Играя с ветром

Глава 27

– Люся! Она беременна! – истерично хохотала я, хватая подругу за руку, пока та пыталась усадить меня в свою машину. А мне было всё равно, потому что глаза заполнились песком, острые крупинки которого вонзались в слизистую, вызывая град слёз.

Реальность посыпалась сентябрьским листопадом, оседая яркими пятнами воспоминаний минут, в которые я была по-настоящему счастлива на сером и безжизненном асфальте. Внезапно стало одиноко и холодно настолько, насколько не было, когда меня оставили у порога районного ЗАГСа, или когда за день до свадьбы увидела жениха в машине его якобы подруги детства. Тогда мне было, наверное, обидно. Я испытывала ярость, гнев… Но на себя. За то, что в моменты предательства я удовлетворённо вздыхала от облегчения. Ведь приятно осознавать, что люди такие, какими ты хочешь их видеть. Они все предатели. Все…

– Ветер, сбавь шквал негодования, и так все пялятся, – Курочкина поспешно захлопнула дверь прямо перед моим носом и игриво помахала ручкой собравшимся у уличной курилки. Мужчины звонко засвистели, откровенно пялясь на мою подругу, которая выглядела как главная героиня эротического фильма про начальницу и подчинённого: облегающая юбка-карандаш, красные шпильки и белая рубашка, в вырезе которой бесстыже виднелись её пышные формы.

Но я смотрела лишь в распахнутое окно кабинета Лёвы… Он сидел такой задумчивый, перебирал бумажки, то и дело ударяя кончиком шариковой ручки по носу. Недоволен…

Я выучила его привычки, словно меня могли вызвать на аттестацию по предмету «Мой Босс, и как определить, когда лучше промолчать». Мне нравилось за ним наблюдать. Его манера вести переговоры, его сухой и холодный тон при посторонних, и резкая смена настроения, когда кабинет пустел. Лёва был всегда разный. С друзьями – душой компании, со мной – чувственным и жадным до эмоций, а на работе – строг и безэмоционален. Все было знакомо, всё было любимо.

А что будет теперь?

Я с какой-то нечеловеческой жадностью смотрела на него, будто Лёва растворится, когда последняя песчинка в часах упадёт. Хотелось, чтобы он наконец-то поднял голову! Хотелось увидеть его ясный взгляд с переливом несказанных шуток. Пусть выдаст очередную пошлость, пусть выскочит из окна, чтобы догнать меня!

И он поднял голову… Но взгляд его был устремлён не на меня… Его прозрачные глаза смотрели на Дину, замершую в дверном проёме кабинета.

– Не скули, Ника, – Люся похлопала меня по колену и быстро вырулила с парковки.

– Стой… Стой… – шептала я, впиваясь ногтями в кожаную обивку салона, но подруга делала вид, что не слышит, увозя прочь, словно это может меня спасти. Мне хотелось рассмотреть эту картинку, где воинственно настроенная женщина пришла в кабинет моего мужчины, имея откровенно преступные намерения. – Мне нужно туда!

– Ника, если ты сейчас ворвёшься в кабинет, то ничем хорошим это не закончится, – Люся дёрнула меня за локоть, прижала к себе крепко, удерживая одной рукой, чтобы не вздумала выскочить из машины. – Ты что, не видишь, что у нее есть чёткий план? И твои истерики будут играть ей на руку. Из вас двоих чокнутой будешь выглядеть именно ты, если не выключишь эмоции. Поверь, Ника, эмоции – плохой союзник как в зале суда, так и в шахматной партии. А первый ход она уже сделала…

Лёва

– Тук-тук… – неестественно тоненький голосок вырвал меня из анализа сметы на реконструкцию ремонтного бокса, которую с утра подсунули горе-архитекторы. К Царёву, что ли, подрулить, пусть посмотрит, где меня нае… пытаются.

– Дина?

– Неужели не ожидал? – она стояла, прижавшись к дверному косяку, словно уже давно наблюдала за мной. Странная такая. Необычная. И вид у нее не столько больной, сколько наигранно загадочный.

– Не ожидал я твоей настойчивости, если честно. Ты уже заходила после обеда, кажется?

– И ты сказал, что пока занят. Просто я шла мимо, смотрю, гарпии твоей до сих пор нет в приёмной, думаю, дай снова попытаю удачи, вдруг ты сейчас не так занят. Тысячу лет не болтали ведь, Лёв.

– Мы ежедневно видимся на летучках, Дина. О каких разговорах идёт речь? – отложил документы, потому что от баснословных сумм аж в глазах зарябило. Растёр лицо, пытаясь снять раздражение, но без толку. Да и от Дины, очевидно, уже не отмахнуться. Уж больно взгляд у неё сверкает решительностью.

– Ну, мы же с тобой не просто коллеги, – Дина вошла в кабинет, тихо закрыв за собой дверь, и двинулась к столу, пошло поигрывая бровями. – Во всяком случае, так было раньше.

Мне хотелось позвонить Нике и узнать, какого хрена её до сих пор где-то носит, когда она так нужна мне сейчас, но осёкся, вспомнив её слова о личном пространстве и прочем женском бла-бла-бла.

Блин, эти их заскоки!

Я скоро с ума сходить начну, ей богу! Двигаюсь, как по минному полю, не понимая, где именно подорвусь. Не звонишь – плохо, предлагаешь жить вместе – ей свободу подавай, пытаешься уговорить на работе остаться – ограничиваю.

Блядь… Золотая середина в этом клубке женской логики есть? Или это что-то мифическое, как единорог и лесник Хагрид?

Я так быстро утёк в своих мыслях далеко от офиса, что на миг забыл, что не один. Но Дина напомнила о себе тихими шагами за спиной, пришлось напрячься даже, чтобы вспомнить, о чем мы говорили.

– Дина, шутка затянулась, момент просран, уже не смешно. Да и Вероники Николаевны здесь нет, чтобы комедию ломать. Надеюсь, ты не думаешь, что я туп настолько, чтобы не заметить, как ты её подначиваешь постоянно? Поэтому ты можешь откровенно сказать – что ты хочешь?

– У тебя с ней что?

– У меня с ней всё, Дина Равильеана, – стиснул челюсть, чтобы не сорваться.

Признаться, суета вокруг Ники меня сильно напрягала, хоть я изо всех сил старался делать вид, что ничего не происходит. Не потому, что было стыдно, или не хотелось афишировать наши отношения, а потому что девочку мою это пиздец как смущало.

Я вот нервничал раньше, только если меня на бабки кинуть пытались, или предавали, к примеру, а теперь готов взорваться, даже уловив грустный взгляд Ветерка. Она же как стёклышко прозрачное. Если хорошо – тихо напевает песенку и улыбается, а если молчит и покусывает щёку – жди беды, Лев Саныч. А вот Дина другая… Её стекло основательно мутью покрыто… Причём давно, и до меня. И от неё тоже бедой веяло. А я не хотел ждать этой пресловутой беды, потому как могу сам творить реальность, в которой достойна жить моя женщина.

– Не творить, а вытворять, – тихо усмехнулся, вспомнив любимую присказку Чибисова.

– Что? – Голос Дины раздался над правым ухом, а на плечо легла рука.

– Хм… – мне почему-то стало настолько противно от всего происходящего, что живот сжался в спазме отвращения. Я даже не повернулся, не желая видеть её выражение лица хитрое, лишь подкатился к столу поближе и снова стал вчитываться в документы. – Дина, я вот в шаге от того, чтобы взорваться. И ты это видишь. Отсюда напрашивается вывод.

– И какой? – она словно за последнюю соломинку хваталась, пытаясь завязать разговор. Рука её зависла в воздухе над плечом, а потом и вовсе соскользнула.

– А такой, что ты ждешь, что я выйду из себя. Но у тебя проблема, Дина.

– И какая же? – девушка вышла из-за спины и прислонилась к краю стола. А мне дышать легче стало, я оттолкнулся на кресле к самому окну, устанавливая максимальную дистанцию.

– У меня непереносимость чужих ожиданий. Чесаться начинаю, жуть как хочется их разрушить. Дина, я только с виду весельчак и добряк с мешком шуток за спиной, поэтому позволь дать тебе совет.

– Попробуй, – Дина громко сглотнула, очевидно, не ожидая, что разговор пойдёт не по её плану.

– Не втягивай меня в свою паутину. Между нами был секс…

– Хм… Отличный секс, Лёва. Превосходный!

– Ну, хоть ты что-то помнишь. Так вот, насчёт совета. Уйди, и свои интриги забери, пока есть возможность, – откинулся на спинку кресла, закурил и впервые за долгое время посмотрел на неё. Но от увиденного почему-то стало так грустно… Да мужикам всегда грустно, когда смотришь на женщину, и ноль эмоций. Совсем. Пусто, как в холодильнике студента, где даже повесившуюся мышь кто-то сожрал. Она же смотрит на меня, как на шаткий мостик, через который успеет перебежать лишь один бессмертный до его крушения. А в глазах злость, печаль и тоска безысходности. Мда… Вот так выглядят отчаянье и чисто женский последний шанс.

Смотрел, а сам непроизвольно с Никой сравнивал, да я теперь с ней всё сравниваю, совсем под каблук забился, замуровался и корону к её ногам сложил. В её глазах танцует пламя, от него становится иногда тепло, а порой ты кожу готов заживо содрать, лишь бы унять огонь, сжирающий тебя заживо. Живая она. И эмоции такие кипучие, реальные, а не срисованные с профиля инсты какой-нибудь селебы.

Фу, короче…

Вид этот её нелепый больше вопросов вызывал, чем ответов. За три года, что она у меня работает, я не видел её ни без каблуков, ни в очках, а про посмертный тон кожи я вообще молчу. Дичь какая-то.

– Помни, аллергия… – я подмигнул и начал потирать ладони.

– Может, почесать? – не выдержала и съязвила, а мне вдруг показалось, что под бледностью румянец какой-то показался.

– Да не, потерплю. Мама говорит, что надо не чесать, а мыть.

– Я и помыть могу.

– Правда?

– Легко, Лев Саныч…

– Тогда я там пролил кофе прямо на белый ковёр, а Ника меня убьёт, если увидит, – разговор знатно наскучил, поэтому я достал телефон и стал быстро набирать сообщение одному природному явлению, поселившемуся в моём сердце. Смотрел на часы, прикидывая, когда она могла улизнуть так тихо, а главное – с кем? Вот попадись мне только, Сквознячок…

– Очень смешно, но этим пусть твоя грымза занимается, – Дина села обратно на край стола и отвернулась. – Я, наверное, скоро не смогу возглавлять отдел, Лёва. Говорят, первый триместр самый опасный. Придётся замену искать.

– Учиться пошла? – гипнотизировал статус сообщения, ожидая, когда галочки окрасятся зелёным. Но мой абонент был вне сети, сообщение продолжало висеть непрочитанным, а при посторонних звонить совершенно не хотелось.

– Чему?

– Я откуда знаю? Может, ноготочки делать, или что там у вас, девушек, модно теперь? Тату, говорят, сейчас бьют на каждом шагу.

– А при чем здесь это?

– Дина, – я заблокировал экран, стиснул телефон с такой силой, что казалось, экран хрустнул в ладони. – Чего ты хочешь? Сессия у тебя, я понял. В конце семестра найду я для тебя замену, не переживай.

– Не семестра, а триместра! – взвизгнула Дина и вскочила на ноги. – Я беременна! Лёва, я БЕРЕМЕННА!

– Мои поздравления, Дина Равильевна, но это не повод прохлаждаться в рабочее время. Но трудовым кодексом для женщин предусмотрен лёгкий труд, поэтому с завтрашнего дня вы будете переведены на удалённую работу, – дверь открылась, мой нежный Сквознячок зацокала по глянцевому полу лёгкой танцующей походкой. Она несла поднос с чашкой кофе для себя и ещё дымящимся, ароматным трёхъярусным бургером, очевидно, для меня.

Рот наполнился слюной, мозг стал плавиться, я только и мог смотреть на упругие сисечки под этим ужасным скафандром…