Два семестра волшебства (СИ)

Глава сорок четвертая Работают и беспокоятся

Айлинн изрядно переживала за то, как студенты сдадут экзамены. Потому что они совершенно не выглядели людьми, готовыми учить теорию, и на практике у них то и дело возникали сложности именно от того, что на лекции не были достаточно внимательны, и потом не знали, с какой стороны подступиться к заданию. Айлинн вспоминала себя на первом курсе — да она носа от учебников и записей лекций не поднимала, особенно — в конце семестра!

И вот снова она в аудитории, перед ней первый курс, и Альберт опять не понимает, что он делает не так, и почему у него не получается нагреть серебряную ложку. И ладно бы только у него, но ещё и у Аманды, и у Элис тоже, и у Артура. Лили справилась первая — она всегда справляется первой, и только что язык остальным не показывает, потому что как раз вспомнила, что Эван Берри говорил им о свойствах серебра и о том, как серебро принимает силу мага, и о чём магу нужно при том знать.

— Да не могу я это сделать, это невозможно, понимаете, невозможно! — вспылил Альберт. — Вы специально над нами издеваетесь и не говорите, как сделать! Вот господин Тейблтон никогда так не поступал!

Вот как, оказывается. Господин Тейблтон никогда так не поступал. На мгновение Айлинн охватила паника, она даже не сразу вспомнила, как дышать. А потом сообразила кое-что из логики общего курса.

— И отчего же вы не используете то, что должен был вам показать и объяснить господин Тейблтон? — поинтересовалась она. — Если посмотреть нашу с вами программу, то особенности сцепления силы с разными металлами вы с ним прошли ещё в начале ноября.

— Чего? — нахмурился Дэниел. — Да никакого сцепления мы с ним не проходили вообще! Он ролики какие-то показывал по общим вопросам, и мы их немного обсуждали, и совсем простые вещи только делали, и всё! Если бы он нам показал и рассказал, вот как сейчас, мы давно б уже научились! Так что молчи, да, и делай, что сказано! — он повернулся к Альберту и треснул того тетрадью по голове.

Неожиданная поддержка прямо прибавила сил, Айлинн выдохнула.

— Благодарю вас, Дэниел. Оставьте коллегу в покое, мы продолжаем.

Засопели, опустили головы, начали работать. Айлинн подошла к Альберту.

— В чём сложность, как вы думаете? Почему у вас не выходит?

Ей-то было отлично видно, почему — студент прикладывал слишком много силы, и немного не туда, куда было нужно. Он попробовал ещё раз, снова не вышло…

— Не знаю, — пробурчал под нос недовольно.

— Вы были на той лекции, где разбирали взаимодействие серебра и магической силы?

— Не помню.

— Давайте вспоминать вместе, — Айлинн оглядела аудиторию. — Потому что серебро — весьма распространённый материал для изготовления артефактов, и если вы будете работать по специальности, вам никак его не миновать. Итак, какие особенности мы знаем?

— Серебро принимает только узконаправленную силу в определённой дозировке, — сообщила довольная Лили.

— Отлично, Лили, благодарю вас. И что это означает для нас сейчас? — пусть сама скажет, возможно, слова однокурсницы воспримутся лучше, чем слова преподавателя.

— Нужно точно дозировать количество отданной силы и прикладывать её в определённое место, — завершила Лили.

— Всё верно. Какое место будет определённым? Кто-нибудь кроме Лили знает? — Айлинн снова оглядела аудиторию.

Нет, не знает. Увы. На лекции, очевидно, спят, свойства материалов на практике не отработали вовсе или отработали слабо. Придётся сейчас после пары снова писать бумагу, да? Чтобы прекрасный господин Тейблтон потом не смог сказать, что он научил студентов всему, что положено?

— Лили, раз никто больше не готов поделиться с нами этим знанием, придётся вам.

— Нужно найти самое ровное и гладкое место на поверхности, диаметр силового луча не более пяти миллиметров. А мощность подобрать.

— Верно. Альберт, найдите, пожалуйста, самое ровное и гладкое место на вашем образце.

Альберт с недоверием вертел в руках образец — небольшую серебряную ложку, почти полностью покрытую рельефным орнаментом.

— Вот, что ли? — он показал на выпуклую наружную часть чашечки.

Верно, черенок весь в рельефе, а внутри чашечки тоже рисунок.

— Пробуйте. И помните о мощности и о количестве силы, то самое, что сейчас напомнила нам всем Лили.

Он попробовал…

— Нагрелось! В самом деле нагрелось! Правда, чуть-чуть!

Айлинн коснулась кончиком пальца — да, нагрелось.

— Регулируйте теперь мощность. Горячо, но чтобы можно было удержать в руках.

Альберт занялся, и более не высказывал своего недовольства. Остальные тоже воодушевились и принялись пробовать. В итоге к концу пары получилось у всех.

— Что я хочу сказать вам в итоге, уважаемые студенты, — сказала Айлинн строго. — Скоро экзамен, и каждому на экзамене придётся выполнить своё задание самостоятельно. И если вы не дадите себе труда выучить теорию — то и с практикой будет ровно так же, как у нас с вами сегодня. В вашем учебном плане нет ничего лишнего, поверьте. И уж тем более ничего лишнего нет в ваших специальных предметах. Более того, их будет больше с каждым новым семестром. И если вы в самом деле желаете не просто получить документ об образовании, но и работать по специальности — извольте учить.

— А мы думали, артефакторика — это руками, — протянул Артур.

— И руками тоже. Но если вы не будете знать, к чему те руки приложить, то ничего и не сможете, — покачала головой Айлинн.

Когда-то в самом начале профессор Сансет говорил им, первокурсникам, примерно то же самое. И сначала тоже не все верили. Правда, потом всё же втянулись. А эти не втянулись. Потому что их сразу не взяли в ежовые рукавицы? Или просто посмотрели на Тейблтона и поняли, что можно не напрягаться, так проживут?

После пары она рассказала обо всём случившемся Эвану Берри.

— Скажи, что они делают у тебя на лекциях?

— Слушают, — пожал тот плечами. — Преимущественно. Если я предлагаю какую-то работу — выполняют. Если спрашиваю — отвечают. Почти все. И нет, я не знаю, как Кэти Торнхилл умудряется сделать так, чтобы её слушал весь поток, я так не сумею, — вздохнул он. — Наверное, менталистов этому специально учат.

Может, и учат, Айлинн в то не вдавалась никогда.

— В общем, надо что-то делать, чтобы они учили то, чего пока не знают, но должны. Это если у нас будет всё хорошо, то Тейблтон придёт и скажет, что он так и знал. А если у нас из-за него будет плохо, то выставить его виноватым, я думаю, не удастся.

— Ты права, — уныло вздохнул Эван. — Буду стращать, пускай учат.

— И я буду. И на оставшихся занятиях мы будем отрабатывать те темы, с которыми у них сложности, пускай сами понимают, что нужно подтянуть теорию.

На том и сошлись. И хоть профессор Сансет ощутимо за них, в целом Айлинн было неспокойно.

Ирвин неделю принимал отчёты от Сазерленда и от Джима, и от них обоих вместе, и по-прежнему не мог понять, что такое происходит с папенькой и в чём причина происходящего. И очень хорошо, что Айлинн была вся по макушку в своих студентах, их экзаменах и экзаменах кафедры нестандартных боевых взаимодействий, и не задавала лишних вопросов. Рассказать-то ей пока всё равно нечего, только если о бесплодных попытках выяснить, в чём дело. А с ней лучше уж говорить о более приятных вещах.

Сазерленд успел познакомиться с папенькой — на приёме в Бакстон-холле, и это оказалось отлично, не нужно предпринимать никаких дополнительных действий. Он сначала сам подобрался к нему теневой стороной мира и немного понаблюдал, но ничего особенного не увидел. А после, как Ирвин понял, оставил за себя свою жабу, и тот наблюдал и докладывал. Только вот ничего особенного не увидел. Никаких враждебных магов, засевших в тенях, и готовящих нападение.

Ирвин совершенно не мог поверить в сказанное и некоторое время пытался колупать Сазерленда. Как-то раз они даже пили вечером в Снобе, с ним и с Джимом, и позвали Джонатана послушать на свежую голову, но так ни до чего особенного и не договорились. И даже пошли допивать к Ирвину домой.

Джонатана восхитил Донг-Донг, и он согласился, что зверя нужно познакомить с Дафной, сестрёнка будет в восторге.

— И что же, этот мелкий зверь способен наблюдать за кем-нибудь из теней? — интересовался Джонатан.

— Способен, — кивнул Сазерленд.

— А дальше? Что он будет делать, если вдруг увидит врага?

— Сообщит мне, он умеет. Я мгновенно окажусь там и тоже увижу врага.

— И выходит, он ни разу не увидел, — Ирвин уже привычным жестом почесал изумрудно-синюю башку.

— Нет. Ему было сказано сообщать о любом человеке в тенях возле вашего отца, но — не было.

— А что сам папенька? — спросил Ирвин у брата.

— Да как будто поспокойнее стал, — вздохнул тот. — Может быть, и вправду всё решил? Если что, он вообще-то умеет решать проблемы.

— Да кто бы спорил, а мы не будем, — согласился Ирвин. — Но вот узнать бы что-нибудь, что успокоило бы лично меня.

Джим всё это время кормил Донг-Донга с ладони чем-то, Ирвин не понял, чем. И помалкивал.

— А ты чего молчишь? — Ирвин хмуро взглянул на Джима.

— А я ловил обрывки слухов о том, что лорд Бакстон не справляется с обязанностями главы его партии, потому что не слишком молод и не слишком здоров, — он взглянул на Ирвина в упор. — И ты сам можешь судить, сколько правды в тех слухах.

— Да ерунда всё это, — Ирвин был совершенно не согласен. — И старше него, бывает, заседают в парламенте и вообще чего только не делают.

— А ещё удалось добыть вот это, — Джим достал из рюкзака артефакт — небольшой шарик, похожий на хрустальный.

Ирвин знал такие штуки, и это был ни разу не хрусталь, а какой-то современный материал, магически обработанный, и в таком хорошо хранить воздушные слепки каких-либо разговоров, подслушанных или нормально услышанных. У него самого имелась пара штук попроще, в одном их них хранилась беседа Айлинн с тем свинёнышем, племянником кого-то из ректората, который её ущемлял на кафедре у артефакторов.

Тем временем Джим распечатал штуку, и Ирвину показалось, что он очутился в каком-то большом помещении, наполненном людьми. Или даже переполненном. Люди ходили, говорили, скрипели мебелью, но два голоса слышались чётче и резче.

— Вы поняли — после нового года! — повелительно произнёс кто-то, неизвестный Ирвину.

— Понял, — ответил… дражайший папенька. — Но чтобы до этого момента я вас не видел и ничего о вас не слышал, ясно? Никаких писем, никаких статей, никаких угроз мне и моим близким, никакого шантажа. Иначе не видать вам желаемого, как своих ушей, и мне уже не очень важно, что получится в итоге.

И… всё.

— А дальше? — тут же спросил Ирвин.

— А всё, — развёл руками Джим.

— И кто это был?

— А я разве знаю? Они там все одинаковые, в этом вашем парламенте. Мужик в деловом костюме с галстуком, да и всё.

— А фотку сделать?

— Сам попробуй. Ты вообще проходил когда-нибудь в этот ваш парламент?

— В школе на экскурсию, — усмехнулся Ирвин.

— Тогда тебе должны были рассказать, что там и как. Как получают аккредитацию на фото и видео, и как магически следят, чтобы посторонние люди ничего такого не делали. Прийти-то можно, и послушать, о чём говорят на заседании. А вот что-то больше — увольте. Я и так изрядно рисковал, между прочим. Был бы слабым воздушником — засекли бы как нефиг делать.

А Джонатан сидел и кивал, подтверждая. Ну да, тот всё время бывает в парламенте по папенькиным делам, точнее по делам папенькиной партии.

— Значит, спасибо, что смог, — медленно кивнул Ирвин. — После нового года, значит. Ну да, скоро Рождество, там каникулы у всех, а после новогоднего праздника — работа продолжается. Скажи, у тебя ещё сколько времени есть?

— Ну, мой месяц отпуска заканчивается послезавтра, но я могу и задержаться. Дело есть дело, — пожал плечами Джим и сунул под нос Донг-Донгу ещё что-то мелкое и чёрное.

— Ты уверен? Правда можешь?

— Могу, — кивнул тот. — Я уже спрашивал, мне сказали — подождут до января.

— Значит, после праздников обложим папеньку со всех сторон, — подытожил Ирвин. — Если сам до того времени не признается.

Но почему-то ему казалось, что — не признается.

— А где прекрасная леди Айлинн? Сегодня она не пьёт с нами? — спрашивал тем временем Джим.

— Она у себя со своими подружками, — проворчал Ирвин. — Не удивлюсь, если тоже пьют и моют нам всем косточки. Кстати, а что насчёт собраться тут встречать Новый год? В рождественский вечер мы пойдём к нашим, ты же будешь у лорда Алана? — спросил у Сазерленда.

Тот кивнул.

— Джим, а тебя мы можем прихватить, — Ирвин взглянул на друга. — Прихватим же? — кивнул Джонатану.

— Да конечно, — согласился тот.

— Вот и славно. Слушай, а чем ты зверя кормишь?

— Насекомыми, — пожал тот плечами.

— Какими ещё насекомыми? — не понял Ирвин.

— Специальными живыми, наловил для него, — и паразит показал контейнер, в котором что-то шевелилось.

— Тьфу, — Ирвин на минутку подумал, как именно Джим мог наловить тех насекомых, и тут же себя стопорнул. — Только выпустить у меня дома не вздумай, да?

— Я ему вот подарю, — Джим кивнул на Сазерленда.

И дальше они в тот вечер уже просто пили и говорили о более простых вещах. А до Рождества оставалось ещё шесть дней.