Играя с ветром

Глава 39

– Беременна… – я закурил, смотря, как быстро мелькают яркие фонари в окне. Небо было чёрным, блестящим от яркости звёзд, но каким-то унылым.

– Но это временно, – Чибисов иногда бесил своим неуёмным оптимизмом и желанием всё перевернуть в шутку. И я таким был, пока не столкнулся с грузовиком под именем «Дина».

– Все справки настоящие, УЗИ тоже, ни один приём не пропустила, ходит как ответственная мамочка. Где собака зарыта? Где?

– Тогда у тебя только один выход, брат, – Кирилл потрепал меня по плечу и выудил с заднего сиденья подарочную коробку с коньяком. – Ещё две недели. Просто затаись и жди.

– Отличный совет! – сорвал я крышку с горлышка и присосался к горькому пойлу. – Так и сделаю. А потом ещё пару недель, пока тест будет готов, а потом эта сука ещё что-нибудь придумает, да? А потом – хоп… Мне полтос, и уже сил сопротивляться нет. Ребёнок в школу ходит, Дина беременна вторым, потому что всё же удалось второй раз трахнуть меня во сне. Так?

– Оу-оу… Ну хочешь, я её арестую?

– Кирилл!!! – зарычал я, открыл окно и высунул голову навстречу ветру, а Чибисов всё понял и прибавил газа. Кожу жгло от встречного потока, глаза слезились, но хорошо было! Сука! Как хорошо было!

– Приехали, – Кирилл сбросил скорость и резко вильнул в переулок.

– Где мы?

– Не бойся, сначала больно, а потом справимся, – Чибисов достал из бардачка портупею со стволом, бросил удостоверение в карман и небольшую рацию. – Давай, Доний, время повеселиться. Обещаю, тебе понравится…

Мы прошмыгнули в облупленную дверь чёрного хода, а оказавшись в тёмном коридоре, я вдруг понял, что Чибисов привёл меня в клуб.

– Ты ёбнулся? Мне сейчас как-то не до веселья! – я со злостью откидывал пыльные полотна занавеса, но послушно продолжал карабкаться по металлической лестнице, пока мы не взобрались на технический этаж под самым потолком ночного клуба. Музыка здесь не так била по перепонкам, лишь лучи прожектора нарезали густые тучи кальянного дыма и изредка лупили по глазам.

– Погоди, красавчик, не торопи, – Чибисов перепрыгнул через металлическое ограждение и стал как чокнутый лунатик лавировать по узкому деревянному мостику на высоте метров десять над беснующейся толпой. – Давай! Лёва!

– Ты точно ёбнутый, – прохрипел я, но, как придурок, стал повторять действия за другом. Мы двигались медленно, аккуратно переставляя ноги, пока не достигли другой стороны зала. – Тут тоже была лестница, вообще-то.

– Зато так интересней, – Кирилл заржал и спрыгнул на металлическую площадку, похожую на вышку спасателей на море. Сел и свесил ноги над толпой.

– Тебя уволят. Гера прав, Кирилл. Тебя уволят…

– Ой, напугали, – друг закатил глаза. – Уволят – потеряют много. Кто будет тем безумцем, на которого можно свалить все процессуальные нарушения, а потом похвалить за раскрытый висяк? А? Никто. Низззя старым полкашкам попку дряблую подставлять, потому что деток кормить надо. А мне можно, вот они и закрывают свои морщинистые и бесцветные катаракты на мои шалости.

– Шалун, ты мне лучше скажи, на кой ляд мы здесь в обезьян играем? – я сел рядом с Кириллом, внимательно осматривая толпу. – Входной билет дорогой, и бедному майору не хватает? Или что?

– А за бабки неинтересно, Лев. Ни трахаться, ни жить за бабки не умею. И таких вот, как Дина, стороной обхожу, – Чибисов дёрнул бровью и скривил губы. – К таким райдер прилагается обычно: трах в машине – сумка, дала в задницу – квартира… А мне по любви хочется, чтоб аж в пятках свербело!

Чибисов махнул рукой, словно отогнал эту неприятную тему.

– То ли дело бабонька русская, – внезапно заржал он, смотря куда-то под ноги. – Смотри, как отплясывает…

Опустил голову и даже глазам своим не поверил! Прямо под нами отжигала знакомая до боли компания девчонок. Я шарил глазами по головам, как обезумевший. Искал ту, что поселилась в голове навязчивым воспоминанием.

Чёрт…

Моя ласковая, нежная кошечка сидела в самом углу огромного восточного топчана, укрывшись с головой каким-то палантином. Знал, что это она! Знал…

– Женщина, которая не кукла, сначала же по всем правилам тебя послать должна, – Чибисов чуть ли не слюной капал, наблюдая, как уважаемый адвокат Людмила Аркадьевна Курочкина, она же Люся, она же Мила, она же Люсинда, скользит по хромированному шесту. И вид у него был такой мечтательный, как у ППшницы возле витрины с шаурмой. Да там даже напрягаться не нужно было, чтобы мысли его блядские прочитать. Там же на лбу было написано и алой губной помадой подчеркнуто: «МОЁ!» И не поспоришь…

– Про послать – это ты, конечно, загнул, Кирюх, но вот в любовь с первого взгляда я тоже не верю. Но если ты про себя, то тебя же это ещё никогда не останавливало? – сжимал металлический поручень, чтобы выплеснуть напряжение. Ника была так близко…

– Послав меня, женщина отправляет тем самым мне письменное приглашение, Лёва. Письменное! Поэтому пусть не обижается, что прихожу я к ней со всем своим снаряжением, – Кир хлопнул себя по портупее и довольно улыбнулся.

– Бедная Люся…

Я быстро сделал пару фоточек и разослал по нужным адресатам, дождался галочек нужного цвета, тонны бессвязного мата и только после этого скинул мужикам геолокацию. А нечего спать, женщин своих охранять нужно!

Компания, признаться, была – атас! Катька Царёва, Люсинда и Олька Королёва. Не хватало только Мишиной для полноты картины, но Гера увёз её с родными знакомиться. Короче, а на арене всё те же…

Причём высокий подиум с шестом, что возвышался в приватном зале клуба, был реально похож на цирковую арену. Девки не стеснялись и выписывали такие па, что лично мои глаза готовы были выпасть! Они кричали и зазывали Нику, а когда она ещё сильнее натянула палантин на голову, чтобы не слышать этой какофонии звуков, дружно бросились силой вытягивать её на танцпол.

Когда этот долбаный платок упал к её ногам, мне дурно стало… Ника была в крохотном обтягивающем платье леопардового цвета, её длинные волосы были собраны в высоких хвост, открывая обнаженные плечи и призывную ложбинку груди. От открытых босоножек по стройным ногам струилась шёлковая лента, прокладывающая моему взгляду путь.

Я дышать перестал, когда Ника нехотя открыла глаза. Она опиралась на девчонок и молча кивала, словно слушала то, что ей говорили. Катерина обняла мою девочку сзади и стала медленно покачиваться, задирая тонкие руки вверх… Смотрел, как замороженный… Ловил малейшую мимику и заставлял себя оставаться на месте.

Никой управляли, как куклой, пока её движения не стали уверенными и хоть каплю приближенными к ритму музыки.

– Танцует, – шептал я. – Моя девочка танцует…

Мой Сквознячок словно случайно навалилась спиной на шест, прижалась к нему и стала так эротично съезжать вниз, будто знала, что смотрю…

Я не то что дар речи потерял, её потеряла и компания мужиков за соседним приватом.

– Это что за чмошники? – зарычал я.

– А не только Королёву и Царёву женщин надо охранять, Лёва… Сука! – Кир внезапно зарычал и подорвался, а от его ленивого созерцания прекрасного не осталось и следа. Потому как под громкий девичий вой со сцены стали рассыпаться полуголые мужики.

– Это что, стриптиз? – взревел я, наблюдая, как эти недотарза́ны ввалились на подиум и стали очень откровенно трясти своими намасленными грудными мышцами. Девчачий визг резал слух, а желание спуститься и сломать пару челюстей просто захлёстывало с головой.

– Нет, блядь, они симфонический оркестр пришли послушать! – Чибисов достал рацию и зарычал: «Готовность! Только по моей команде… Только по моей команде!».