Незаконченная жизнь. Горянка

21

В пятницу, накануне свадьбы, в доме не протолкнуться было от народу, но Лия почти не обращала на это внимания. Как и родственники не особо обращали внимания на нее — декорацию, не более. Да, они приехали на ее свадьбу, но отмечали укрепление связей с сильным кланом, закрытие старого долга. Девушки в доме были веселы, смеялись, сплетничали, только делая вид, что следуют традициям подготовки и провода невесты. На деле же Лия и Зарема единственные, кто общались друг с другом — что вполне их устраивало.

— Ты не передумала? — точно между делом спросила Лия, когда сестра подала ей пахлаву в меду.

— Он там будет, — одними губами, даже не шевеля подбородком, ответила Зарема, подавая Лие тарелочку с пахалавой. — На твоей свадьбе. Ему можно — он не член нашей семьи.

Запнулась на секунду, разливая чай по маленьким стеклянным стаканчикам с позолоченной каёмкой.

— Он снова будет смотреть, — её плечи едва заметно дрогнули. — Смотреть так… будто раздевает. Лия, мне от его взгляда плохо, понимаешь?

Лия кивнула и почти одновременно подняла голову — какая-то двоюродная тётя подошла пожелать ей «богатой жизни» и «счастья в браке». Лия натянуто улыбнулась, выслушала, кивнула, приняла поцелуй в щёку и протянула женщине сладости. Лишь когда та отошла, Лия снова наклонилась к сестре, не поднимая глаз.

— Я уговорила маму дать мне на завтра телефон, — продолжила Зарема, и на её лице снова появилась вежливая улыбка — к ним подошла соседка семьи. Зарема пригнулась к столу, разрезая пахлаву, и шёпотом добавила: — Мы же поедем одни, даже братьев не будет. Я смогу позвонить твоей маме.

— Лучше в первую очередь — Светлане Анатольевне, — перебила её Лия привычным сдержанным тоном, будто они обсуждали, сколько сахара положить в чай. — Мама растеряется, а Муратова скажет, что тебе делать. Даже если она не имела дела с Кавказом, у неё всё равно опыта больше.

Она подняла чашку, чтобы скрыть шёпот за её краем.

— Потом — выкинешь телефон. Они пробивают номера быстро.

— Я знаю, — еле слышно кивнула Зарема, одновременно вставая — к ним подошла ещё одна родственница обняться и обменяться поцелуями. Сёстры ловко разыграли светскую сцену: обнимашки, смех, «ой ты у нас красавица», «нет, ты», «ешь, не стесняйся».

— Зара, завтра мы уже не сможем поговорить… В ресторане, где будет свадьба, я отвлеку внимание Ахмата, когда ты пойдешь в туалет. Там есть маленькое окошко на задний двор — оно без решеток, а двор не закрывается на улицу.

— Ты там была? — изумленно посмотрела на нее Зарема.

— Уговорила Халиму и Лейлу показать мне ресторан. Мы там даже пообедали, — криво ухмыльнулась Алия. — Ну и в туалет я сходила. В кабинке снимешь платье и спрячешь его где-нибудь, хоть в мусорный бак набросай только сверху бумажных полотенец, а сама вылезай через окно и беги подальше. Только вот одежда…

Она говорила спокойным голосом человека, который обсуждает план расстановки посуды, не давая ни единого повода заподозрить серьёзность разговора. За спиной смеялись какие-то дальние родственницы, возмущённо щебетали девочки, примерявшие украшения, где-то на кухне громко стучали крышками кастрюли — в этом хаосе можно было говорить только осторожно, маневрируя голосом между шумами дома, как между волнами.

— Джинсы я надену под платье, благо они плотные у нас, — согласилась Зарема. — А футболку примотаю скотчем к ноге.

— А туфли?

— Я ногу поранила, — улыбнулась сестра, — не смогу идти на каблуках. Уговорила маму купить мне балетки.

— Умница, — Лия не смогла не восхититься сестрой, та бледно улыбнулась. — Денег бери, не стесняйся — они тебе ох как понадобятся. Есть где временно спрятаться?

— У моей школьной подруги родители на все лето в Турцию на работу уехали, я могу у нее пожить. Она меня не выдаст…

Лия устало закрыла глаза, понимая, что их план — полная провальная катастрофа, но другого не было совсем. Сама-то она вообще наивно решила в полицию сходить, пожаловаться.

Всю ночь она лежала без сна, прислушиваясь к звукам снаружи ее комнаты. Родня праздновала, подружки невесты шептались и тихо смеялись друг с другом.

Под утро пришла Зарема и прилегла рядом.

— В моей комнате Аминат, Зухра и Бати, — призналась она. — Болтают без умолку. Не могу там….

Лия кивнула, подвигаясь.

— Ты вообще не спала? — шепотом спросила Зарема.

Девушка отрицательно помотала головой.

— Я тоже…. Не могу уснуть. Лия, если меня поймают… — голос стал едва различимым. — Я не скажу, что ты помогала…

— Скажешь, — Лия повернулась к сестре. — Если тебя поймают…. Зара, я не хочу так жить. И ты не должна будешь одна… через это проходить. Ну а если тебе удастся, скажи маме… скажи, что я не смирилась. Скажи, что меня могут заставить сказать, что я согласилась на брак, на жизнь в этой семье — но это все ложь. Скажи, что если она будет в безопасности, то у меня снова будет стимул бежать. И еще скажи, что брак — не зарегистрирован официально, что юридически я Магомедову — никто. И пусть мои документы у нее будут — как доказательство того, что меня похитили.

— Да, — кивнула Зарема, закрывая глаза. — Я скажу, Лия. Скажу. Спасибо тебе. Я не рискнула бы бежать, если бы не ты…. Я видела тебя на соревнованиях…. На ютубе. Ты такая красивая там. А я учится хочу, стать стилистом, работать, ездить по миру и не зависеть ни от чьей воли: ни отца, ни мужа. Пусть, Лия, мой выбор мужчины будет ошибкой, пусть у меня будут трудности, но я сама хочу решать, кто ко мне прикоснется.

— Легко не будет… — прошептала Алия, глядя в потолок. — В моем мире нужно иметь характер, чтобы не улететь на дно. Но у тебя он есть, Зара.

Обе замолчали, наблюдая как медленно встает солнце, заливая спальню золотистым светом.

Утро прошло в суете и хлопотах, в которых на некоторое время Алия забыла про сестру. На нее надели свадебное платье, идеальное, потрясающе красивое, удивительно подчеркивающее ее красоту и изящество. Светлые волосы заплели в косу и убрали под белый платок, повязанный так, как учила девушку Халима. Из украшений на ней был только пояс, украшенный золотым шитьем и кольцо — подарок жениха: огромный изумруд в обрамлении мелких рубинов.

Когда на палец надевали кольцо, Лия сжалась от внутреннего панического страха. Накатило осознание того, что этот день последний перед ужасом ночи. Внезапно выдержка подвела, она невольно всхлипнула, покачнувшись, и если бы не подоспевшая тетка Джейран, упала бы прямо на пол.

— Ничего, — тихо сказала та, поглаживая племянницу по голове, — ничего….

Остальные женщины в комнате сделали вид, что ничего не произошло и продолжили свои занятия. Патимат только недовольно поджала губы и приказала Зареме, закончившей колдовать над прической Лии, идти переодеваться самой. Перед тем как выйти из комнаты Зарема перехватила взгляд сестры и улыбнулась. За улыбкой отчетливо просматривались страх и понимание.

Окаменевшая Алия прислушивалась к каждому звуку с улицы, улыбаться как вчера сил просто не было, к счастью, по обычаям ей этого и не требовалось.

Она сжала изящный букетик белых роз, поданный Аминат в насыщенно-синем, атласном платье, и повинуясь жесту Патимат, вышла из комнаты. Шла осторожно, стараясь не повредить платье, не сбить платок с головы, а когда поймала свое отражение в одном из зеркал, почувствовала горькое отвращение — она была и красива, невероятно красива, и, в то же время бледна, как загнанный в угол заяц.

Ее проводили в центральную комнату дома, поставив как статуэтку по центру. Каждый член ее семьи подходил и поздравлял с замужеством, мужчины приходили с огромными, невероятно большими букетами роз. Лия отвечала механически, не вдумываясь в слова, отдавала все новые и новые букеты Зареме или Аминат, которые стояли рядом с ней. И внезапно почувствовала, как жалеет эти самые розы, срезанные только для того, чтобы она несколько минут подержала их в руках. Несколько лепестков упали на ковер перед ее ногами, алые как кровь и белые, как ее прошлая жизнь. И вот уже чья-то очередная нога наступила на нежные лепестки, даже не заметив этого.

Снаружи раздались сигналы машин. Сердце застучало в висках, в ушах зашумело, голова закружилась. Лия бросила панический взгляд на Зарему, но та ничем не могла помочь сестре. Она слышала шум множества голосов, смех девушек, сигналы свадебного кортежа, ощущала как вспотели ее ладони. Опустила голову, чтобы не видеть происходившего, на реснице повисла слеза, затуманившая взгляд.

Почти видела как выходит из машины Ахмат, как встречают его и Халиму ее родственника, как приветствует он тетку Патимат, представляющую мать невесты на этой свадьбе. Слышала звуки его шагов по ступеням, дыша все чаще, все более и более панически. Воздуха не хватало, стало жарко, спина взмокла. Хотелось рвануть плотный воротник платья, мешающий дышать, но она так и осталась стоять на месте. Только видела, как подходит к ней жених, как протягивает ей руку.

Замерла, не в силах пошевелиться, а вместе с ней замерло и время, даже голоса на несколько секунд притихли.

Медленно подняла голову, сталкиваясь глазами с синим взглядом Ахмата, протягивающего ей букет снежно-белых роз. Как во сне приняла от него букет, тихо поблагодарив, как приписывали традиции. Вокруг сразу вспыхнули вспышки камер и телефонов — Ахмат ничуть не скрывал, что берет вторую жену.

Он встал рядом, позируя для фотографий, до Алии донесся аромат его парфюма — свежий, приятный. Она спрятала лицо в подаренном букете, стараясь не встречаться с женихом взглядом.

Впрочем, он этого и не ждал. Сам взял ее за руку, с силой сдавив тонкую ладонь, потянул за собой. Лия передала букет кому-то из девушек, получив свой, маленький и удобный, и последовала за женихом. Шли медленно, позволяя поздравлять. На лестницах Ахмат чуть приостановился и перехватил Лию за талию под смех родни и друзей, помогая спуститься вниз в свадебном платье.

На пороге их ожидала Патимат, держа в руках миску с медом и угощая молодых, желая крепкой семьи, любви и детей. Каким издевательством звучали эти слова.

На негнущихся ногах Лия села в машину, благодаря бога, что двери за ней захлопнулись. Ахмат сел рядом, оставаясь наедине с невестой — неизменный водитель слился со своим креслом… Алия задрожала мелкой дрожью.