Два семестра волшебства (СИ)

Глава пятьдесят первая, в которой начинается второй семестр

Айлинн очень боялась обсуждения диссертации на кафедре — потому что а вдруг там окажется что-нибудь страшное, неправильное, глупая ошибка или ещё какая-нибудь непонятная ерунда. Она боялась уже дня три, наверное, когда Ирвин взял её за руку, усадил рядом и спросил:

— Скажи, что будет, если вдруг там у тебя какой-то непоправимый косяк? И ты его каким-то чудом просмотрела, и профессор твой тоже просмотрел, и оба рецензента тоже не заметили? А люди, которые не факт, что текст читали, вдруг увидят?

Она вздохнула, потому что все сказанные Ирвином слова были разумны и правильны. И она сама тоже их себе уже сказала. Получить подтверждение извне было хорошо и приятно, но, но…

— Ты прав, — кивнула она. — Если бы там было что-то совсем ни в какие ворота не лезущее, профессор бы сказал мне.

— Вот, соображаешь, супер же. Всё будет нормально, поверь. Но в итоге ты окажешься на шаг ближе к своей цели, так же?

— Да, — кивнула она.

— И тогда мы вернёмся к некоему разговору, который ты попросила отложить, да?

— Да, — сказала она ещё раз.

Когда на свадьбе Джона Торнхилла на Айлинн свалился букет невесты, она зависла и вообще не могла понять, что надо делать и чего от неё ждут. А все вокруг орали и шумели, а больше всех смеялась Изабель, новая леди Торнхилл — сказала, с ней вышло точно так же на свадьбе её подруги Катрин, и вот — и полугода не прошло, как она сама вышла замуж. И когда Ирвин при всём честном народе сгрёб её в охапку и поцеловал, это вроде как было нормально, но всё равно немного напрягло — потому что при всех. И уже потом, когда они остались вдвоём в их комнате замка, он спросил:

— Айлинн, ты выйдешь за меня?

А она даже не сразу сообразила, о чём он вообще. Он зовёт её замуж? Ирвин Бакстон зовёт её замуж? И брякнула первое, что пришло на ум:

— Я ж даже диссертацию ещё не защитила, — сказала она растерянно.

Увидела его непередаваемое выражение лица, поняла, что огорчила его.

— Прости, я…

— Ни слова больше, — он мгновенно обхватил её и поцеловал, прямо как там, внизу, в большой зале, а потом продолжил с преувеличенно серьёзным видом. — Вообще я готов жениться на тебе и без диссертации. Я понимаю, что наверное, это какое-то нефигическое потрясение основ, но ты мне хороша в любом виде — хоть с диссертацией, хоть без неё.

И так серьёзно он это произнёс, что она не смогла остаться серьёзной и рассмеялась. А он продолжил.

— Я, конечно, тоже хорош, у меня ни кольца нет, ничего, и туда же. Защищай свою диссертацию, а потом мы вернёмся к этому разговору, да?

Айлинн закивала, а потом подумала — может, она кругом неправа? А нужно было быстро-быстро соглашаться? А вдруг он это сказал под влиянием момента? Чужая свадьба, чужое счастье, и они в центре внимания… И все ещё будут спрашивать, когда же она выйдет замуж, раз ей достался букет.

А она хочет завершить что-то одно, и потом только начинать второе, так же?

И вот Ирвин вроде бы даже не в обиде, и утешает её, когда она снова начинает бояться. Это неконструктивно, но это выше её сил. Только пережить.

И когда оказалось, что вся кафедра приняла её работу благосклонно, ей сделали разве что несколько уточняющих замечаний, и всё, а глобально, сказали, всё хорошо, она наконец-то выдохнула. И тема, сказали, отличная — частные случаи и особенности совмещения не просто силы с материалом, но чужой силы, не собственной, и это в будущем открывает изрядные возможности для создания артефактов с целительской силой и не только с ней, но именно целительство как раз первым делом пришло всем в голову.

Кафедра единогласно рекомендовала работу к защите, и дальше нужно было выходить на следующий уровень подготовки, так это назван Ирвин. Айлинн была готова, и когда они в тот вечер пришли к нему домой, у неё настал откат — она рыдала, смеялась, говорила всякую чушь, и хорошо ещё, что Ирвин не испугался, но — напоил её чем-то крепким и уложил спать. А наутро уже всё было в порядке.

— Ты молодец. Айлинн. Понятно, что бывает всякое, но — не у тебя. Ты всё предусмотрела и всё подготовила, я никогда так не смогу, — сказал ей Ирвин.

— Сможешь-сможешь! Кстати, что у тебя с выступлением на конференции? — спросила она.

Потому что март уже не за горами! И скоро закончат принимать заявки, наверное, нужно посмотреть сроки.

— Да ладно, я пока вообще не понял, что там делать. Я так, посижу и послушаю.

— Тебе что профессор сказал? Готовиться. Ты к нему подходил? Про возможные темы разговаривал?

— Нет, — вздохнул Ирвин.

— Так вот займись, — сказала она строго.

А он улыбнулся в ответ и снова её поцеловал.

— С тобой не пропаду!

И это было приятно, очень приятно.

Лорд Бакстон уже находился дома, хоть пока и не вернулся на работу — ни в парламент, и в партийные дела. Бринном заинтересовался лорд Торнхилл, он навестил Бакстон-холл, поговорил с ним, и вроде бы должен был поговорить ещё и с ректором. Наверное, поговорил, потому что Бринн в итоге съехал, и на первое время его как раз приняли в общежитие — приглядывать за порядком, не позволять молодёжи буянить, помогать, если возникнет какая-то сложность с домашними заданиями. До Айлинн долетали слухи о том, что возвращавшиеся с каникул студенты очень удивились новому сотруднику, но после того, как он разнял пару драк и разогнал пару шумных ночных гулянок, прониклись.

А потом начался второй семестр, и Айлинн сразу же поставили в расписание как преподавателя практики по специальности у первого курса. Она готовилась к занятиям, сидя на кафедре у боевиков, когда её вызвали магической связью и очень попросили прийти к артефакторам. Госпожа Маффет прямо вибрировала вся — ах, приходите, Айлинн, поскорее, тут такое, без вас никак не разобраться.

Что ж, пришлось всё бросать и идти. И первым, кого она увидела в помещении преподавательской, был Томас Тейблтон собственной загорелой и улыбающейся персоной.

— Нет, я не могу понять, как так случилось, что я здесь уже не работаю, — громко говорил он.

Ирвин заглянул на кафедру, чтобы забрать оттуда Айлинн и пойти пообедать, а потом домой. Потому что семестр начнётся только завтра. И нечего жить в Академии. В семестре тоже нечего, конечно, но сейчас — особенно. И он ни за что не поверит, если ему кто скажет, что у неё не готово какое-то занятие. И он уже успел напридумывать себе всякого, чем там они дома займутся, но на кафедре Айлинн не оказалось.

— Её сдёрнули артефакторы, что-то у них там загорелось, — сказал сидевший там же Эндрю Флэтт.

Ирвин не понял, что там может загореться у артефакторов, но решил — чего гадать, нужно пойти и посмотреть самому, вдруг там интересное что-то. И пошёл, и услышал совершенно нетипичные для этих мест звуки скандала.

Сколько он помнил, в Академии вообще скандалили редко. Ну, может, иногда какие студентки, если не получали в итоге ту отметку, на которую рассчитывали. А преподаватели представляли собой некий идеал сдержанных и разумных магов, почти все. Исключение составляли боевики, огневики и им подобные — потому что разум разумом, а бывает ещё и темперамент, и специфика магической силы, о какой он умный стал, с ходу формулирует, правда, что ли, пора писать статью на конференцию?

Так вот, на кафедре общей артефакторики именно скандалили, прямо орали. Даже стало интересно, кто это, и по какому поводу. Ирвин подкрался тихо и прислушался.

— Вы не имеете права! Я буду жаловаться, вот уже прямо сейчас и буду! Ну и что, мало ли, что сказал профессор Сансет! Он не сможет уволить меня!

Голос мужчины был отдалённо знаком, но Ирвин с ходу его не определил.

— Да хоть зажалуйтесь, ясно вам? Хотели работать — вот и нужно было работать! Где вас носило половину семестра? — а это дама почтенного возраста.

— Обстоятельства неодолимой силы, и всем, кому следует знать, о них известно, вы это понимаете? Если вам не сказали, то вам и не обязательно об этом знать!

— Да всё мы знаем, — тоже мужской голос, и его обладатель молод. — Где ты тусил всё это время и с кем. Чего явился-то, шёл бы обратно! Там же явно лучше, чем здесь?

— Да я вообще не понимаю, зачем он здесь! Без него было так хорошо! За что нам это божеское наказание, скажите! И кто спасёт нас от этого ходячего кошмара! — продолжала высказываться почтенная дама.

Ирвину стало интересно, он открыл дверь и вошёл. И его даже не сразу заметили.

В центре стоял тот самый Тейблтон, о котором не так давно говорили с лордом Торнхиллом. Стоял, махал руками, всячески изображал неправедно обиженного. На него наседала их здешняя дама-администратор, только что не наскакивала с кулаками — стояла, потрясала руками и перечисляла его разнообразные прегрешения. Ещё один парень — кажется, он теорию читает тем студентам, у которых Айлинн практику ведёт — открыл в телефоне что-то и с ухмылкой показывал Тейблтону. Айлинн же стояла у стены, молчала и лицо у неё было каменное — кажется, не верила, что эта история ещё может как-то вырулить в плюс и к хорошему финалу. Увидела вошедшего Ирвина, взглянула на него как на тот самый спасительный канат. Ничего, сейчас разберёмся. Тут кто-то зарвался, да?

— Добрый день почтенному собранию, — кивнул он всем. — Случайно вышло так, что я в курсе вопроса. И хочу знать — а где ваш профессор и что он думает о сложившейся ситуации?

— Так придёт он, вот уже должен, — сообщила почтенная дама, она даже выдохнула немного, как показалось Ирвину. — Он сказал вот этому, что увольняет его, и пошёл согласовывать.

— Я думаю, у него должны найтись аргументы для решения, — улыбнулся Ирвин.

— А если нет? — издевательски ухмыльнулся Тейблтон.

— А если нет, то я знаю, к кому ещё обратиться, — Ирвин надеялся, что говорит достаточно вежливо.

Профессор Сансет вошёл снаружи и Ирвин едва успел отойти, чтобы тот в него не врезался. Осмотрел своих сотрудников, задержался взглядом на Ирвине.

— Ирвин Бакстон, кафедра нестандартных боевых взаимодействий. Пришёл за госпожой Донован, она нам там нужна. Увидел изумительное.

Профессор коротко кивнул.

— Господин Тейблтон, вы напрасно не поверили, контракт с вами разорван по инициативе Академии и возобновлению не подлежит, — сообщил он.

— Не может такого быть, — сообщил Тейблтон с улыбкой.

— Отчего же? Может. Наверное, вы не думали, что сведения о вашем пребывании на разнообразных курортах Срединного моря во время семестра могут быть использованы против вас. И приобщены к докладным о ваших пропусках занятий и о вашей работе в целом.

— Я принесу любые нужные оправдательные документы, — ухмыльнулся Тейблтон.

— И для чего они нам? Чтобы вы через неделю снова отправились в ту же сторону, а вашими занятиями снова занялся кто-то другой?

— Ну так ни от кого же не убыло, верно? — этот гад ещё и продолжает ухмыляться.

А Ирвин остро пожалел, что у него нет с собой той записи, которую он сделал, предполагая сегодняшний разговор. Впрочем…

Пока артефакторы спорили, он вышел в коридор, достал зеркало и вызвал Сазерленда. Вроде, тот тоже должен сегодня быть в Академии по делам, связанным с началом семестра. И откликнулся сразу же.

— Добрый день, — он, по ходу, будет вежливым всегда, этого не перебить ничем, но может, и не надо?

— Привет. Нужна помощь, — с ходу выдал Ирвин.

— Какого толка?

— Быстро слетать ко мне домой и взять там кое-что, и вернуться сюда.

— Да, это возможно. Сейчас буду, — кивнул он Ирвину и сказал кому-то рядом: — Я вскоре вернусь, продолжайте пока без меня.

И на долю секунды в зеркале мелькнули студентка Уна Форс, её Линда и некий весьма крупный чёрный кот. Что за кот?

Но Сазерленд появился, и они вправду мгновенно сходили тенями до Ирвиновой квартиры и забрали там контейнер.

— Благодарю, — кивнул Ирвин. — Слушай, а что там у вас за кот? Да ещё чтобы не боялся Линды?

— Это Бринн в своей первозданной форме, — усмехнулся Сазерленд. — Никогда не видел Старшего-кота. Но оказалось, и такое случается. И он учит госпожу Форс маскировать Линду, чтобы можно было гулять с ней по улице и не пугать людей.

Надо же, подумал Ирвин. Ну всё лучше, чем ерундой страдать. А пока… тут ещё есть те, кто страдает ерундой, и лучше бы они перестали это делать.

В кабинете артефакторов никого не оказалось.

— Айлинн, вы где?

— Ох, мы в приёмной ректора, нам даже портал открыли, — прошептала Айлинн в зеркало еле слышно.

— Сейчас буду, — заверил её Ирвин и припустил в административный корпус, по дороге жалея, что так рано отпустил Сазерленда.

Впрочем, он успел — громкий раздражённый голос господина Тимса раздавался на весь пустой коридор.

— Наглая ложь и клевета, вот что это, господин профессор. Наверное, вам просто нужно продвинуть вашу протеже на это место? И чем же она лучше Томаса?

— Госпожа Донован лучше тем, что знает материал, умеет дать его студентам, умеет после спросить его со студентов, то есть — она уже вполне сформировавшийся преподаватель. Кроме того, она прошла процедуру обсуждения диссертации на кафедре на прошлой неделе и готовится к защите работы. Чем из этого может похвастаться ваш протеже? — поинтересовался профессор.

Ладно, один защитник хорошо, а два — лучше. Ирвин открыл дверь.

— Могу я зайти?

И первым, кого он там увидел, оказался даже и не господин ректор профессор Стрикленд, и не господин Тимс, а лорд Торнхилл. Сидел, внимательно слушал.

— А это ещё кто? — недовольно поинтересовался господин Тимс.

— А это старший сын лорда Бакстона, он у боевиков преподаёт, — пояснил лорд Торнхилл. — Наверное, ему есть, что сказать по нашему вопросу.

— О да, — сказал Ирвин. — Здравствуйте, — он улыбнулся ректору и прочим. — Так вышло, что мне и вправду есть, что сказать. У меня есть некое свидетельство, воздушный слепок разговора. Могу предъявить контейнер, чтобы потом не было вопросов к его содержимому.

Лорд Торнхилл взял контейнер и осмотрел его.

— Вижу, что запечатан, вижу, что содержимому около трёх месяцев.

Далее его осмотрели профессор Стрикленд и профессор Сансет.

— Открывайте, Ирвин.

— Боюсь, здесь потребуется хороший воздушник, — покачал тот головой.

И тогда господин ректор сам взял у Ирвина контейнер, покрутил в руках и распечатал… и в приёмной зазвучал голос Тейблтона.

— Послушай, Айлинн. Мне нужна твоя помощь. Со статьёй и с занятиями. Говорят, у тебя неплохо получается, и опять же говорят, что у тебя сейчас много времени. Если ты поможешь мне, я найду, чем тебе отплатить.

— Не понимаю тебя, Томас.

— Ты напишешь для меня статью и проведёшь несколько занятий. И тебе практика, и студенты рады будут.

— Нет, Томас, я не буду этого делать. Я полагаю, ты справишься. Ты ведь на что-то рассчитывал, когда занимал это место на кафедре? Вперёд.

— Да ладно, отчего бы не помочь знакомому человеку? Тебе сложно, что ли?

— Я просто не хочу этого делать. И не буду.

— А я думаю, ты просто ломаешься и набиваешь себе цену, так, Айлинн? Вот и послушай. Ты, вроде бы, сильно хочешь защититься поскорее, да? Тебе это нужно, я так слышал? Ну так давай договоримся.

— И о чём же я должна с тобой договариваться?

— О взаимопомощи. Я попрошу своего дядю, чтобы он поговорил, с кем надо, и ты всю процедуру защиты не пройдёшь — пролетишь. А ты сделаешь для меня то, о чём я прошу.

— Тимс, давно ли вы стали распоряжаться работой диссертационного совета Академии? — холодно спросил ректор у своего помощника.

А тот внезапно покраснел — вот прямо очень и очень. Кто бы мог подумать, да?

— Ты… ты, щенок! — с неожиданной злобой повернулся он к племяннику.

Тейблтон же попытался что-то сказать, но кажется, не нашёл слов.

— Тимс, я не желаю больше слышать ни об одном вашем родственнике, ясно? Более того, придётся проверить и вашу работу тоже, — сказал профессор Стрикленд. — И я бы на вашем месте извинился перед госпожой Донован, ведь она, как я понимаю, из-за ваших происков потеряла то место, которое должна занимать по праву.

О, супер! Есть правда на свете!

И дальше Тимс сурово извинялся перед Айлинн, та растерянно кивала, профессор Сансет усмехался, а ректор и лорд Торнхилл переглядывались с улыбкой.

И наконец уже Ирвин смог взять Айлинн за руку и вывести наружу.

— Ну что, мы победили? — он приподнял её и закружил.

— Спасибо, спасибо тебе, — она улыбалась сквозь слёзы.

— Да ладно, смог и сделал. Но теперь-то мы пойдём обедать, так ведь?