Играя с ветром

Глава 50

– Я не понимаю, где он шляется! – в сотый раз высунулась в окно, проверяя подъездную дорожку. Пусто…

Вдохнула полной грудью густой, наполненный солью и свежестью морской воздух и присела на подоконник. Море было спокойное. По лазурной глади шла лишь мелкая рябь от теплого ветерка, а волны все равно шумели, ударяясь о скалистый берег.

После того, как Анька выписала нас из больнички, Лёва и правда запер меня в «Вишнёвом». Не сказать, что меня это напрягало… Нет. Оторвалась я там знатно!

Полупустой необжитый дом стал наполняться уютом, всякой мелочью и новой мебелью. Стены стали оживать, впитывали наш смех, гомон от уютных посиделок с друзьями и женские секретики, потому как беременная Королёва теперь тоже обитала по соседству. Поэтому Лёва со спокойной душой оставлял меня на Ляльку и Мишку Королёвых и уезжал на работу. А я и не спорила, меня всё устраивало.

Каждое утро начиналось с завтрака на террасе с видом на сосновый бор, затем мы прогуливались вдоль реки и шли с Лёлей готовить что-нибудь вкусненькое.

Время будто встало на паузу, давая нам насладиться новыми статусами… Я привыкала к своей беременности, а Лёва наслаждался тем, что скоро станет папой. Боялась его паники, растерянности или упрёков, что не сказала сразу, но его будто подменили.

Лёва – душа праздников, пулемёт шуток и знатный непоседа, внезапно успокоился. Он словно смаковал ожидание, пытаясь не упустить ни единого мгновения. С готовностью соглашался на курсы для беременных, смотрел фильмы о родах и с ошеломляющим спокойствием согласился присутствовать на рождении своей девочки.

Кстати, вредная Анька всё же уговорили нас на УЗИ, хотя кому это было нужно? Ведь мы уже знали, что внутри меня бьётся сердце нашей Лисёны. Но зануда доктор Аня долго мурыжила нас, оттягивая момент торжественного объявления, дотошно исследуя холодным датчиком мой округлившийся животик. А когда она сморщила носик, всем стало понятно…

Наивные! Я же им сразу сказала, что такому мужику, как Лёва, глупо спорить с природой, потому как ей лучше знать, кто будет рождать очаровательных красавиц.

Три недели текли сладкой патокой. Лето стремительно прощалось, раскидывало по газонам пёстрые листья деревьев. А мне было совсем не грустно, потому что я знала, что стою на пороге абсолютно новой жизни. А два дня назад приехавший раньше обычного Лёвка огорошил меня новостью об отпуске.

– Ты ж из-за меня не поехала на море? Вот, – на стол упал конверт с авиабилетами. – С доктором Аней я проконсультировался, запретов нет. Поэтому давай, собирайся, Ника, мы летим в отпуск!

– Уррра!!!! – я степным джейраном стала носиться по столовой, пока не угодила в крепкие объятия любимого.

– Только без нервов, договорились?

– Что, ты будешь прям мой? Только мой-мой? – я обхватила его шею, прижалась, вдыхая родной запах кожи.

– Я и сейчас твой-твой, несмотря на отсутствие моря, – Лёва поднял меня, усадил на колени. – Кстати, ты подумала?

– Лев Саныч! Это не обсуждается! Я сказала – Алиска Львовна, так и будет!

– Маруся Львовна тоже звучит неплохо, – этот наглый, но обворожительный Лев может любого уболтать на что угодно, конечно. Но я всё равно не сдамся! Мы с Лисёной уже столько пережили, что не передать словами.

– Решено, и точка, милый. ТОЧКА!

– Хорошо, – Лёва усмехнулся как-то хитро, но спорить больше не стал. – Корми меня давай!

– Есть кормить! – я соскочила и стала кружить по кухне, выставляя приготовленные блюда. А сама думала о том, что после рождения дочери надо бы самой ехать в ЗАГС документы Лисёнку делать, а то мало ли что…

Я бродила по гостиничному номеру, закипая от злости.

– Привёз, обещал рай, а сам? – у меня не было сил вести монолог мысленно, поэтому я, не стесняясь, рычала на всё, что под руку попадалось. – Второй день по каким-то встречам шляется. Да ещё и отель какой-то странный выбрал!

Нет, место было шикарное… Но нелепое, что ли…

На прибрежной линии была уйма красивейших, новомодных отелей, а Доний выбрал эту нелепицу. Старое, пусть и недавно отреставрированное здание на фоне современных строений определенно выделялось. Фасад был серый, угрюмый, а некоторые корпуса были похожи на замковые башни, только стражи внизу не хватало с саблями и сверкающими забралами, но с этим справлялись консьержи. Здесь даже в ресторане до сих пор пахло столовкой и котлетами, поэтому каждый вечер мы, взявшись за руки, шли по кромке моря, выбирая новое место для ужина.

А ещё в номере не работал кондёр, и спать приходилось с распахнутым окном. Да что спать? Жили мы с распахнутым окном, потому что задохнуться в этом псевдо-замке мне как-то не улыбалось.

Днём, пока Лёва где-то шнырял, я бродила по набережной, потому что в гостинице было просто невыносимо! Под окнами что-то монтировали, сверлили и долбили, такое ощущение создавалось, что персонал готовится к встрече с президентом, не меньше. А из-за того, что курортный сезон уже закончился, гостей было так мало, что даже поговорить было не с кем.

Сидела. Бродила. Пялилась в телевизор и завывала от скуки. Дома у меня хотя бы были мои девчонки, а когда им было некогда, я с лёгкостью могла сходить в гости к родителям Сеньки, поесть матушкиных пирожков, или к бабушке Катьки Царёвой, а здесь? Тууухло…

– Опять громыхают чем-то! – я снова выглянула из окна и осмотрела территорию у корпуса. На подъездную дорожку вырулила какая-то непонятная бандурина типа крана. Странная такая… Белая. Хм…

Подлый! Очень подлый Лёвушка!

Если он сейчас же не появится, я соберу вещи и улечу домой!

Всё! Решено, и точка!

Плюхнулась в мягкое кресло на небольшом балкончике и забросила ноги на перила, наблюдая, как быстро опускается солнце за горизонт. Море стало отливать коралловым цветом, рябь утихала, принося гармонию и лирическое настроение.

Я вскинула голову, устремив взгляд в бескрайнее небо, и улыбнулась. Как Лёвкины глаза: чистые, добрые и полные любви.

Черт… Вот скажи мне ещё пару месяцев назад, что я к концу лета окончательно поселюсь в его доме, что буду ждать от него ребенка, греть ужин перед его приходом и просыпаться от чашки кофе в постель – я бы долго ржала кобылицей.

Лёва – мечта из детства! Он, как кумир с плаката над кроватью, манкий, идеальный, но такой далёкий…

Иногда перед сном мы читаем мой школьный дневник, где я скрупулёзно описываю каждую нашу встречу: в лифте, в школьной столовой или на дискотеке. А из новогодних праздников у меня и вовсе выходили поэмы, чуть ли не в стихах. Лёва улыбался и покрывал поцелуями мои ладони, а после мы крепко обнимались и засыпали.

Разве это не идеальный результат многолетних аффирмаций?

Точно… Намечтала. Пора браться за что-нибудь существенное.

«Хочу три дочери от Дония! Боженька, ты же меня слышишь?»

Мои самые чистые помыслы и просьбы к Всевышнему перебивал грохот снизу и дикий ор чаек, что с заходом солнца летали над морем так низко, будто утопиться хотели.

– То чайки, то грохот… А сейчас и музыка, – я хоть и ворчала, но с удовольствием глаза закрыла, потому как на мгновение показалось, что внизу играет живая музыка. Мелодия переливалась звуками пианино, гитары и трепетом скрипки, возвращая мне спокойствие.

Одним глазом подглядывала, как темноту под балконом растворяет какое-то тёплое свечение, будто зажгли миллион свечей. Извилистая тропинка к морю вдруг вспыхнула подсветкой, уводя мои мысли далеко-далеко…

Как красиво! А ещё вчера тут стоял мрак, а вместо живой музыки пели противные цикады.

«Ты готова?» – телефон вспыхнул новым сообщением от моего «щедрого» спутника.

«Я готова уехать в Москву, если ты не появишься через две минуты!» – быстро напечатала я, сдобрила сообщение сотней красных мордочек и выключила телефон, ибо не фиг нервировать беременных женщин!

– В Москву? – голос Лёвы раздался из ниоткуда…

Я обернулась, но наш крошечный номер был пуст. Показалось?

– А как же быть всегда вместе и умереть в один день?

– Лёва? – взвизгнула я и подскочила к кованому ограждению. А то, что я увидела, вызвало дрожь и панику…

Мой Лёва в белоснежном костюме с неприлично огромной охапкой ромашек поднимался ко мне на платформе той самой громыхающей бандурины, как самый настоящий прЫнц!

– Ты с ума сошёл????

– Я сошел с ума, когда понял, что влюбился в соседскую девчонку, Ника. Когда понял, сколько всего упустил, и сразу умом тронулся, – Лёва поднимался все выше и выше, а улыбка его коварная становилась все шире и шире.

– Ты чокнутый!

– Я люблю не только рушить чужие ожидания, Ник. Я ещё люблю воплощать чужие мечты в жизнь…

Он сказал, и в моей голове со скрежетом стал складываться пазл из миллиона мелких кусочков: замковая башня из серого камня, вид на море, принц в белом костюме и мои любимые ромашки…

– Вероника, – выдохнул он, когда платформа остановилась, и наши глаза поравнялись. – Я буду иногда тебя огорчать, без этого никуда. Но потом я буду с бульдожьей хваткой замаливать свою вину. Клянусь, что стану защитой для тебя и Лисёнка. Клянусь, что ты никогда не пожалеешь о том, что сейчас скажешь ДА. Клянусь, что никогда не предпочту тебе работу. Клянусь, что не родилась ещё та женщина, что заставила бы моё сердце биться так сильно, как это делаешь ты. А если она и появится, то её родишь ты. Ветер, ты готова забыть свою фамилию? Ты выйдешь за меня?

– Доний! – я откровенно рыдала, даже не в силах смахнуть слёзы. Они просто катились и падали на платье, кстати, единственное, потому что багаж наш потеряли в аэропорту… Я опустила голову, осматривая белоснежный сарафан, который странным образом оказался в чемодане Лёвы. Чёрт… – Ты всё спланировал???

– Ника, не надейся меня заболтать! Выйдешь за меня? Говори немедленно!

– Выйду!!!! Выйду!!!! – я закричала так, что ор чаек растворился в моем счастье. Лёва крепко обнял, прижался губами, и белые мушки внезапно закружили вокруг нас. Их было так много… Ветер подхватывал их и бросал в нас рваными залпами. Мы одновременно вскинули головы, смотря, как Курочкина, Керезь и Царёва щедро осыпают нас лепестками роз. Куры мои…

– Тогда давай ко мне, – Лёва подхватил меня, перенёс через ограждение, и мы поехали вниз под снегопадом из лепестков. Целовались, как школьники. До жжения губ, до сбившегося дыхания. Жена????

Да я даже и не думала об этом! Я просто лелеяла свою девичью мечту из детства, а о свадьбе – никогда. Но, очевидно, об этом мечтал мой принц, потому как когда платформа с грохотом остановилась, и мы оторвались друг от друга, пришлось открыть глаза.

Вдоль той самой извилистой дорожки к морю стояли все-все мои родные, любимые и дорогие…

Подруженьки были в одинаковых коралловых, как морской закат, платьях, Лёвкины друзья в нежно-голубых, как утреннее небо, костюмах. Они хлопали, перебивая действительно живую музыку, и медленно двигались по тропинке. Шли и мы…

Мы смеялись, принимали поздравления, поцелуи, крепкие объятия и снова смеялись. Лёва держал меня за руку, пока на горизонте не появилась огромная цветочная композиция в виде арки, в центре которой горело заходящее солнце.

– Лёв?

– Да-да, Ника. Прямо сейчас! – он сжал мои пальцы и потащил к женщине в строгом костюме, вышедшей из-за разлапистой пальмы.

– Ты серьезно? Мы поженимся прямо сейчас???

– Да. А чего тебе не хватает? – смеялся Лёва, обводя рукой толпу.

И я стала охать, замечая заплаканных бабушек и дедушек, родителей, всех-всех друзей и близких родственников, даже мега-занятая Анечка стояла рядом с каким-то незнакомым мне жгучим брюнетом.

– Давай, Ника! Окольцуй этого замурчательного красавчика! – орала Курочкина. – Ты больше не Сквознячок!

– Ты в первую очередь моя жена, – Лёва отмахнулся от монотонной, но обязательной речи регистратора и жадно поцеловал меня на виду у всех.

Мой милый принц… Моя первая любовь… Моя единственная любовь.

Он был шаблоном, к которому я примеряла всех мужиков, а потом злилась, закипала, когда они просто не втискивались в эталон. А он вошёл… Идеально. Точно. Так, как нужно. Потому что мой. И я его.

Люблю так, что внутри всё сжимается. Люблю так, что больно дышать без него. Этому нет объяснений. А в любви вообще нет ничего логичного. Два человека просто начинают дышать одним воздухом, их сердца бьются в одном ритме.

Мы можем ошибаться. Можем впадать в истерики, бить посуду и испытывать жгучий страх, но вторая половинка будет с раздражающим спокойствием терпеть и ждать, чтобы протянуть руку. А потом посмотрит в глаза и скажет: «Люблю, моя девочка…». И мир снова переворачивается, обретая смысл и вкус жизни. Вот она – любовь. Разная. Красочная. И настоящая.

– Вместе?

– Навсегда…