Избранница мести

Глава 19

Отчет группы работы с доказательствами по квартире Кейт не вдохновлял. Люк перечитал его дважды, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Они проверили каждый предмет одежды, открыли бутылки, проверили ее компакт-диски, фотоальбомы и ежегодник. Даже ее матрас осмотрели. Множество полных и частичных отпечатков по всей квартире, но после того, как отпечатки Кейт, ее соседки и управляющего зданием отсеяли, не осталось ни одного неопознанного. Люк был ошеломлен. Никаких посетителей?

Они также распылили люминол, и Люк с облегчением убедился, что нет никаких зеленовато-синих пятен, указывающих на то, что кровь пролита и стерта. Также их анализы не показали наличия спермы, хотя Люк считал, что телевидение дает слишком много полезных советов преступникам. Умные не оставляли следов ДНК.

Люк просмотрел документы. Техники были скрупулезны. Они даже проверили пакет с конфетами. В нескольких местах обнаружены мазки от латексных перчаток. Они также обнаружили следы пыльцы на ночной рубашке, которые соответствовали цветам в букете. Люк догадался, что Кейт надела ее, когда держала цветы.

Хотя отсутствие улик судебной экспертизы были плохой новостью, это также означало, что ничто не указывало на то, что Кейт избита или убита, по крайней мере, не в ее квартире.

— Мы можем гоняться за своим хвостом в этом деле, — произнес Гил.

— Если мы найдем ее блаженно счастливой в объятиях своего парня, мы можем обвинить ее в том, что она напрасно тратит время полиции, но до тех пор предполагаем худшее. Итак, что у нас есть? — пробормотал Люк. — Она лежит на своей кровати в ночной рубашке со Снупи, ест конфеты и читает, и тут раздается звонок. Она открывает свою дверь, чтобы принять доставку цветов, но парень с грохотом врывается внутрь и тычет букетом ей в лицо. Может быть, он насилует ее. Он заставляет ее переодеться, собрать вещи, затем увозит ее из города на своей машине, один раз остановившись у банкомата, которым она пользовалась раньше. Она пытается вырваться, но терпит неудачу. После полуночи он снова останавливается у банкомата, которым она никогда не пользовалась, и снимает деньги с ее счета. С тех пор никаких попыток воспользоваться картой не предпринималось. К ее кредитной карте никто не прикасался.

— Возможно, какой-то неизвестный парень пришел к ней, увидел цветы и убил ее? — предположил Гил. — Или, может быть, их принес ее любовник. Они подрались; он убивает ее и куда-то утаскивает тело. Забрали ее одежду и сняли деньги только для того, чтобы заставить нас думать, что она жива.

Люк повел плечами, пытаясь разобраться с перегибами.

— Мы можем гадать вечно.

— Не думаю, что она знала этого парня, — произнес Гил.

— Согласен. Ее соседка довольно категорична в отношении того, какая Кейт. Или, если она и знала его, то он был тем, кого она избегала. Мы не нашли никого, кто счел бы, что фоторобот парня из банкомата выглядит знакомым, ни коллег, ни соседей. Но этот парень знал о ней достаточно, чтобы понять, что она живет одна и будет одна. У него имелась причина выбрать Кейт, и мы должны выяснить почему.

— Сейчас они могут быть где угодно, или она может быть мертва, — произнес Гил.

— Не думаю, что она мертва. Пока он добивается того, чего хочет, она останется в живых.

— Бедное дитя.

Люк кивнул.

***

Когда Кейт пришла в себя, она лежала неподвижно, пока ее мозг вновь не заработал. Если пошевелится, он может ударить ее снова. Она услышала его совсем рядом и напряглась, ожидая нового удара. Джек схватил ее за шиворот и потащил по полу в ванную. Наручниками он пристегнул ее запястье к водопроводной трубе, которая проходила от пола до потолка. Сквозь полуоткрытые глаза Кейт наблюдала, как он смыл кровь с лица, прежде чем выйти из комнаты.

Она услышала, как Джек говорит, и мгновение спустя Томми появился в дверях, его глаза расширились, когда он посмотрел на нее, его рот сложился в идеальную букву «О». Кейт приняла сидячее положение, каждая часть ее тела кричала от боли. Она прислонилась к ванне. Громкий хлопок заставил ее и Томми подпрыгнуть, и свет померк. Джек ходил по дому, закрывая ставни. Генератор перестал гудеть.

— У тебя идет кровь. — Томми взял влажную тряпку и вытер ей щеку и рот. — Почему вы дрались?

Кейт открыла рот, но ничего не произнесла.

— Ты можешь встать?

Она отрицательно покачала головой. Это движение вызвало вспышку боли, ударившую ей в глаза.

— Ты была плохой?

Кейт задавалась вопросом, как много он понимал. Она попыталась немного увлажнить рот.

— Джек не хочет, чтобы я вернула тебя к твоим маме и папе. Он хочет, чтобы мы остались здесь с ним.

— Я хотела поехать в машине. Куда он делся?

— Собрался за продуктами.

Позади них хлопнул ставень. Кейт подпрыгнула и взвизгнула.

— Он сказал, что я могу съесть мороженое. — Томми сел на пол рядом с ней. — Мне не нравится этот дом. Он пахнет. Здесь нет телевизора. Я хочу в свой старый дом.

Кейт сморгнула слезы. Было больно моргать. Везде болело. Она пожалела, что не убила Джека. Она должна была убить его.

— Свернись калачиком рядом со мной, милый. Расскажи мне о своем старом доме и о твоих маме и папе.

— Я не должен говорить о них.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно, но это будет секретом. Мы не скажем Джеку.

Кейт услышала, как завелась машина. Почему она не смогла этого сделать? Она сдержала крик, когда Томми устроился у нее на коленях, извиваясь, чтобы лечь поудобнее.

— Ты помнишь свое настоящее имя? — спросила Кейт.

— Меня зовут Сэмми Хоу. Мне три года, и я живу с мамой, папой и моей сестрой Кирин. Она еще ребенок. Мою маму зовут Эми, а моего папу зовут Маршалл, как шерифа.

— Сэмми — отличное имя, но надеюсь, ты не будешь возражать, если я буду называть тебя Томми. Просто Джек разозлится, если я этого не сделаю, и очень важно, чтобы мы не злили его.

— Угу.

— Я не забуду твое настоящее имя, но притворюсь, что забыла. Хорошо?

— Ладно.

Звук двигателя автомобиля стих, превратившись в ничто. Кейт начала тянуть за наручник, уже зная, что это безнадежно.

— Ты знаешь, когда у тебя день рождения, Томми?

— В апреле. Мне три года. У меня была вечеринка с воздушными шарами и тортом с динозаврами.

Кейт с трудом сглотнула.

— Ты уверен, что это в апреле?

— Угу.

В апреле у нее родился ребенок. Кейт потянула руку к металлической манжете, пытаясь сжать запястье до половины его размера.

— Какой день в апреле, ты знаешь?

Он пожал плечами.

— Понедельник?

Кейт улыбнулась.

— Ты живешь в Лас-Вегасе?

— Да.

— Ты не был на отдыхе?

— Нет.

— Вы всегда жили там?

Он кивнул.

— Думаю, что да.

— Ты знаешь где?

— В доме.

Кейт снова улыбнулась.

— Какой твой дом?

— На заднем дворе есть качели. Они красные. Кирин слишком мала, чтобы на них кататься.

Томми говорил и говорил, а Кейт пыталась все это запомнить.

Наконец они уснули. Томми лежал, положив голову ей на ноги. Кейт снилось, что он умирает, и она не может спасти его от череды несчастных случаев, один нагромождается на другой, лавина катастроф. Ей удалось увести их от Джека, но она разбила машину, и когда они бежали, то провалились под лед, и Томми выскользнул из ее рук. Она нырнула, нашла его, и они снова побежали, чтобы упасть со скалы, а он полетел в противоположном направлении, выкрикивая ее имя.

Кейт вздрогнула и проснулась, воздух застрял в ее легких, испугавшись, что Томми ушел куда-то в дом и в опасности, но он был в безопасности у нее на коленях. Ей стало больно.

Ей хотелось кричать. Слезы текли по ее лицу. Она хотела, чтобы Джек убил ее. Потом Томми пошевелился, открыл глаза и улыбнулся ей, и она почувствовала себя ужасно даже при мысли о том, чтобы оставить его наедине с Джеком.

— Все в порядке, Томми. Все будет хорошо.

Кейт чувствовала себя еще хуже, потому что он доверял ей, и все не так хорошо. Джек мог уйти навсегда.

— Когда он вернется?

— Не знаю. Я думаю, нам лучше подготовиться, чтобы провести здесь ночь, на всякий случай. Нам нужны вещи, пока не стемнело. Фонарик для начала. Ты знаешь, где он?

— Разве мы не можем включить свет, и я могу пойти и посмотреть?

— Нет, генератор не работает. Если нам нужен свет, у нас должен быть фонарик.

— Думаю, что на стойке есть один.

— Ты сможешь достать его?

Он кивнул и поднялся на ноги. Кейт попыталась сообразить, что еще он мог бы принести.

Когда Томми вернулся, она послала его за подушкой и одеялом из его комнаты, сказав, чтобы он сбросил их с койки. После того, как затащил их внутрь, он снова выбежал. И вернулся с печеньем, пакетом картофельных чипсов, пакетом яблочного сока и банкой кофе. И с ее очками.

— Кофе для тебя.

Кейт улыбнулась.

— Спасибо, Томми. Ты хороший мальчик. Храбрый мальчик. Я хочу, чтобы ты помог мне сделать специальную кровать в ванне.

— В ванне?

— Тебе нужно остаться здесь со мной. Мы можем кинуть подушку и сложить одеяло, и ты сможешь спать посередине. Представь, что это подводная лодка, и ты отправляешься исследовать океан.

— Где ты собираешься спать?

— Я буду в порядке на полу.

— Я принесу тебе подушку.

Он вернулся через несколько мгновений, таща за собой красную подушку для сиденья.

— Я голоден, — уточнил он.

— Мы устроим пикник, а потом я расскажу тебе историю.

— У нас нет книги.

— Мне не нужна книга. Я знаю много историй.

К тому времени, как Томми заснул, Кейт почти охрипла. В доме стало холоднее, холод сквозь ее свитер пробирал до костей. Кейт положила голову на подушку, ее рука вытянута над головой наручником, прикрепленным к трубе. Может быть, Джек скоро вернется, подумала она и так же быстро поняла, что если с ним случится несчастный случай, он не сможет вернуться, и никто никогда их не найдет.

Теперь она не хотела его смерти.

***

Джек с ревом помчался прочь от дома, так чтобы Кейт поняла, что он уезжает. За ним поднялось облако грязи. Если бы не уехал, он бы убил ее. Машина подпрыгнула в выбоине, отбросив в сторону, и он, ударившись головой, выругался. Джек ногой сильнее нажал на педаль газа и вновь вспомнил то, что произошло. Его голова непрерывно пульсировала, словно Кейт продолжала бить его этим проклятым поленом. Джек провел пальцами по свежей шишке. Он все еще не мог в это поверить. После всего, что он для нее сделал, она пыталась его убить?

Добравшись до главной дороги, Джек сбавил скорость. Ему не нужно, чтобы полицейский останавливал его. Он ехал, пока не нашел закусочную, заказал у стойки стейк среднего размера с картошкой фри и пошел в туалет, чтобы проверить свою голову. Где эта сука набралась наглости ударить его? Он пнул мусорное ведро, и оно отлетело в сторону, смятые бумажные полотенца рассыпались по полу. Его единственным утешением было выражение ее лица, когда она увидела, что он идет к машине, и поняла, что ей не уйти. Кейт была так чертовски напугана, что удивительно, как она не обмочилась.

Джек плеснул себе в лицо холодной водой. По крайней мере, кровотечение прекратилось. Он осторожно ощупал кожу головы. Он не мог увидеть, какие повреждения она нанесла, но не чувствовал, что ему нужно накладывать швы. Он посмотрел в зеркало и изобразил на лице улыбку. Не хотел, чтобы его запомнили, во всяком случае, что он был мудаком.

Вернувшись к стойке, Джек подозвал официантку.

— Извини за это. Я отчаянно хотел попасть в туалет.

Он одарил дирижабля с сальными волосами широкой улыбкой и подмигнул, а в ответ получил уродливую беззубую ухмылку.

Джек смотрел телевизор, пока ел, его головная боль становилась все сильнее. Ему нужен «Адвил». Вероятно, и Кейт тоже. Вряд ли попал ей в лицо. Он надеялся, что нет.

Синяки можно спрятать где угодно. Джек отодвинул пустую тарелку и потянулся за кофе. Эту поездку он намеревался совершить в любом случае, и Кейт не помешало бы подумать о последствиях того, что она сделала. Мало шансов, что кто-нибудь войдет в дом до его возвращения.

Джек поехал во Фриско и сделал покупки в «Вол-Март», купив теплую одежду для всех, игрушки для Томми и краску для волос. Он проглотил «Адвил», пока ходил по магазинам, и головная боль уменьшилась. Джек расплачивался деньгами Кейт. Не хотел, чтобы его отец видел активность на его кредитной карте, поскольку предполагалось, что он ее порезал. Джек намеревался зайти в портретную студию, чтобы сделать две большие свадебные фотографии, но в «Вол-Марте» стоял автомат, которым он мог воспользоваться сам. Насколько это удобно? Джек выбрал фотографию, которая меньше всего походила на Кейт и больше всего на него, и ухмыльнулся.

Он заполнил адрес своего отца на запечатанном конверте и написал на обратной стороне фотографии: «Мы с Кейт поженились в Лас-Вегасе. Она милая и замечательная. Мы переехали в Эхо-Лейк с нашим трехлетним сыном Томми. Приезжай, чтобы провести Рождество с нами. Мы бы хотели, чтобы Томми познакомился со своим дедушкой».

Джек перечитал надпись. Ну, Кейт не такая уж милая и замечательная, но она, черт возьми, станет такой к тому времени, когда встретит его отца. Конверт отправили по почте, а другую фотографию поместили в деревянную рамку, чтобы Кейт хранила ее. Джек хихикнул.

Уложив сумки в багажник, он поехал искать дешевый мотель. Он еще не готов вернуться. Пусть Кейт волнуется. Она будет так рада его видеть, что сделает все, что он попросит. Джек вздохнул. Ну, может быть, еще нет. Он заплатил наличными за комнату и доступ к каналу для взрослых, а затем перекрасил волосы обратно в их обычный темный цвет. Джек так громко выругался, когда химикат попал ему в порез, что какой-то мудак ударил в стену.

Открыв банку пива, Джек приготовился к вечернему просмотру порнофильмов.