Два семестра волшебства (СИ)

Глава шестнадцатая Заботы копятся и множатся

Айлинн очень постаралась — и успела отослать статью на конференцию до дедлайна.

По большому счёту — ничего особенного. Но по факту пришлось почти что заново написать текст, потому что тема звучала так, что в родном своём виде он не совсем годился. И конечно же, вечный кошмар — ссылки на использованные работы других людей, которые следовало перепроверить на сто раз и оформить, как положено.

Уж конечно, у неё все было выписано и отмечено, во всяком случае — она так думала. А как дошло до дела, оказалось, что где-то не указан том, где-то — страницы, а где-то и вовсе только автор книги, или только название. И Эмбер ещё говорит, что Айлинн слишком тревожная. Но — какая есть. И поэтому в четверг после всей работы она пошла в библиотеку, чтобы добыть всё недостающее, и потом уже из дома отослать статью.

Засиделась допоздна, но — сделала всё. Ура. И вообще, нужно быть внимательнее, и тщательно фиксировать все эти вещи, чтобы потом не переделывать одно и то же по сто раз.

А когда Айлинн вышла из библиотечного корпуса на улицу, то увидела там… Тьфу ты, это даже не Бакстон, это хуже. Потому что возле спортивной своей машинки стоял и нахально ухмылялся Томас Тейблтон.

— Привет, Айлинн!

— Добрый вечер, — кивнула она.

Так, нужно его как-то обрулить. Но он припарковал свою машину как раз так, что она перегораживала самую прямую дорожку в ту сторону, где дома сотрудников Академии. Значит что? Пойдём в магазин. Продукты нужны. А поблизости есть один, и он работает до полуночи. И Айлинн направилась в противоположную от машины сторону… но Тейблтон оказался быстрее.

— А давай, я подвезу тебя? Тебе в какую сторону?

— Мне недалеко, и я предпочитаю ходить пешком, — ответила она как можно более непреклонно.

— Зачем же такая красивая девушка будет ходить пешком, тем более — на своих прекрасных каблучках? Красивую девушку нужно возить на красивой машине, правда ведь?

— Томас, меня не нужно возить на машине, — да услышь же меня наконец, дурак!

— Почему не нужно? — кажется, он её не понял. — Всем нужно, а тебе не нужно?

— А мне не нужно, всё верно, — кивнула она. — До свидания, хорошего вечера.

Кивнула и пошла, но он схватил её за руку.

— Да ладно, Айлинн, чего ты ломаешься-то? Пошли уже!

— Значит, так, Томас, — Айлинн остановилась и взглянула на него так, что он остановился и вправду выпустил её ладонь. — Я ещё раз тебе говорю, и теперь уже прямым текстом — не нужно меня никуда подвозить, я этого не желаю никоим образом. Доступно?

— Нет, — нагло ухмыльнулся он ей в лицо. — Не верю. Все желают прокатиться по городу с ветерком, и ты, я думаю, на самом деле тоже этого хочешь, просто молчишь. Все девчонки хотят, только даже себе не всегда признаются.

— А ты не думаешь, что у меня сейчас просто могут быть другие планы? Так-то время позднее, и завтра рабочий день, между прочим.

— Да какие планы, темно уже, ночь на дворе, ты чего? Самое время забыть до завтра про всякую работу, погонять по городу, а потом приятно завершить вечер. Вот правда, я ж не просто так! Сходим в хорошее место, где модная кухня и отменные вина, арагонские и франкийские, и даже бывает лимейское вино, слышала о таком? Или нет?

— Слышала.

— Вот, только слышала. А я предлагаю попробовать. И не когда-нибудь там может быть, а прямо сейчас.

Она уже не могла сообразить, что ещё ему сказать.

— Томас, я вовсе не собиралась сегодня никуда идти после работы. Я одета неподходящим образом.

— Глупости, — сообщил он, но какое-то движение не то его бровей, не то ещё чего сказало ей — не глупости ни разу, на самом деле он вполне всё понимает, просто хочет посмеяться… кажется. Или не только посмеяться. Или ему достаточно, что он такой прекрасный, а всё остальное — не важно, да?

— Не глупости, — а если ты не задумываешься о том, что девушке в твоей компании может быть не слишком комфортно, то ты не прав.

— Ты очень красивая девушка, Айлинн. С твоей красотой можно быть одетой как угодно, поверь. И даже не обязательно носить украшения, потому что твои прекрасные глаза ярче всяких украшений.

Лет в пятнадцать Айлинн очень хотела, чтобы кто-нибудь сказал ей что-то подобное. Ну хорошо, не кто-нибудь, а один конкретный одноклассник. Потому что как-то так говорил своей возлюбленной герой её любимой в тот момент книги. Но время прошло, привлекательность книги померкла. Ей не нужно говорить ничего подобного, а сейчас, когда она невероятно устала за целый день, ей вообще ничего не нужно говорить.

— Нет, Томас. Правила этикета для того и созданы, чтобы люди чувствовали себя комфортно и уместно в разных жизненных ситуациях. Мне очень жаль, что ты об этом не задумываешься.

— А вдруг я о них и знать не знаю? — усмешка вышла очень уж гадкой.

— Знаешь. Я думаю, невозможно вырасти в твоей семье и не знать. И ты зря так говоришь о своих родных.

Кажется, он собирался сказать ей что-то ещё, но тут двери библиотеки открылись и на ступени вышел не кто иной, как господин Тревор Тимс, всесильный секретарь господина ректора. Айлинн не могла придумать, что ему делать допоздна в библиотеке, но мало ли, какие у людей бывают надобности?

— Добрый вечер, Томас, — сказал господин Тимс радостно. — Здравствуйте, барышня. Томас, я очень рад тебя видеть, тем более, на машине. У меня не работает приложение такси, будь любезен отвезти меня домой.

Айлинн только что не подскочила до небес от радости. Тейблтон пробурчал что-то вроде «да, дядюшка». А она вежливо попрощалась и едва ли не бегом побежала в сторону супермаркета. Потому что продукты и впрямь не лишние.

В пятницу на четвёртой паре Ирвин проводил консультацию для студентов. То есть, называя вещи своими именами, снимал по три шкуры с прогульщиков.

— Господа, если бы изволили посещать занятия, как все люди, у вас было бы намного больше времени и возможностей для отработки этого базового вида заклинаний, — говорил он.

Потому что или целая пара на одну тему, или они прогуляли три штуки и хотят отчитаться разом по всем, да? У кого-то выходит, а у кого-то нет.

Кроме того, Ирвин всё время говорил себе — они не боевики, у них нет столько практики, они не могут уметь так много, как аналогичные студенты боевого факультета. С другой стороны, те, кто не пропускал занятия, умели уже прилично. Так что…

Кстати, очень занятая девица никуда не пришла. Вообще, нужно было спросить про неё у Флатта — что за явление, и отчего это она не желает отрабатывать пропуски, как все люди. Дочь министра? Да вроде нет. И не из древнего магического рода, ни разу. Но пришла и требовала, как будто он должен знать, кто она такая, и трепетать от самого факта, что она спустилась в здешний подвал.

Но он не затрепетал. И прямо было интересно — что же дальше-то будет?

Дальше было так себе. Потому что прогульщики торопились, не давали себе труда разобраться, что именно делают, делали что-то и как-то. Двое попали друг по другу, были сданы целителям. Ещё один подвернул ногу. И это ни одной девушки сегодня не было, только парни, с девушками-то и вовсе, наверное, была бы труба.

И поэтому Ирвин завершил занятие в крайне мрачном настроении. Отпустил студентов восвояси, их как ветром сдуло. Пошёл переодеваться, достал телефон, увидел там в чате бывших сослуживцев какую-то движуху, пошёл смотреть, завис. Оказалось — ничего особенного, обсуждали, как поздравлять товарища с внезапно наметившейся свадьбой, выдумывали всякие сюрпризы на мальчишник и не только. Но пока Ирвин всё это читал, снаружи снова завелась какая-то жизнь.

— Смотри, зал открыт, и никого нет.

— Да ладно, так не бывает.

— Видишь — бывает.

— Сейчас кто-нибудь придёт и закроет.

— Так нет же никого пока, тащи свою тварь, попробуем.

Ирвину сделалось интересно, он даже телефон отложил, и приличные штаны отложил тоже. И выглянул наружу.

Никого не увидел, тогда заглянул в зал. А в зале оглядывались мальчишки, очень знакомые. Герои боя с мелкой нежитью по имени Линда, все трое, и ещё один — неизвестный Ирвину, наверное — однокурсник тех троих. Стоят, оглядываются. А потом воздух характерным образом сгустился, и перед ними появилась с изнанки мира та самая девчонка — Уна Форс, и она снова держала в руках свою тварюшку.

— Ты только периметр зачаруй, чтобы не прилетело никому, ладно? — сказал ей один из парней.

— А ты выживешь в моём зачарованном периметре? — ухмыльнулась девчонка.

Тощая, бледная, волосы связаны в тоненький хвостик, но… было что-то такое в этой девчонке, что красило её необыкновенно. Намного сильнее, чем, скажем, позавчерашнюю принцесску, которая теперь появится только в конце семестра, надо полагать. И сразу с зачёткой.

— И что тут у нас происходит? — спросил Ирвин, входя в зал.

— Ой, — сказал один из парней.

— Здрасьте, — сказал другой.

— А мы думали, тут никого нет, — сообщил третий.

А девчонка сгребла свою тварь и уставилась, как заправский злобный некромант. И если честно, ещё стоит подумать, от кого исходит больше смертной силы — от твари или от её хозяйки.

— И что вы собирались здесь делать? — поинтересовался Ирвин.

— Тренироваться, — сказал тот парень, которого тогда покусала нежить, Джек его зовут.

— И что же вы собирались здесь тренировать, стесняюсь спросить?

— Ну как, у нас есть редкая возможность научиться защищаться от нежити и вообще от некромантской силы, — начал тот, кто не участвовал в разгроме общежития.

— И что, вы собирались устроить тут охоту на любимую нежить госпожи Форс? — и почему Ирвину не верится?

— Нет, мы хотели тренировать только защиту. Барьеры от Линды. Она, конечно, маленькая, но настоящая же. А потом с большими будет не так страшно.

О как. Интересно. Рациональное зерно в этом всём, конечно же, было.

— Понял. Что ж, показывайте ваши защитные барьеры, — кивнул Ирвин. — Заодно и погляжу, насколько хорошо вы это выучили.

— Можно, да? — оживился Джек. — Все за спину, а Уна выпускает Линду, да?

Уна смотрела исподлобья, не доверяла. Ирвин демонстративно отошёл к стене, и даже убрал руки за спину — мол, я только смотрю. Кивнул ей — давай, вперёд.

Она подумала — и решилась. Отпустила Линду на пол и добавила ей очертаний плоти и шерсти. Кажется, при жизни это была весьма лохматая собачонка — потому что призрачная шерсть смотрелась на ней очень органично.

Тварь двинулась на парней, те закрылись — быстро и качественно. Она пошла обходить группу против часовой стрелки — шевеля головой и принюхиваясь. Но парни держали щит хорошо.

Но когда все четверо отвлеклись на тварь, хозяйка твари прицелилась и ударила серебристым щупальцем с другой стороны. Легко прошла защиту и едва не попала по плечу того самого Джека, тот успел отскочить, а она — втянуть щупальце обратно. Защита полетела коту под хвост, Линда радостно прыгнула и едва не цапнула одного из парней за ногу, тому тоже пришлось подпрыгнуть.

— Стоп! — скомандовал Ирвин. — Отзывай Линду.

Уна послушалась, незаметная команда — и тварь бежит к ней, цокая когтями по полу. Молодец девчонка, отлично обучила свою нежить. Да наверное, ещё при жизни той собаки научила, дошло до Ирвина.

— Ни фига ты, — сказал Джек. — Мы так не договаривались!

— Почему? Как раз договаривались, — усмехнулась Уна. — Вас четверо, нас двое. Кто сильнее?

— А на тебя нападать не пробовали, — Ирвин сказал как мог веско. — Они только защищались.

— Мы пока не пробовали пробивать некроманта, — сказал тот парень, которого не было в прошлый раз. — Их же не так просто пробить.

— Потому что это требует больше силы и некоторых специфичных умений, — согласился Ирвин. — Смотрите, что нужно сделать. Уна, иди сюда и тоже смотри, тебе защищаться.

В общем, они уселись прямо на пол, и он принялся объяснять раскладку сил. Сначала в теории — боевик против некроманта, некромант против боевика. Вообще такого рода тренировки начинались курса с третьего, что ли. Но полный академический курс боёвки как раз включал в себя взаимодействия с некромантами — разные. Другое дело, что не всем хватало сил и умения.

И когда бездну времени спустя в зал заглянул профессор Довс, изумлённый тем, что занятия окончены, а ключей от зала на месте нет, Ирвин командовал — кому нападать, а кому защищаться. Защищались как раз Уна и Линда, и неплохо защищались.

— Что это вы тут творите? — поинтересовался он.

— У нас факультатив, профессор. Стихийно образовавшийся, но полезный.

— Хорошо, запишем его в расписание. Но сегодня, я полагаю, уже можно и завершить, темнеет на улице.

Ирвин глянул — семь вечера, ничего себе! Ну и ладно, зато это вышло весело и интересно, и немного сгладило впечатление от всего остального дня.

Почаще бы так, что ли?