Два семестра волшебства (СИ)

Глава сорок восьмая Слушают невероятную историю

Когда все они очутились наконец в гостиной Бакстонов, Айлинн захотелось прислониться к стене, закрыть глаза и так остаться. Через некромантские тени ходить оказалось быстро, но страшно. И сейчас она чувствовала, что осталась совсем без сил. Но леди Памела командовала — нести чай, нести виски, нести еду, мыть руки… хорошо, наверное, и впрямь нужно всё это сделать.

— Ничего, мы, я надеюсь, на финишной прямой, — Ирвин сжал её руку. — Сейчас отправим мелких спать, встряхнём этого нелюдя хорошенько и тоже отправимся спать.

Кроме леди Памелы, Эмбер и Рональда, их поджидал человек из магической полиции, Ирвин его знал, они пожали друг другу руки и договорились, что полиция получит информацию — как только она появится.

— Так, друзья, сослуживцы, подчинённые и прочие, — громко сказал полковник, отец Мюриель. — Не кажется ли вам, что нам сейчас лучше поспать, а встретиться для серьёзного разговора немного позже?

Айлинн очень понравилась эта идея. Более того, обсудили, что сейчас десять утра, если собраться, к примеру, к пяти часам на чай и разговор? И оказалось, что привезённого пленника даже есть, где разместить — в подвальном этаже были какие-то зачарованные помещения, и вроде бы там есть кровать, и что-то ещё, что нужно. Пленник не высказал своего отношения к происходящему ни словом, ни взглядом. Молча пошёл с Ирвином и Джимом куда-то вниз, и там остался, потому что вернулись без него.

И хотя леди Памела всячески предлагала что-нибудь съесть или выпить, как только Ирвин сказал, что отправляемся, она только что не подпрыгнула — да, отправляемся.

И более того, согласилась с идеей Ирвина — попросить о помощи профессора Сазерленда, чтобы добраться до дома. Страшно, но быстро.

А на второй раз может быть уже и не так страшно. Или она просто устала.

Она даже не отследила, что Ирвин распрощался с профессором и зашёл в ванную. В другой день совместный душ занял бы сильно больше времени… но сейчас они быстро вытерлись и упали спать.

И проснулись от будильника Ирвина.

— Я бы без этого чудовища не проснулся, — улыбнулся он, дотянулся и поцеловал Айлинн. — А раз договорились продолжить в пять — то надо быть вовремя.

Айлинн была полностью согласна с тем, что надо приехать в Бакстон-холл вовремя. И собралась как могла быстро. Ирвин, впрочем, ещё успел сварить им по чашке арро. А пока она тупила в ту чашку на кухне — связался с домом узнать новости и попросил прислать за ними машину. Дослушал что-то в телефоне, повернулся к ней — мрачнее тучи.

— У отца что-то с сердцем, там уже и его обычный целитель, и твою Дейзи тоже позвали.

Айлинн подошла и взяла его за руку.

— Дейзи отличный специалист, и в госпитале должны быть ещё лучше. Они всё сделают, как надо, поверь.

Она ничегошеньки не понимала в сердечных болезнях и способах их магического лечения, её целительский максимум — небольшие повреждения, синяки и царапины. Но должен же кто-то сказать что-то ободряющее!

К счастью, снизу позвонил водитель — машина пришла.

В Бакстон-холле уже собралась компания мрачных обеспокоенных людей — полковник Мюррей, его дочка и Дафна, Рон и Джонатан, и на удивление рядом с Роном на диване сидела Кэти. Айлинн присела рядом, пока Ирвин пошёл выяснять, как дела у лорда Бакстона.

— Ты уже успела прийти? — тихо спросила она у Кэти.

Кэти почему-то смутилась.

— Да у Рона квартира неподалёку. Мы и дошли.

— Вы хоть спали? — улыбнулась Айлинн.

— Да, немного, — кивнула Кэти. — Больше говорили, конечно.

— Говорили? — захотелось смеяться.

— Хорошо, и говорили тоже, — усмехнулась Кэти. — О, смотри, вот кто не спал вовсе, как мне кажется по их виду, — и кивнула на вошедших Эмбер и Джима.

Они были свежи и аккуратны, но зевали оба.

— Эмбер любит зверушек, ага, — улыбнулась Айлинн. — Не могла пройти мимо такого перспективного.

— Он вообще кто и откуда, я вчера не поняла?

— Сослуживец и друг Ирвина с края света, здесь в отпуске. Кажется, собирается служить в Легион. И с Лорел они вчера о чём-то таком разговаривали.

— Я вчера вообще всё пропустила, — вздохнула Кэти. — Ну, кроме финального феерического приключения.

Пришла леди Памела, и предложила всем тот самый чай. Пока слуги расставляли чашки и закуски, рядом с Айлинн появилась Дафна — осторожно присела.

— Спасибо вам, госпожа Донован, — тихо сказала она. — Я утром ничего не соображала, а потом поняла. Без вас и Донг-Донга нас бы не нашли и не спасли, нас и папу.

— Всё в порядке, Дафна, — улыбнулась Айлинн. — И я надеюсь, что с лордом Бакстоном тоже всё будет хорошо. Наша Дейзи отличная целительница, а если она в чём-то не разберётся сама, то пригласит кого-нибудь, кто понимает лучше.

Дафна благодарно улыбнулась и цапнула с блюда печенье. И второе для Мюриель.

Ещё одна представительница семейства Бакстонов прибыла как всегда шумно — Джейн простучала каблуками по лестнице, забежала в гостиную и встала перед леди Бакстон, как вкопанная.

— Мама, что случилось с папой, Робертс мне толком ничего не сказал!

Следом за ней вошёл тот самый молодой человек, с которым она приходила на приём. Значит, не поссорились? Или помирились?

— У него прихватило сердце, но мы надеемся, что всё будет хорошо, — сказала леди Бакстон. — Прошу вас садиться, мы пьём чай. Сейчас придут целители и Ирвин, и расскажут, что нам сегодня можно, а чего — нельзя.

И они впрямь пришли, целой командой — лорд Бакстон, очевидно бледный и слабый, но одетый торжественно, с ним Ирвин и Джонатан, и Дейзи, и ещё одна незнакомая целительница. И профессор Сазерленд — он тоже уже успел откуда-то взяться. Лорда Бакстона разместили в кресле.

— Джон, ты уверен, что нам сегодня нужно проводить это мероприятие? — спросила леди Памела.

— Обязательно, — кивнул он. — Пока у меня есть силы — я должен разъяснить всё происшедшее.

Ирвин кивнул Джиму и Сазерленду, и втроём они отправились куда-то… и некоторое время спустя привели того человека, который их утром похитил. Его зовут Бринн, вспомнила Айлинн, и он совсем не человек.

Впрочем, его усадили в кресло.

— Я сейчас расскажу, что меж нами вышло, — сказал лорд Бакстон. — А ты поправишь, если что-то скажу не так, — добавил с усмешкой, глядя на Бринна.

Тот разве что наклонил голову в знак согласия.

Ирвин сел возле Айлинн и взял её за руку.

— Ну хоть узнаем наконец, что за чертовщина, — сказал он ей шёпотом.

— Это случилось давно, я был тогда чуть постарше нашей Дафны, — начал папенька.

Ирвин не сводил с него глаз, потому что — мало ли, как дело пойдёт, если вдруг он умотал себя до такого состояния, что потребовались целители, то присмотр необходим. Впрочем, рядом сидела Айлинн и непостижимым образом вливала в Ирвина уверенность.

Всё будет хорошо. Они справятся, что бы ни услышали сейчас.

А папенька тем временем продолжал.

— Родители мои были… кто где. Отец, лорд Ирвин Бакстон, на службе, он всю жизнь служил в магических войсках и никакой политикой не занимался, говорил — это не для Бакстонов, наверное, был прав. Мать, леди Эрин… она как раз вечно участвовала то в каких-то благотворительных проектах, то в публичных мероприятиях, то ещё где. Оба моих старших брата окончили школу и учились в Академии. А я остался в той школе один, да не просто в школе, а с полным пансионом, и домой меня забирали только на каникулы. Ничего особенного, наверное, многие так учатся. Но мне было тоскливо.

Тот год был первым, когда я остался в школе без старших братьев. Сначала они стояли за меня оба, потом Джонатан выпустился, оставался Томас, но и ему пришло время учиться дальше. И как-то вышло, что я умею быть Бакстоном-младшим, но не умею быть единственным. Пока Джонатан или Томас могли в любой ситуации вступиться за меня, я не напрягался и не задумывался о том, как вообще нужно строить отношения с другими. А без них вдруг оказалось, что у меня нет друзей, а недоброжелателей внезапно очень много.

Конечно, меня задирали, а я, как-то так вышло, неплохо болтал языком, но не умел ответить кулаками. И то и дело получал от одноклассников по первое число. Более того, меня нередко выставляли виновным перед учителями — даже если я оказывался вовсе не при чем, и приходилось получать и от учителей тоже.

— У тебя в школе учителя тоже были простецами и не видели, кто говорит правду, а кто нет? — сочувственно спросила кнопка Дафна.

— Как-то так, детка, — улыбнулся ей отец.

А Ирвин подумал, что ему повезло — он выучился драться и всяким магическим пакостям очень быстро, и в школе никто его не задирал. И тех, с кем он дружил, тоже не задирали. И если говорили, что сыну лорда Бакстона не к лицу драться, то он таких не слушал. Был прав, выходит?

Рядом вздохнула Айлинн, пожала ему руку. Мол — она здесь и с ним. Хорошо.

А папенька отдышался, выпил что-то из рук Дейзи и продолжал.

— Однажды так случилось, что избежать драки не удалось, меня побили, а потом ещё и наказали за ту драку. Все пошли на соревнования, а мне было велено вытирать с книг пыль в кабинете математики. А я был в команде нашего класса, и должен был принести и очки рейтинга, да и на победу мы тоже рассчитывали не зря. Опять же, доказать всем, что я чего-то стою. Но увы, на моё место тут же нашёлся другой человек, а мне сказали идти, куда велено, и не задерживаться.

И вот я пошёл в учебный корпус, прислушиваясь к звукам со стадиона — а там болели за свои классы и орали, и я бы тоже мог там быть! Ноги сами занесли меня к старой башне, наша школа была построена на развалинах средневекового замка. И у этой башни наверху находилась площадка, с которой можно было отлично видеть всё вокруг. Я подумал — а вдруг и стадион тоже увижу? И хоть немного посмотрю?

Я забрался на площадку — конечно же, лестница находилась в аварийном состоянии, и ходить туда нам был строго запрещено. Но оказалось, что стадиона не видно — его закрывает главное здание, и я по-прежнему могу только слышать, как там болеют за своих. И я со злости стукнул кулаком по стене, рассадил руку, кровь попала на кирпичи.

— Да если бы я только мог, — сказал я тогда.

— И чтобы ты сделал? — ответила мне пустота.

Не свалиться с башни наружу оказалось тем ещё испытанием, но я устоял на ногах. И увидел вот его — он и тогда выглядел совершенно так же, с таким же разрисованным черепом.

— Доказал бы всем, что я лучший. Что я могу всё — и побеждать врагов, и быть первым.

— А зачем тебе доказывать? — не понял он.

Я и рассказал, что мне вечно достаётся со всех сторон, а я совершенно недостоин такого отношения. И что мне просто не дают показать себя в лучшем виде, а я бы показал. Во мне видят никчемного младшего отпрыска знаменитого рода, а я и сам по себе хорош.

— И что же, сильно ты этого хочешь? — спросил он.

— Да, — я не сомневался ни мгновения.

— Что ты готов отдать за исполнение своего желания?

— А что нужно? — не понял я. — Назови цену.

Он рассмеялся. И назвал.

— Я сейчас исполню твоё желание, а ты потом — моё.

Одно желание? — думал я. Всего одно желание? Да вряд ли он придумает что-то невыполнимое, правда же? И я согласился.

Мы дали друг другу обещание, и я пожал его руку своей окровавленной ладонью. И пошёл.

Пыль в кабинете убралась всё равно что сама под моим взглядом. Мне никогда не давались бытовые воздействия, но здесь как-то вышло. И я отправился на стадион — досматривать наш футбольный матч.

Наш класс тогда проиграл, и я позволил себе высказаться — это потому, что без меня. Меня попробовали побить, но не вышло — я каким-то чудом раскидал всех, и когда нас пришли наказывать, меня внезапно не назвали в числе виновных.

О нет, мне приходилось учить и учиться самому. Но когда я выходил отвечать, память всё равно что сама подсовывала мне нужные слова. Или в письменной работе — так же. На меня стали смотреть иначе, у меня появились если не друзья, то сторонники, и тот год в школе я окончил первым в нашем классе.

Дальше так и шло — нет, не само, мне всегда приходилось прикладывать усилия хоть к чему. Но они никогда не пропадали без толку, всегда выходило так, как надо. Будто мне отсыпали немного удачи. Академия, и когда я после выпуска сказал отцу, что хочу не на службу, но в политику — он не возразил, ведь служили Джонатан и Томас. И женился я легко — потому что Памела сразу же ответила мне взаимностью.

…Ирвин заметил, какими взглядами обменялись родители. Вообще он никогда не задумывался о том, что у них меж собой. И неужели что-то ещё есть? Им же того, по шестьдесят?

Маменька протянула руку и коснулась отцовской ладони. А папенька продолжал.

— Первые месяцы я ждал, что он придёт и потребует своё желание. Но он не приходил. И даже спустя несколько лет не приходил. И даже когда Томас погиб в автокатастрофе, а Джонатан — во время военной операции, и я остался единственным наследником отца, не появился. И когда я стал лордом Бакстоном — не пришёл тоже.

Он явился весной, насладился моим замешательством, рассказал, что послеживал за мной всю мою жизнь, и теперь понял, что же я могу для него сделать. Ему, видите ли, были нужны магически одарённые дети. Немного — один или двое. Но — он сказал, что среди таких, как он, юные маги будут нужны много кому, поэтому я должен подготовить и провести через парламент законопроект, не более и не менее. О том, чтобы любой, кто принадлежит по праву рождения к Старшим, мог получить ребёнка-мага, если ему понадобится.

…Эти слова были встречены гробовым молчанием, а Ирвин едва не подскочил и не пнул этого… этого ещё раз. Какие, к дьяволу, дети? Дети должны расти в семьях, любые, и маги, и нет!

— Я ответил отказом, — продолжал тем временем папенька, — и предложил ему исполнить такое желание, которое будет касаться только меня. Потому что мы с ним заключили сделку, и будет справедливо, если и отвечу только я, а никакие и ничьи дети не при чем. Но он не желал меня слушать, и настаивал на своём. И вот что вышло в итоге.

— Дерьмо вышло, — согласился Ирвин.

Папенька поднялся, видимо, хотел дойти до того полудурка и что-то ему сказать, но схватился за сердце и рухнул обратно в кресло. Дейзи тут же схватила его за руку и принялась что-то делать, а целитель господин Ридли связывался с госпиталем и запрашивал портал и кардиологическую бригаду, чтобы встретили.

Дальше творилось хрен знает, что, но в итоге папенька мгновенно оказался в госпитале, да ещё и в отделении интенсивной магической терапии, и Ирвин услышал краем уха, что нужно приглашать какого-то крутого спеца из Паризии, мол, у них там есть. Вроде, там рулят компетентные люди, а здесь… а здесь он остался за главного.

И тогда он подошёл к сидящему и молчащему нелюдю и сказал:

— Ну что, я старший сын Джона Бакстона, я за него. Что тебе нужно?