Два семестра волшебства (СИ)

Глава сорок третья Рабочие вопросы греют душу

Утром Айлинн проснулась от звука будильника в тепле и тесноте. Что уж, её кровать маловата для них двоих, факт. Но… в тесноте, да не в обиде, так?

И поэтому она выбралась из рук Ирвина, он что-то ей пробормотал и спал дальше, а она пошла в ванную, а потом на кухню сварить арро, и так ей было этим утром хорошо, что она едва ли не запела.

А что — работа профессору отослана ещё вчера, до экзамена у студентов есть время, а в её постели спит совершенно чудесный мужчина, и ей даже жаль его будить. Кажется, она просто напишет ему записку и оставит ключи. Пускай принесёт на кафедру.

Она так и поступила — оставила ключи поверх записки и отправилась на работу. Там зашла в деканат факультета и проверила ведомости к предстоящим зачётам, которые нужно было раздать преподавателям кафедры, и вернулась к себе.

— Айлинн, детка, ты здесь? — спросил профессор.

— Да, господин профессор, здесь!

— Велено узнать, кто идёт на рождественский бал от нашей кафедры. Ты ведь идёшь, верно? — и профессор строго на неё посмотрел.

— Не знаю, наверное… — это известие застало её врасплох.

Рождественский бал в Академии Полуночных островов издавна отличался немалым размахом. Он проводился для всех — от ректора, преподавателей и прочих сотрудников до последнего студента, в огромном старинном зале человек так на семьсот, что ли. Толкотня всегда была ужасная, но зато можно было оказаться в танце с кем угодно, особенно если танец предполагал перемену партнёров, а такие случались. В студенчестве на этот бал ходили большой компанией, а после — с Кэти и Эмбер. Смотрели на выступления и общие танцы и уходили. По традиции, танцевали едва ли не до рассвета, и Айлинн ни разу не задержалась до самого конца.

Так, а что думает Ирвин о том самом рождественском бале?

Ирвин появился перед третьей парой.

— Привет, а чего не разбудила? — он воспользовался тем, что на кафедре никого больше нет, и обнял её.

— Зачем будить человека, если он спит? — пожала плечами Айлинн.

— Забирай ключи, а я сейчас пойду, у меня сегодня менталисты. И менталистки. Особо вздорные и вредные.

— Удачи с ними. Кстати, профессор спросил, кто пойдёт на рождественский бал, там сверху хотят знать.

— Как это кто? Мы с тобой. Ко мне уже тут пытались кое-какие студентки навязаться, ну так я и сказал, что приду с девушкой, и больше ни у кого шансов нет. И вообще, в рождественский вечер пойдём к моим, хорошо? Твои же все далеко, так? Они к тебе в гости не приезжают?

— Далеко, всё так, — кивнула Айлинн. — Я иногда езжу к ним летом. Но прошлым летом не ездила.

— Ну, смотри, можно будущим летом съездить.

Айлинн задумалась — хорошо ли будет, если она приедет домой вместе с Ирвином? Ведь совсем не факт, что он понравится родителям… Ладно, до лета ещё очень, очень далеко. А насчёт рождественского вечера…

— Ты думаешь, это правильно — пойти к твоим родным вместе?

— Конечно, — судя по скорости ответа, он не усомнился ни на секунду. — Вот увидишь, они только рады будут. Опять же, ты уже известный им человек, не будет никаких сюрпризов. Всё хорошо, правда.

— Ну ладно, как скажешь, я думаю, ты знаешь, что делаешь, — кивнула она.

Тут в дверь постучали, они быстренько расцепились, и тут же пришлось рассказывать студентам-третьекурсникам, где сегодня искать профессора Мэнсфилда, а потом ещё выпускному курсу — когда будет консультация у профессора Довса. Явный признак конца семестра — все преподаватели резко становятся востребованными.

А потом она отправилась к артефакторам, и перед началом своего занятия заглянула к профессору Сансету.

— Айлинн, отлично, что вы зашли. Я получил вашу работу, до понедельника обязуюсь прочесть и подготовить все комментарии.

Отлично. До понедельника не так много времени.

— А ещё, представляете, со мной изволил связаться господин Тимс. И сообщил, что его любезный племянник так нездоров, что никак не сможет завершить семестр, и мне придётся как-то решить этот вопрос без господина Тейблтона.

Какая прелесть, что называется.

— А… господин Тимс так уверен в своём племяннике? — тихо спросила она.

— Очевидно, уверен. Однако же, господин Тейблтон время от времени публикует в соцсетях репортажи о своей жизни. Где именно он болеет и в какой форме. Я уже попросил, чтобы скрины складывали в отдельную папочку, по итогам семестра мы дадим ей ход.

— Это… правильно, я думаю. Но… а вдруг не получится? Ведь господин Тимс уверен, что… этот человек и впрямь честен с ним, как и со всеми другими?

— Вот и поглядим, — сурово сказал профессор. — Но пока для нас с вами это значит вот что — готовьтесь принимать экзамен у первого курса вместе с Эваном Берри. Обсудите с ним форму и содержание экзамена, и пускай уже готовятся.

Уфф! Она будет принимать экзамен? В самом деле? Здорово! Ни разу ещё Айлинн не доводилось принимать экзамены, а тут — будет?

— Да, господин профессор, — кивнула она. — Сегодня же обсудим.

На занятии студенты продолжали выполнять задания на сцепление силы и материала, и совершенно не бунтовали, не выделывались и не говорили глупостей. И у всех всё получалось, даже странно как-то.

А после пары Айлинн посмотрела расписание Эвана Берри и пошла его искать. Впрочем, он был в преподавательской, долго искать не пришлось.

— Айлинн, привет, рад тебя видеть. И ещё больше рад, что принимать экзамен мы будем с тобой, а не с Томасом.

— Я тоже рада, — сдержанно улыбнулась Айлинн. — Посмотрим вопросы?

— Конечно.

И дальше они смотрели теоретические вопросы и обсуждали студентов и их практику… и это было хорошо и правильно. Любимая работа и… никаких Томасов.

Ирвин даже и не сразу осознал, что до конца семестра остаётся не так много.

Что, он уже почти проработал в Академии целый семестр? В самом деле? Как это его угораздило?

Факт: проработал.

И ещё хорошо, что у него не боевики, а всякие непрофильные специальности. Потому что можно просто поставить зачёт всем, кто не халявил на занятиях и не прогуливал, и расслабиться. А были бы боевики — то пришлось бы ещё экзамен принимать вместе с тем, кто теорию читает.

Но впрочем, студентам он своей радости никак не показывал. Приходим и работаем, и нечего тут. И нет, раньше не завершим, сколько есть часов по плану — столько у нас с вами и будет, иначе зачем вы здесь и зачем это всё. Если доведётся встретиться с натуральной нежитью — ещё пожалеете, что практики было мало, и что ушами хлопали, когда заниматься надо было.

— А вдруг мы резко вспомним всё, что вы нам говорили? — медовым голосом спросила Бобби Вудс, зараза красноволосая. — И сможем правильно отбиться?

— Только на то и надеюсь, что каким-нибудь чудом вспомните, — закивал Ирвин. — Становимся, и по очереди — упражнение на скорость реакции. Атака по сигналу, сигналом послужит мой хлопок.

А дальше — хлопать неритмично, чтобы не расслаблялись. Кому быстро, кому наоборот, выждать секунд пять, а кому и поболее. В идеале отрастает чутьё, обычное и магическое, но тут до идеала пока как до той Поднебесной, откуда Сазерленд приехал, и всё пешком.

А потом пришёл третий курс менталистов, и с ними Джоанна Тейт.

— Скажите, господин Бакстон, а я получу зачёт? — она подошла в конце пары и смотрела уже совершенно не нагло, как в начале, а нормально так смотрела.

— Если не потеряетесь никуда в оставшиеся до конца семестра дни — то непременно получите, — кивнул он.

Девица ощутимо выдохнула.

Вообще у неё отлично выходит всякое и разное, силы там достаточно. Если не задурит и не потеряется в следующем семестре, то даже и неплохо будет. Ничуть не меньше и не хуже, чем у парней из её группы, а если с некоторыми сравнить, то даже и получше.

Первокурсники с факультативом были отпущены до следующего семестра. Они отчаянно боялись экзаменов — как же, первая сессия, все дела. Что-то у них там было по теории магии, которую ведёт подружка Айлинн Кэти Торнхилл, ну да разберутся, наверное. Опять же, всегда же можно выучить, правда?

Однако, соображения насчёт «выучить» были нынешним студентам как-то не близки. Что это — лень или необратимое изменение в чём-то там, не позволяющее запомнить больше трёх предложений разом? Ладно, Ирвину сейчас экзаменов не принимать, по теории — и вовсе не принимать, так что можно об этом не думать. А ту теорию он сам-то знает, на минуточку? Нет, что-то знает, конечно, с чем работал и работает. Но не в таком количестве, чтобы вот прямо лекцию читать. Но ему пока и не нужно.

А нужно… что там нужно? Пойти и успокоить Айлинн, что всё хорошо? И что на рождественский бал они пойдут? И что там ещё нужно сказать?

И с Сазерлендом договориться, когда папеньку из теней пасти.

И вообще, тут праздник скоро, надо добыть подарки.

И потом ещё Новый год, можно устроить вечеринку и всех позвать. Ну там Джима — он как раз ещё не уедет пока, Сазерленда — нужно ж его цивилизовать как-то, Рона и Джонатана, и ещё кого-нибудь из приятелей по службе. И Айлинн пускай каких-нибудь подружек зовёт, у неё точно есть. Хоть бы и ту же Кэти Торнхилл. И кого-нибудь ещё.

В этот день они с Айлинн наконец-то провели нормальный вечер вместе, у него дома. Никуда не торопились, никого не звали и не ждали, и сам к ним тоже никто не заявился. Ужин заказали, музыку запустили, и даже говорить-то ничего не нужно было — всё само делалось, без слов. После душа в одном лишь махровом халате она выглядела необыкновенно забавно, как белый мишка какой-то, и вытряхнуть её из этого халата оказалось легко. Впрочем, и сам он тоже был одет ничуть не серьёзнее, да и ладно, больше не нужно. И вот они сначала сидели на диване, потом лежали на нём же, потом всяко переворачивались… Но в итоге всё одно ушли спать на кровать, как люди. Всё же пока ещё не пятница, и вообще с маменькиного дня рождения ещё и недели не прошло.

А в пятницу к Ирвину пришли второкурсники, и Джейсон Стэнтон завопил с порога:

— Господин Бакстон, я вчера видел нежить! Настоящую нежить! Я подпалил её, и она рассыпалась!

— Поздравляю, — совершенно серьёзно сказал Ирвин. — Но что это была за нежить и где ты её увидел?

— Так на чердаке. У нас дом большой, и на чердаке склад всякого древнего хлама. Бабушка не дозволяет выбрасывать ничего, ни клочка ткани, ни ржавой железяки. Но иногда просит найти ей там что-нибудь. И вот посреди чердака я и увидел призрачного человека, он как увидел меня, не сбежал, а наоборот, на меня двинулся, ну я его и приложил! И он прямо на месте рассыпался! — вещал герой.

А однокурсники героя, уже, очевидно, не раз сегодня слышавшие этот рассказ, стояли вокруг и согласно кивали.

— Совершенно правильная реакция на неживую сущность, — согласился Ирвин. — Правда, была ещё одна возможность, о которой вы не подумали. Что за возможность, кто подскажет?

Группа зависла. Очевидно, о возможности не подозревает никто. Или подозревает?

— А чего он пришёл-то? — вдруг спросил ещё один парень, Тимоти. — Может, надо было расспросить?

— А он бы тебя сожрал, пока ты его расспрашивал, — хрюкнул Сэм.

— Оба соображения верны. И расспросить можно, потому что зачем-то же он там появился. И сожрать может, поэтому — обезопасить себя.

— Защитой?

— Защитой. И сейчас повторим, какие виды защиты нам известны. А потом — какие виды нежити… И как от кого будем защищаться и защищать тех, кто оказался рядом.

Это хорошо, что не растерялся и развоплотил. Мало ли, зачем тот пришёл, нечего по чердакам в приличных домах ходить, вот.

А то, что студенты уже что-то могут, неожиданно согрело душу.