поступок...

Меррин выглядел опустошённым её словами. Промокшая мантия облепила его худое тело. Вокруг него растеклась лужа дождевой воды.

– Леи и Нитта, – сказала Майна. – Где они?

Меррин молчал, грустно уставившись в пол, а Майна свирепо глядела сверху вниз на демона, которого знала всю жизнь. Когда-то он был неуклюжим, вечно пытающимся угодить, осторожным, милым мальчиком-пташкой, которому отец доверял настолько, что оставлял её наедине, когда она была совсем малышкой. Когда-то она даже считала его своим братом из-за того, сколько времени они проводили вместе. И он заботился о ней, как о родной, прямо как Кензо – единственные, кому родители рассказали о том, кто она на самом деле, помимо Цаэня. То, что у неё кожа толщиной с бумагу, у Меррина – перья, а у Кензо – мех, всё это не имело значения. Они были семьей. Они научили её, что такое настоящее доверие. Что значит чувствовать чью-то поддержку, несмотря ни на что.

А теперь из-за одного из них она также узнала, как ужасно чувствовать, когда такое доверие предают.

– Где они, Меррин? – холодно повторила Майна.

– Нитта в безопасности, – начал он тихим голосом. – Ей спину… сломали в битве. Я привёл её к известному целителю в долине Красных Песков. Я работал охотником на клан целителей, чтобы оплатить её лечение, и как только Нитта достаточно поправилась, мы явились сюда...

– Где она? – перебила его Майна.

– Прячется неподалёку. Я... думал, вы расстреляете меня, едва увидите, а раз так, то не хотел, чтобы она пострадала при падении.

– Ты оставил её одну? – плюнула Лова, надвигаясь на него. Снаружи продолжал хлестать дождь. – Под дождём?

В её голосе звучало больше негодования из-за того, что кошку-демона бросили под дождём, чем из-за того, что она одна и, возможно, беззащитна после серьёзной травмы.

– Где она? – настойчиво спросила Лова. – Быстро говори.

Узнав местонахождение Нитты, Лова повернулась к Майне. Хотя её лицо горело решимостью, она колебалась.

– Могу послать вместо себя одну из своих кошек, если ты хочешь, чтобы я осталась.

– Иди, – помотала головой Майна. – Нитта должна увидеть знакомое лицо. Возьми лошадь из конюшни и попроси горничных приготовить комнату...

Лова уже уходила. Они слышали, как она отдаёт приказы в атриуме.

Майна снова обратилась к Меррину. Медленно и осторожно она спросила:

– А как Леи?

Меррин хотел что-то сказать, но запнулся, и внезапно Майна закричала:

– Леи! Ты помнишь её, не так ли? Девушка, которую мы спасли из Сокрытого Дворца после того, как она воткнула нож в горло Королю? Девушка, с которой ты несколько месяцев путешествовал? Она помогла нам завоевать преданность Белого Крыла, а потом из-за тебя потеряли? Эта храбрая и красивая девушка так переживала за тебя, когда умер Бо. Она готова была на всё, чтобы помочь тебе, помочь любому из нас...

Она сжала руки в кулаки, но мгновенно взяла себя в руки.

Когда она заговорила дальше, голос её звучал сквозь стиснутые зубы:

– Где она, Меррин?

Он выглядел ещё более несчастным, чем когда-либо.

– Оторви ему крыло, – прошипела Майна Куэну.

Когда мальчик протянул руку, Меррин что-то пробормотал.

Майна подняла руку – Хуэн остановился.

– Громче! – прорычала она.

– Она... – Меррин прочистил горло. – …она ушла, чтобы вновь присоединиться к битве. Она ушла, а я с Ниттой… я не смог последовать за ней. Она взяла с меня обещание остаться...

На одно дикое мгновение Майну охватило облегчение. Леи ещё там, в цзянских пустынях? Значит, она жива! Леи не пропадёт. Она боец. Майна почти видела, как Леи добирается до одной из пустынных деревень или кочующих кланов, собирает припасы и доходит до гор Хребет Демона, а затем в Анг-Хен. Может быть, она и сейчас где-то рядом и в любую минуту появится у ворот форта со своим идеальным лицом, ослепительными, полными надежды глазами и улыбкой, которая зажгла бы сердце Майны огнём, и всё будет в порядке, потому что они снова вместе…

Голос Меррина прервал её мечты.

– Пока мы с Ниттой были в долине Красных Песков, до нас дошли новости. По Дороге в тысячу миль проехала королевская карета. Видели, как Наджа беседовала с дорожной охраной. Ходят слухи, что она захватила Леи в Цзяне, а потом... – казалось, он выдохся. – А потом её вернули в Сокрытый Дворец.

В комнате повисло молчание.

Майна похолодела. Ощущение было такое, будто она вошла в транс Сиа, только без магии. Но то было не проявление силы.

А как раз полной её противоположностью.

Натянув на черты лица непроницаемую маску, Майна закрыла глаза. Её правая рука потянулась к ножу в складках одежды, знакомая песня взывала к чему-то глубоко внутри неё – к месту, рождённому её кровью воина, а затем отточенному у Кетаи. То была уродливая и гневная сущность, которую она одновременно любила и ненавидела, потому что это было её силой, но в то же время и тем, из-за чего Леи смотрела на неё и видела врага.

Майна вытащила нож.

Куэн, почувствовав опасность, сказал:

– Лорд Ханно вернётся со дня на день. Возможно, нам следует подождать, пока он не поговорит с Меррином? Возможно, он расскажет ещё что-то полезное.

Майна изо всех сил сдерживала гнев. Наконец-то она получила ответ на вопрос, которого ждала больше месяца, но это не принесло облегчения или умиротворения. И хотя она отдала бы всё, чтобы заставить Меррина немедленно доставить её во дворец, форт оставлять нельзя. Надо дождаться отца. Снова она ничем не может помочь Леи.

Она развернулась на каблуках, пока её самообладание не лопнуло.

– Приготовлюсь к встрече Нитты, – сказала она Куэну. – Оставь его здесь. Хочу услышать версию Нитты, прежде чем мы допросим его подробнее.

– Майна, я очень сожалею о том, что сделал.

Она напряглась. Меррин так неуверенно, с такой любовью произнес её имя, что её будто пронзило насквозь.

Она выпрямилась, взяла себя в руки, затем, как Лова за несколько минут до этого, гордо удалилась, не оглянувшись. Снаружи она отдала распоряжения ожидавшим стражникам и горничным, и притихший под дождём форт наполнился звуками деятельности.

Только через 5 минут Майна поняла, что сломала рукоятку маленького ножа. Его уже не починить. Обломки лежали у неё в руке. Она разжала руку и подняла ладонь. Осколки пали на пол. Её взгляд был пуст, а сердце мрачно билось в груди.

Сначала она не узнала Нитту.

Когда стражники предупредили Майну, что Лова вернулась, она подошла и встала у подножия лестницы под развевающимися знаменами своего клана. Она ждала, готовая, с желанием, увидеть широкую улыбку Нитты и её игривую уверенность – отголосок остроумия её брата. Майне казалось, что это будет почти как вернуть часть Леи – проблеск света в темноте, поглотившей ужасные последние недели.

При звуке копыт в фойе воцарилась тишина. С тех пор, как Кетаи уехал в Нантанну, в форте воцарилась тревожная атмосфера, и возвращение Меррина никак не ослабило напряжённость среди оставшихся членов клана.

За воротами было темно и дождливо. Топот копыт приближался. Майна ожидала, что они остановятся. В поле зрения появился громоздкий силуэт лошади, мокрая шерсть блестела в свете фонарей фойе. Но лошадь проехала прямо до входа во дворец, а затем внутрь.

Лова, вся промокшая под дождём, спрыгнула со спины лошади и вошла в вестибюль с выражением чистой, громоподобной ненависти.

– Я убью его! – прорычала она, выхватывая кортик с такой силой, что многие наблюдавшие за происходящим члены клана бросились в стороны.

Она направилась прямиком в комнату, в которой держали Меррина.

Майна преградила ей путь. Послышался звон оружия – стражники за дверью перестроились, готовясь на этот раз не впускать Лову.

– Ещё чего не хватало! – рассмеялась им в лицо девушка-львица.

– Лова, – предостерегла Майна.

Та зарычала и встряхнула шеей, с её шерсти полетели капли дождя.

– Посмотри, что он с ней сделал! – завопила она, протягивая руку. – Смотри!

Даже во впечатляющем фойе лошадь казалась огромной – высокий чёрно-белый жеребец, выращенный достаточно крупным, чтобы носить демонов. На спине у него был намокший комок ткани. Майна в замешательстве посмотрела мимо лошади. Где Нитта? И о чём думала Лова, приведя лошадь в атриум?

Понимание пришло не сразу.

Не обращая внимания на помощников отца, которые снова засуетились вокруг, требуя указаний, Майна подошла к жалкого вида куче мокрой одежды на спине лошади, которая была вовсе не кучей одежды, а Ниттой.

Нитта. Разбитая, перепачканная, сломленная.

Девушка-леопард висела у лошади на шее, положив голову на одну руку. Другая безвольно свисала сбоку.

Майна взяла её поникшую руку.

– Нитта, – прошептала она.

Нитта выглядела измученной. Её мех был мокрым и спутанным. В пальто, которым она укрывалось, её худощавая фигура становилась похожа на карлика. Из-под шерсти проступали острые позвонки. Обнажённые ключицы были тонкими, как дужки очков. Нитта всегда была жилистой, но сейчас она была совсем худой.

Нитта медленно подняла голову. Она посмотрела на Майну своими прекрасными зелёными глазами, в которых мелькнули едва заметные искорки.

– Майна, – сказала она низким карканьем. Уголок её губ приподнялся. – Ты хорошо выглядишь, учитывая, знаешь ли... – её ресницы затрепетали. – …когда мы виделись в последний раз, сражались насмерть и всё такое...

Затем её голова поникла.

Майна поймала её, когда она соскользнула со спины жеребца, и плавно обняла.

– Отведите лошадь в конюшню, – приказала она толпящимся членам клана. – И покажите мне комнату Нитты. Ло, – резко добавила она через плечо.

Пока все отвлеклись, Лова рвалась в комнату Меррина. Выглядя расстроенной, она подошла к Майне.

– Рано или поздно я доберусь до него, – проворчала она. – Если только ты меня не опередишь.

Майна не ответила. Она не была уверена, чего хочет. Ей хотелось разорвать Меррина на части, ворваться в Сокрытый Дворец и уничтожить каждого демона, пока не найдёт Леи. Ей хотелось рвать и метать… и одновременно хотелось лежать в тихой комнате с любимой девушкой на руках и знать, что никто никогда больше не причинит им боль. О, как сильно ей этого хотелось.

Но одновременно Майна не была уверена, что получит хоть что-то из этого, и особенно не была уверена, что этого заслуживает.

Раздался хруст – она наступила на осколки своего ножа.

"Неудивительно, что этот нож всё время попадается мне", – тупо подумала она.

Она и сама похожа на этот нож – зазубренный, холодный, весь в крови.

Сломанный.