Играя с ветром

Глава 42

– Я дура, да? – не могла остановить гогот, в ярких красках рассказывая подруге, как мы сцепились с Диной. Я скакала, размахивала руками перед холодильником, на графитовой бочине которого нарисовала эту горгулью с рогами и беззубым оскалом.

– Дура, – Люся улыбалась, порхая по моей кухни, как бабочка, снисходительно принимая моё откровенное преувеличение масштаба той битвы. – Ещё какая! Это ж надо было придумать – ехать к этой больной психопатке. А если б не тётя Оля? А? Одна бы отправилась? Так вот, не обижайся, подружаня, но ты ДУРА! Особенно в твоём положении. Кстати, ты Лёве почему до сих пор не рассказала?

– Люся!!! – зашипела я и со всей силы шлёпнула подругу по руке. Та взвыла и чуть не выронила сотейник с овсянкой.

– Зараза! – Люсинда стала растирать запястье, вокруг которого тянулся кровоподтёк от наручников, так сказать, презент от Чибисова. – Пока не заживёт, придётся в одежде с длинным рукавом ходить.

– А ты не закрывай, Люсь. Пусть все думают, что ты заядлая БДСМщица, – я впервые за несколько дней позволила себе рассмеяться. – Ну или побои иди сними, пусть его на время отстранят от работы. Думаю, это пойдёт ему на пользу. Или наоборот…

– Да ходила я! – шикнула подруга. – Меня в отделении встретили с таким сочувствием во взглядах, так учтиво проводили в кабинет, попросили подождать сотрудника, который примет заявление…

– И?

– А через пять минут влетел Чибисов, – Люська зарумянилась и стала нервно поправлять платье.

– И???

– А дальше я при детях не рассказываю, – подруга кивнула на мой живот. – Корми дитя полезной овсянкой и не меняй тему! И вообще, давай быстрее, мы опаздываем. Анька уже весь телефон оборвала.

Моя заботливая подруга поставила пиалу с кашей, щедро бросила орешков и изюма сверху, а вот банку варенья из моих рук забрала, грозно сверкнув глазами.

– И зубы ты мне не заговаривай! Лёве почему не сказала, что беременна? – Люська опёрлась о столешницу и угрожающе нависла надо мной, требуя ответа.

– Когда я ем, я глух и нем!

– Зараза! – Люся ущипнула меня за бок и пошла варить себе кофе, но перед этим брякнула о стол стаканом ненавистного мною с детства киселя. Я сморщила мосю, но быстро оправилась, лишь бы она снова не прицепилась с вопросами.

Прятала под столом телефон, как в школе на уроке, и переписывалась с Лёвкой. Радовало только то, что он не с Диной в офисе, а в командировке вместе с Царёвым. И это очень радовало! А то, что Дина в офисе, я знала, потому что мой агент с пенсионным удостоверением в ридикюле докладывает обстановку в салоне каждые три часа. Всё под контролем.

С неподдельным аппетитом навернула завтрак и под наблюдением Люси отправилась собираться.

Не знаю, кто был взволнован больше, я или она, но когда мы пересекли бульвар и рощицу за моим домом, скрывающую в пышных кронах и роддом, и женскую консультацию от посторонних глаз, Люсинда стала забавно подпрыгивать. Она то и дело обнимала меня, сжимала пальцы рук, можно подумать, я обезьяна дикая и брошусь в джунгли от любого шороха.

– Чур, я буду крестной!

– Умолкни! Зря я тебе рассказала, чесслово, – кинула в свою надзирательницу бахилами в пластиковой капсуле и побежала по коридору, надеясь, что она заблудится, отчается меня найти и уйдёт. Но нет… Мой персональный цербер шел следом, надевая синенькие бахилы на ходу.

– Какие люди! – Мой личный гинеколог, и по совместительству подруга, уже стояла в коридоре, строго посматривая на часы. А завидев нас, выдохнула, распахнула дверь кабинета и с благодарностью подмигнула Люсе. – Загнала зверька?

– А то! – Люся расслабилась и запрыгнула на подоконник, поморщившись от натуралистичных макетов родовых путей. – Ещё и домой доставлю в целости и сохранности. Если не укусит.

– Ну и хорошо, – Аня закрыла дверь кабинета на ключ.

– Девки, вы сбрендили? Что за цирк?

– Если бы не Люся, ты же пришла бы вставать на учёт перед самыми родами! – Анечка всплеснула руками и села за стол. – Вероника Николаевна, присаживайтесь, я не кусаюсь. Начнём с лекции о важности наблюдения беременности на ранних сроках?

– Что? – я медленно опустилась на стул, наблюдая, как моя Анечка изменилась в лице до неузнаваемости. Меж выразительных бровей залегла морщинка, губы сжались в куриную жопку, а взгляд стал похлеще рентгена! Она с плохо скрываемым осуждением осмотрела мои новенькие жёлтые туфельки на небольшом каблучке и обтягивающие джинсы.

– Сейчас мы быстро заполним несколько бумаг, я выпишу тебе направления на обследование, а завтра – кровь, моча, всё по стандарту… Привыкай, девочка моя, местные лаборанты жуть какие жадные до анализов.

– Изверги… – захныкала я, но не найдя понимания во взгляде подруг, отбросила сумку и стала отвечать на дурацкие вопросы.

Несколько бумаг??? Несколько? Да Анька меня мурыжила час! А потом ещё час таскала по кабинетам. Мало мне одного цербера в юбке-карандаше? Вторая нарисовалась. Они преследовали меня от хирурга до кардиолога, молчаливо следуя по пятам, можно подумать, сбежать могу.

Хотя, если признаться, я и правда готова была сбежать… Эти белые халаты никогда мне не нравились, а их бесконечная вереница строгих лиц и однотипных вопросов, задаваемых монотонным голосом, и вовсе вызывали тошноту.

«Я стану мамой…» – лишь эта фраза поддерживала меня на плаву.

Повторяла эти слова, как мантру, ощущая, как по телу разливается странное и необычное тепло. И спокойно стало. Хорошо.

А когда в кабинете УЗИ я увидела тёмное пятнышко, вовсе расплакалась. Вот оно, счастье! Во мне.

Моя девочка…

Я была уверена в том, что это девочка. Закрывала глаза и видела ангельское румяное личико с огромными прозрачно-голубыми глазами, как у папы, и светлыми вьющимися завитками, что упрямо торчат из-под панамки. Хотелось лежать на кушетке и просто пялиться в большой монитор на стене, слушая сердцебиение малыша. Но мои заплаканные от умиления конвоиры подняли меня, одели и вывели в коридор, нарушив магию единения. И в этот момент не хватало лишь одного человека…

Мы с девками ещё долго стояли у кабинета, обнявшись, просто плакали, тихо посмеивались, боясь произнести хоть слово. Нас обходили удивленные беременяшки, осуждающе осматривали врачи, но разве это было важно? Нет.

– Всё, я позвоню, как придут анализы, – Аня стерла краем рукава слёзы вместе с остатками макияжа и машинально бросила взгляд на часы. – Мне пора, Никуль. И так с вами целый день проносилась. В понедельник всё по плану?

– Естественно, – я ещё раз обняла подругу, звонко чмокнула её в ухо. – Вы, шампанское, сыр и оливки. А у меня – кисель, которого Курочкина наварила на месяц вперёд. Скажи, Ань, а есть доказательная база о его полезности? Меня терзают смутные сомнения…

– Чао! – Люська раскидала добрую сотню воздушных поцелуев по коридору и уже было взяла меня за руку, чтобы пойти к выходу из этого храма стерильности, как вдруг оцепенела. Я сначала подумала, что она что-то Анечке забыла сказать, но той и след простыл. Я даже потянула подругу за руку, но Люся упорно не двигалась с места, стояла, лишь с ужасом смотрела вдаль.

– Люська? Ты растрогалась, что ли? Так нечего было со мной по врачам ходить, – шепнула я, рассматривая обескураженное выражение лица, а потом проследила за её взглядом и пошатнулась.

Спиной припала к холодной стене, следя за тем, как по коридору идёт Дина собственной персоной. Она растерянно рассматривала кабинеты, словно искала нужный, но никак не могла найти. Выглядела она весьма странно. Всклокоченная какая-то, нелепая, в свободном трикотажном сарафане в жуткий подсолнух и сандалетах, надетых на капроновый носок. Но больше меня поразил живот… Острый, аккуратный и откровенно заметный. Его не спрятать под слоями одежды, нельзя списать на полноту или метеоризм. Я прижалась к спине Люськи, схватила её за руку так, что слышала хруст пальцев, отсчитывая шаги до столкновения… И с каждым шагом надежда на то, что это мираж, или что я просто обозналась, таяла. Это была Дина. Нелепая, немного подурневшая, без свойственного ей напускного лоска, но определенно она.

– Мне же не мерещится? – шипела Люся, разворачиваясь так, чтобы прикрыть меня своим телом. Только этого не требовалась. Когда девушка поравнялась с нами, вдруг остановилась, повернулась и испуганно спросила:

– А Вы не знаете, где кардиология? – Дина, внезапно приобрела полную амнезию, да ещё и лёгкую картавость, вроде той, что искусственно прививают ученикам французского, а во взгляде кроме растерянности ничего не было. Она совершенно нелепо поправляла очки в круглой оправе и то и дело закидывала за спину рюкзачок, сползающий с плеча.

– Нет! – Люся не просто грубо ответила, она практически гавкнула, задвигая меня рукой себе за спину.

Девушка шарахнулась от нас, как от огня, и быстро закивала, отходя вдоль стеночки. Мы с Люсей так и стояли, растерянно переглядываясь, пока дева в жёлтых подсолнухах не скрылась за углом.

– Я что-то ничего не поняла, – шептала я, обнимая Люсю. – А ты?

– Идём! – подруга танком шла сквозь вывалившуюся с лестницы толпу в сторону кабинета Ани.

В голове будто семечки рассыпались. Я пыталась их собрать, но мусора становилось только больше! Внезапный прилив тошноты вновь накрыл с головой. Я оттолкнула подругу, первой влетев в кабинет, и сразу бросилась к туалету. Аня застыла с бутербродом в зубах и коробкой кефира. Я трясла ручку, что никак не хотела поддаваться, и мычала, чтобы хоть кто-то сжалился.

– Ой, только не говори, что тебе противно! Ты должна уже привыкнуть, Ань, – Люся повернула ключ, который я не увидела, и открыла дверь.

– Что произошло? – Аня бросилась ко мне, а я отмахивалась от подруг руками, а когда сумела вытолкнуть их за дверь, скатилась по кафельной стене.

Какого хрена???

– Никусь, выползай. Тебе надо попить водички, чтобы не было обезвоживания, – сюсюкала в щель под дверью Аня.

Я достала телефон и набрала единственного человека, который сейчас мог подтвердить мою догадку.

– Агент дома престарелых на связи, – весело защебетала Нинелька.

– Дина на работе? – взвыла я в трубку, прерывая весёлую тираду старушки.

– С утра была…

– Нина! Это важно! Дина сейчас на работе? – я металась по крохотному помещению, стараясь не сорваться на визг. А истерика просто была рядом… Она даже вытеснила тошноту и возможность мыслить более-менее здраво. Я просто знала, чувствовала, что нахожусь в шаге от разгадки. И я её найду…

– Успокойся, Никусь, – слышала, как Нина хлопнула дверью и засеменила по каменному полу. Считала её шаги и молилась, чтобы моя догадка оказалась верной. – Дина Равильевна, вы отчёт должны были принести ещё десять минут назад! И не заставляйте меня возвращаться ещё раз!

– Уймись, карга старая, – знакомый трескучий от перманентного недовольства голос Дины обрадовал меня. Я никогда не могла и помыслить, что буду хохотать от счастья, слыша эту гадину! И не картавит, мразь…

– Это была не Дина! – я выбежала из своего укрытия и бросилась на шеи подругам. – Слышите? Это не Дина!