Два семестра волшебства (СИ)

Глава двадцать седьмая Айлинн думает, а Ирвин действует

Снова будильник разбудил Айлинн вовремя, и снова она не поняла, где она и что происходит. Потом вспомнила.

Ирвин уговорил её приехать к нему, познакомил с братом, попросил пойти с ним на день рождения к его матери в субботу, потом они упали в постель и провели там… довольно много времени, да. И если честно, если совсем-совсем честно, ей хотелось ещё.

Ну да, поесть — что там привезли, доставку какую-то — а потом вернуться туда, где начали. Правда, хотелось спать, и неотвязная мысль о том, что снова не удастся выспаться, и потом она снова будет зевать на работе, и медленно думать, пробралась в голову и никак не хотела уходить.

И вообще — уже второй вечер она не читает ничего по теме, не описывает сделанные днём опыты. Ещё три штуки, и можно будет подводить черту. Это то, что нужно. А хочется… вообще ничего не делать, примерно как Ирвин, и только когда уже станет совсем невмоготу, подскочить и побежать. Вообще, она может ничего этого не делать. Работа на кафедре не требует от неё особых сил. Успеет. Можно расслабиться и вернуться к диссертации когда-нибудь потом. Всё равно её никто не торопит. Только вот… сможет ли она потом? Не будет ли поздно?

И когда это — потом?

Она и без того потратила два года на чужую, как она сейчас понимала, жизнь и работу. И осталась не у дел. Сейчас ей не нужно тратить жизнь на чью-то работу, и даже когда она автоматически предложила помощь с подготовкой статьи, Ирвин тут же затормозил её — мол, если сам не справлюсь, то попрошу помощи. Это было… да нормально это было, вот. Ей дома говорили ровно так же — вот если ты попробовала и сама не справилась, тогда приходи и рассказывай, и мы поможем. Правда, братик Ронан начинал верещать, что у него ничего не выходит, ещё даже не попытавшись что-то начать, но когда Айлинн однажды сказала об этом маме, та только вздохнула. Понимаешь, дочка, он же не справится, сказала она тогда. На секунду стало обидно — он, значит, не справится, а она должна справляться? Но потом пережилось и забылось. А сейчас вот, значит, вспомнилось.

Помогали ли Ирвину дома? Или говорили — он старший, сам должен всем помогать, как у неё дома говорили Патрику? Правда, Патрик злился и не помогал никому. А Ирвин как-то разруливает дела остальных. Как поняла Айлинн, брат обращается к нему обсуждать неприятности отцовской предвыборной кампании, сестрёнка зовёт навести порядок в школе, а ещё одну сестрёнку она, видимо, увидит в субботу.

Все эти мысли оставили ощущение общей неправильности жизни, хотя — ещё совсем недавно всё было очень хорошо. Айлинн и не думала, что с мужчиной может быть настолько хорошо. И что её упорядоченную голову может сносить от одного взгляда серых глаз. Взмахом рыжего хвоста. Прикосновением кончиков пальцев. Но это было там, в спальне, а сейчас она стояла в ванной, умывалась и таращилась на себя в зеркало. Ей показалось, что футболка коротковата, натянула посильнее. И так почти как платье. Надо было взять домашние шорты, а она забыла. Или… они тут вдвоём, а больше никого не волнует, во что она одета?

Видимо, все эти мысли были большими буквами написаны на её лице, потому что Ирвин посмотрел-посмотрел, усадил её на колени и принялся заговаривать ей зубы. А он это умеет отлично, у неё уже были шансы убедиться.

Киты какие-то панды, моря, путешествия… это всё из какой-то другой жизни, в мире Айлинн Донован ничего такого нет. Не было. Вдруг она что-то потеряла?

Вообще ей даже девчонки говорили, что она слишком уж зарывается в учёбу, работу и мужчину. Прошлого мужчину, конечно же. Правда, Кэти сама большой мастер закопаться в учёбу и работу, а вот Эмбер вполне так умела совмещать и работу, и науку, и личное.

Зато Кэти защитилась и профессор, и этого у неё уже не отнять, а Эмбер и на родной кафедре места не нашлось, и жених бросил. И вот попробуй пойми, что важнее.

А может быть, не нужно ничего себе говорить и ни о чём думать? Она же только-только пробует, как это — с другим мужчиной, совсем не похожим на Стивена. Ей не раз говорили, что она слишком много думает и слишком быстро делает выводы.

Вообще в научной работе она совсем не такая, и не делает тех самых поспешных выводов, пока не проведёт достаточное количество экспериментов и не убедится, что уже можно. Так почему же с людьми-то иначе?

Ирвин засопел во сне и придвинулся к ней ближе, прижал к себе сильнее. А она наконец-то заснула… до будильника.

А после будильника поднялась, поцеловала его, сказала ему спать — потому что это ей надо рано, а ему нет — и пошла умываться. Правда, он поднялся, и сварил ей арро.

— Мне, может, потом надоест, но пока-то очень даже по фану, — пояснил Ирвин.

Поцеловал её, сам вызвал ей такси до Академии и велел не вешать нос и ждать его, а он придёт.

Айлинн успела прийти на кафедру, проверить почту, перебросить профессору Довсу срочное и ответить на остальное, когда зазвонил телефон. И это была госпожа Маффет с родной кафедры общей артефакторики.

— Айлинн, я очень прошу о помощи. У нас подвисли практические занятия у первокурсников, сегодня, завтра и послезавтра, никто не может их подхватить.

— Что случилось, госпожа Маффет? Чья это группа? — кто-то заболел?

— Это группа Тейблтона, как его только земля носит, — Айлинн прямо представила, как та сморщилась. — Куда-то делся, профессора предупредил только сегодня утром.

Первым побуждением Айлинн было — тут же сказать, что да, она готова и согласна, и бежать. А потом словно кто-то в бок толкнул.

Она набрала побольше воздуха и решилась.

— Госпожа Маффет, я смогу взять эти занятия, но только официально. Вы сможете решить вопрос с почасовкой? Мне будут нужны официально проведённые занятия к защите. Всё же я аспирантка профессора Сансета, так что больших проблем быть не должно. Всё в пределах кафедры.

Та вздохнула — видимо, надеялась, что так пройдет.

— Хорошо, Айлинн, я сейчас попробую это решить. Перезвоню.

Она перезвонила уже в самом конце второй пары. Как раз пришёл Ирвин, подошёл поцеловаться.

— Кто это тебя там хочет? — усмехнулся он.

— Родная кафедра, — она взяла телефон и ответила. — Да, госпожа Маффет, я слушаю. Удалось? Замечательно. Да, я готова прийти прямо сейчас. Спрошу, на чём они остановились, разберёмся.

— Ты как будто победила кого-то, — улыбнулся Ирвин.

— Кажется, так, — улыбнулась она в ответ.

Ирвин проснулся от завывания Айлинновского будильника… и ещё глаз не открыл, когда понял — всё хорошо. Вот он, вот она, конечно, если бы сегодня выходной, то было б ещё лучше, но так тоже отлично. Правда, Айлинн зашевелилась и отправилась умываться.

Он потянулся поцеловать.

— Спи, — тихо сказала она. — Тебе же никуда не надо так рано.

Он пробормотал что-то нечленораздельное, и правда уже было заснул, но потом мысль о том, что она сейчас сбежит, а он ей даже арро не сварил, настигла и не позволила провалиться в сон снова.

Умыться можно и потом, а пока — глотнуть воды, достать турку и запустить почти автоматический процесс — смолоть, отсыпать, залить холодной водой, медленно подогревать. И когда она вышла из ванной и заглянула, уже вся такая подтянутая и аккуратная, волосок к волоску — он как раз завершал.

— Ой. Спасибо, — и улыбнулась, вот прямо улыбнулась.

— Да ладно, мне, может, потом и надоест, а пока-то по фану, — подмигнул он. — Ты пойдёшь, а я ещё досплю честных пару часов.

Он так и поступил — доспал, поднялся, нашёл остатки вчерашней еды и съел их, и как раз уже собирался выходить, когда ощутил магический вызов. Полковник Мюррей.

— Доброе утро, полковник, — откликнулся Ирвин тут же.

— И тебе, — проговорил тот. — Сегодня вечером у нас один Хоукинс, ему нужен дежурный напарник — вдруг что.

— Понял, — кивнул Ирвин.

Вечер с Айлинн отменяется. Что ж, это служба, её никуда не денешь.

— Вот и славно, жду.

Мюррей уже хотел было отключиться, но Ирвин вспомнил ещё об одной вещи.

— Полковник, мне нужно с вами поговорить, и это очень важно.

— Значит, приходи чуть пораньше, — кивнул тот.

Вот и хорошо. Потому что Ирвин чуял всеми теми местами, какими надо, что ненормальную ситуацию с отцом нужно проговорить и обсудить с кем-то, кто больше во всём этом понимает.

В Академии он успел поздороваться, перемигнуться и даже поцеловаться с Айлинн, а потом они разбежались по парам — на неё свалились занятия у артефакторов. Но она, кажется, что-то такое хотела? Потом расспросить её, короче, пускай рассказывает, чем артефакторы на практике занимаются. Ирвин уже после пары понял, что не предупредил её насчёт вечера, но она пришла на кафедру немногим позже него.

— Как дела? — правда, по её сияющим глазам он понял ответ даже раньше, чем она его проговорила.

— Всё отлично!

Одно удовольствие смотреть на радостного человека, честное слово.

— Вот и супер. Это как на тебя пары-то упали?

— Тейблтон куда-то делся.

— Пускай там и остаётся, в том самом месте, — усмехнулся Ирвин. — Туда и дорога. И знаешь, вечером у меня внезапно дежурство. Вызвал полковник, сказал, сегодня я ему нужен.

Она вмиг стала серьёзной.

— Нужен — значит, нужен, — кивнула. — А я дома опишу результаты последнего опыта. Держи в курсе, где ты и как там всё, хорошо?

— Хорошо, — кивнул он. — Заодно поговорю ещё и про странности с папенькой.

— Вот, правильно. Поговори обязательно.

А потом они поцеловались и разбежались, и Ирвин поехал домой, переоделся в форму и двинул в управление. Полковник Мюррей был у себя, о чём ему сразу и рассказали.

— Заходи, — сказал он. — Что стряслось?

— Да не у меня, у отца. Вы вроде бы уж слышали, но вчера там как-то странно разбили окно в доме, и я подозреваю, что могло быть и ещё что-нибудь, о чём мне не рассказали. Отец явно наступил кому-то на хвост, но не признаётся, кому.

— А может, это не он наступил, а леди Памела?

— Конкуренты маменьки? Запросто.

— Я говорил с Джоном, он разводил руками и утверждал, что не знает, кому мог насолить. По его словам, все его политические противники — люди приличные, и не станут опускаться до жёлтой прессы. И вот до битья стёкол в доме.

— Да все приличные, ну, до первого раза, — усомнился Ирвин.

— Вот я примерно это же ему и сказал.

— А маменьку копали?

— Джон запретил.

О как.

— Я думаю, нам нужно его встряхнуть. Всем вместе, — да потому что ничего не понятно. — Сколько там ещё времени до этих дурацких выборов, там в доме стёкол не хватит!

— Я понял тебя и, страшно сказать, согласен с тобой. Я готов проследить за ним тайно, с нарушением всех возможных норм, и за леди Памелой — тоже.

— И в субботу обменяемся сведениями, и поговорим с ним, так?

— Да, точно, суббота же.

— Вот-вот. Пускай подежурит кто-нибудь другой, мне обязательно нужно быть дома. Маменька не простит ни меня, ни вас, — ухмыльнулся Ирвин.

— Это точно, леди Памелу лучше не расстраивать.

— Вы говорили с Роном? Он за безопасность в сети, и если надо, взломает всё, что вызовет сомнения.

— Говорил, но он пока тоже не смог назвать ничего конкретного.

— Ещё же есть господин Саттон, папенькин секретарь, от мониторит информационные ресурсы. Я может не прав, но готов подозревать всех, — Ирвин подумал, что лучше сразу об этом сказать.

И полковник знает, что Ирвин так-то не тот человек, который будет придумывать, он вообще всегда прям и конкретен.

— С кем Джон в итоге ездит? Только с водителем? Я же присылал ему парней из проверенного охранного агентства, но он сказал — мол, ещё не хватало, он не должен отгораживаться от избирателей охраной. А всех тех, кто присматривал за ним неявно, вычислил и прогнал.

Тьфу ты.

— Тогда может ему водителя сменить на более тренированного? Я, конечно, знаю всех, кто у него служит, но… Или нам использовать какие-нибудь следящие артефакты? Или поискать гения-воздушника, я слышал, такие могут разузнать что угодно о ком угодно?

— Вот именно, но, — согласился Мюррей. — Нужно чем-то его пробить. Он говорит — обычное дело, всегда так, но я не припомню подмётных писем в количестве, и разбитых окон не припомню тоже. Я уже готов охранять его без его согласия.

— Поддерживаю, — закивал Ирвин. — Сами наймём и всё решим, так?

— Похоже, придётся поступить так, — согласился полковник.

Вот и договорились. А теперь — сбросить Айлинн какой-нибудь забавной ерунды, и ждать — вдруг вызов на нежить.