Девушки судьбы и ярости

22. Майна

Тишина – вот, что она сразу отметила. Тишина, после того как буквально несколько секунд назад всё вокруг ревело и гремело, метался огонь, и все кричали от боли.

Майна почувствовала запах благовоний, обнажённая кожа ощутила мягкость одеял. Воздух наполнился теплом и тихим пением: дао. Если здесь шаманы, и всё спокойно, значит, битва закончилась.

Облегчение каскадом нахлынуло на неё. Затем – беспокойство.

Она открыла глаза и увидела огромное пространство тронного зала лорда Анжири. Солнечный свет проникал сквозь потрёпанные ширмы, рисуя неясные узоры на полу. Неподалёку группа шаманов опустилась на колени.

– С возвращением, леди Майна, – сказал один из них.

Остальные продолжали петь, творя магию.

Голос Майны был хриплым:

– Долго ли...?

– Два дня. Не волнуйтесь. Ваши друзья в безопасности.

– А другие – нет?

– Была битва, – ответил шаман. – Потери были неизбежны.

– Каковы потери?

– Боюсь, я не знаю подробностей, миледи. Мы вдесятером не отходили от вас с тех пор, как мы с генералом Ловой нашли вас. Но я уверен, что, как только ваш отец вернётся со своей инспекции, он сможет дать вам полное представление...

– Отец здесь?

Майна села слишком быстро. Даже после заклинаний боль в плечах, бёдрах и лодыжке усилилась. Она зашипела, глаза наполнились слезами. Голова кружилась, она отбросила одеяла и поднялась на ноги. Хотя правая лодыжка в том месте, где её раздробило при падении, ещё болела, она зажила достаточно, чтобы на неё можно было встать. Майна сделала глубокий вдох, чтобы не упасть.

– Леди Майна, – терпеливо сказал шаман, – не нужно совершать резких движений. Вы долго были без сознания.

– Тем более надо поспешить, – парировала Майна. – Мне нужно знать, как там остальные, убедиться, что всё в порядке.

Говоря это, она осматривала себя, не стесняясь своей наготы; она выросла среди горничных, которые одевали и мыли её. Паутина бинтов крест-накрест покрывала всё тело. Она провела пальцами по бледно-розовым шрамам и исчезающим синякам. Шаманы явно потрудились на славу.

Майна подозвала двух горничных Ханно, которые возились с деревянным тазом:

– Джуми, Хай-ли, мне нужна одежда. Подойдёт что-нибудь практичное.

– Да, леди Майна, – нараспев ответили они, сразу же поспешив туда, где у стен были сложены припасы. Ханно, должно быть, ушли из военного лагеря и использовали Зал Орхидей в качестве базы.

Значит, Мараци действительно взят.

Горничные помогли Майне надеть хлопчатобумажную тунику, брюки и сапоги из мягкой кожи. Игнорируя их просьбы сделать что-нибудь с волосами, Майна рассеянно откинула половину прядей с лица и подошла к своему оружию. Оно было разложено на атласной подушечке. Как и её саму, мечи вымыли. Майна закинула их за спину.

– Леди Майна, – снова обратился к ней шаман, когда она собралась уходить, – отец приказал не выпускать вас. Он беспокоится о вашем здоровье.

– Другими словами: он хочет, чтобы я отдохнула перед следующей битвой. Благодаря тебе и твоим шаманам я исцелилась и хорошо отдохнула. Пожалуйста, вам всем тоже следует отдохнуть, – когда он начал протестовать, она добавила: – Это приказ.

– Хорошо, – вздохнул шаман. – По крайней мере, позволь мне предложить тебе это.

Он вытянул руки. После мгновения болезненной концентрации, порыв тёплого воздуха вырвался из его ладоней. Он закружился вокруг Майны золотистой рябью, коснувшись её обнажённой кожи. Она тут же почувствовала, как энергия наполнила тело. Боль притупилась до низкого гудения. Она улыбнулась, собираясь поблагодарить его, но тут шаман ахнул и внезапно рухнул на пол.

Майна рванулась вперёд, но тот поднял руку.

– Пожалуйста, – прохрипел он. – Всё хорошо.

В груди у неё образовался комок вины:

– Спасибо вам за ваши усилия.

– Служить вам – наш долг, леди Майна. Вам не нужно нас благодарить.

Майна направился вниз по лестнице, чувствуя себя неловко от слов шамана. Они напомнили ей о том, что Ама Го сказала ей в Южном Святилище.

Вот почему смерть твоего друга-шамана дала тебе такую огромную силу. Ты не отнимала у него жизнь – он сам отдал её тебе.

Чем больше Майна узнавала о своей магии Сиа, тем больше подозревала о намерениях отца. Догадываются ли о них и другие шаманы? Наверняка им известно, что случилось с Хиро, и, подобно Майне, наверняка кусочки мозаики в их голове уже складываются в общую картину.

И вот десять шаманов потратили два дня, поддерживая жизнь девушки, за которую, возможно, вскоре им придется отдать свои жизни.

Лова и Нитта вели себя странно тихо, когда ехали рядом с Майной по разрушенным улицам Мараци, обозревая изменения, произошедшие в городе после битвы.

Хотя большинство солдат Мараци сдались, когда Майна заставила генерала Анжири прекратить сражение, но некоторые отказались отступать, что привело к дополнительной неразберихе. Только на рассвете следующего дня Ханно взяли город под контроль. Лорда Анжири содержали в тюрьме Зала Орхидей вместе со своими ближайшими советниками и семьями демонов, которые, как известно, были связаны с Королём. Многие бежали до того, как их успели схватить.

– Старый Город ещё не видел столь разрушительного пожара, – говорила Лова, указывая на район, через который они проезжали. Теперь он представлял собой едва ли больше, чем усыпанную щебнем пустошь.

– Спасательными работами руководил Меррин, – добавила Нитта. Она сидела перед Ловой на спине Панды. – Он столько работал и почти без чьей-либо помощи, что с...

Она резко оборвала себя.

Майна искоса взглянула и увидела, что Лова отошла от того места, где она что-то шептала Нитте на ухо.

– Я… я имею в виду последствия битвы и всё такое, – быстро продолжила Нитта, – Весь первый день ушел на то, чтобы погасить пожар. Мы бы потеряли гораздо большую часть города, если бы не он.

Они прошли по мосту, который вёл из Старого Города в Новый, а потом углубились в лабиринт зданий, составлявших южный район Нового Города. Лова повела их в сторону от главной дороги.

– Сюда, – сказала она.

– Зачем? – Майна остановила Еву, заметив напряжение в голосе Ловы.

Нитта положил руку на шею Панды; лошадь заржала, принюхиваясь к воздуху.

– Зачем, Ло? – повторила свой вопрос Майна.

Девушка-львица развернула Панду.

– Потому что на той площади мы сложили тела, – безучастно ответила она.

– Тогда мне нужно идти, – Майна посмотрела на неё.

– Майна! – зарычала Лова, когда Майна пинком отправила Еву на площадь, и поскакала за ней. – Тебе не станет легче, если ты увидишь, что...

– Перестань указывать мне, что делать!

Майна резко обернулась. Внезапно она почувствовала себя озарённой, как будто кто-то поднёс факел к её крови.

Нитта съёжилась:

– Майна, пожалуйста...

Майна выпрямилась во весь рост:

– С меня хватит того, что все ходят вокруг меня на цыпочках. С тех пор как мы вернулись из пустынь, я только и слышу: "Леди Майна, не надо", или "Леди Майна, будьте осторожны", или "Леди Майна, вам нужно отдохнуть", "Берегите себя, леди Майна". Но руководить кланом – это не значит думать о себе. Мой первый и первостепенный долг – заботиться о других: своём клане, своей семье, своих союзниках, своих друзьях, – она бросила на Лову проницательный взгляд. – Тебе это должно быть известно, Ло, после более чем четырёхлетнего пребывания на посту генерала Амалов. И тебе должно быть прекрасно известно, почему это так важно для меня.

Кроме Леи, единственной, кто знал, какое слово находится внутри кулона, благословляющего рождение Майна, была Лова.

– Я пойду туда, где больше нужна своему народу, – сказала Майна. – Если можно помочь другим, спасти их от Короля, то я это сделаю. Я должна помочь им, Ло, я не могу снова потерпеть неудачу...

Она замолчала, отвернулась от Ловы и Нитты, ненавидя жалость в их глазах. Не говоря ни слова, она подтолкнула Еву к площади. Позади неё раздался стук копыт – друзья последовали за ней.

Когда они подъехали к площади, показался угловой дом с развороченной крышей. Майна приготовилась к запаху, но воздух был свежим. Когда они свернули за угол, она поняла почему.

Десятки шаманов выстроились вдоль площади. Они преклонили колени в молитвенном строю, мирное пение разливало магию тёплыми волнами по площади – и по трупам, её усыпавшим.

Они лежали рядами, аккуратно разложенные от края до края. Большинство из них были накрыты. Некоторые выглядели так, как будто они просто упали там, где их убили, с разорванной одеждой и доспехами, потемневшей от крови кожей. Многих обступили сгорбившиеся и плачущие родственники. Даже сейчас со всех сторон приносили всё новые тела. Майна заметил, как Куэн и Самира вместе вносят тело с длинными руками, покрытыми серебристыми перьями: член Белого Крыла.

Вся площадь мерцала от дао шаманов. Их магия, должно быть, сохраняла тела, давая скорбящим семьям время подготовиться к надлежащим похоронам. Для большинства это были бы погребальные костры, учитывая, что большинство жителей центральной и северной Ихары верили, что духи умерших возносятся на небо, в то время как южане обычно хоронили своих мёртвых.

– Шаманы работали посменно, – пояснила Нитта. – Они сильно устали. Порча – сама знаешь.

У Майны перехватило горло.

– Это прекрасно, – выдавила она.

– Твой отец приказал им остановиться на закате.

– Что? – Майна напряглась.

– Это разумное решение, Майна, – осторожно сказала Лова. – Им нужен отдых перед грядущим. У нас тоже много раненых солдат, которым нужна их помощь.

– Он хочет, чтобы мы съехали уже завтра, – объяснила Нитта.

Она рассеянно приглаживала гриву Панды, её глаза были влажными. Эта сцена, должно быть, навеяла ей воспоминания о брате. Они похоронили Бо на острове в архипелаге Мерсинг после того, как он погиб в столкновении с королевскими солдатами. Майна знал, что не такие похороны устроила бы ему Нитта.

Она потянулась к руке девушки-леопарда.

Нитта неуверенно улыбнулась ей.

– Всё в порядке, – пробормотала она. – Со мной всё в порядке.

– Не надо оправдываться. Прости, Нитта.

– Разве это ужасно, что иногда я рада, что его здесь нет и он ничего этого не видит?

– Я совсем не считаю, что это ужасно, – Майна отвела взгляд.

Неподалёку одинокий человек из Касты Бумаги склонился над прикрытым телом. "Кого он потерял из-за меня?" – задумалась Майна. Чьё счастье она разрушила в этот раз?

– Надо будет оставить здесь несколько шаманов, – решила она. – Нельзя штурмовать город, а потом бросать его жителей. Наш долг – заботиться о них.

"Мы же не Король Демонов", – мысленно добавила она.

– Скажи это отцу, – холодно сказала Лова.

Майна проследила за её взглядом и увидела Меррина, парящего над площадью с Кетаи на спине.

Меррин сделал вираж и пошёл на снижение в их направлении. Отец Майны сидел прямо, выглядя во всех отношениях царственным главой клана, но в его позе была какая-то жёсткость, которая поразила Майну. Когда они подошли ближе, она увидела, насколько он напряжён.

Он злился – на неё.

В тот момент, когда Меррин приземлился, Кетаи спрыгнул и бросился к ним. Его волосы были взъерошены от полёта, непослушные пряди падали на тёмные глаза, которые блестели из-под нахмуренных бровей.

– Пойдём со мной, – приказал он Майне, проходя мимо и не дожидаясь ответа.

– И вам привет, – пробормотала Лова.

Майна натянула поводья Евы.

– Не ждите, – сказала она им.

Лова хмуро посмотрела вслед Кетаи, который направлялся к берегу реки, где вода гарантировала, что их никто не подслушает.

– И не надейся, – сказала она, пиная Панду. – Я не оставлю тебя наедине с этим.

Когда они уходили, Майна остановилась, вспомнив о Меррине. Он держался поодаль, явно не желая подходить к ней. Она вспомнила те времена, когда они смеялись с ним во время путешествия, передавая по кругу бутылки и делясь приготовленными на костре блюдами, а Леи была рядом вместе с друзьями: Цаэнем, Бо, Ниттой и Хиро. Они были счастливы – все вместе.

Майна винила Меррина в их разрыве, но это было несправедливо. Она тоже не без греха.

Возможно, даже большего.

– Спасибо, – натянуто сказала она, – за твою помощь с пожарами. Лова и Нитта рассказали мне, что ты сделал.

– Это меньшее, что я мог сделать, – Меррин колебался. – Майна...

Что-то смягчилось в ней, когда она почувствовала, что впервые с момента его возвращения готова поговорить с ним. Но когда он начал говорить, с берега реки, где спорили отец, Лова и Нитта, донеслись громкие голоса.

Майна дёрнула поводья Евы, спеша присоединиться к остальным.

– Она не виновата! – кричала Нитта, сидя на Панде; Лова спешилась. – Если из-за вас она подумает, что это...

– Как глава клана, который здесь главный, – сказал Кетаи, – я буду делать всё, что посчитаю нужным. С твоего разрешения или без него, Нитта.

Лова повернулась к нему, её светлый мех встал дыбом.

– Осторожнее, Кетаи, – прорычала она. – Ты не единственный глава клана здесь. Учитывая произошедшее, тебе стоит быть немного осторожнее, если не хочешь оттолкнуть союзников.

Кетаи выпрямился, ярость волнами исходила от него. Когда Майна соскользнула со спины Евы, он повернулся к ней.

– Белое Крыло покинуло нас, – объявил он.

Майна собиралась сказать, что для неё это не новость – разве не за тем она отправилась в Облачный Дворец, чтобы освободить леди Дуню и верных ей членов клана?

Затем пришло понимание.

Птицедемонов не было сегодня в городе. Неловкая перепалка между Ниттой и Ловой ранее, когда Нитта сказала, как усердно Меррин работал, чтобы потушить пожары – потому что, как она теперь поняла, ему пришлось делать это с неба в одиночку. И, конечно, тот ужасный разговор между ней и Канной в ночь битвы – слова, которые Майне хотелось забыть.

Ты чудовище! Ты ничуть не лучше него! Ты убила мою сестру!

Что-то – кто-то – врезалось в них после того, как Канна огрела её этой обвинительной фразой и объяснила, как она всё поняла.

Может, Король и отвратителен, но, по крайней мере, он признаёт вину за пролитую им кровь!

– Леди Дуня, – выдохнула Майна.

Вот кто в них врезался. Она, наверное, пришла на помощь Майне.

Выражение лица Кетаи подтверждало это.

– Эта тайна никогда не должна была выйти наружу, – медленно произнёс он, и каждое слово походило на холодную и жёсткую пощёчину. – Как это случилось, Майна? Как ты позволила этому случиться?

– Клан Белого Крыла ушёл в полном составе? – спросила она.

– Одна осталась – какая-то девушка из Касты Стали. Куэн, по-видимому, убедил её. Но да, остальные ушли.

– Куда?

– Мы не знаем.

Майна с трудом переводила дыхание. Если леди Дуня слышала, что сказала Канна, то...

– Должно быть, они ушли с Канной, – выдавила она. – В Сокрытый Дворец.

– Канна мертва, – сказала Лова. – Я убила её, – продолжила она как ни в чём не бывало, когда Майна посмотрела на неё широко раскрытыми глазами. – На крыше. Я подоспела с тем шаманом, как раз когда ты упала. Канна ругалась с матерью и спрашивала её, каково это – работать на предателя, на кого-то из Касты Бумаги, кто убил её дочь. Они летели достаточно низко, чтобы я могла дотянуться. Мне удалось поймать Канну и стащить её вниз. Я только хотела помешать ей сказать что-нибудь ещё матери, но она сопротивлялась. Она была сильной – впечатляюще сильной. Она бы убила меня, если бы я не опередила её.

– Как поступила леди Дуня? – спросила Майна.

– Спроси его, – Лова мотнула головой в сторону Меррина. – Он сражался с ней.

– Мне пришлось, – сказал Меррин с болью в голосе и печалью в глазах. – Иначе она бы напала на всех нас. Я видел это по её лицу. Она знала, что Канна говорит правду, даже если не хотела в это верить, – его покрытые перьями руки безвольно свисали по бокам. – Леди Дуня всегда была справедлива. Она видела во всех лучшее. Мы её предали.

– Ты убил её? – прошептала Майна.

– Она была ранена, – Меррин помотал головой. – Мне удалось удерживать её достаточно долго, пока они не отступили. К тому времени бой в основном закончился. Все были заняты уходом за ранеными. Наверное, другое Белое Крыло решило, что леди Дуня преследует какую-то личную цель, но, скорее всего, она рассказала им правду об Эоле. Поэтому они до сих пор не возвращаются.

– Итак у нас осталось всего два птицедемона, – подытожил Кетаи. – А через несколько дней предстоит самая тяжёлая битва в нашей жизни, и поддержка птицедемонов была неотъемлемой частью наших планов. Теперь у птицедемонов есть бесценная информация о наших планах – и веская причина передать её нашим врагам.

Он говорил с едва сдерживаемой яростью.

– Может быть... – начала Нитта. – Может быть, Меррин и девушка-ястреб смогут найти их и убедить вернуться.

Но в её голосе не слышалось уверенности, и никто не ответил.

Все прекрасно понимали: леди Дуня и лоялисты Белого Крыла не вернутся. Им бы повезло, если они не отправились прямиком в Сокрытый Дворец со стратегией Ханно на предстоящую осаду.

– Возвращайся в Зал Орхидей, – бросил отец Майне, уже шагая прочь. – Позволь шаманам закончить с исцелением. Мы выступаем завтра же. Постарайся больше ничего не испортить до тех пор.

– Как ты смеешь так с ней разговаривать? – зарычала Лова. – Майна отдала тебе свою жизнь, пожертвовала всем, что было для неё важно, и вот как ты с ней обращаешься?

– Майна понимает свой долг, – не дрогнула Кетаи.

Долг.

Сиа, Ханно – она унаследовала обязанности обоих кланов, и впервые в своей жизни Майна по-настоящему устыдилась этого. Оба клана теперь запятнаны кровью и смертью.

Пока Лова продолжала оскорблять Кетаи, а тот продолжал игнорировать её, что-то пролетело мимо лица Майны – лист бумаги. Она уже собиралась поднять его, как упал ещё один.

Через несколько мгновений всё небо было заполнено ими: разноцветные листы малинового, чёрного и золотого цветов падали с высоты, где летело три птицедемона, по ходу разбрасывая брошюры.

Раздались крики. Ближайшие солдаты вскочили на ноги. Меррин подпрыгнул в воздух и устремился в сторону демонов так быстро, что превратился в серо-белое пятно. Поднялись крики, когда жители побежали в поисках убежища, а скорбящие семьи разбегались с площади.

Кетаи схватил листовку из воздуха и пробежал по ней мрачным взглядом.

– Без паники! – крикнул он. – Это просто очередная пропаганда двора. Это не удар с воздуха!

Майна, которая тоже подняла одну из листовок, подумала, что отец сильно ошибается, потому что написанное по бумаге, которую она держала дрожащей рукой, точно походило на удар с воздуха.

Даже больше – на удар ножом в сердце.

Её колени задрожали, но она не упала. Словно из-под воды она услышала, как отец выкрикивает приказы и заверения. Она услышала вздох Нитты, когда девушка-леопард, наконец, тоже подняла одну листовку. Она почувствовала движение поблизости, затем руку на своём плече.

– Милая, – начала Лова...

Этого было достаточно, чтобы Майна взорвалась.

Магия вырвалась из неё таким страшным взрывом, что Лову сбило с ног. Нитта низко пригнулась к шее Панды. Даже голос Кетаи оборвался, когда на него обрушился ледяной порыв ветра.

Он закружился, мантия развевалась в яростном порыве силы Майны. Стоявшие поблизости люди из Касты Бумаги и демоны разинули рты в благоговейном страхе. Падающие листовки закружились вокруг неё, окутывая её красным и золотым.

– Майна! – взревел её отец. – Держи себя в руках, ради богов!

– Именно этим, – сказала Майна, её голос в трансе Сиа разносился эхом, – я и занималась всё это время. И я больше не могу.

Каждый дюйм её тела находился в агонии – дикая, животная боль грозила разорвать её на части. Но её магия не дрогнула. Она ревела, заряженная каждым ударом её сердца, вспышками красного, чёрного и золотого, пока листовки двора продолжали сыпаться дождём.

С тех пор как Майна потеряла Леи, она гадала, когда увидит её в следующий раз – не во сне, а по-настоящему. Она представляла себе миллион сценариев, но только не этот.

Только не это.

Лицо Леи смотрело на неё с каждой листовки. Художник идеально изобразил плавный изгиб её бровей, тонкие губы, мягкий изгиб щёк и подбородка. И всё же лучше всего были нарисованы её глаза.

Золотистые. Яркие. Дерзкие. Жгучие.

Художник также довольно хорошо воссоздал внешность короля. Его лицо маячило за спиной Леи, арктический взгляд пронзал Майну до глубины души.

Лова снова приблизилась к ней, на этот раз осторожнее.

– Я вообще сомневаюсь, чтобы это было правдой, – сказала она. – Король пытается сломить тебя и всех нас. Двору известно, что после этого некоторые из Касты Бумаги встанут на его сторону. Они в отчаянии, они будут пробовать что угодно...

Майна вскочила Еве на спину и натянула поводья – та заржала и взбрыкнула.

– Я не могу так рисковать, – сказала она. – Я устала ждать. Леи там во дворце терпит бог знает что – а теперь это. Я больше не оставлю её. Я нужна ей.

Отец преградил ей путь.

– Это ничего не изменит! – прорычал он. – Мы атакуем Сокрытый Дворец меньше чем через неделю. Нельзя позволять мешать нашей цели. Надо сосредоточиться на том, что является самым важным!

– Спасибо, отец, – Майна невесело улыбнулась ему. – Ты совершенно прав. Я рада, что у меня есть твоё благословение.

– Я говорю о войне, – процедил Кетаи сквозь стиснутые зубы.

– А я говорю о спасении девушки, которую люблю.

Это вырвалось прежде, чем она осознала, что говорит.

Несмотря ни на что, Майна по-прежнему чувствовала детский укол страха при своём признании. Возможно, отец что-то подозревал... но всё же. Её слова были подтверждением, которое уже не вернуть.

Странное выражение промелькнуло на лице Кетаи. За яростью и негодованием скрывалось что-то ещё, тёмное и возбуждённое, почти голодное.

Потом это исчезло.

– Я тоже потерял тех, кого любил, дочь моя, – сказал он уже мягче. – Мне жаль, что я не распознал истинную природу ваших отношений, и мне жаль того, что происходит с Леи. Но идти во дворец сейчас бесполезно. Возможно, свадьба уже состоялась.

Сердце Майны билось так сильно, что она удивилась, как оно не пробивало ей грудь.

– Если бы ты отпустил меня раньше, – кипела она, – у меня был бы шанс. Я могла бы спасти её.

– У тебя долг перед нами, – Кетаи вздёрнул подбородок. – Если ты о нём забудешь, будут последствия.

– Из-за нашего расставания с ней бывали случаи и похуже.

И, пнув Еву в зад, Майна помчалась.

Её отец отшатнулся в сторону. Он что-то крикнул ей вслед, но его голос утонул, когда копыта Евы застучали по усыпанной пеплом лужайке, а потом – по брусчатке разрушенных улиц Мараци. Магия пульсировала вокруг скачущей Майны, поднимая вихрь листовок и пепельно-чёрный воздух.

Одну из листовок Майна смяла в правой руке. Если бы только её содержимое можно было столь же легко уничтожить.

Последняя фраза прозвучала так, как сказал бы её отец.

Когда Майна свернула на главную дорогу, ведущую из города, её дао, наконец, погасло. Боль не утихла, но Майне было всё равно. Это было ничто по сравнению с тем, как сильно болело её сердце, как сильно ей хотелось, чтобы существовали чары, достаточно мощные, чтобы доставить её к Леи за считанные секунды, потому что каждое мгновение, проведённое без неё, было ещё мгновением, которое любимой девушке приходилось бы провести в браке с…

Мозг оборвал эту мысль.

Позади послышался стук копыт.

– Боги, будь ты проклят, отец! – взревела она, собираясь вытащить один из своих мечей.

– Я очень надеюсь, что это ты не про меня, – последовал ответ Ловы. – В противном случае кое-что из того, чем мы занимались в прошлом, становиться несколько сомнительным.

Лова и Нитта догнали её. Панда была крупнее Евы, и даже с двумя демонами на спине она могла двигаться так же быстро, как и Ева. Медовый мех Ловы развевался на ветру. Она ухмылялась, а Нитта тревожно улыбнулась.

– Вам не заставить меня передумать, – прокричал Майна, перекрикивая стук копыт.

– Мы знаем, – ответила Лова.

– Мы идём с тобой, – сказала Нитта. Она перебила её, когда Майна начала протестовать. – Тебе тоже не заставить нас передумать, так же, как и нам тебя. Нам тоже небезразлична судьба Леи, Майна.

Майна хотела возразить, но не смогла сдержать тёплого порыва при мысли о двух своих друзьях.

Всю жизнь она чувствовала, что ей суждено быть одной. Даже когда у неё были Меррин, Цаэнь и Кензо, на которых она могла рассчитывать. Потом, когда она влюбилась в Лову, а затем, в сто раз сильнее, в Леи, она всё равно чувствовала себя какой-то обособленной. Как будто это было её бременем, её жертвой. В конечном счёте она знала – конечно, они все знали, – чем это закончится. Чем меньше тех, кто близок с Майной и с кем близка она, тем легче будет, когда её не станет.

Но у Леи она научилась, что в уязвимости есть сила. Майна была не одна. Она уже давно не одна.

Она крепче сжала поводья Евы и повернулась, чтобы поблагодарить Лову и Нитту…

В этот момент она увидела, как Нитта натягивает лук, а янтарные глаза Ловы полны ярости.

На одно ужасное мгновение Майна подумала, что всё поняла неправильно. Затем Нитта выгнула спину, прицеливаясь в высоту, и Майна увидела, что глаза Ловы устремлены в небо.

– Стреляй! – крикнула Лова.

Девочка-леопард не дрогнула:

– Сначала послушаю, что он хочет сказать!

– У пернатого было достаточно шансов. Мы знаем, кому он предан.

– Можно быть верным более чем одному клану или делу! – огрызнулась Нитта в ответ. – Или мне напомнить тебе, кто меня этому научил?

– О чём вы обе говорите? – воскликнула Майна.

Ни одна из них не ответила, и секунду спустя крылатые силуэты отбросили на них тень – Меррин и Самира пронеслись над головой. Куэн сидел у Меррина на спине, его лицо превратилось в маску неподдельного ужаса.

– Майна! – крикнул Меррин и нырул к ней.

– Я не собираюсь возвращаться к отцу, Меррин! – закричала она, готовясь выхватить один из мечей. Она убила бы любого, кто встал бы у неё на пути.

Ей следовало сделать это давным-давно.

– Мы здесь не для того, чтобы просить тебя вернуться, – не отступал Меррин.

– А что в этом плохого?! – истерически застонал Куэн.

– Майна, – сказал Меррин, – мы хотим помочь.

– Ты вкладываешь в слово "помочь" чертовски искажённый смысл, птичка! – рявкнула Лова. Она повела Панду поближе к Майне. – Позволь мне избавиться от него раз и навсегда. У меня в кармане новая взрывчатка, я искала хороший повод для дебюта.

– Лова! – воскликнула Нитта. – Сколько ещё раз Меррину нужно доказывать нам свою преданность?

– Я бы поверила, если он сам пострадает.

Майна подняла руку. Вблизи глаза Меррина казались искренними, его покрытое перьями лицо выражало сожаление, надежду, печаль, гнев и вину – всё смешалось в сложную смесь, и в ней Майна узнала себя.

– Можешь пойти с нами, – сказала она ему.

Куэн практически поник. Но глаза Меррина просияли. Он мрачно кивнул ей.

Они оба виноваты в том, что Леи снова попала во дворец.

Поэтому будет правильнее, если они освободят её тоже вместе.