Играя с ветром

Глава 41

Вероника

Настойчивая трель телефона раздражала. Хотелось бросить его в стену, чтобы вновь утонуть в тишине своей квартиры. В щели плотных портьер просачивалось полуденное солнце, а значит, я проспала весь день.

Потянула носом, наслаждаясь ярким ароматом мужского парфюма, что въелся под кожу. Слёзы сами брызнули из глаз, от того что знала, что, повернувшись, не увижу его макушки в завитках, не смогу согреться теплом его тела, не услышу сонно хриплый голос.

Вот только слёзы мои были с привкусом надежды на счастья. Впервые за неделю я рыдала не от жалости к самой себе, не сыпала проклятиями за трусость и неспособность сопротивляться обстоятельствам.

Мне просто было хорошо.

Руки сами потянулись к животу. Я все чаще прислушивалась к себе, наивно пытаясь уловить какие-нибудь изменения. Дурочка… Наверное, ещё рано.

– Малыш, твой папа пока не знает… – шептала, улыбаясь всему миру. – Но он будет счастлив. Я знаю…

Смех вырывался из груди, выталкивая скопившиеся напряжение и боль. Внезапно захотелось расшторить окна, впустить в квартиру солнечный свет и чистый воздух. А настойчивый аромат жизненных стал вытеснять страх.

Телефон снова начал сходить с ума, и прятаться – смысла уже не было.

– Да, мам, – села в кровати и начала стягивать леопардовое платье, в котором так и уснула вчера.

– Вероника! Что это значит? – пропустив прелюдию, пошла в атаку мама.

– Ты о чём?

– Мне сейчас прислали видео из интернета, на котором заплаканная девушка говорит о том, что Лёва бросил её беременной! – мама завывала февральским ветром, нагоняя ужас. – Ты знала? Он что, женат? Откуда взялась эта девушка? Какой ещё ребёнок?

– Мам, о чём ты говоришь?

– Я отправила тебе…

Больше я её уже не слышала. Отключилась и открыла сообщение со ссылкой на социальную сеть. Пока грузилось видео, кажется, я не дышала. А когда на весь экран расползлось зарёванное лицо Дины, внутри оборвалась ещё одна ниточка надежды, что эта гадина отстанет от меня, моего мужчины и нашего ребёнка.

«… Он говорил, что любит! Говорил, что я единственная женщина в его жизни… Радовался новости, что скоро станет папочкой! Дал имя нашему сыночку! А теперь? Теперь я вижу, как он шляется по стриптиз-барам и обнимается с дешёвой шлюхой в леопардовом платье…»

Я вырубила видео, не в силах больше слушать бред этой больной дуры.

Даже ёжику было понятно, что это сообщение предназначалось мне и паре тысяч подписчиков её аккаунта. Боже! Она же клешнями вцепилась в Лёвку! Идиотка! А на что рассчитывает? На случайность, вдруг залетела от него? Вот только не верю я в это…

И в спектакль этот я больше не верю! И мужчину ей своего не отдам!

– Ну, держись, гадина тупорылая. Я не Доний, беречь тебя не стану, – я быстро оделась в спортивный костюм, схватила сумку и бросилась вон из квартиры.

Дрянь! Мстить собралась? Угрожает? Мне или ему? Она рассчитает на то, что я сдамся? Эх, нет… Ты у меня в печенках уже сидишь со своей мнимой беременностью.

Я впервые ощутила решительность не смотреть на то, как она топчется своими грязными ногами по моему счастью.

Куда я еду? Сама не знаю, но желание выдрать волосы этой стерве крепло с каждой секундой. А когда створки лифта открылись, я обомлела, собственно, как и Лёвкина матушка. Она растерянно сделала шаг назад, впуская меня в кабинку, удивлённо смотрела, как я с остервенением пытаюсь выдавить кнопку первого этажа, а потом улыбнулась и протянула ко мне руки, прижимая к себе крепко-крепко.

– Никуся, – Ольга Аркадьевна расплакалась прямо в голос. – Это неправда! Я знаю своего сына, это неправда. Да, он весёлый, немного ветреный. Лёва никогда не хотел семью, и я понимаю, что приложила свою руку к этому, но он не подлец! Ника, слышишь? Он не подлец! И именно поэтому нам нужно его спасать, – Ольга Аркадьевна сжала меня за руки и стала трясти, смотря в глаза, в которых переливалось безумие. Вот! Именно это мне и нужно, никто так не сможет помочь, как мать – своему детёнышу. – Понимаешь? Мы просто должны! Я. Ника, я должна помочь вам не убить свою любовь о моё прошлое и жадность девки этой гадливой.

Признаться, я в какой-то момент просто перестала слушать. В ком в ком, а в матери Дония я вовсе не планировала найти союзницу на предстоящую битву. Но её слёзы и шальной блеск в глазах лишь распалили мою жажду мести.

– Ты куда-то собиралась? – тётя Оля смахнула слёзы.

– Собиралась вырвать патлы у одной курицы драной!

– Я сама справлюсь. За мной! – эта немного перевозбуждённая, но настолько же и решительная женщина схватила меня за руку и потащила к своей машине. – Знаю, где она обитает.

Смотрела, как тётя Оля поджимает губы, будто репетирует то, что скажет Дине. Женщина, которая была со мной рядом всё детство, которая так остро отреагировала, когда увидела меня рядом со своим сыном, та, которая не обратила внимания на мою боль, когда Дина откровенно измывалась надо мной тогда, в кабинете, теперь на светофорах сжимала мою руку и ободряюще похлопывала.

– Мы справимся, Ника… Справимся. Он её щадит, боится навредить. Но я-то быстро пойму, врёт она или нет… Разберёмся… Ещё есть время.

Не знаю, как долго мы ехали… Не помню, как оказались у металлической двери, зато помню лязг замка, потому что тётя Оля открыла дверь своим ключом.

– Какого чёрта? – с ходу на меня разъяренной львицей бросилась Дина, вот только моя союзница вовремя выставила руку. – Чтобы и ноги твоей не было в моей квартире!

Дина не сразу сообразила, кто встал у неё на пути, оттого и глазки свои выпучила, и заикаться начала:

– А вы что… что… Зачем здесь?

– Я убью тебя, – зашипела я, хватая её идеально уложенные локоны. Гадюка! От наигранных слёз не осталось и следа! Она вновь напоминала слишком идеальную картинку из журнала. Фальшивая, как и блог её в соцсетях фальшивый, пестрящий успехом и силой женского духа, вот только добивается она этого, растаптывая всех на своём пути. Дёрнула её на себя, перехватила руки, чтобы она не размахивала ими во все стороны, нагнулась и стала чеканить то, что дыру внутри прожигало: – Ты можешь играть в свои игры, можешь сыпать условиями Лёве, можешь шантажировать его, но меня ты не тронешь, гадина. Поняла? Я тоже умею плакать на камеру, тогда и посмотрим, кто кого. Я клянусь, что выведу тебя на чистую воду! Клянусь!

– Да пошла ты, жопастая! Думаешь, он любит тебя? Нееее… Он меня полюбит, вот сейчас немного поломается, да привыкнет и ко мне, и к ребёнку будущему!

– Это у тебя сейчас все кости переломаются, дрянь! – я снова пыталась поймать эту гадину, размахивала руками, ногами, лишь бы только уцепиться! И поймала… Сжала её волнистые пакли и стала тянуть на себя, как лошадь – за упряжь. – Не отдам! Не отдам!

– Всё, Никусь, – тетя Оля аккуратно разомкнула мои пальцы, но с силой дернула её спутанные волосы. – А ты, Дина, и меня послушай. Я не позволю, чтобы он женился ради мнимого чувства долга. Если это действительно мой внук, то буду няньчиться, баловать, но сына я тебе не отдам. Не с того ты Дина начала… Не с того. Ты ж на своём пути всё рушишь! – Ольга Аркадьевна задвинула меня за спину, чтобы я не убила эту курицу. – Мы с твоей мамой дружим полвека, а теперь? Теперь она меня проклинает, номер заблокировала, потому что верит каждому слову дочери своей. А я не поверила… Хотя верить нужно было сыну родному, а не лживой девке. А теперь не отдам!

– А мне пофиг! Это ваши проблемы, свекровушка, – Дина опасливо отшатнулась. – Вот поженимся с Львом, так сразу помиритесь. Мама сюда переедет, потому что с внуком кто-то должен будет сидеть…

– Не дай Боже такую невестку, – внезапно расхохоталась тетя Оля и обняла меня за плечи. От неё пахло ванильным кремом и вишневым джемом, во рту собрались слюни, и я стала погружаться в детство, когда веселое семейство Дониев приходило к нам с фирменным тортом. Её смех эхом гулял по квартире, вырывался в подъезд, перебивая жужжание лифта.

– Что здесь происходит? – прогремел голос Лёвы, как только разъехались створки. Он влетел в квартиру, потеснив нас с тетей Олей к стене. Тяжело дышал, его плечи были расправлены крыльями, он словно пытался оградить нас.

– Привет, сынок. Вот, пришли поздравить актрису с её дебютом, – Ольга Аркадьевна запустила видео, вложив свой телефон в руку Льва. – Оскар отливают уже, не знаешь?

– Определённо, – сквозь зубы процедил он и вскинул голову на растерянную Дину. Как ни странно, но ни капли вины в её взгляде не было, она тихо посмеивалась в кулак, осматривая нас недобрым взглядом.

– Ну и что вы мне сделаете? – расхохоталась она уже в голос, выпячивая свой довольно явный живот, обтянутый Лёвиной футболкой. – Правду можете знать вы, но не мои подписчики. Я предупреждала, Лёва, что один неверный шаг, и растопчу твою репутацию. Растопчу! От тебя требовалось-то всего ничего, но и тут ты не справился. Как маленький, ей богу, в сказки про любовь веришь. А где она – любовь твоя? Жопастая от тебя мгновенно отвернулась, как только первое препятствие на пути попалось, а ты на провокацию повёлся, играя в благородство. Вот и вся ваша любовь. Так что считай, что я оберегаю тебя от неё. Ты ей не нужен, а мне – очень даже.

– Тварь! – заорала я и вновь попробовала вцепиться в волосы этой стервозины бездушной, но Лёва был начеку. Он сграбастал меня, прижал к себе, заведя руки себе за спину, и звонко чмокнул в макушку, чем сильно взбесил Дину.

– Значит так, – Лёва рассвирепел, его лицо стало пунцово-красным, а желваки скул вибрировали. – У тебя есть час, чтобы удалить это видео, иначе можешь выматываться из квартиры.

– Что? Я вообще-то беременна! Алло! Ты дурак? – было видно, что Дина испугалась.

– Я согласился на весь этот абсурд с единственным условием, что ты не трогаешь мою семью, – Лёва усмехнулся, уже заметно успокоившись. – Если хочешь жить здесь, удаляй видео и записывай опровержение. Скажем, ты готовишься к поступлению в театральный. Думаю, что с твоими данными тебе это не составит труда.

– Да пошёл ты! Это ты своей жопастой скажи, чтобы она убиралась отсюда! А мы с сыном никуда не уйдем!

– У тебя есть час, Дина. И время пошло. А сейчас иди к себе, – Лёва со всей дури шмякнул кулаком в дверь. – К себе! Я сказал, к себе!

– Я и так туда шла, – она дёрнула плечом и скрылась в комнате.

– Ника…

– Лёв, да она ж больная! – я хотела было наброситься на него, но Лёва опередил… Сжал меня в крепких объятиях, а я вздрогнула от частоты его сердцебиения.

– Мам! Ну, ты-то куда? – Лева закатил глаза и аккуратно вытолкнул нас из квартиры. Захлопнул дверь и повел к лифту.

– В смысле – куда? – возмутилась мама. – Ты глаза-то её видел? По ней дурка плачет!

– Именно поэтому я не хочу видеть вас рядом с ней, – как только створки лифта закрылись, Лёва вновь прижал меня к себе. – Я запрещаю вам вмешиваться! Ясно?

Мы с Ольгой Аркадьевной, не сговариваясь, молчали, терпеливо вынося тяжесть его взгляда.

– Ясно?

– Да…

– Боже… Как я испугался за тебя…