Девушки судьбы и ярости

7. Майна

Нитта проспала до полудня следующего дня.

Майна оставалась с ней всю ночь, то сидя в кресле у кровати, то расхаживая у окон в надежде увидеть возвращение отца и его армии. Лова настояла на том, чтобы составить ей компанию. Генерал Амалы сидела на полу и чистила свой кортик, медленно поворачивая его, чтобы поймать свет фонаря.

При звоне колоколов, возвещающем время обеда, Майна встала.

– Пойду проверю, как там клан. Распоряжусь, чтобы нам принесли поесть. Не спускай с неё глаз.

В обеденном зале Майна ходила между столами, разговаривала с советниками отца и лидерами союзных кланов, отвечала на вопросы и узнавала последние новости. Меррина продолжали держать под стражей. Она приказала прислать ему немного еды и воды.

– Никакого яда, – сказала она полушутя.

Когда она возвращалась наверх, за ней последовали две горничные. От подносов, которые они несли, исходили восхитительные ароматы. Майна подошла к комнате Нитты и услышала голоса, доносившиеся из-за дверной щели.

Они были тихими, скрытными. Она подняла руку и остановилась. Горничные последовали её примеру.

– Мы никогда не говорили ей...

– Знаю! Думаешь, она захочет со мной говорить, если узнает? Пока ей ничего не известно, малышка, но я не совсем понимаю почему.

– Если ты сейчас не понимаешь, Лова, то уже никогда не поймёшь.

– Ты не обязана хранить мне верность, Нитта, – ни ты, ни Бо. Ты могла сразу рассказать Майне о том, что я сделала.

В голосе Нитты звучала обида:

– Разве мы можем перестать быть Амалами? Ты изгнала нас, Лова, но это не мешало нам любить тебя. От любви к нашей семье...

Тишину нарушил чих.

Одна из горничных вздрогнула, отчаянно пытаясь восстановить равновесие после того, как чуть не расплескала миски с супом годжи на подносе.

Дверь в комнату Нитты скользнула в сторону. Оттуда вышла Лова.

– Мы не слышали, как ты подошла, – сказала она, а потом добавила: – Нитта проснулась.

Майна слишком устала, чтобы спрашивать, о чём они беседовали, – клановые дрязги волновали её меньше всего. И в любом случае, едва она увидела Нитту, сидящую в постели со слабой улыбкой на милом лице, разговор вылетел у неё из головы.

Нитта здесь, и она не спит, а улыбается.

– Скучали по мне? – спросила она, когда Майна села рядом.

Кажется, впервые за многие годы Майна улыбнулась – ни ухмылки, ни кривого изгиба губ, ни мимолётного, удивлённого изгиба. Настоящая улыбка – слабая, но искренняя.

– Да, – ответила она. – Да, Нитта.

Их руки нашли друг друга.

– Я уже не надеялась увидеть кого-нибудь из вас снова, – призналась Нитта, её большие изумрудные глаза умоляли. – Лова сказала мне, что вы держите Меррина в плену. Майна, ты должна выслушать его рассказ. Если бы не он, я бы погибла.

– Вы действительно чуть не погибли из-за него, – сказала Майна. – То же самое можно сказать о всех нас. А Леи...

Она замолчала, не могла рассказать того, что узнала прошлой ночью о местонахождении Леи. Не сейчас. Для неё это был удар под дых.

– Он совершил ошибку, – сказала Нитта, – но извлёк из этого урок. Он пытается искупить свою вину.

Когда Лова насмешливо фыркнула в углу комнаты, где горничные накрывали на стол, Нитта терпеливо добавила:

– Он потерял того, кого любил, и это затмило ему разум. Такое может случиться с каждым.

Майна подумала об окровавленном мальчике-шакале в соседней комнате. Её взгляд опустился туда, где её пальцы переплелись с пальцами Нитты. На мгновение она увидела руку Леи – небольшую, бледную и не покрытую шерстью. Ей до боли захотелось снова почувствовать её пальцы, такие мягкие и тёплые на своей коже.

Нитта сжала ей руку.

– Все мы совершали то, чего потом стыдились, – напомнила она. Её взгляд переместился на Лову. – Мы все так или иначе предавали тех, кого любим. Меррин совершил ужасный поступок, но у него доброе сердце. Он заслуживает прощения.

– Леи... – Майна выдавила из себя её имя. – Леи вернули в Сокрытый Дворец. Как можно простить его за такое?

– Но он хочет помочь вытащить её, – возразила Нитта.

С рычанием Лова выгнала горничных из комнаты. Она проследила от двери, пока они не оказались вне пределов слышимости, затем закрыла дверь.

– Что ты имеешь в виду? – прорычала она, поворачиваясь к Нитте. – Он нашёл безопасный путь во дворец?

– Не совсем, – призналась Нитта, отчего Лова разочарованно всплеснула руками. – Но он птицедемон и готов что-то придумать, если нам это надо. Почему бы нам не поговорить с ним?

– Я убью эту птицу, если ещё хоть секунду проведу в его недостойном присутствии! – взорвалась Лова. Она подалась вперёд, её лицо оказалось в дюйме от лица Нитты. – Ты забыла, что он с тобой сделал и что у тебя отнял? До чего он тебя довёл?

Майна ждала, что Нитта сама поднимет этот вопрос. Конечно, Лова не отличалась её тактом.

Нитта вздёрнула подбородок, глядя Лове прямо в глаза.

– Да, я парализована ниже пояса. Но я такая же, как и раньше. Я по-прежнему воин.

Лова отшатнулась и недоверчиво ахнула.

– Спину мне сломали ещё на поле боя, – спокойно заявил Нитта. – Меня бы затоптали насмерть, если бы Меррин не вытащила меня оттуда. Вот почему он забрал нас – чтобы защитить. Леи попросила его отнести меня в безопасное место, а он взял и её, потому что хотел, чтобы она тоже была в безопасности. Меррин не смог потом пойти за ней, потому что не мог оставить меня одну в моём состоянии. Я умоляла его найти её, но он не бросил меня.

– Трус… – хмыкнула Лова.

Нитта проигнорировал её:

– Я то и дело теряла сознание от боли. Каждый раз, когда я приходила в себя, мы оказывались где-то на новом месте. Судя по обстановке, мы продолжали находиться в Цзяне, в пустыне. Затем вдалеке появились горы. В следующий раз, когда я очнулась, цвет песка был ржаво-красным, а Меррин тащил меня на какой-то тележке, которую, должно быть, нашёл. В следующий раз я очнулась уже в хижине целительницы. Она рассказала мне, что я больше не смогу ходить, но ей удалось сохранить чувствительность выше пояса, и я буду жить...

Нитта резко остановилась. Её глаза остекленели. Она провела рукой по лицу и переглянулась с двумя девушками, а затем разразилась взрывом смеха, от которого Майна вздрогнула.

– Я смеюсь, потому что счастлива, идиоты! – воскликнула она, улыбаясь своей кривой улыбкой, так похожей на улыбку брата. – Потому что я жива! Меррин спас мне жизнь, а целительница спасла, что могла, от моего тела. Потребовалось много времени, чтобы прийти в стабильное состояние для путешествий, но мы здесь и готовы сражаться, – она сжала Майне руку. – Давай. Разве тебе не хочется спасти нашу Леи?

Майна встала, повернувшись спиной к кровати.

– Благий Самси, – фыркнула Нитта. – Какие же вы обе актрисы.

– Спасибо, приму это как комплимент, – фыркнула Лова.

– Может быть, после того как всё это закончится, – предположила Нитта, – тебе стоит отложить эти гигантские мечи, которые только оттягивают спину, и создать театральную труппу, например, мак йонг[2]. Или как насчёт старой доброй оперы? Вокальными данными вы не блистали, генерал, но, насколько помню, у Нор есть трубы, а Оза...

– Он мёртв, – резко закончила Лова.

Лёгкая атмосфера, которую Нитта пытался создать, исчезла в одно мгновение.

– Простите… – она помолчала. – Он погиб в пустыне?

Лова не ответила, но Майне показалось, что та кивнула. После долгой паузы Лова сказала:

– Он великолепно играл на ситаре.

Майна обернулась и успела заметить, как уголок рта Нитты приподнялся в улыбке. Затем их взгляды встретились, и выражение лица Нитты стало серьёзным.

– Поговорите с Меррином, – настаивала она.

Перед Майной всплыло лицо Леи – и она мгновенно поняла, что должна сделать. Леи именно так бы и поступила. Она надеялась, что и Леи когда-нибудь так поступит с ней.

– Хорошо, – сказал Майна. Нитта просияла, и она добавила: – Но я не обещаю, что мы поверим ему на слово.

– Говори за себя, – пробормотала Лова. – Что бы там ни сказал этот пернатый, вряд ли это избавить меня от желания его удушить...

Снаружи послышались торопливые шаги.

В одно мгновение Майна и Лова заслонили Нитту, Лова выхватила саблю. Дверь распахнулась с такой силой, что едва не захлопнулась снова – хотя и не раньше, чем в комнату влетело пятно серовато-рыжего меха.

– Где он? – требовательно спросило пятно, кружась, как пушистый торнадо, заглядывая в каждый угол комнаты. – Где он!

Лова со вздохом опустила саблю.

– Тянь, – сказала Майна, выходя из оборонительной позы. – Если ты о Меррине, то его здесь нет. И не могла бы ты вести себя немного потише? Наша подруга пытается отдохнуть.

– Не надо придумывать, – радостно ответил Нитта.

Шуршание меха, наконец, прекратилось. Это была стареющая женщина-рысь из Касты Стали. Хотя она была невысокого роста для демона, держалась она гордо, со вздёрнутым подбородком. Мех, торчащий из-под воротника, встал дыбом.

– Сейчас день, – рявкнула Тянь, – и мы на войне. Никто не должен отдыхать в такой час, – её кошачьи глаза сузились, когда она посмотрела на Майну. – И следи за тем, как разговариваешь со старшими, девочка. Меня не волнует, что ты дочь лорда клана. Я по-прежнему старше, и ты должна обращаться ко мне соответствующе.

Нитта разразилась взрывом смеха:

– Она мне нравится! – когда Тянь бросила на неё свирепый взгляд, Нитта поспешно поправилась: – То есть, мне нравится ваша жизненная позиция, тётушка. Респект и уважуха.

– А ты кто? – Тянь внимательно посмотрела на неё.

Прежде чем Нитта успела ответить, послышались ещё более быстрые шаги. Появился мужчина из Касты Бумаги. Он с красным лицом ухватился за дверной косяк.

– Восемь… тысяч... извинений, – выдохнул он. – Тянь, это не наш дом! Нельзя врываться, куда тебе заблагорассудится! – он вытер пот со лба, продолжая стоять согнувшись. – Милостивые боги, как же быстро бегает эта старая демоница.

– Ты кого называешь старой, старик! – встрепенулась Тянь. – Тебе всё равно не помешало бы немного физкультуры. И скажи любовнице своей дочери, чтобы она проявляла больше уважения к старшим! – она раздражённо махнула рукой. – С чем только мне приходится мириться! Ох уж эти современные провинции. Говорю тебе, у нас в Сяньцзо...

Пока она продолжала бормотать, лицо мужчины вытянулось. При виде Майны он на мгновение разинул рот и поспешно опустился на колени:

– Леди Майна, я прошу прощения...

– Не беспокойся, Чжинн, – Майна выступила вперёд.

Она наклонилась, чтобы помочь ему подняться, чувствуя себя неловко – как из-за того, что Тянь назвала её любовницей Леи в присутствии отца Леи, так и из-за его смущения по поводу своего небрежного поведения в её присутствии.

– Мы уже говорили, ко мне можно общаться по имени.

Чжинн кивнул, хотя по-прежнему выглядел взволнованным.

Майна боролась с собственным дискомфортом. Хотя ей было неизвестно, что думает Чжинн, она намеренно избегала его. Частично из-за чувства вины. Она не могла забыть тот день, когда вместе с остальными вернулась из Цзяны. Все были грязными и измученными, настроение было мрачным. Майна видела выжидающую надежду на лице отца Леи, когда тот оглядывал их в поисках дочери. Надежда быстро сменилась замешательством, а затем отчаянием.

– Хорошо, Майна, – Чжинн неуверенно улыбнулся ей – так знакомо, что стало больно.

И, возможно, именно поэтому Майна и избегала его: он слишком напоминал ей Леи. У них даже были одинаковые манеры. Вот как сейчас: руками, обветренными за всю жизнь физической работы – вероятно, из-за этого его тёмные волосы преждевременно поредели, – Чжинн пригладил помятое ханьфу, как это бесчисленное количество раз делала Леи.

Его одежда была из простого хлопка коричневого цвета. Кетаи предложил Чжинну воспользоваться услугами портных и бесплатно выбрать роскошные ткани в магазинах, но отец Леи настоял лишь на нескольких скромных предметах одежды. Тянь, однако, с радостью приняла предложение Кетаи.

Сегодня она была одета в свободные золотые и пурпурные одежды, множество слоев которых подчеркивали её костлявую фигуру. На шее у неё висел нефритовый кулон. Этот наряд больше подходил для элегантного ужина, чем для работы на кухне, где она проводила большую часть времени. Но Тянь держалась уверенно, и каждый день разгуливала в каком-нибудь замечательном новом наряде, ведя себя, как хозяйка. Майна даже несколько раз слышала, как она ругала Лову, жалуясь на грязь, в которую вляпалась, возвращаясь с обхода, или после кражи рома из личного бара с напитками Кетаи.

Леи рассказывала Майне бесчисленные истории о своей старой суетливой продавщице. Очевидно, она не преувеличивала.

– Ну? – требовательно спросила Тянь. – Сколько мне ещё ждать? Где он? Где птицедемон, похитивший мою племянницу?

– Он внизу, – ухмыльнулась Лова. – Могу отвести тебя к нему, тётя, пойдём вдвоём...

– Нет, спасибо, Ло, – Майна бросила на неё многозначительный взгляд, прекрасно зная о намерениях Ловы. Предположительно, та не ожидала, что Майна накажет кого-то из семьи Леи, если они что-то сделают Меррину. – Тянь, – начала она, затем, поймав на себе опасливый взгляд, быстро исправилась, добавив уважительный суффикс для пожилой женщины: – Тянь-айи, Нитта – девушка-леопард, которую Меррин забрал с поля боя вместе с… с Леи.

Произносить её имя было всё равно что вырывать зубы, особенно когда отец и Тянь смотрят прямо на неё.

– Нитта только что рассказала нам, что произошло, – пояснила Майна, – и что Меррин хочет помочь нам спасти Леи.

– Её не нужно было бы спасать, если бы он с самого начала не улетел с ней! – возразила Тянь.

– Я тоже так считаю! – мрачно усмехнулась Лова. – Итак, как я уже говорила, тётушка, почему бы нам с тобой не...

– Тут я генерал клана, Лова, а не ты, – Майна сама удивилась резкости своих слов.

– Тогда что предлагаете, генерал? – Лова скрестила руки на груди и склонила голову набок

– Мы побеседуем с Меррином вместе, – решила Майна. – Но сначала Нитте нужно поесть. Почему бы нам не пообедать, и мы могли бы поделиться историей Нитты с Тянь-айи и Чжинном, чтобы при разговоре с Меррином все были бы немного более… уравновешенными.

И Тянь, и Лова только усмехнулись. Чтобы избежать дальнейших споров, Майна стала помогать Нитте подняться. Остальные занялись сервировкой стола, чтобы там сели Чжинн и Тянь.

Как и вчера, Нитта была шокирующе лёгкой, когда Майна обнимала её, но улыбка, которой она сверкнула, была точно такой же, как и до несчастного случая: яркой, острой и дразнящей. Глубоко под рёбрами у Майны что-то заныло.

– Спорим, что к концу ужина Лова будет умолять Тянь присоединиться к Кошачьему Клану? – шёпотом спросила Нитта. – Сколько ставишь на то, что Тянь хватит недели, чтобы подчинить Лову?

И, как только она улыбнулась впервые за несколько недель, Майна разразилась взрывом смеха – искренне и неожиданно, без какой-либо остроты, что свидетельствовало о капельке счастья, которое у неё отняли с потерей Леи.

Это чувство длилось недолго. Едва Майна усадила Нитту за стол, как по форту раздался звук трёх огромных колоколов, установленных на башне восточного крыла – сигнал приближения членов клана.

– Они вернулись, – Лова тут же поднялась. – Я пойду посмотрю, как там мои кошки.

Она вышла из комнаты, не дожидаясь ответа.

Тянь недовольно взяла палочки для еды:

– Почему здесь всё так громко. Неужели пожилая женщина не может поесть в тишине?

Майна тронула Нитту за плечо:

– Мне надо их встретить. Тебе здесь будет хорошо?

– Конечно! Я умираю с голоду. Кроме того, держу пари, что Чжинн-аху и Тянь-айи будут рады услышать историям из наших путешествий. Я много хорошего могу рассказать им о Леи, этой милой Бумажной Девушке, – Нитта подняла брови, глядя на них, и губы Чжинна изогнулись в улыбке.

– Моя дочь похожа на мать, – сказал он. – Она храбрая.

– Хочешь сказать, безрассудная? – фыркнула Тянь с набитым едой ртом.

– И умная...

– Скорее острая на язык.

– Видишь? – просияла Нитта, глядя на Майну. – Нам и здесь будет хорошо. Иди проверь, как Кетаи и Цаэнь, – её лицо смягчилось. – Надеюсь, у них всё не так плохо.

Спускаясь по лестнице, Майна приготовилась. Она не была до конца уверена, что увидит; за те дни, что войска не было, ей не присылали гонцов, так что было ясно, что они заняты. Из того, что юный мальчик-шакал сказал во время допроса, казалось маловероятным, что они успеют спасти город, хотя Майна цеплялась за последнюю надежду, которая ещё оставалась. И всё же, выйдя на залитую дождём территорию, она поняла, что надежды не оправдались.

Члены клана столпились вокруг неё, не сдерживая эмоций. Послышались крики. Отдельные люди бросились к потрёпанной группе, медленно поднимавшейся на холм, выкрикивая имена друзей, возлюбленных, родственников, которые состояли в армии, которую Кетаи взял с собой в Нантанну.

Теперь эта армия была лишь тенью своего первоначального размера.

Майна стояла неподвижно, стараясь спокойно смотреть на то, как подходит разбитая армия отца. Девушка готовилась к любым ужасным новостям, которые те, несомненно, несли с собой.