Играя с ветром

Глава 25

– Вероника Николаевна! – голос моего любимого босса звучал как иерихонская труба, а значит, пора заказывать обед. Подтвердила меню в его любимом ресторане, добавила комментарий, чтобы в этот раз не забыли острый соус, и встала. Прошлась ладонями по брючному комбинезону, взбила волосы и вошла в кабинет.

Родной взгляд прозрачно-голубых глаз мгновенно ошпарил кипятком, и к этому было невозможно привыкнуть. Каждый раз, сталкиваясь с ним, я замирала на мгновение, как мышь перед распахнутой пастью удава, а потом ёжилась от табуна мурашек, что рассыпались по плечам, шее и падали вдоль позвоночника. Не привыкнуть…

Лёва отложил папку с документами, хлопнул ладонью по колену. А я не из обидчивых… Лихо виляя бёдрами, выписывала кружева соблазнительной походкой, обогнула раскиданные после совещания кресла и плюхнулась на него, обнимая за плечи.

– Ты звонила Королёву? – Лёва откинул волосы и в привычном жесте стал покрывать шею поцелуями. – Они с Герой меня убьют скоро.

– Лёв, на следующей неделе выходит Нинулька, – закрыла глаза, чтобы насытиться этими непередаваемыми ощущениями. – Что ты будешь делать?

– Ник, скажи прямо, чего ты хочешь? Я ж тебе отдал договор с пустой графой о зарплате, просто впиши нолики и отдай Лизе в отдел кадров. Ну что ты как маленькая? Или тебе не нравится со мной работать?

– Лёв, это ты как маленький, ей Богу! Я столько сил отдала своему офису, что даже страшно представить, что Зина там устроила.

– Я не понял, – Лёва взял меня за подбородок, как делал всегда, когда хотел в глаза заглянуть. – Ты уходишь?

– Я могу подумать? Лёв, ну мы не можем же постоянно быть вместе! И тебе, и мне нужно своё личное пространство.

– Чего? Какое это тебе, Ника, пространство необходимо? – его брови превратились в напряженные прутья, сомкнувшиеся на переносице, отчего мягкость лица растворилась утренним туманом над рекой.

– Мы с тобой круглыми сутками вместе, Лёв. Скитаемся по квартирам…

– Переезжай, – процедил он, усиливая хват пальцев. – Слышишь? Прямо сегодня переезжай, я же только за. Закончим скитания. Всё? Вопрос закрыт?

– Лёв, ты такой мальчишка, – рассмеялась я, ловя губами подушечку его большого пальца. Наслаждалась первыми яростными бликами страсти, что засверкали во взгляде, и еле сдерживала желание запищать от радости. – Что будет с Ниной? Ты о ней подумал? Она же с тобой столько лет работала.

– Переведу её в юротдел. Там Дине помощь нужна, – он безразлично дёрнул плечами и заскользил своим блядским взглядом по шее, путаясь в глубоком декольте комбинезона. – Она две недели была на больничном.

От одного только этого имени меня передёрнуло, словно я манную кашу холодную попробовала. Точно… А я всё думала, почему мне так легко дышится! Лёва задушил меня своим вниманием настолько, что за эти две недели я даже ни разу не вспомнила об этой сексуальной гарпии. Стоп, а почему я её сегодня не видела на еженедельной летучке, если она вышла на работу? Странно.

– И что? Ей теперь личная помощница нужна? – процедила я, даже не пытаясь скрыть свои эмоции. – Или она просто таким образом добивается твоего внимания?

– Ника… Что такое?

– Ты с ней спал, я всё знаю, – отвернулась и стала перебирать разбросанные папки на его столе, лишь бы не показывать, как дрожат пальцы. – Я была в туалете, когда со своей подружкой из колл-центра она обсуждала вашу, как бы это сказать помягче, близость. Неприятненько было, знаешь ли.

– Ника, я не буду врать тебе, вот только ты определись, хочешь ли ты услышать правду, или просто капризничаешь. Если второе, то я знаю, как вытравить из твоей головки эти глупости, а если ты хочешь обсудить, что было до тебя, то я готов. Ну? По какому пути пойдём?

– По пути правды, Лёва. Она пускает обо мне сплетни, «Николай Вероникович» из-за неё прилипло ко мне капитально. И не делай вид, что ты слышишь это прозвище впервые! Они ведь даже не пытаются говорить об этом тихо! Все! Все! Понимаешь? Они все косятся и шушукаются! – я попыталась вскочить, но Лёва удержал меня за бёдра, не давая возможности сбежать.

– А это те самые грабли, о которых я говорил, Ник. Зачем эта чепуха с приездом на разных машинах? А? Люди не дураки, поэтому, когда ты не даёшь им официальную информацию, они жадно поглощают сплетни. Поэтому если хочешь, чтобы к тебе относились не как к секретарю…

– А как к кому?

– А как к женщине, с которой я не готов расставаться, – рассмеялся Лёва, как делал это всегда, когда я пыталась пришпилить его попытками выудить самые нужные для меня слова.

– Ах ты, хитрый Лёвушка! – шлёпнула ладонью по его груди и прижалась, чтобы соединить наши сердца. – Это неправильные кошки-мышки. Неправильные! Это я должна держать у твоего горла острый ножичек, пытаясь вытащить признание, а не ты тащить в свой замок со всеми моими туфельками.

– Я освобожу тебе всю гардеробную, – Лёва обнял ладонями мою голову, зарываясь пальцами в волосы. – Представляешь, как они там будут шикарно смотреться?

– Всю?

– Все, Ника. Я освобожу тебе все гардеробные, только давай прекратим этот спектакль? Давай вместе приезжать на работу и вместе уезжать? Будем ужинать в ресторане после работы, а затем отправляться в нашу уютную берлогу, валяться на кровати и любоваться твоими туфельками, что так красиво будут смотреться в дубовых витринах с розовой подсветкой?

– Доний, это пипец как похоже на признание в любви! – не дышала. Жмурилась, как ребёнок, затаившийся перед тем, как рвануть атласную ленточку с подарка на день рождения. – Ты что, влюбился?

– Если то, что я не хочу без тебя дышать, называется обычным набором неповторяющихся букв, то да. Наверное, так оно и есть, – Лёва намотал волосы на кулак и нежно потянул до тех пор, пока наши взгляды не встретились. – Ты считаешь, это оно?

– Я считаю, что туфелек было бы достаточно, вовсе не обязательно расщеплять моё сердечко несвойственной тебе трогательностью, – улыбалась, а самой хотелось отплясывать танец орангутанга перед спариванием.

– А у тебя врождённая настройка по превращению бруталов в замшевую тряпочку. И вот он уже натирает твои туфельки до блеска, согревает по ночам, бережёт, а тебе, коварная женщина, всё мало. Просто скажи, чего ты хочешь?

– Я согласна захламить твою квартиру своими побрякушками, но взамен мы не будем обижать Нинульку. Я вернусь в свой офис, убью Зину, ты мне поможешь прикопать её на заднем дворе, а потом мы вместе решим, что делать дальше. Я же могу контролировать её работу удалённо… – открыла глаза, напоровшись на полнейшее изумление. – Временно, Лёва. Временно. Давай всем дадим шанс на адаптацию? Нинулька пусть посидит под руководством Змеюки Равильевны, я наведу порядок в хаосе у Керезя и Королёва, а дальше видно будет. Доний, мы будем работать через дорогу, а не на разных планетах. Уговор?

– В ноябре ты летишь к немцам, а то я уже три года не могу выбить повышенный лимит на поставки. А после разговора с тобой они мне ещё и скидку сделают, – захохотал Лёва, прижимая меня к себе. – Боже, в чьи лапы я угодил?

– Ты даже себе не представляешь, Доний. Но у тебя ещё есть шанс передумать. Я одурманю твои мысли, они бесконечным наваждением будут крутиться вокруг меня, отравлю твоё сердечко своим ядовитым женским теплом и вниманием, потом затрахаю до смерти и прибью яйца шпилькой прямо к дубовой витрине гардеробной.

– Дальше?

– А дальше всё типично, залезу в твой кошелёк, заставлю жениться и приучу мечтать о том, о чём люблю мечтать сама, – я перекинула ногу, уселась удобнее, чтобы в глаза смотреть. – Ну? Как перспективка?

– А если я уже согласен?

– Ну и слабак же ты! А как же кровавые бойни за свободу?

– Пока сражаешься здесь только ты, – его пальцы нагло потянулись к пуговицам. – А я готов сражаться лишь за то, чтобы сжечь этот скафандр. Ник, ну что за пытка? Как вчера хорошо было в том платье! Руку протянул – вот они, титеньки, пальчиком поддел – вот и писечка.

– А я серьёзно с тобой разговариваю, Лёва, – кусала щёку, лишь бы не рассмеяться.

– Я вижу.

– Доний!

– Так, Ника! Я устал! Всё, за выходные чтобы твои писечка, титечки и туфли были в моей квартире, – зашептал он, прижимаясь лбом. – Я ещё никогда никого не уговаривал.

– А я ещё никогда так быстро не подпускала к себе мужчину. Наверное, ты прав, эта свобода нужна мне даже больше, чем тебе. Просто давай не будем торопиться?

– Ника, ты же понимаешь, что мы уже больше месяца не расстаёмся? – Лёва откинулся на спинку кресла и закурил. – Кого ты пытаешься обмануть? Меня или себя? Мы уже всё сделали, Сквознячок. Мамы наши практически выдали благословение, твоя мне пирожки на обед прислала, моя передала для тебя билеты в театр, а это дорогого стоит, между прочим. Поздно бойню устраивать. Сдавайся.

– Жаль, диктофон не захватила, – я стала лупить по карманам, пряча улыбку в рассыпавшихся волосах.

– Я тебе расписку напишу: клянусь быть мягким, послушным и щедрым. Так пойдёт?

– Слабый нынче мужик пошёл. А как же трудности? Мы же должны пройти через ворох проблем, прежде чем войти в светлое будущее? – сказала и сама чуть не подавилась от этой ужасной глупости. Я дёрнула головой, чтобы трижды сплюнуть через левое плечо, но замерла, успев сделать лишь один плевок. В дверном проёме, точно так же обомлев от увиденного, стояла Дина собственной персоной.

– Прошу прощения, Лев Саныч, – забормотала она, отчаянно пытаясь стереть гнев со своего бледного лица. – Просто в приёмной никого не было.

– Говори, Дина, – Лёва пресёк мою попытку улизнуть, сжав ногу.

– Я по поводу претензии в логистическую компанию, – Дина сбросила оцепенение и пошла в нашу сторону. – Они согласны с нашей претензией по поводу фуры, по ошибке уехавшей не в тот филиал. И на штраф согласны, лишь бы вы не разрывали контракт…

– Мне не нужны их деньги, Дин, – Лёва подкатился к столу ближе, уложив ладонь мне на спину, чтобы я не ударилась. – Мне нужно, чтобы мой салон функционировал как часы. Запчасти должны приходить в срок, а все эти ошибки очень сильно мешают.

– Так что?

Я обернулась, с откровенным удивлением рассматривая Дину. Признаться, выглядела она весьма странно. Узкие брюки-дудочки дополнял бесформенный свитер, скрывающий все её соблазнительные формы, которыми та умело пользовалась. Волосы были стянуты в высокий хвост, на лице не было ни грамма косметики, а за очками в чёрной оправе абсолютно отчётливо виднелись синяки под глазами. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Эта девушка кардинально отличалась от той гарпии, что встретила меня в этом кабинете в мой первый рабочий день. Я нагло вытянула шею, а увидев простые кожаные балетки, и вовсе опешила. Какого хрена?

– Дина, меня не нужно спрашивать дважды в надежде, что передумаю. Я ещё утром сказал, что с ними работать не буду. Как ты думаешь, слухи по городу разносятся быстро?

– Конечно, – Дина сжимала губы в куриную жопку, пытаясь отбиться от моего взгляда. Но я не могла! Как завороженная, рассматривала эту театральную замухрышку в растянутом свитере, пытаясь понять, в чём подвох. Передо мной словно зарисовка стояла от той, прошлой и мегастервозной Дины. Ни тебе украшений, ни яркого макияжа, будто её ограбили, а потом случайно постирала вручную на ребристой доске из восьмидесятых. Чёрт! Да она даже словно старше стала, и морщины вот уже вижу, и мелкие веснушки. Скрежетала зубами, отчаянно шевеля извилинами, но ни одной более-менее здравой мысли, объясняющей столь разительные перемены, не было.

– Тогда уже через неделю после того, как мы скушаем от них жалкий штраф, весь город будет знать, что перед нами обязательства можно не выполнять. Ещё вопросы есть?

– Тогда я запускаю тендер?

– Ты должна была это сделать ещё утром.

– Хорошо, – Дина царапнула меня взглядом, полным ненависти, развернулась и вышла из кабинета, не постеснявшись шваркнуть дверью.

– А что это было? – я резко обернулась к Лёве. – Я её на летучке даже не узнала.

– А я откуда знаю? На больничном была больше недели, я же говорил тебе, может, ещё не очухалась?

Так… Пришло время звать Нинульку, уж она-то в этом серпентарии знает к кому подкатить, чтобы выяснить то, что мне нужно.

– Змеи не болеют, Лёва… Ой, не болеют…